– А кто она такая? – еще более наивно спросила я.

– Шпиёнка, – угрожающе прошипел Ждан.

– Иностранная? – прикрыла я рот ладонью.

– А как же! Других не держим!

– И за кем она шпионит?

– За кем? За нами, конечно! Тут кто-то из кладовки увел кожаный реме…

– Только пока она больше спит, чем шпионит, – перебила Белоника. – Ждан, раз уж она тебе так нравится, возьмешь над старушкой шефство?

– Да запросто! – с энтузиазмом пообещал вихрастый.

Я приуныла.

Дверь в столовую приоткрылась, и все подобрались на случай, если это вернулась леди Лукреция. Но вместо нее в дверь просунул нос Вольга, уже сменивший облик на свой собственный.

– Старушка уже ушла? – спросил этот непревзойденный лицемер.

Дети так же заговорщически кивнули ему в ответ. Только тогда их воспитатель соизволил просочиться в дверь целиком.

– Чей там купчина топчется у дверей? – спросил Вольга, усаживаясь за стол и накладывая себе в тарелку каши, как будто только что не проглотил порцию в образе баронессы.

– Ой! – Белоника вскочила из-за стола. – А Нина куда делась?

За едой и разговорами никто не заметил, как лесной ребенок растворился в пространстве.

– Ну знамо куда! – пискнула Морошка. – Хорошо, я ей успела пирожок в карман положить.

– Она бы и так взяла, – сообщила Надира, – говорит, что лисам они очень нравятся.

Белоника была уже у самой двери, когда ее окликнул Ждан:

– Белка, а ты ничего не забыла?

– Что еще?

Паренек молча указал сверху пальцем на мою макушку:

– Это на сегодня твое.

Красавица некрасиво чертыхнулась, вернулась, схватила меня за рукав и потянула за собой к двери. Никто даже не удосужился спросить, закончила ли я завтракать. Только Вольга заметил нам вслед:

– Я вижу, вы уже со всем разобрались, – и пододвинул к себе корзинку с калачами.

На заметенном снегом крыльце действительно топтался дородный человек в богатом тулупе и шапке, отороченной мехом куницы.

– Доброго утра, кудесница! – пробасил он при виде Белоники и покосился на меня, снова облаченную в гигантскую шубу и валенки до колена. – Вот пришел, как уговорено. Дом готов, плата при мне.

Посетитель вынул из-за пояса кожаный кошель.

– После отдашь, – бросила Белоника.

– Как это после? – удивился толстосум и с подозрением продолжил: – Все мастера всегда деньгу берут заранее. А ну как обманет заказчик?

– Рискнешь обмануть волшебницу? – усмехнулась девушка.

– И то, – крякнул посетитель. – Ну что? У меня там саночки у ворот дожидаются – домчу с удобством.

– Обратно домчишь, – отрезала Белоника и почему-то с неодобрением покосилась на его кунью шапку. – Я сейчас помощницу свою найду и приду, ты пока место огороди да охранников поставь, чтоб ни один зевака не пролез.

– Уже-уже. А мне посмотреть можно? Ну хоть одним глазком – я не помешаю.

– Ты в уме остаться хочешь? Я смотреть только дуракам разрешаю – им без ума остаться не страшно.

Купец крякнул во второй раз и заторопился по дорожке к воротам, на ходу выкрикивая:

– Ну так я жду!

– За что он тебе деньги предлагал и почему ты сейчас не взяла? – спросила я, когда проситель оказался уже в санях.

– Да вот Силантий Фомич дом себе новый отстроил и просил украсить так, чтоб ни у кого больше такого не было. Волшебством похвастаться хочет – мрамором да гобеленами кого сейчас удивишь? – Волшебница скорчила на румяном личике гримаску. – А что не взяла, так это еще не известно, чем оно все обернется. Кудесница я только так, по названию. Пойдем Нину искать. И догадался же этот боров кунью шапку надеть. Так бы сейчас в саночках поехали. Нинка, если такое увидит, враз и без шапки, и без головы дурака оставит!

– А что не так с шапкой? – поинтересовалась я.

– Да пропали у нее из леса несколько куниц, теперь мы все ходим под подозрением.

Глава 4. Красота и волшебство

Белоника плыла по улице павою: яркий платок, сверкающие бисером сапожки, на плечах лисья шубка, через мех которой все равно заметно, что стан у девки тонкий, грудь высокая, а бедра крутые. Ими-то она и покачивала так, как может только красавица, крепко уверенная в своей красоте. Толстенные светлые косы двигались как два маятника где-то на уровне ягодиц. Алые ленты на концах – завершающий штрих для тех, кто до сих пор так и не понял, куда надо смотреть.

Парни да мужики сворачивали шеи вслед такой лебеди и абсолютно не замечали плетущихся за ней цыплят – меня и Нину.

– Эй, красавица, щечки твои словно наливные яблочки. Где взяла такие?

– Милая, а пойдем со мной на санках кататься! Нынче парни с девками за заставой собираются костер жечь, хороводы водить!

– Ишь выступает. Небось, приворот на себя наложила, чтоб мужики слюни пускали, а сама горбунья страшенная. Ты, Аникеевна, сынка-то своего уведи.

– Эй, ласточка, а зайди к нам и подружек своих пригласи – я вас медом да пряниками угощу!

– Пряниками он угостит! Во двор пошел! Дров в доме нет! Усы едва отросли, а туда же, женихаться!

– Ну мам!

– Не мамкай мне тут.

Так мы продвигались улица за улицей. Белоника была абсолютно невозмутима, только изредка изгибались широкие брови да в усмешке подрагивали кончики алых губ.

– Как ты это терпишь? – не выдержала я, когда очередной «галантный кавалер» пригласил волшебницу «на крылечко вечерять», что бы это ни означало.

– Так ты, значит, нездешняя? – Красавица тут же ухватилась за меня цепким взглядом, и я с досады прикусила губу. – Это они мне не в обиду, а в уважение. Где ж видано, чтобы красивая девка в полной тишине прошла по улице? Тут у нас каждый двор соревнуется, кто кого перекричит. А если не окликают из двора – значит, дом пустой, обиженный, раз ни одного сына в семье.

Я без всякого сожаления подумала, что помимо весьма опосредованного приглашения на пряники ни мне, ни Нине никто доброго слова не сказал.

– А если ты вот возьмешь и согласишься «вечерять» или на санках кататься? – полюбопытствовала я.

Белоника засмеялась – видно, такой вариант в голову девушке не приходил.

– Наверное, парни сильно удивятся. Так просто соглашаться не принято. Да и предложения делаются не для того, чтобы я согласилась, а ради самого предложения.

– И жены их, наверно, будут против, – буркнула я.

– Нет, женатые так себя не ведут. Будь муж хоть юнцом зеленым, а все же глава семьи – не солидно.

– Солидно, не солидно, а сластолюбцев на пяток дворов по одному, – отрезала я и снова удостоилась пристального взгляда. Да, наверно, странно было слышать такое из уст голенастой девчонки. Надо срочно исправлять ситуацию. – Зачем тебе Нина?

Вопрос был вполне естественным, если вспомнить, что нам понадобилось не меньше четверти часа, чтобы выманить дикарку из леса. Теперь она плелась следом с неприкаянным видом, заглядывая в глаза всем встречным лошадям, собакам и кошкам, чем привлекала не меньше внимания, нежели Белоника.

– Силантий Фомич жаждет украшений для своего дома. Дом я могу изменить, а вот придумать сами изменения – увы. – Красавица развела руками.

– А Нина, значит, может?

– Ей и придумывать не надо, она просто видит красоту там, где не видят другие.

«Как и все художники», – подумала я, но вслух высказываться не стала: и так уже непонятно, что обо мне думает Белоника.

– А когда ты меня расколдовывать будешь? – Отчего-то представлялся страшный обряд с кровью и перьями.

– А я не буду.

– Почему? – неподдельно возмутилась я.

– Ну потому что не смогу. Это задание совсем не для моего волшебства. Олег, конечно, знал об этом, когда его давал. Так что даже не буду пытаться.

– Ты сдаешься, даже не попробовав?

– Не люблю зря тратить силы, – легко ответила Белоника.

– А кто тогда сможет? – полюбопытствовала я, намереваясь держаться от этих волшебников на достаточном удалении.

– Весень или Лель. Это и понятно: они давно здесь, им пора уходить. Может быть, смогли бы Надира и Морошка – лет через пять, правда.

– Я не хочу так ходить пять лет!

– Тише. – Белоника нежно погладила меня по голове. – Уверена, если мы не справимся за пару недель, Олег сам снимет с тебя чары.

Было так непривычно ощущать чью-то руку у себя на макушке – будто я снова стала маленькой и беззащитной.

Только что отстроенный дом купца чудесно пах деревом и известкой. И хотя ни в самом доме, ни в саду не было ни души, за забором толпились любопытные горожане, а те, кто посмелее, так и вовсе висели на калитке. Когда за нами закрылась дверь, я вздохнула с облегчением, потому что в толпе внезапно начались обсуждения, не новая ли волшебница появилась в доме на Калиновой улице да как бы испытать, на что эта чародейка способна. Сейчас только таких вот народных испытальщиков не хватало в компанию к пробующим на мне свои чары волшебникам-недоучкам.

Белоника тем временем обходила комнаты, расположенные в тщательно продуманном порядке. Девушка трогала руками стены, полы и окна, прижималась щекой к широким перилам, будто вслушиваясь во что-то внутри самого строения. Нина же, как мы вошли, сразу уселась на пол первой попавшейся комнаты, да так и не двигалась с места, будто погруженная в транс.

У меня возникал только один вопрос. Что здесь делаю я? Если Белоника не собиралась надо мной колдовать, то зачем потащила меня к этому купцу? Подышать свежим воздухом? Или слоняться вместе с ней по пустым комнатам? Странная девушка – себе на уме. Могла ли она выносить волшебные предметы из хранилища? Тут возникало еще два дополнительных вопроса: как и зачем? На этот предмет следовало попытать всех воспитанников Вольги поочередно.

Вопрос «как?» в отношении Белоники следовало пока отложить: я еще не видела ее волшебства, но ждать теперь недолго. Оставался вопрос «зачем?». Очень маловероятно, что на продажу. Еще в первый день я обратила внимание, что красавица одета богаче всех волшебников, включая самого Вольгу. А сейчас, вспоминая толстенный кошель, который купец предлагал за работу, могу быть вполне уверена, что деньги на свои наряды она заработала честным путем. Красть магические предметы ради их магии? Тоже сомнительно – слишком уж трезво она рассуждала о собственных способностях. А вот отказ Белки пробовать свои силы, чтобы расколдовать меня, – это уже интересно. Успешное выполнение задания Вольги влекло за собой выпуск из этой своеобразной школы и, соответственно, потерю доступа к хранилищу. Не поэтому ли волшебница даже не пыталась помочь мне? Может, ей нужно было оставаться в доме на Калиновой улице?

Должна ли я теперь подозревать всех, кто откажется пробовать свое волшебство на мне? Я посмотрела на Нину, которая все еще неподвижно сидела посреди комнаты,– вот эта девочка точно откажется. Что ей до каких-то там заданий? И представить, что она обворовывает хранилище, я тоже пока не могла. Хотя жизнь неизменно доказывает, что люди вовсе не такие, какими кажутся на первый взгляд. Волшебники тоже люди. Или нет?

– Лана! – голос Белоники заставил моего внутреннего сыщика умолкнуть. – Подойди сюда, будь добра.

Я осторожно вошла в пустое немного вытянутое помещение, которое впоследствии должно было превратиться в столовую, или трапезную, как здесь иногда говорили.

– Можно я на тебе попрактикуюсь? – беззаботно спросила красавица.

– То есть рисковать Ниной ты не хочешь? – уточнила я, шутя лишь наполовину.

Белка рассмеялась, показывая жемчужные зубки:

– А наивной тебя не назовешь! Могу поспорить: потом окажется, что ты гораздо старше нас. – К счастью, она не ждала от меня ответа. – Домом не хочу рисковать. Вряд ли ты придумаешь что-то опаснее, чем это могла бы сделать Нина.

– В каком смысле?

– Иди сюда и дай мне руку.

Я послушалась, раз уж моей безопасности ничего не угрожало.