Просыпаюсь от тяжести внизу. И нет. Это не возбуждение или нужда. Между моих ног лежит огромный мужик, оказавшийся каким-то образом уже без футболки. Моя же, в свою очередь, задрана до груди, чтобы на голом животе этому сексуальному маньяку было удобнее лежать. Его рука покоится на моей талии, а голова беззаботно опущена на живот. Пытаюсь пошевелить затёкшими в таком положении ногами (как он, черт возьми, между них вообще пролез?), но не выходит.

Этот гигант меня придавил.

Такое малейшее шевеление заставляет его закряхтеть.

Пьяное чудовище.

Он себя видел? Я ему что вместо матраса?

Но возмущение тут же испаряется, когда теплые губы касаются голой кожи под ребром.

Замираю в…

Испуге?

Предвкушении?

Это очень плохая затея, Кэролайн.

Но я не шевелюсь, делая только один короткий вздох. Эйдон в свой же счёт повторяет своё действие раз, а потом и ещё раз. Только теперь его губы ощущаются горячее.

К чёрту все предрассудки, если он меня хочет, я ему всё до капли отдам.

Парень приподнимает голову, и с полузакрытыми глазами выкладывает влажными поцелуями дорожку к низу моего живота. Всё тело бросает в жар, и я решаюсь коснуться его плеча. Эйдон сначала одобрительно мурчит, протягивая руку к моей и переплетая наши пальцы. А потом, после короткого поцелуя, поднимает голову.

– А, это ты, – бормочет он, разбивая окончательно какое-либо хорошее впечатление о себе.

И отстраняется от меня, как будто я что-то мерзкое на завтрак.

«А, это ты».

А о ком он думал? О бывшей? Он думал, что на моём месте сейчас она, поэтому так был нежен? Или думал о какой-то другой девушке? Что я вообще ожидала от пьяного парня?

Господи, как мне теперь восстановить свою самооценку? Это было грандиозное падение.

Парень подтягивается, перекатываясь на свободную половину кровати. И, к счастью, я могу хотя бы спокойно вздохнуть, без лишнего веса сверху.

Да, так себе утешение после услышанного, но всё же. Соединяю ноги, которые резко начинает покалывать от движения. Поджимаю губы, понимая, что руке, которая до сих пор пристёгнута к спинке кровати, ничуть не легче, потому что, как минимум, я только её почувствовала. Яркая, красочная боль.

– Что я здесь делаю?

Хрипло спрашивает Эйдон, и я закатываю глаза.

Конечно, как же можно было по трезвому лечь со мной в постель?

– Пришел поболтать, – безжизненно говорю, всё ещё проворачивая в голове его первую фразу сегодняшнего утра.

– Ясно, – мужская рука опускается ко лбу.

Сдохни от головной боли, Эйдон, если ты меня перепутал с другой девушкой и позволил эти минуты подумать, что ты ко мне так же неровно дышишь.

– Ты не мог бы меня расстегнуть? Я не чувствую руку.

Он убирает руку с головы и кидает непонимающий взгляд.

– Я тебя пристегнул…

– Да.

Очень очевидно, ведь я тут далеко не гостья, а пленница.

Тяжело вздыхаю, пока маньяк не отводит от меня взгляда.

– Потому что мы трахались?

Глаза раскрываются от услышанного, и теперь пришел мой черед уставиться на него.

То есть… Он утром принял меня за какую-то другую девушку, женщину, а сейчас даже не помнит спали мы или нет? Ну, конечно, если он и спал в своих фантазиях, то точно не со мной.

– Нет, Эйдон. Мы не трахались, ты пристегнул меня, чтобы я не сбежала. А теперь, отпусти меня, пожалуйста, в ванную.

Мой сонный похититель шлепает по карманам своих брюк, видимо, чтобы отыскать ключ. Но он, как бы, пришел без него. Парень разочарованно вздыхает.

– Они у меня в комнате.

Потом Эйдон растерянно смотрит по сторонам, и я второй раз за утро закатываю глаза.

– Ключ от комнаты в двери, – подсказываю я.

– Угу, – бурчит он. Да и так, как будто это я думала, что обнимаюсь не с ним, и как будто это я разбила его самооценку.

Эйдон поднимается с кровати, довольно резко для того, кто безбожно напился вчера, и чуть ли не со скоростью света покидает мою комнату. Только через пять минут он возвращается, чтобы отстегнуть мою несчастную руку, а потом где-то через полчаса, когда я уже успела сходить в душ, принёс завтрак. И, чтоб его, после двух заходов мужчины ко мне, я чем-то заслужила и третий.

Можно было подумать, что он чувствует вину за утро, но нет. Просто моё запястье после ночи в наручниках расчёсано местами в кровь, а этот парень решил поднести аптечку, чтобы спасти ситуацию. Но вот, когда он в последний заход предложил сходить прогуляться, потому что Фейт не в настроении для своей очереди на прогулку, можно подумать, что здесь он чувствует вину конкретно за руку.

Мы редко доходили с ним в место за последним домиком. Ведь в этой стороне не стоит ничего, кроме одной стеклянной конструкции, мутная непроглядная крыша которой дугой опускается на землю.

Странно. Мне даже кажется, что я никогда её не замечала. Или, может, просто не обращала внимания за всей красотой фермы чертового маньяка Эйдона.

Сквозь мутную, непроглядную, и, можно подумать, немытую поверхность стекла (оно само по себе такое), видно яркие пятна разных цветов, которые из далека привлекают взгляд.

Яркий оранжевый, фиолетовый, красный, розовый.

По мере приближения виднеется все больше цветов разных форм, а у меня появляется ощущение, как будто самый загадочный злодей истории ведёт невинную жертву в свою лабораторию.

– Обычно ты так долго не молчишь рядом со мной, – спокойно заключает Эйдон после двадцати минут тишины.

– Прости, что не могу порадовать тебя рассказом о своём досуге, – язвительно отвечаю я, – видишь ли, он скуден.

– Я вообще-то имел ввиду твои придирки, издёвки и попытки узнать, почему я свихнулся.

«Свихнулся», естественно, он берёт в кавычки пальцами.

– Боюсь, что я высказала всё, что могла о тебе сказать.

– Серьёзно? – Мужчина неожиданно усмехается. – Я ожидал от тебя большего, Кэролайн.

– Я не обязана тебя удивлять, поганый ты маньяк.

С губ Эйдона снова срывается усмешка.

– Вот теперь больше похожа на себя.

Ещё бы спросил, не стой ноги ли я встала. После его слов утром, я готова просто порвать его, чтобы хоть как-то потешить своё избитое самолюбие. Но внешне держусь довольно спокойно. Я бы сказала, даже безобидно.

– Я кое-что хочу тебе показать, – говорит он, когда мы подходим к большому построению.

– Если это твоя пыточная, и ты, наконец-то, решил показать свою вторую маньячную сторону, то я пас.

Ответом на мой комментарий, который я ещё считаю дружелюбным, кстати, является просто открытие двери.

С опаской, но голова наклоняется, чтобы заглянуть внутрь.

Оранжерея.

Небольшая оранжерея посреди сада.

Этот парень действительно ненормальный. Ему мало красоты на его ферме?

– Можно зайти?

Да.

Это было неожиданно даже для меня.

– Можно, – отвечает мой похититель так, как будто я сказала какую-то глупость.

Захожу внутрь оранжереи Эйдона и сразу же окунаюсь в цветочный аромат.

Резные горшки разных размеров, кажется, десятков пять, если не больше, разных видов цветов, красивые небольшие белые фигуры в виде ангелов и маленький фонтан посередине, который своим шумом задает необычайную атмосферу.

– Боже, – едва слышно срывается с моих губ, как и догадка следом, – ты их сам посадил.

Слышу тихие шаги позади себя. Сейчас бы, конечно, было лучше всего подумать о том, чтобы не поворачиваться к нему спиной. А что если он тут душит своих жертв и использует в качестве удобрения? Возможно всё, но почему-то я шагаю на полном доверии к нему, рассматривая его работу.

– Ты не представляешь сколько цветов из обычных торговых магазинах может испортиться из-за неправильного ухода…

Взгляд привлекают маленькие кустовые розы, и я иду к ним.

– Пока они цветут и привлекают посетителей в обычном торговчике, они нужны. А после их сносят на склад и заменяют на более свежие. А те пропадают, как списанный товар.

– Ты их забираешь?

– Когда представляется случай, да.

– Они что все из обычных торговчиков?

Я уставляюсь на парня удивленными глазами.

Господи, Кэр. Он же тебя похитил. Ты его восхваляешь сейчас?!

– Большинство. Сначала я просто их забирал и изучал, как о них заботиться. А потом начал выращивать и отстроил для них отдельный дом.

Рука тянется к распущенному цветку, пальцы едва касаются белых лепестков, как я замечаю на них взгляд Эйдона. Точнее, не на них, а в целом на руке. Перебинтованное запястье тому виной.

– Мне жаль, Кэр, – с долей горечи неожиданно говорит мой похититель. И я даже не понимаю, о чём он именно. Моё запястье, покалеченное по его вине железом? А, может, само похищение? – Я здесь провожу время, когда хочется побыть наедине с собой. Сейчас у меня дела, но, думаю, тебе тоже не помешает погулять одной.

– Оставишь меня здесь?

Он кивает, глядя на меня своими голубыми глазами.

– Не боишься, что я решу отомстить за удержание против воли? – Улыбка растягивает губы. Но парень без страха улыбается в ответ.

– Считай, что это проверка на доверие.

Он поворачивается и отходит к двери, когда я его мягко окликаю.

– Эйдон.

– Да? – В пол-оборота говорит парень.

– Ты знаешь же, что ты ненормальный?

С губ молодого человека слетает усмешка.

– Удачно провести время, Кэролайн.

Он серьезно ненормальный.

Оставил меня здесь с тем, на что убил не мало времени. Меня. Девушку, которую он похитил, и которая не упускает момента, чтобы поспорить с ним. Серьезно не боится?

Поворачиваю голову, чтобы снова пробежаться взглядом по ассортименту.

Нет.

Навредить я тут точно ничему не смогу.

Где-то уже на четвертой нашей прогулке с Эйдоном, я устала вечно агрессировать и неожиданно для нас обоих спросила, от кого ему досталось сиё имение. И он рассказал мне о том, что это он сделал всё с нуля.

Понимаете, да?

Чёрт возьми, с кем я разговариваю? За три недели совсем свихнулась…

Эйдон жил в городе обычной человеческой жизнью, а потом, по его словам, ему резко надоело всё, и он решил сбежать в тишину. Я же думаю, что люди просто так не сбегают. Им не хочется бросить всё, и строить ферму за городом, а потом и похищать людей.

У него же была жена. Судя по тому, как он говорит и обходит стороной причину своего решения, видимо, она умерла. От такого удара и от вечных соболезнований, которые, кстати, ни капли не помогают, парень решил сбежать в уединение.

Здесь же не мало настроено. Значит, у него было время свихнуться, поэтому он пришел к похищению. Звучит даже в голове бредово, но у меня никак не вяжется Фейт с её животом. Остальное под огромной пеленой догадок. Но, по-моему, мой вариант развития событий самый логичный. Ничего не бывает просто так.

Жаль, конечно. Потому что Эйдон просто идеальный, если откинуть все странное. Есть в нём что-то притягательное, не дающее покоя, требующее достойного внимания.

Пока его не было, я полила в оранжерее пару цветков и обошла всё практически десять раз, обдумывая всё, чему становлюсь здесь свидетельницей.

Мне нужен план.

Я не могу просто так присматриваться и покорно ходить следом за Эйдоном. Но и сделать что-то необдуманно тоже не могу. Мне нужно чудо.

Эйдон заходит за мной где-то через час, если даже не больше, когда я на небольшом садовом стуле устроилась листать журнал по уходу за цветами. Мило, кстати, что в нём я нашла пометки парня и зачеркнутые ручкой строчки. Он и вправду этим занимался сам.

Всё, что мне говорит Эйдон, так это – «Видишь, доверие оправдалось». А я в ответ просто киваю и откладываю журнал в сторону. Дорога до дома опять проходит в тишине.

Как и в тысячу раз уже, мы доходим до комнаты. Эйдон открывает дверь, как уже в сотню раз до этого, и я прохожу в комнату, а он закрывает следом за мной дверь, и я остаюсь одна. Только в этот раз есть маленькое «но», которого не бывало ни разу.