– Извиниться? Перед тобой? – подходит ко мне, наклоняется, чтобы быть на уровне со мной, и спрашивает, смотря в глаза. – А ты уверена, что достойна моих извинений?

Не выдерживаю и бью его по щеке ладонью. Звук пощечины настолько громкий, что практически оглушает.

– Мерзавец.

Хватает меня за руку и тащит в отель. На нас смотрят люди, и я не знаю, что делать, звать на помощь или спокойно идти. Это же Айяз. Он ведь не сделает со мной ничего, плохого?

Залетаем на скорости в номер, и он тут же сдирает с меня парео. Отстраняюсь от него, но он не дает этого сделать.

– Отпусти меня, – кричу.

– Сейчас ты узнаешь, что значит поднимать на меня руку, женщина.

Приседает, хватает под коленями и закидывает на плечо. Заходит в гостиную, садится в кресло и кладет животом на колени.

– Отпусти, я сказала и не смей касаться меня своими руками.

– Да ты что? – говорит в ухо. – Помнится, ты кончала на этих руках. Познала другие?

Хватается за трусы от купальника и снимает их с меня.

– Что ты несешь? Остановись пока не поздно Айяз. Не делай этого.

– Не-ет, А-ася, сейчас я тебя накажу как следует, а потом отпущу. И пойдешь ты туда, куда захочешь и к кому захочешь.

Начинаю плакать. От его слов. От ситуации. Этой несправедливости. Неужели он правда считает, что я спала с кем-то? Считает меня шлюхой?

– Ты сказал, что не отпустишь меня, – с болью произношу я.

– Это было до того, как ты пошла выставлять свое тело напоказ, – всхлипываю. – Не в этот раз, красивая. Твои слезы, теперь только твои.

Говорит и бьет меня по ягодицам. Вкладывает в удар всю силу. И наверное, всю свою обиду на меня, ту, которой быть не должно, и я в ней не могу быть виновата.

Вскрикиваю. Второй. Третий. Четвертый. Пятый.

Кожа горит, а я уже и не плачу практически. Не сопротивляюсь.

Теперь болит в другом месте, выше и левее, в районе груди. Как он мог такое подумать обо мне? Неужели не понял того, какая я? Или это я не поняла его? Что ему важно. Что он приемлет и нет. Разве не знала какой он собственник и ревнивый мужчина. Да я на отдыхе, но ведь могла не загорать. Или быть в шортах хотя бы.

Выгораживаю? Оправдываю перед собой, чтобы потом простить? Но станет ли он извиняться? Меня обидели не его руки… Слова…

Остановился. Положил ладонь на красную кожу и погладил.

Неожиданно хватает меня за талию и усаживает на бедра, лицом к себе, притягивает так плотно, насколько это возможно. Зарывается одной рукой в мои волосы на затылке, а лицо прячет в изгибе шеи.

Я в оцепенении. Не знаю, могу ли касаться его. Хочу ли… Айяз шумно дышит. Дышит мной, так глубоко насколько это возможно. Мне даже начинает казаться, что его трясет.

– Эффи ли я фатати (араб. – прости меня моя девочка)

По моим щекам текут слезы, утопают в его волосах. Тянусь своими руками и обнимаю его.

– Прости меня маленькая, – целует в шею. – Прости милая, – новый поцелуй за ухом.

Отодвигается. Заглядывает в глаза и видит мою боль. Надеюсь, что видит ее. Потому что любовь, он разглядеть там, так и не смог.

Люблю? Неужели правда? С какого момента?

– Я так скучал по тебе, – берет в руки мое лицо. – Скучал. С ума сходил. Извини за те слова. Я так не считаю. Это ревность.

Целует в мои сомкнутые губы.

– Черт. Я, наверное, даже к себе тебя ревную. А как увидел того мудака рядом, меня просто накрыло злостью.

Молчу. Не знаю, что сказать. Он реально меня обидел. Слишком грязные слова он использовал, выплескивая свою злость. Унизил.

– Пожалуйста, скажи что-нибудь Айсель. Не молчи красивая. Говори что хочешь. Только не молчи и не плачь.

Стирает влагу на моем лице.

– Потому что эти слезы, отныне лишь мои?

– Нет, нежная. Потому что эти слезы, меня убивают.

Крепко сжимает в своих объятиях. Даже дыхание затрудняется.

– Как же я скучал по тебе.

Скользит пальцами по открытой коже. Дотрагивается до ягодиц, и я шиплю от боли.

– Прости, прости.

Целует в уголок губ.

– Ты обидел меня Айяз. Очень сильно. Назвал меня не пойми кем. Неужели ты правда так думал в тот момент?

– Нет. Я просто был зол, оттого что провел столько времени вдали от тебя, а тут какой-то хрен подкатывает к тебе. И ты еще голая лежишь. Хорошо хоть додумалась прикрыться. Но Айсель, больше ты из номера в таком виде не выйдешь, – говорит он серьезно.

– Что? Как, кстати, ты сюда попал? Мой ключ ты не просил.

– Сюрприз. Номер изначально был забронирован на нас двоих. Ты же не думала, что проведешь свой день рождения без меня? – нагло улыбается.

– Я не простила тебя эль Хоир. Не знаю, на что ты тут надеешься, но у меня на завтра свои планы.

Обводит мои половинки ягодиц по кругу от поясницы, смещает пальцы вниз. Дотрагивается до складок, проходится по лону и останавливается на еще не тронутой им сморщенной дырочке.

– Что ты делаешь? – спрашиваю хриплым голосом.

– Утоляю свой голод по тебе и твоему телу.

Надавливает на вход в мою попку. Не самое приятное ощущение, но с ним каждое касание возбуждает. А вот сдаваться так просто, я не стану.

Стону ему в губы. Не целую. Касаюсь языком. Чувствую его возбужденный член, выпирающий через шорты.

Двигаю своими бедрами, трусь об него.

– Сильно скучал, говоришь?

– Безумно.

Хватает за талию и надавливает так, что может проникнуть в меня в одежде.

Я хочу его так же сильно, как он меня.

– М-м-м… я тоже скучала, – издаю еще более громкий стон. – Так скучала, что сходила с ума, думая о тебе.

Новое движение. Ощущения такие яркие, что сама готова кончить.

– Старалась забыть о тебе и той блондинке из ресторана. Отгоняла эти мысли и тосковала. Потом вспоминала тебя и Лизу.

Перестаю двигаться. Айяз еще ничего не понимает, сжимает меня, исследует мое тело руками, целует шею, ласкает грудь, сдвинув в сторону ткань купальника.

– Я ждала момента, когда вернусь в твои объятия. А потом ты приехал, почти исполняя мою мечту, и обозвал меня шлюхой.

Теперь замер и он. Посмотрел в глаза.

– Это больно Айяз. И надеюсь, что ты понимаешь, как сильно меня унизили твои слова.

Встаю с него и иду как есть в соседнюю комнату. Беру вещи и захожу в ванную, чтобы потом уйти гулять. Мне нужен воздух, не пропитанный им. Иначе я не смогу понять, как простить его или же не делать этого.

Глава 18

Айяз продолжил сидеть на диване, когда я вышла к нему. Пристально посмотрел на меня и отвернулся в сторону окна.

– Куда ты пойдешь?

– Пройдусь по городу.

– Я надеялся, что этот отпуск будет нашим, – с отчаянием говорит он и снова смотрит на меня.

Господи, дай мне сил, чтобы не прощать его так скоро и прямо сейчас. Готова броситься на шею и расцеловать. Ведь я так хотела быть с ним рядом, в этом прекрасном месте.

– Айяз, я не хочу сейчас снова поднимать разговор о том, что ты сам все испортил.

Ну вот, опять желваки двигаются. Снова злится.

– Просто иди погуляй Айсель, ладно? Вечером увидимся. Я тоже сейчас ухожу.

Уходит? Интересно, куда он собрался?

– У меня друг в соседнем городе отдыхает, – отвечает он на мой мысленно заданный вопрос.

– Тогда до вечера.

Стою и думаю поцеловать его или нет?

Сдаюсь. Подхожу к нему со стороны спинки дивана, наклоняюсь и касаюсь его щеки губами.

– Будь аккуратна, пожалуйста, – шепчет он мне.

Ухожу на набережную. Гуляю по центру и перекусываю в местной пиццерии.

Мыслительный процесс не прекращается ни на секунду.

Если подумать, то уйдя сейчас, я ничего не добьюсь. Мои страдания я обеспечила себе сама, и они обещаны в любом случае даже сейчас.

Я люблю его. Хочу быть с ним. Пусть на короткий срок, но рядом.

Меня пугает другое. Что, если я, как мой отец? Что, если мне дана лишь одна любовь и никого другого, мое сердце не захочет принять в свои объятия?

Наши пути разойдутся рано или поздно. Я уеду, он останется в России. Да и в любом случае он должен жениться. Уверена, его родители уже занимаются данным вопросом.

А он? Сможет ли отпустить? Чувствует ли хоть что-то?

В одном я уверена точно, я никогда не попрошу его о выборе и не поставлю перед ним. Знаю, что он не выберет меня, но даже мысли, что он стоит на распутье, не хочу допускать.

Вспоминая себя и отца. Я бы не хотела быть в таком же положении.

Но нам нужно серьезно поговорить с Айязом так как то, что сегодня было, этому возможно есть объяснение в его голове, но повториться не должно.

До самого вечера я бродила по улицам города. Накупила разной ерунды. Кое-что из вещей и подарок Свете.

К какому выводу я пришла? Оставляю как есть. Конечно, подобного я больше не допущу. У нас меньше трех месяцев, а потом… потом будет жизнь. Поделенная на "до" и "после".

Вернулась в отель к девяти, Айяза не было. Солнце красиво катилось к закату, окрашивая небо в разные цвета. Я легла на террасе, на мягкий диванчик, прихватив с собой купленную сегодня книжку на английском, так как испанский я не знаю.

Мне понравилось в этом номере, что терраса полностью уединенная и тут можно загорать хоть голой. Никто не увидит тебя, потому я надела купальник и подставила свое тело вечернему солнцу.

Читала я долго, даже пришлось включить уличный фонарь. Так и уснула. Вечер был жарким, а день слишком эмоциональным. Жаль, что Айяза, я так и не дождалась.

– М-м-м а-ах… – выдыхаю, когда чувствую мягкое касание к клитору.

Открываю глаза, понимая, что это не сон и вижу, как Айяз убирает свою руку от промежности и закидывает мои ноги на свои плечи, раздвигая их шире.

– Что ты делаешь Айяз? – хочу услышать что угодно, но не то что вижу на самом деле.

– Извиняюсь, нежная, – говорит, раздвигая мои губы, и проходится языком по складкам, проникая глубже.

– Аа-а-ах… не нужно. Я уже простила тебя. Вылези оттуда.

Прикусывает клитор и тут же обводит его по кругу, а меня словно выкручивает наизнанку от этих ощущений.

– Значит, это мое обещание, что такого больше не повторится, – опускает голову и продолжает то, к чему я никак не была готова.

Ну и как тут выяснять отношения с его макушкой?

Я изгибаюсь, сжимаю его голову ногами, тяну за волосы и отпускаю. Это мой космос. Моя новая грань удовольствия. Это невероятно.

Язык Айяза творит что-то волшебное, с каждым новым ударом по клитору или движении пальцев внутри меня.

Я кончаю и ощущаю пульсацию не только во влагалище, но и по всему телу. Он не дает мне даже отдышаться, как я чувствую член уже во мне, а мои ноги по-прежнему на его плечах.

Он двигает бедрами максимально быстро. Наклоняется, опуская ноги на свои руки, и целует, засасывая мой язык в водоворот своего рта.

Чувствую свой вкус. Он делит его со мной. Это сносит крышу, лишает разума, забирая его остатки.

Только мы. Я и он. Больше никого в нашей вселенной, в нашей страсти.

Кончаем практически одновременно. Айяз вытаскивает член и изливается на мой живот и грудь. Это порочно, развратно, но так идеально для нас.

Как всегда, несет меня в душ, набрасываясь на меня снова и снова. Он скучал. И показывает мне это своим телом.

В какой-то момент, уже в спальне, он отвлекается от меня, дает передышку.

Уходит в гостиную и возвращается с большой коробкой.

– Что это?

– Хотел оставить до утра, но не сдержался, – целует меня, проталкивая глубоко язык в мой рот. – Мне понравилось, что ты по мне тоже скучала.

– Очень, – шепчу в его рот.

– Аиду миледи саиди хабибати (араб. – с днем рождения милая).

Протягивает мне подарок.

– Шукран лака (араб. – спасибо).

Оставляю быстрый поцелуй на его щеке и тянусь к банту. Мне интересно и волнительно оттого, что я могу там увидеть.