Я знаю имя своей жертвы, знаю, что его смерть пойдет на пользу Империи. Годы работы Шептуном позволили мне сложить в своей голове целостную картину, которая обагрена реками пролитой им крови. Этот мужчина повинен во многих страшных делах, у него немало врагов и он очень опасен. Генерал, заслуживший прозвище Кровавый герцог, но во сне он лишь мужчина, который слаб перед смертью так же, как и любой другой.

Моя богиня наблюдает за мной через открытое окно. Она не торопит меня и не призывает быстрее совершить то, ради чего я сюда пришла. Ночь окутывает мои плечи прохладным покрывалом, мягко подбадривая и целуя ветром в висок.

Мой Дар – Дар Ночи – на пике своей силы, поскольку сейчас полночь. Именно благодаря Дару я остаюсь незамеченной, а мужчина продолжает спать.

Никто из тех, кого за последние несколько месяцев я навещала в ночи, не пробуждался. Они даже не знали, кто или что повинно в их внезапной кончине. И сейчас, как и в прошлые разы, у меня впереди целая ночь.

Прошло три года с тех пор, как меня привезли к воротам храма, и я вошла в круг Братства Молчаливых сначала в качестве Шептуна. А пару месяцев назад вошла в ряды Лезвий, куда изначально абсолютно не планировала вступать. Но судьба решила все за меня. На одной из тренировок меня заметил кардинал, и с тех пор моя жизнь изменилась.

Мне не нравилось убивать, но я с этим свыклась. Либо я, либо меня.

После первого свершенного убийства меня вырвало, а потом мне потребовалась неделя, чтобы прийти в себя. Второй раз было проще, поскольку я знала, что человек, на которого поступил заказ, промышлял детской работорговлей. С тех пор перед каждым заданием я узнаю как можно больше о злодеяниях того, кого надо лишить жизни, чтобы мысленно проговаривать их и при свершении правосудия не дрожала рука. Это всегда помогало.

Мужчина, лежащий сейчас рядом, и есть мое задание. Он шевелится во сне, отчего прядь черных волос падает ему на лоб, а мое лезвие слегка царапает его горло, оставляя капельки крови.

Я удивленно приподнимаю брови и опускаю голову, только сейчас замечая у него на шее след от сведенной татуировки. Отвлекшись на нее, не сразу понимаю, что на боку снова раскрылась рана, которую я наспех зашила. Конечно, не стоило отправляться на столь опасное задание после потасовки, но у меня не было другого выбора. За этот заказ я получу крупную сумму и смогу наконец-то покинуть Лезвия.

Когда решалась на эту авантюру, я поставила на нее все только потому, что в ближайшее время меня убьет либо сам герцог, либо Лезвия. Если же по счастливой случайности я выживу (как выживала последние годы), то получу последний шанс наладить свою жизнь.

Однако этот шанс я точно упустила.

Кровь пропитала мою черную рубашку, которая прилипла к телу. Когда я понимаю, что из раны сочится тонкая струйка крови, становится слишком поздно.

Мужчина открывает глаза.

Я отшатываюсь, как громом пораженная воспоминанием трехлетней давности, когда оказалась в плену его сапфировых глаза. Значит, тогда на аукционе был он…

Между тем его ноздри расширяются, улавливая запах моей крови.

Я застываю, не в силах отвести от него взгляд. Кинжал дрожит, а потом предательски выскальзывает из моей руки. Ворс ковра смягчает падение оружия.

Уже слишком поздно, чтобы винить себя в излишней медлительности.

Мы долго смотрим друг на друга, и я понимаю, что это был мой последний заказ.

Он Ищейка.

Он – Киран Ердин, герцог Ладоргана, правая рука Императора и мой спаситель, выкупивший мою свободу три года назад на злосчастном аукционе графини Бонтьемэ.

Хуже ситуации не придумаешь. Вряд ли он решит проявить ко мне милость еще раз.

Да, благодаря Дару у меня нет характерного запаха, который он мог бы запомнить, но единственный раз учуяв кровь… Ищейка не остановится, пока не найдет меня, где бы я ни находилась. Если, конечно, не убьет меня моим же кинжалом прямо здесь, у себя в покоях.

Но пока он ждет. Понимает, что против него у меня нет никаких шансов на выживание. В конце концов, я не ассасин, а всего лишь девушка, которую жизнь заставила играть роль палача. Он сильнее меня физически, а его меч, который мог бы мне помочь, лежит очень далеко.

У меня в голове крутятся сотни вариантов, но ни один из них не подразумевает того, что я выживу после сегодняшней ночи. Ищейка тоже знает это. Но явно не предполагает, что у меня запрятан последний козырь, хоть и очень сомнительный.

Мой хриплый после долгого молчания голос звучит жалко в возникшей тишине:

– Киран Ердин, я вызываю вас на дуэль.

Он удивленно смотрит на меня, приподняв брови.

Я знаю, как смешно это звучит, но дуэль – единственное решение, которое мне остается.

На дуэль можно вызвать мужчину только в том случае, если ситуация подразумевает ставку не на жизнь, а на смерть. Сейчас был именно такой случай, поскольку меня застукали при попытке убийства важного человека Империи. Если же по правилам, установленными Пяти (они считают, что в столь благородном деле надо проявлять милосердие), исход поединка закончится ничьей, это дарует нам обоим жизнь взамен на клятву: не завершать начатое. Другими словами, я обещаю не покушаться на его жизнь, а он – на мою.

Не сказать, что Кровавый герцог – человек чести, но законы Пяти священны для всех в Империи. Он не должен их нарушить.

– Как пожелаете. – Его баритон мягкий и бархатистый, ничуть не изменившийся за прошедшие года. Не то что мой, хотя по голосу и не понятно: женщина я или мужчина. Поэтому оставалось только надеяться, что байки про то, что Ищейки могут считывать о человеке все по запаху крови – ложь.

На самом деле еще недавно я не знала о их существовании: они практически исчезли во время последней войны, и никто даже не предполагал, что один Ищейка все же выжил в той кровавой бойне, пока Киран Ердин не стал Генералом Империи и не приступил к своим обязанностям. Он уничтожил каждого предателя, каждого повстанца, – всех, кто поддерживал переворот. А поскольку только Ищейка мог выследить лиц из узкого круга, сомнений в природе его Дара даже не возникало. Киран стал верным псом Императора, который ложью и обманом заполучил себе кровавый трон.

Все Молчаливые хорошо знали, что ни в коем случае нельзя делать, чтобы избежать проблем. Во-первых, не оставлять после себя кровь. Во-вторых, не давать Ищейке почуять кровь.

И оба этих правила я сейчас нарушила.

Киран лениво рассматривает меня. Я понимаю, что он не видит под маской мое лицо, но все равно чувствую себя так, будто сижу перед ним совершенно нагая. Хотя в действительности все как раз наоборот.

– Могу я одеться, или вы предпочитаете видеть меня на дуэли голым?

Его вопрос застает меня врасплох, поэтому я просто киваю. Мое лицо под плотной тканевой маской заливается яркой краской.

– Правильно ли я понимаю, что мне идти за своим оруженосцем, который зафиксирует наш поединок, в таком виде?

– Оденьтесь.

Я совершаю непростительную глупость, когда отхожу к окну. Как идиотка, доверяю его честности в этом вопросе, хорошо зная, что не смогу смотреть на его мужское достоинство. За спиной слышу лишь слабую усмешку и тихий шелест простыней. Затем раздаются шаги, когда он ступает босыми ступнями по холодному полу там, где нет прикроватного ковра. Я прислушиваюсь к малейшему шороху, чтобы понять, не заносит ли он надо мной свой изящный клинок. Однако звона вынимаемой из ножен стали не слышно, и я одергиваю себя за желание обернуться. Успокаиваю себя тем, что он не всадит мне клинок в спину, хоть в последнем и не сильно уверена. Как и в том, что страх за свою жизнь – единственная причина, чтобы повернуться.

За несколько минут у меня в памяти воскрешаются события ночи аукциона, будто это случилось только вчера. А ведь я наивно полагала, что давно выбросила этого человека из своей головы и жизни.

Я слышу звук застегивающейся пряжки ремня и голос Кирана:

– Я готов. Прошу, следуйте за мной.

Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с его удивительными сапфировыми глазами, светящимися в полутьме. На его губах играет легкая улыбка, словно он уверен в своей победе. Галантным жестом он предлагает мне выйти из спальни первой, и я, подняв с пола свой кинжал, засовываю его в закрепленные на бедре ножны. Я знаю, что мне нельзя будет использовать его на дуэли, однако расстаться с полюбившимся оружием не могу.

Мы выходим в холодный коридор, и я снова жалею о том, что так легко оделась. На мне лишь тонкая черная рубашка с длинными рукавами и высоким воротом, скрывающим шею и нижнюю часть лица, и темные холщовые штаны – обычно в таком виде я хожу на задания, когда требуется выкрасть из домов богатеев важные документы. Однако эта одежда – единственные чистые вещи, которые остались после потасовки с Лезвиями. Другие же насквозь пропитались кровью и не годились для этого задания.

Мои и без того бесшумные шаги легки благодаря тапочкам с особым сцеплением на подошве, позволяющим забираться даже по отвесным поверхностям. С их помощью, а также в моих тонких перчатках, я без каких-либо проблем забралась к герцогу в спальню. Черная тканевая маска с прорезями для глаз мешает дышать полной грудью. Пока мы идем по коридору, я стараюсь не морщиться от ноющей боли в боку: кровь уже подсыхает, образуя неприятную саднящую корку на ране.

Я мельком смотрю на идущего рядом Кирана. Он одет в белую рубашку и плотные штаны, подпоясанные ремнем, на котором висят ножны с мечом – их я заметила на стуле в его покоях. Он уверенно ведет меня по своему замку, и мне остается лишь следовать за ним по пятам.

Только когда Киран стучит в одну из дверей, зовя некого Джонатана, и в коридор высовывается заспанная светлая голова юноши, до меня начинает доходить, во что я ввязалась. Джонатан удивлен, но не задает никаких вопросов, когда Киран призывает его одеться, чтобы стать свидетелем на дуэли. Юноша тут же скрывается в комнате, и мы с Кираном снова остаемся наедине.

Я стараюсь напомнить себе, что мне нужно сделать. Это непросто, потому что я впервые чувствую себя взволнованно, а мои руки немного дрожат. Я проверяю, надежно ли закреплен кинжал на ноге, а потом замечаю, что Киран внимательно смотрит на меня.

Что не так?

Когда Джонатан появляется из-за двери уже полностью одетый и причесанный, Киран бросает ему через плечо:

– Захвати меч. Кажется, у моего противника с собой лишь перочинный ножик.

Я хмурюсь, оскорбленная тем, что он сравнил мой кинжал с обычным ножом, но потом быстро понимаю, что если бы Киран этого не заметил, то я бы даже не вспомнила, что у меня нет с собой нужного оружия для дуэли. А все потому, что только этот кинжал я не потеряла, когда трое напали на меня в ночи. Но я даже подумать не могла, что вызову герцога на дуэль!

Джонатан покорно отдает мне свой меч в ножнах. Я принимаю его и внимательно осматриваю – меч кажется неплохим. Прикрепив ножны к поясу, следую за мужчинами. Джонатан оказался умнее нас с Кираном и оделся гораздо теплее. На вид ему не больше семнадцати, но он выше меня на полголовы и гораздо крупнее.

Кажется, прошла целая вечность с того момента, как я взбиралась по стене башни, овитой плющом и алыми розами, в спальню Кирана. Сейчас же мы спускаемся по лестнице, минуем зал и кухню и через потайной ход выходим в сад, где идем по тропинке, огибая раскидистые кусты и листья растений. Когда мы сворачиваем за угол и входим под тень вековых хвойных деревьев, темные кудри Кирана в полутьме кажутся еще черней. Вскоре начинается бескрайний лес, который тянется от фамильного гнезда Ердин и упирается в поле и крутой обрыв, где главенствует бурлящий синий океан.