Пес послушно встал и потрусил к хозяину. А тот, снова переведя взгляд на меня, добавил:

– Если что, когда закончите, я буду за стойкой.

Погодите-ка. Он на меня не давит? Не требует, чтобы я все бросила и наслаждалась его обществом? Готов отойти в сторону и дать мне поработать?!

Ничего себе! Может, мужчины в Мидоуларке устроены как-то по-другому?

Блеснув мне на прощание еще одной улыбкой с ямочками, ковбой повернулся и зашагал прочь. Вейлон, мой новый друг, последовал за ним.

С немалым трудом я оторвала взгляд от спины во фланелевой рубашке.

Тряхнула головой, стараясь вернуться к работе – словно надеялась вытряхнуть оттуда все мысли о красавце-ковбое.

Приятно, что он меня заметил. И даже глазел. После развода самооценка у меня упала до нуля, да и сейчас, больше года спустя, оставалась гораздо ниже, чем хотелось бы.

Так что, чего скрывать, приятно, когда на меня смотрят так, точно никого больше вокруг не замечают.

Бывший муж никогда так не смотрел.

Но нет, стоп! Вот о чем думать точно не стоит – только не сегодня! Отбросив мысли о бывшем муже, я вернулась к айпаду – и обнаружила на экране новое послание от владельца «Ребел блю».

Добрый вечер, Ада!

Надеюсь, вы успешно доехали и у вас все хорошо. С нетерпением жду встречи – завтра же утром приступим к работе.

С наилучшими пожеланиями,У. Р.Отправлено с мобильного телефона

2. Ада

Я взглянула на часы: 22:32. Просидела в баре уже пару часов. С Уэстоном мы встречаемся в девять тридцать; значит, пора двигаться к дому. Я в последний раз проверила рабочую папку, убедившись, что все важные документы, которые предстоит просматривать завтра с Уэстоном, на месте.

Войдя в рабочую колею, стало легче не думать о ковбое за стойкой – но все же совсем избавиться от этих мыслей не получалось. Всякий раз, поднимая глаза, я натыкалась на его взгляд. Снова и снова мы смотрели друг другу в глаза на секунду дольше, чем следовало бы, а потом я возвращалась к работе.

Казалось бы, что такого в обмене взглядами? Но меня это заводило.

Сама не понимаю почему, но меня… тянуло к нему. Ковбой перешучивался с барменом и рассеянно гладил пса, а кто-то из стариканов-алкашей, проходя мимо, хлопал его по спине – и мне все больше хотелось узнать, что он за человек и каков при свете дня.

Да, мне было любопытно.

Просто любопытно. Оправдание не хуже любого другого.

Закончив работу, я собрала все свои пожитки, сложила в тряпичную сумку. Поднимать глаза не пришлось – и так знала, что ковбой по-прежнему на меня смотрит. Но все-таки глянула на него – в тот самый момент, когда он сделал большой глоток пива и отставил кружку.

Пока я вставала, мы неотрывно смотрели друг на друга. В голове мелькнуло: пожалуйста, пусть следует за мной не только взглядом! Не знаю, что такое на меня нашло – но я сопротивляться этому ощущению и не думала.

Ближе к дверям я отвела взгляд, однако по-прежнему чувствовала, что он смотрит мне в спину. Покинув зал, не стала выходить на улицу, а осталась в полутемном холле.

«Ада, мать твою за ногу, что ты творишь?! Молчаливо приглашаешь незнакомца уединиться с тобой в темном предбаннике занюханной забегаловки? Серьезно?»

Да. Именно это я и творю.

Дойдя до какой-то запертой двери, я прислонилась к ней спиной. И стала ждать, пойдет ли он за мной.

Он пошел.

Сперва у выхода из зала появилась его тень – и сердце у меня забилось так, словно пыталось вырваться из груди.

Он шел ко мне – и с каждым пружинистым шагом привычный мир расступался, поддавался, уступал место чему-то новому.

Ковбой остановился в нескольких шагах. Взгляд зеленых глаз прорезал сумрак – жаркий, настойчивый взгляд, хотя при этом… неуверенный?

Что ж, мне тоже есть в чем сомневаться.

– Все хорошо? – спросил незнакомец, глядя мне в глаза.

Он стоял совсем вплотную – пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него в ответ. Я шагнула ближе и кивнула, не доверяя голосу. Голос меня выдаст. Сообщит, что все совсем не хорошо, и разрушит это непонятное волшебство.

А этого я не хотела. Передо мной возникло нечто новое, и я решилась дать ему дорогу.

Дать зеленый свет этому мужчине, что смотрит на меня так, как будто есть на что посмотреть.

– Уверена?..

Я не дала ему договорить – вцепилась в рубашку и, привстав на цыпочки, накрыла его губы своими.

На секунду он изумленно замер, но в следующий миг обхватил мое лицо одной ладонью, а другую руку запустил мне в волосы.

«Да, да! – мелькнуло в голове. – Как же мне этого не хватало!» Прикосновение мозолистой ладони – точь-в-точь как я себе представляла; но в нем самом нет ничего грубого, он полон какой-то благоговейной нежности.

Наши губы слились. Ладонь, лежавшая у меня на щеке, скользнула вниз, оставляя за собой дорожку мурашек, сжала бедро. Казалось, воздух вокруг искрится и потрескивает.

Но этого мне было мало.

Уронив сумку, я обвила его руками за шею, а он осторожно, но крепко прижал меня спиной к двери. Я могла бы удариться головой, однако он вовремя придержал меня за затылок. Потом той же рукой схватил меня за запястья и прижал к двери у меня над головой.

Тела наши пылали, языки сплетались в диком танце. Ковбой легонько прикусил меня за нижнюю губу – и я не смогла сдержать стона, надеясь лишь, что он потонет в звуках музыкального автомата.

Другой рукой, лежавшей у меня на бедре, ковбой скользнул дальше, к заднему карману джинсов. Нырнул туда.

– Так хорошо? – спросил он, едва оторвавшись от моих губ.

– Да… да… сильнее! – выдохнула я, и он с силой сжал мне задницу.

– Черт, кто ты такая и что со мной творишь?! – простонал он.

Я невольно терлась об него бедрами, страстно желая большего, и ощущала сквозь ширинку его затвердевший член. Когда в последний раз я так кого-то заводила? А когда так заводилась сама?

Но тут сбоку донеслось громкое выразительное: «Кхм-кхм!» – и оба мы застыли, как статуи. Я подняла взгляд на ковбоя. Долгая пауза – а затем он отпустил мои руки и повернулся к непрошеному свидетелю.

– Мне нужно к себе в кабинет… если не возражаете.

Голос Брукса, бармена. Судя по тону, он улыбается. Проверять я не собиралась – просто не могла поднять глаза. Щеки у меня пылали, хотелось заползти под какую-нибудь корягу и никогда больше не показываться на свет.

Что я за идиотка?!

Вечно одна и та же история! Как ни стараюсь, не могу избавиться от внутреннего бесенка, толкающего меня на дурацкие импульсивные поступки. Вы скажете, возможно, что в импульсивности ничего дурного нет – многие так и живут, «по зову сердца», и получается отлично… Да, но для меня это не работает. Мои импульсивные поступки неизменно оканчиваются катастрофой, за которую потом еще долго расплачиваться. Взять хоть злосчастное замужество – этот выдающийся пример феномена Ады Харт!

– Да вы, ребята, просто сдвиньтесь к той стене и продолжайте на здоровье, – любезно предложил бармен.

Господи, стыд-то какой! Я этого не выдержу!

Так что я сделала то, ради чего, собственно, и приехала в Вайоминг.

Бросилась бежать.

3. Уэст

Сидя на кухне Большого дома, я смотрел на тряпичную сумку – единственное осязаемое доказательство того, что вчерашняя встреча мне не привиделась.

Прямо как, мать ее, хрустальная туфелька или что-нибудь такое.

Незнакомка в баре не шла у меня из головы. Всю ночь уснуть не мог – вертелся в кровати и думал о ней.

Кто она?

Откуда взялась в Мидоуларке?

Почему я не кинулся за ней?

Хотя на последний вопрос ответ известен: из-за Брукса. Незнакомка бросилась наутек – а этот сукин сын с наглой ухмылкой на физиономии перегородил мне дорогу.

– Ну и ну! – проговорил он. – Я уже давно перестал удивляться тому, что случается здесь, в темных уголках. – Но такое?! Вот это было внезапно!

– Заткнулся бы лучше, – посоветовал я, совершенно не смущаясь тем, что Брукс застукал меня с девушкой, которую я едва-едва тут же, прямо у стены, не отымел. Еще чего! И в голову не приходило смущаться!

– Ты хотя бы знаешь, как ее зовут? – поинтересовался он.

Нет, я не знал. Но чертовски хотел бы выяснить.

– Только попробуй натрепать Эмми – богом клянусь, я тебе морду набью! – пообещал я, хоть и понимал, что этого не сделаю. Но более реалистичной угрозы мне в тот момент придумать не удалось. «Сожгу живьем» – это, пожалуй, все-таки слишком агрессивно.

А в том, что Брукс непременно растреплет Эмми, я не сомневался. У этой парочки, кажется, вообще нет секретов друг от друга.

– Один Райдер уже бил мне морду, так что этим меня не напугаешь. – Брукс говорил о том случае, когда мой старший брат Густ узнал, что он тайком от всех встречается с нашей младшей сестренкой Эмми, и при большом стечении народа зарядил ему в табло.

Брукс с Густом были лучшими друзьями, поэтому треск этой оплеухи разнесся по всему Мидоуларку. Потом-то они, конечно, помирились. Теперь снова друзья. И Густу до сих пор чертовски стыдно об этом вспоминать.

– Кстати, спасибо, что напомнил: Густу тоже не говори. – Не хватало только, чтобы брат с сестрой узнали, как я фестивалил в баре, и вдвоем принялись меня подкалывать!

– Ладно, пойду на уступки, – ухмыльнулся он еще шире. – Расскажу только Эмми. А Густу уж пусть рассказывает она сама.

– Не понял, уступка-то в чем? – поинтересовался я.

– Я растреплю одному, а не двоим.

– Брукс, ты ведь в курсе, что ты сукин сын?

В ответ он только пожал плечами.

Тогда я и подхватил сумку, забытую прекрасной незнакомкой. Что с ней делать, не представлял – но не бросать же ее там!

Так что теперь она лежала на кухонном столе.

И что с ней делать, я по-прежнему не представлял.

Наверное, стоит спросить совета у Эмми. Или у Тедди.

Хотя нет, Тедди вычеркиваем. Стоит ей рассказать – и подколкам не будет конца. Эмми хотя бы через некоторое время успокоится. А Тедди, ее лучшая подруга, вспомнит эту историю и на моих похоронах. Сплетни она просто обожает: ничего не имею против, когда сплетничает о ком-то другом, но сам не хочу попадать ей на язычок…

Ох, зря я подумал о язычке. Сразу вспомнилось, как эта незнакомка схватила меня за грудки, привстала на цыпочки и губами… Какая же она… дерзкая!

И это охрененно возбуждает.

А как она застонала, когда я укусил ее за нижнюю губу! Черт возьми! Может, я и сотворил глупость, но в тот момент все казалось таким правильным! Ритм басов из музыкального автомата, полумрак, моя рука у нее на зад…

Тут в джинсах у меня снова стало тесно.

«Райдер, включи голову! О чем ты только думаешь? Сегодня у тебя великий день – хватит мечтать о случайном перепихоне в баре!»

И в самом деле. Ведь сегодня начнет воплощаться в жизнь моя мечта. Нет, не о перепихоне в баре – совсем другая!

Сегодня официальное начало работы над моим проектом – гостевым ранчо на «Ребел блю». «Небесный дом» – так я называю его про себя. Из-за синего цвета стен… и не только. С дизайнером интерьеров, женщиной по имени Ада Харт, я переписываюсь с октября, но сегодня она наконец приедет и начнет приводить Небесный дом в божеский вид.

Я взглянул на часы над камином (на сумку старался больше не смотреть). Полседьмого. До появления Ады еще добрых три часа. И, кажется, это будут самые долгие три часа в моей жизни.

Я терпеливо прождал всю зиму, однако теперь, в двух шагах от исполнения желаний, сгорал от нетерпения.

Надо было чем-то занять руки и голову. И я решил: недалеко от въезда на территорию «Ребел блю» пасется стадо коров, сегодня утром ребята собирались перегнать его на другое место – поеду помогу им, дело не хуже любого другого. По крайней мере, займусь чем-то полезным, а не буду три часа бегать по потолку…