Шаманы северных народов России (страница 4)
Нганасанский рассказ о чудесах шаманки Нейминьг
Не так давно – моттюирма – шесть родителей (поколений) мера[16] – баба была из фонка (рода) Нейминьг. Тоже ее так звали. Один раз беременная она была. У нее-то мужик был. Пришли к ней большие шаманы. Говорят ей: «Шамань!» Сняла она парку тогда, свернула, говорит: «Не трогайте». Сама надела шаманскую парку, прыгать стала. Брюхо-то у нее совсем пропало. Вернулась потом, парку простую надела. Брюхо-то опять стало. После нее все шаманы меньше силой стали[17].
Нейминьг считалась нганасанами прародительницей шаманского рода Нгамтусуо. Вообще же мифический первый шаман, основатель шаманского ремесла, нередко считался и предком каждого камлающего шамана. На алтайских бубнах изображения первого шамана мы встречаем на рукоятках. На рукояти бубна вырезана личина – этот образ осмыслялся как дух-хозяин бубна, шаман-предок, избравший владельца бубна своим наследником и ставший его покровителем.
А на рукоятке другого алтайского бубна мы видим уже две личины. Верхнее изображение – это шаман-предок, а нижнее – его жена, дочь Ульгеня, бога Верхнего мира. Она также помогала шаману во время камлания, давала ему силу – подобно тому, как ранее она давала волшебную силу своему супругу-первошаману. Отметим, что здесь женский персонаж – не шаманка, а божество, покровительствующее шаману, как и в следующем примере.
Алтайский бубен с одноголовой антропоморфной рукоятью.
ГАУК НСО «НГКМ»
У кетов человек, нарисованный на обтяжке бубна, считался изображением шамана-предка, от которого владелец бубна унаследовал свой дар. Также человек на бубне отождествлялся с первым шаманом по имени Бангдэхып (Сын земли), который женился на Есьтехунь, дочери небесного бога Еся.
Алтайский бубен с двухголовой рукоятью.
Потапов Л. П. Алтайский шаманизм. Л., 1991. Вклейка к с. 192, рис. 2
По другой версии, на этом бубне изображен легендарный кетский шаман Дох. Но версии не очень противоречат друг другу: и Дох, и Бангдэхып были великими шаманами, воплощали связь между частями мироздания, а также между прошлым и будущим, предками и потомками.
Сюжеты, в которых фигурирует Дох, повествуют о его шаманских путешествиях: в теплую страну богини Томэм – на юг, в верховья рек; к богине смерти Хоседэм – на север, в низовья рек. Также Дох отправляется на небо в поисках лучших мест жительства для своих сородичей (он считался предком одного из двух родовых подразделений кетов). С живущими на земле людьми Дох остается связан и после своей смерти: он научил людей правилам поведения, сформулировал основные моральные установления. «Доху приписывается создание правил енисейского обычного права и многих правил философской и житейской мудрости. В большом ходу у енисейцев полупесни-полупритчи, которые речитативом поют шаманы, и каждая глава такой притчи неизменно заканчивается словами: “Так Дох говорил (рассказывал)”»[18].
А Бангдэхып был не просто первым человеком, а культурным героем, как и нанайский Ходай. Он родился из деревянной колоды и был абсолютно одинок на земле, как и положено первочеловеку. Затем он встретил девушку и женился на ней. Оказалось, что это Дочь Неба, спущенная отцом на землю. Когда она после ссоры уходит назад на небо, Бангдэхып отправляется туда и возвращает жену. Так воплощается его связь с Верхним миром. По некоторым мифам, Есьтехунь и Бангдэхып остаются на небе и он становится месяцем. Но и после этого Бангдэхып продолжает быть важной фигурой шаманской мифологии кетов, именно он наделяет шамана бубном.
Дох. Рисунок на кетском бубне.
Иванов С. В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX – начала ХХ в. М.; Л., 1954. С. 95, рис. 88
Бангдэхып-месяц
Бангдэхып сам родился, без матери и отца. Когда месяц нарождается и его чуть видно – это Бангдэхып и есть. Бангдэхып был женат на Солнце. Хоседам гоняла его, гоняла до чума Солнца. Солнце своих сторожей-волков выпустило. Хоседам схватила, к себе его тянет, Солнце – к себе. Разорвали пополам. Солнце качало, качало [оживляло] – не получается: днем – как человек, ночью – половина человека. Светить не может. Солнце сказало: «Ты ночью половиной свети! Когда его пополам разорвали, тут и кончился Бангдэхып, остался месяц»[19].
Связь первого шамана и луны может показаться контаминацией («загрязнением», смешением) мифологических мотивов, но она отнюдь не случайна. И у других народов Сибири мы встречаем эту идею. Так, нганасанский Дяйба-нгуо после всех своих подвигов уходит на небо, к дочерям Солнца-матери и Луны-матери.
А у многих народов Сибири: ненцев, нганасан, селькупов, якутов, долган, эвенков – есть мифы о том, как некогда шаман стал хвастаться своей силой. Он заявил, что сможет, камлая, приблизить к земле луну. И, недолго думая, начал камлать, пытаясь заставить луну приблизиться. Луна возмутилась, разгневалась, приблизилась – но по своей воле! – и притянула к себе шамана. Шаман приклеился к луне и с тех пор так и стоит на ней с бубном – его можно увидеть в лунных пятнах.
Два шамана
В старину жили два знаменитых шамана. Однажды один из них начал хвастаться:
– Я поднимусь на небо, возьму солнце и спущу его на землю.
Второй шаман тоже хвастался:
– Ты так не сделаешь. А вот я поднимусь на небо, возьму луну и спущу ее на землю. Все это увидят.
Оба шамана поднялись на небо. Шаман, поднявшийся к солнцу, сразу сгорел, ничего от него не осталось. Второй шаман прилип к луне и сразу замерз до смерти. Он до сих пор виден. Кажется, будто стоит он на луне, держа бубен в руке[20].
В чукотских мифах есть близкий мотив, но проступок шаманов иной: луна разгневалась на двух шаманов, которые своими злыми чарами истребили других людей, и с помощью аркана притянула провинившихся шаманов к себе. Так и стоят они на луне, привязанные за голову и руки.
В этих мотивах нашли отражение еще два важных принципа шаманской практики: нельзя хвастаться своей силой и нельзя вредить людям. Шаману надо всегда отдавать себе отчет, что он избран на эту роль гораздо более могущественными силами природы и его судьба – это служение вселенной и забота о людях, а не достижение собственных корыстных и эгоистических целей. Вот как рассказывал об этом нганасанский шаман Дюхадие Нгамтусуо этнографу Андрею Попову в 1930-х годах.
Рассказ нганасанского шамана Дюхадие Нгамтусуо
Некоторые из худых моих духов во время начала моего шаманства все время подстрекали меня к скверным поступкам, говоря: «Ты обязательно должен съесть [убить] такого-то человека или оленя». Несмотря на их подстрекательства и мучения, я все время воздерживался от этого греховного поступка. Тогда мои три духа-начальника сказали: «Пока нашего шамана на десятом году жизни духи не заставили испить человеческой крови, надо отделить их и запереть» – и куда-то увели и заперли злых духов-подстрекателей. С тех пор они перестали беспокоить меня, и я не стал злым шаманом, по-прежнему остался доброжелательным. Когда я призываю духов, мои духи-начальники выводят из местообитания необходимых из них и после камлания уводят обратно[21].
И если шаман соблюдает моральный закон, то и луна для него не опасна, а, наоборот, помогает ему, как это случилось с Демниме Нгамтусуо, сыном шамана Дюхадие. Весной 1968 года Демниме во время ледохода переправлялся через реку Дудыпту, и льдины стали громоздиться вокруг его лодки. Ему пришлось ступить на лед, и его нога попала между сходящимися льдинами, которые раздробили ногу. К счастью, это случилось недалеко от поселка, по рации вызвали вертолет и отвезли Демниме в Дудинку, где в больнице спасли ему жизнь. Демниме потом говорил, что Быды-нямы, Воды мать, не отпустила бы его, если бы Кичеда-нямы, Луны мать, не сбросила ему лямку, за которую его и вытащила. После этого Демниме вырезал из алюминия изображение себя и луны, спасающей его, и хранил его в доме на почетном месте[22].
Получается, что шаман одинаково тесно связан не только с рекой, тайгой, тундрой, оленями – земным миром, но и с мирами, для обычных людей бесконечно далекими. Шаман хорошо знает не только таежные тропы и ложбины тундры, не только земные реки и озера, но и ландшафт иных, неведомых нам земель. Он умеет ходить по космическим дорогам, ездить по ним на олене, плавать на юркой лодке по космическим рекам… На бубнах нарисована карта вселенной – шаман рисует ее под руководством шамана-предка и по ней ориентируется в мифологизированной вселенной.
Лодка-ветка металлическая. Шаманский атрибут.
Отрисовка Юлии Тар
Какова же вселенная шаманов? Попробуем это понять, рассмотрев карту, нарисованную в 1929 году семидесятилетним орочским шаманом Савелием Хутунка, жившим в Хабаровском крае. Она была нарисована по просьбе этнографов В. А. Аврорина и И. И. Козьминского и опубликована ими в 1949 году. Приведем фрагменты этой публикации (опустив только орочские названия соответствующих объектов и их деталей).
Этнографы пишут следующее: «Во время работы на реке Хади нам пришлось присутствовать на похоронах одного орочского мальчика. Цикл похоронных камланий исполнялся его бабушкой, довольно известной и авторитетной в среде местных орочей шаманкой. В связи с описанием процесса похорон у нас возникла идея изобразить на бумаге представления орочей о путях странствия души умершего. Шаманка не отказала нам в своей помощи. В результате появилась небольшая “карта” маршрутов души умершего человека. К сожалению, “карта” эта не сохранилась. Работая на реке Тумнин, мы встретили в сел. Хуту-дата, километрах в ста от устья, старейшего и крупнейшего по всему Татарскому побережью орочского шамана Савелия Хутунка, которому в то время было более семидесяти лет. ‹…› Савелий Хутунка охотно согласился сделать “настоящую карту” вселенной со всеми необходимыми подробностями, но только не здесь, где он был в гостях, а у себя дома, на Чепсаровском острове.