В книге описывался и туман, бродящий по деревням и городам, выбирающий подходящее тело для заселения. Подходящую женщину стрига убивала, и замещала ее душу. В итоге, о подмене мало кто догадывался. В деревне умирала старуха, а какая-нибудь молодая женщина, после долгой болезни, чудом выздоравливала.

Еще один интересный факт об этих существах был связан с упырями. Создавать обычные семьи стриги не могли, а потребности в сексе и отношениях у них никуда не девались. Поэтому, часто стриги создавали союзы с упырями.

– Это что, она в твое тело хочет?! – Не выдержал Нафаня.

– И Языр ей в этом пытается помочь.

– Вот же блядский сын.

– Ну, все логично. – Пожала плечами. – Смотри, Елька с Альмой пытаются подложить упыря ко мне в койку. В это время его подруга готовится сменить тело. Для всей деревни это будет смотреться так: елька нагуляла приплод на стороне, мужик не выдержал, а одинокая пана его приютила. Все логично, все счастливы.

– А дите ему не нужно?

– Может и нужно. Альма что-то про Галу говорила.

– Думаешь, уже с вампиренышем ходит? – Нафаня сощурил глаза.

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Нафаня вздохнул, а я сделала глоток травяного чая и продолжила читать.

Единственным способом уничтожить стригу было убить тело до того момента, как она займет другое. Переход длился несколько дней. В это время старое тело ведьмы начинало корчиться в предсмертной агонии, а новая жертва еще бодро бегала по своим делам. Если убить стригу в это время, то перехода не получится.

Вторым вариантом избавление от стриги был вызов проводника. Который схватит ее бессмертную душу до вселение в чужое тело, и уведет на перерождение. Суть ритуала запечатывания, насколько я догадывалась, как раз таки и состояла в том, чтобы сделать эту душу для проводника невидимой. В общем, и в первом, и во втором варианте и нас возникали проблемы.

Убивать стригу мне не хотелось. Я, конечно, не считала себя женщиной робкой и добросердечной, но не настолько, чтобы грохнуть старуху и сжечь ее тело. Да и очень подозреваю, что Языр позаботиться о том, чтобы переход прошел успешно. Оставался вариант с проводником. Вот только кто такой этот проводник, и из какой ямы его доставать?!

– Что делать будем? – Спросил Нафаня.

– Надо сухую ягоду достать. Для настоек.

Нафаня выдохнул. Ничего лучше не способствовало мыслительному процессу, чем монотонная работа. К тому моменту, как я спустилась вниз, на столе уже стоял мешок сушеных красных ягод, напоминающих калину. Это была не самая моя любимая ягода, но из нее получалась самая востребованная настойка у городских трактирщиков. Ягода эта росла почти везде, была дешевой, а напиток получался терпким и за счет свойств самой ягоды, забористым. Одни плюсы, при минимальной себестоимости.

В полнейшей тишине мы с домовым распаковали мешок и высыпали часть содержимого на круглый деревянный поднос. Весной приходилось делать настойки из сухих ягод. В свой первый год алкогольного бизнеса я вообще никаких заготовок не делала. Только чистый самогон закупоривала в бутыли на продажу. Но потом местные распробовали фруктовые настойки, и осенних заготовок начало не хватать. Пришлось помимо спиртного заготавливать и ягоду и фруктами, чтобы зимой и весной можно было постепенно пополнять запасы.

Сухую ягоду нужно было перебрать, убрать случайный мусор, откалибровать по размеру. Делать это приходилось вручную. Идеальное занятие для таких вот вечеров, как сегодня.

– Может, попробовать смешать с какими-нибудь травами?

– С мухоморами. – Фыркнул Нафаня. – И Языра напоить.

– Упыри от алкоголя не дохнут.

– Это они зря. От самогона лучше, чем от деревяхи в груди.

Теперь фыркнула я и посмотрела в окно. Солнце еще не упало за горизонт, но день уже спешил к своему завершению.

– Что на ужин хочешь? – Спросил Нафаня. – Может утку в печи? Как раз поспеет, пока переберешь.

– Можно. В меду?

– В меду. – Улыбнулся домовой и погладил бороду.

В этот момент я увидела незнакомца рядом с воротами.

– Это еще кого к нам Леля привела? – Недовольно поморщился домовой, а я понадеялась, что упоминание местной светлой богини было уместно.

Пока мы переглядывались с домовым, мужчина толкнул калитку и вошел во двор. Из сарая раздалось возмущенное «МУУУУ». Мужчина от этого звука только поморщился, осмотрелся, почесал светлую голову.

– Похож на кого-то из вельмож. – Сообщил Нафаня.

Он уже стоял у окна и рассматривал незнакомца. Он и правда не был крестьянином. Кожаная куртка, ремень, нож за поясом, несколько перстней на руках. Волосы у гостя были светлые, взгляд уверенный, подбородок квадратный.

– К крыльцу подошел. – Прокомментировал домовой.

Я сделала вид, что увлечена ягодами, и не заметила прихода гостей. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. В дом ворвался свежий воздух, перемешенный с вонью лошадиного пота. Гость, старательно изображая презрение, осмотрел хату, а потом остановил взгляд на мне и, как говорилось в моей прошлой жизни, завис. Завис как старый компьютер, с пожелтевшим пластиком в классе информатики. Я почувствовала, как чужие глаза не без интереса бегают по моему лицу, фигуре, рукам, снова возвращаются к лицу, и прыгают на грудь.

Отлично. Мне только малолетнего слюнявого князька сегодня не хватало. Жаль, что руны работают только от нечисти.

– Ты и есть рыжая пана?

Юноша явно был озадачен. Видимо, не так он себе представлял деревенскую самогонщицу.

– Кого Мара в мой дом привела?

– Ты слепая? – Он приподнял белесые брови, искренне веря, что я должна знать знаки всех знатных домов Мархарата.

Корявые гербы, вышитые на груди мужчин, говорили о том, к какому роду те принадлежат. А вышивка на рукавах указывала на дом, которому служат. У этого был только нагрудный герб в виде худой птицы, неизвестной мне породы. Это говорило лишь о том, что никакого отношения к хозяину местных земель сопляк не имеет.

Еще несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы припомнить, кому может подчиняться наш лорд. Никаких прямых зависимостей и заинтересованностей, насколько я помню, у него не было. Только там какие-то слухи о том, что пора дочерей замуж отправлять. Но это все оставалось на уровне местных сплетен. А сплетничали об этом деревенские чуть ли не с самого рождения девочек.

– Не слепая. – Сдерживая нарастающее раздражение, уперла руки в бока. – Ваше имя?

– Тебе, пана, мое имя не к чему. – Юноша снова молча осмотрелся. – Не был еще в таких избах. Не дурно.

Я промолчала, а Нафаня за спиной гостя закатил глаза. Видимо, его, как и меня, гости сегодня утомили. Мужчина, тем временем, по-хозяйски прошелся по комнате, заглянул за штору, где пряталась зона спальни и снова «завис». Я ждала, чем закончится этот визит. Не просто так же он сюда приперся.

– На ночлег пана пустит?

– Для ночлега на соседней улице комнаты сдают. Через три дома направо.

– Елька говорила, что ты своенравная. И что монеты любишь, тоже говорила.

Опять это чертово семейство! Закатила глаза, выругалась про себя, и попросила всех местных богов дать мне терпения и не натворить дел. Гость повернулся ко мне лицом и широко улыбнулся, оголяя ряд не слишком ровных зубов. Потом он приподнял полу куртки, отстегнул от ремня кожаный кошелек и бросил его на стол, прямо в поднос с ягодами. Под тяжестью монет несколько суженых плодов рассыпалось в пыль.

– Я обещал Ельке, что ты согласишься мужа ее принять, пана.

До этого момента я думала, что удивить меня не получиться. Как же я ошибалась!

– Но ты видишь, я же должен знать, что ты отработаешь каждую монету в этом кошельке. Покажи, на что ты способна.

Мягкие пальцы потянулись, к моей шее. За три года я успела привыкнуть к тому, что до джентельменских стандартов этот мир еще не развился, но к откровенным домогательствам в собственном доме готова не была.

– Я ваши монеты отрабатывать не нанималась, светлейший! – Прошипела змеей, в надежде, что обойдется без драки.

Был бы это любой другой мужик, его бы уже минут пять как крутило бы на полу от какой-нибудь дряни. А потом еще с пару недель бился бы в агонии от неизвестной хвори. Но в эту сволочь, бросаться проклятьями было просто опасно. Любой маг считает порчу ведьмы, и потом придется отвечать за содеянное, не перед судом присяжных.

Мужчину мой ответ только раззадорил. Я пыталась быстро сообразить, что делать. Вроде как Нафаня уже стоял рядом с кочергой. Но что потом делать с телом? Как его на погост вывозить? А если кто видел, как он ко мне в хату приходил? Елька наверняка знает!

– Не строй из себя девицу. У тебя больше такого шанса как я не будет. А я не обижу, слово даю. Хочешь, еще один такой кошелек?

Он отпустил мою шею, дрожащими от возбуждения пальцами, начал искать второй кошелек. Нафаня, держа в одной руке кочергу, второй рукой задумчиво погладил окладистую бороду. Задумался.

– Тебе сколько лет? – Зачем-то спросила я.

То ли решила заполнить неловкую паузу, то ли действительно стало интересно. Щеки потенциального насильника раскраснелись, и на нежной бледной коже выступила капелька пота. Только сейчас я заметила тонкий пух над верхней губой, призванный имитировать усы.

– Больше чем тебе, пана. – Кошелек наконец-то нашелся и следом полетел на стол, раздавив еще жменю ягод. – Этого достаточно?

Нельзя злиться. Нельзя злиться. Повторяла я сама себе, чувствуя, как все внутри закипает и темная часть моей сущности, так и рвется проломить идиоту голову.

– Вот что, голубок, забирай свои гроши, и беги отсюда, пока я кочергу в руки не взяла.

– Такая горячая! – Он подошел так близко, что от запаха потного тела начали слезиться глаза. – Зря сопротивляешься. Тебе же самой хочется, вижу глаза бесстыжие.

Хотелось сказать, что глаза у меня были не бесстыжие, а натурально охреневшие. Только слова «охреневшие» в лексиконе местного вельможи отсутствовало, а местный фольклор не мог передать всей степени моего негодования. Спасти его могло только чудо. И это чудо, как ни странно, случилось. С улицы послышался топот копыт и девичий визг.

– Он там! Он точно там! С полюбовницей! Папа! Я ее на конях порву! Сгною в темнице!

Румянец с лица героя – любовника моментально пропал.

Глава 14. Скандал

Мальчишка был так напуган, что просто не знал, как дальше быть. Выбегать из избы было поздно. Запасного выхода у меня не было, да и зачем бежать, когда коня твоего уже заметили.

– Жена? – Спросила у светлейшего, чтобы понимать размер грядущей катастрофы.

А размер был внушительным. Калитку мне выломали и всклоченная фурия, в сопровождении нескольких мужчин уже мчались к хате.

– Невеста. – Проблеял мальчишка и посмотрел на шкаф.

– Даже не думай об этом! – Стала на пути несостоявшегося любовника, когда тот попытался броситься в сторону гардероба.

– Погреб?

– Стой на месте!

Как ни странно, он послушался. Даже в струнку вытянулся, как оловянный солдатик.

– Пана, она нас убьет. И меня, и тебя!

– Нет, тебя она в мужья возьмет. Поверь, это гораздо хуже.

Мою шутку идиот не оценил, а только больше побледнел. Но с места уже не двинулся. Еще через секунду дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

– Это она! Это она его любовница! Я же говорила!

Голос леди влетел в дом раньше, чем она сама.

– Я же говорила, что она дитя от него ж…

На этом месте леди запнулась и посмотрела на мой абсолютно плоский живот. Потом перевела взгляд на растерянного жениха, потом снова на мой живот. Нафаня тяжело вздохнул.

– Кого на этот раз Мара в мой дом привела?

– Папа! – Пискнула леди, растерявшись.

На вид ей было лет пятнадцать, хотя может и меньше. Замуж на Мархарате выходили рано, взрослели девушки быстро. По бархатному платью и рисунку орла, я догадалась, что она и есть одна из дочерей нашего лорда. Сам лорд стоял на пол шага позади дочери. И к моему счастью, с нервами у него дела обстояли лучше, чем у дочери.