Кстати, о троллях. Они в нашей компании собрались, как на подбор – какие-то разбойники или разгильдяи. И, естественно, не могли гулять тихо. Вот из-за таких нашу расу и недолюбливают. На мои вопросы о том, как можно попасть в стражи, все они начинали бурно хохотать. Особенно обидно, что и Фаррабул тоже. А ведь мне он изначально казался более понимающим. В один из моментов, я отдалилась от группы, встав рядом с двумя оборотнями, которые не так активно участвовали в обсуждении и показались мне самыми адекватными. Так, я узнала, что мнение о троллях в Темной империи не лучше, чем в человеческих государствах!

– Вспыльчивые, агрессивные, продажные, – описывал мою расу один из оборотней, получая какое-то извращенное удовольствие, что сообщает это в лицо троллю.

Гнев моментально возник красной пеленой у глаз, отчего говоривший отступил на шаг и напрягся. Но все это с улыбкой, так как похоже, пьяный оборотень заскучал и хотел драки. Но я постаралась взять себя в руки, чтобы немедленно не подтвердить слова этого гада. В итоге гнев удалось подавить, но он перешел в обиду и грусть.

– Большинство висельников и заключенных – тролли, – сказал более дипломатично второй оборотень.

В этот момент ко мне подошел Фаррабул, предлагая выпить. И я впервые за все время встречи согласилась. Хотя ранее не пила алкоголя.

Не могут же все тролли быть плохими, ведь мой отец – тролль, и он замечательный?!

Разочарование в собственной расе и возможностях с такой репутацией попасть в Ночные или Дневные стражи (как, оказывается, здесь именуют защитников Темной Империи), все увеличивающаяся боль в десне и цвет моей брони, вызывающий смешки окружающих… я думала, хуже быть не может. Ошибалась.

Добил меня салют.

Когда появилось изображение с девушкой и подписью: “Дэя Риате – прекраснейшая из девушек Темной империи, нареченная избранница кронпринца Даргханаша”, я подумала, что это очень романтично. Но потом появилось другое изображение, на котором была изображена… я. Вот в том виде, что сейчас – с подклеенным носом, чтобы казался максимально кривым, и звериным оскалом-улыбкой. Да еще и с красными искорками вокруг, как раз с малиновым оттенком, как мои доспехи.

Естественно, все в компании тут же посмотрели на меня, и начались смешки. Фаррабул даже расхохотался, и он бы, наверно, и дальше смеялся, если бы не увидел следующее изображение – оборотень в боевой ипостаси с надписью “И это тоже возлюбленная принца Дарга”. На момент появления фразы: “Наш кронпринц вообще всех любит” Фаррабул как раз и принял боевую ипостась, обозленно рыкнув. И я поняла, почему он был так зол – он тоже был копией с картинки на салюте!

Это все насмешка. Причем очень жестокая и раскрывающая, как в Темной Империи относятся к троллям. Далее появилась картинка с надписью: “Темных дней кронпринцу и его избраннице” на которой мою фигуру обнимал какой-то мужчина совсем не моего вкуса. Мне всегда нравились более жесткие черты лица, как у моего папы. Никаких сомнений, это просто издевательство. По моим щекам полились слезы расставания с наивными мечтами. Что вот я приеду в Темную Империю, а тут действительно все расы равны и уважаемы.

Я не сразу обратила внимание, что Фаррабул совсем озверел от издевки в свой адрес. Он рванул куда-то вперед, расталкивая прохожих. Совсем никакой выдержки. Нет, такого избранника мне не надо. Так бабе Рыге и скажу.

Когда оборотень сбил мужчину, возможно, даже сломав ему руку, до меня дошло, что Фаррабул может нанести вред окружающим, а я, как бы, в защитники хочу.

Рванула за оборотнем, чтобы его остановить. Но к этому моменту, уже кто-то за озверевшим оборотнем погнался. И по выкрикам: “Ночная стража”, поняла, что моя помощь уже не нужна. По имеющейся у меня информации, Ночные стражи обладали магией, так что я им буду только мешаться. Дар-то у меня есть, но я все равно не умела им пользоваться. Только с любопытством отследила движение светлой макушки офицера, которой крикнул другой Страж:

– Давай через мертвого тролля!

На мгновение мне показалось, что это продолжение насмешки из салюта, но я быстро успокоилась. Все-таки, не смотря на узнанное, моя вера в стражу оставалась сильна.

Оглянулась на компанию, из которой сбежала, рванув за оборотнем, и поняла, что эти ребята поняли выкрик Ночного стража по-своему. Впрочем, как и все тролли, что были в округе и наблюдали издевательский салют. Алкоголь и уже упомянутая вспыльчивость троллей сделали свое дело, толпа озверевших клыкастиков рванула в сторону, куда умчались стражи.

Надо валить отсюда. Может, остановить оборотня у меня еще был шанс, но толпу пьяных троллей – вряд ли. Такая же мысль пришла всем, кто заметил движение, и они спешили отойти с пути. Только одна девушка в черном балахоне, похоже, задумалась и не заметила, направляясь в то место, которое вскоре просто сметет толпа озверевших троллей.

Уже не думая, рванула к ней и схватила на руки. Тяжеловата, конечно, но силы во мне, и правда, много. По бокам – толпа людей, да и не успею туда, тролли на полпути собьют. Так что побежала с ношей на руках по тому же пути, что и неслись тролли. Окружающие как раз его хорошенько подосвободили. Сзади уже буквально в затылок дышали разозленные клыкастики. Я постаралась набрать максимальную скорость, чтобы у меня появилось время для маневра. Взглянула на девушку на руках, чтобы проверить самочувствие. Лицо у нее было закрыто маской из тьмы, отчего я даже не знала в сознании ли она.

В нашем человеческом государстве тоже такие были, закрывались одеждой полностью, оставляя открытыми только глаза. Мы среди них немало прожили, пока отец давал мне возможность расти без насмешек. Все-таки, малышкой я была похожа на папу. И возможность закутаться, оставив только глаза, открывала мне хоть какую-то возможность общаться с другими людьми. А вот решение родителей уехать оттуда, как раз и оказалось самым провальным в нашей жизни.

Стоило снять восточное одеяние и найти временное жилье, меня заприметили человеческие маги и решили выкрасть. Так был убит мой отец, а я оказалась среди таких же детей с нечеловеческой кровью, собранных для экспериментов над “выходцами из Ада”, как нас называли лаборанты. Причем им было не так уж важно, с демонической ли кровью дети или нет. Главное, что они не люди, что отличаются. Значит – зло.

Девушка на моих руках шевельнулась.

– Вы как? – спросила у пришедшей в сознание.

Та на какое-то мгновение зависла, видимо, пытаясь осознать случившееся. Но в следующий мой обеспокоенный взгляд прохрипела:

– В полном…

– Шоке, да? – перебила я невнимательную глупышку.

– Несомненно, – ответила она.

Голос у нее был примерно, как и у меня: грубый, колючий, с хрипотцой. Мне ж потому и так легко притворяться мужчиной.

Спасенная резко дернулась, причинив мне сильную боль. Я постаралась не злиться, потому что читала как-то, что даже обычные люди могут резко стать сильнее в состоянии шока и при угрозе жизни. Тут у нас явно и то, и другое. К тому же, может, ее религия не позволяет чужие прикосновения. Поэтому постаралась максимально мягко сказать, успокаивая взволнованную барышню:

– Будьте осторожнее, мне больно. Понимаю, что у вас шок, но потерпите еще немного.

Впереди появился огонек надежды – открытая дверь какого-то здания, да и как раз на пути, не нужно сильно сворачивать. Все-таки с ношей на руках я не слишком смогла оторваться от дышащих в спину троллей. Сила-то у меня действительно есть, а вот над выносливостью и скоростью, похоже, нужно поработать. А то ж как мне иначе попасть в Стражи с завышенными к троллям требованиями.

– Ты прав, лучше не сопротивляться. Вряд ли со мной в жизни произойдет что-то столь же…хм… интересное, – ответила мне, взявшая себя в руки девушка.

– Позитивный настрой? Уважаю! – постаралась поддержать ее отсутствие паники.

Поднажав, я-таки смогла влететь в помещение, оказавшееся таверной. За мной толпа сразу снесла открытую дверь. Не смотря на шум позади, оглянулась всего парочка посетителей. Они, почему-то, сразу решили уйти, хотя после пробежавших, на улице беспорядки только начинались. Сейчас же начнется, кто кого толкнул, какие эти тролли плохие, а давайте кому-то набьем рожу и так далее. Не испугавшись криков и брани на улице, несколько посетителей покинули таверну, кидая странные взгляды на мою ношу в руках. Это ж надо так презирать чужую веру. У нас примерно такое же отношение было к восточным женщинам в других краях.

Нашла глазами наиболее темное и скрытое место и усадила девушку там на стул. Ей и так столько пережить сейчас пришлось, зачем лишнее презрение. Уселась моя спасенная прямая, как палка. Эх, как же ее пробрало. Успокаивающе погладила страдалицу по черному капюшону. Та что-то тихо сказала.

Но я отвлеклась на звон и не расслышала. В таверну ворвался один из троллей, видимо, кто-то из тех, кто во время пробежки все-таки успел вспомнить о наличии у него мозга, а вот успокоиться еще – нет. Сметя все, что было у первого попавшегося ему стола, он скинул со стула сидевшего там гнома и уселся, стуча кулаком по столешнице. Гном покряхтывая, попытался привстать, но снова уселся на пол. Пожав плечами, взял упавший на пол кусок хлеба и, опершись на ножку стола, зажевал схваченное.

– Слышь, это хозяину таверны-то ничего, тролли за разрушения платят. А нам за синяки кто заплатит? – спросил пьяный посетитель со столика неподалеку, но на более светлом участке. И пусть говорил он своему соседу по выпивке, но уж очень громко. Настолько, что ответил ему гном с другой части зала:

– А хозяину кто за ушедших посетителей? – Встал бородатый, грозно поигрывая оружием.

– А браток наш? – спросил еще один гном, кивнув в сторону скинутого со стула гнома. Все гномы таверны поднялись, поигрывая секирами и топориками. Один только опирающийся на ножку стола меланхолично дожевывал кусок хлеба. Похоже, он не смог встать не потому что ему сделали больно, а просто уже находился в той степени опьянения, что ноги не слушались.

Поднялись и двое троллей, которые, похоже, не имели никакого отношения к тому, которого собирались бить гномы. Но поучаствовать в драке, определенно, хотели.

И в этот момент попыталась встать моя спасенная, не отличающаяся внимательностью и умом.

– Не время уходить, – прошипела в капюшон глупышки, отмечая, что драка-то уже началась. И самое безопасное – это как раз отсидеться в темном углу.

Но она уже почти встала, не слушая меня. Положила ей правую руку на плечо и попыталась удержать силой. Но не тут-то было, она все равно смогла встать. Меня это так разозлило, что хотелось дать ей уйти. Чтобы ей размозжили голову, а я встала над ее трупом и сказала: “Я же говорила”. Но вздохнула и сильнее сжала плечо девушки, которое, кстати, оказалось далеко не тоненьким и хрупким. Доспехи они что ли под балахонами носят? Ну, тогда можно понять ее уверенность в своем выживании, хотя доспехи – это не абсолютная защита, и ей все-таки стоит драку переждать. Уже не боясь причинить боль, со всей силой сжала плечо спасенной, пытаясь обратно усадить на стул в темном углу, пока ее никто не заметил. Девушка резко повернула голову в мою сторону. И было в этом движении нечто настолько страшное и убийственное, что я вздрогнула. У меня даже жизнь перед глазами промчалась, такое внутри было чувство, что немедленно прям в этой таверне сдохну. Но девушка замерла, и стало понятно, что ее внимание привлек шрам на моей правой руке, которой я ее как раз и удерживала. Невольно смутилась, но руку не убрала. Не выживет же эта полоумная, если не сядет. В этот раз она уже послушно последовала моему давлению на ее плечо и села обратно на стул. И все это не отрывая взгляда от моей руки со шрамом. Вот же ж, знала бы, что кольцо на магии иллюзии – лучше бы сама каждый раз в тролля одевалась, чем ходила в этом жутком красном доспехе с укороченным рукавом на правой руке.

Подняла взгляд и перехватила летящую в меня булаву. Рядом оказалась рука девушки в балахоне. Похоже, она тоже заметила летящее оружие и невольно подняла руки в попытке остановить. Вот только, когда она снова встать-то успела, да еще и шаг сделать?