Когда папа и Густ наконец согласились на гостевое ранчо – для меня это значило не только, что они доверили мне серьезную ответственность.

Такое чувство, словно они… ну, наконец-то меня заметили.

Среднему ребенку в семье легко затеряться между старшим и младшим, особенно если сам по себе он человек не выдающийся. Густ – упрямый, твердолобый, зато решительный и неутомимый, правая рука отца на ранчо; Эмми – красавица, чемпионка по скачкам вокруг бочек, папина любимица… а я?

Просто Уэст.

И обычно не возражаю. Меня все устраивает. Но все-таки здорово будет заняться чем-то своим.

За спиной скрипнула половица.

– Ну, как настроение? – раздался за спиной хрипловатый голос отца.

– Нормально, – ответил я. – Пока не очень верится, что наконец дошло до дела.

Амос Райдер обогнул кухонный стол и встал напротив меня.

Одет он был как обычно: рубашка и ковбойские джинсы. Рукава закатал, как всегда, когда собирался работать, так что на предплечьях можно было разглядеть поблекшие, едва различимые татуировки.

– Когда приезжает твой дизайнер? – спросил он.

– В половине десятого. Ты вернешься сюда или встретишься с нами на месте?

– Познакомлюсь с ней здесь, – ответил он, прихлебывая дымящийся кофе. Отец обожает пить кипяток; не знаю, как это ему удается. – Это твой проект, Уэстон. И на месте я тебе не нужен. Сам справишься.

В одном Амосу Райдеру надо отдать должное: он верит в своих детей. И в Брукса, кажется, тоже. Мы ничем не заслужили его безусловную поддержку – она просто всегда была и есть. Возможно, так он и проявляет свою родительскую любовь.

И все же я чертовски боюсь не оправдать доверие отца.

Я потер лицо ладонью.

– Знаю. Просто…

И ненадолго умолк, соображая, в какие слова облечь то, что хочу сказать. В нашей команде я всегда был вторым – строго говоря, даже третьим. Жил в тени Густа, зная, что рано или поздно он унаследует ранчо. Никогда ничего не делал сам, один…

Так ничего и не придумав, я наконец закончил:

– Просто дело-то нешуточное.

Папа кивнул. Думаю, он понял и то, что осталось несказанным.

– А это у тебя что? – спросил он, указывая на сумку на столе.

Совершенно не горя желанием объяснять папе, как эта сумка у меня оказалась, я ответил только:

– Одна знакомая вчера забыла в баре.

– Знакомая? – вопросительно поднял брови Амос.

Я сглотнул.

– Ну да. А я забрал, чтобы она там не пропиталась табачным духом, – объяснил я, стараясь говорить равнодушно и беспечно.

Папа слегка прищурился, затем покачал головой и сделал еще глоток кофе.

– Знаешь что, сынок? Пора бы вам уже научиться врать как следует – всем троим!

4. Ада

В жизни я приняла немало дурацких – по-настоящему дурацких – решений. Кажется, пора бы уже усвоить, что у них бывают последствия.

Например: вышла замуж за мудака – семейного счастья не жди. Поужинала просроченными чипсами – не удивляйся, если наутро проснешься голодной как волк. А вот и свежий пример: будешь целоваться с незнакомцем в забегаловке посреди Вайоминга – как пить дать потеряешь айпад.

Который тебе очень нужен. Для работы. Для новой работы, которая начинается сегодня.

Ну зашибись!

Первый день трудов над своим великим проектом я проведу без набросков, без визуализаций, без цветовых схем, без расчетов стоимости – вообще без всего. Потому что не просто забыла сумку в баре – умудрилась забыть ее в баре, куда даже нельзя позвонить! Не знаю, это вообще законно – не иметь телефона?

Впрочем, судя по тому, как от моих волос теперь несет куревом, мелочным соблюдением правил в «Сапоге дьявола» не заморачиваются.

Значит, мало того, что в первый день работы я буду выглядеть идиоткой – придется еще и возвращаться на место преступления и искать свою сумку, рискуя вновь столкнуться там с красавчиком-ковбоем.

Что запросто приведет к еще одному дурацкому решению.

Потому что… черт, да потому что не могу выкинуть из головы этот поцелуй! И все время думаю о том, что было бы, не спугни нас бармен. Как далеко зашел бы этот незнакомец? В моих мечтах он, скользнув мозолистыми ладонями под блузку, начал гладить меня по спине. Я расстегнула на нем ремень. Он поднял меня в воздух. Я обвила его ногами за пояс. Он прижал меня к стене и…

– Двойной ванильный латте для Ады! – Голос бариста вырвал меня из неуместной фантазии – особенно неуместной в девять часов утра.

Да, в самом деле. Кофе! Я тут вообще-то кофе жду, а вовсе не развлекаюсь с секси-ковбоем в темном уголке третьесортного бара.

А жаль. Хотя в конечном счете это к лучшему.

Я забрала свой латте, благодарно кивнув бариста. Та в ответ смерила меня долгим взглядом, словно спрашивала себя, кто я такая и что здесь делаю. Посетители вокруг тоже как-то чересчур внимательно ко мне приглядывались. Словно над головой у меня мигают крупные неоновые буквы: «НЕМЕСТНАЯ».

До сего дня я не подозревала, что круглосуточная кофейня может спасти человека. Впрочем, и за вычетом всех чрезвычайных обстоятельств надо признать, что место оказалось симпатичное. Даже название у него классное: «Кофейный боб».

Выйдя на улицу, я быстренько сфоткала стакан латте на фоне гор и выложила в соцсеть с подписью: «День 1. Перед началом нового проекта».

Блог под названием «Дом там, где Харт» я начала вести после того, как вылетела из колледжа. Кажется, я вообще не создана для учебы. Начав собственный бизнес, поняла, что это нормально: тяжело читать учебники и выполнять задания – ничего страшного, ты все равно сможешь стать хорошим дизайнером интерьеров. Просто учиться своему ремеслу будешь на практике.

Начала я с волонтерства – в свободное время помогала людям разгребать замусоренные помещения и наводить порядок в шкафах. Постепенно это увлечение превратилось в дело, которым я горжусь.

Жаль, что пока горжусь только я одна.

Хотя у блога есть постоянные подписчики, и это очень радует. Люди меня даже не знают, но им нравится следить за моей работой!

А этот новый проект все изменит. Такое у меня предчувствие.

На парковке ждала машина – красная «хонда-сивик» 1993 года. Честно говоря, поразительно, что она доехала до Вайоминга, не развалившись по дороге. Но я верила, что она справится!

После развода другую машину себе позволить не могу. Конечно, у нее есть свои недостатки. Масло гидроусилителя подтекает: приходится менять его раз в неделю, иначе перестает крутиться руль. И кондиционера нет. Но только «хонда-сивик», одна-единственная на свете, никогда меня не подводила. Я села за руль, открыла на телефоне (к счастью, телефон я обычно ношу в кармане, а не в сумке) карту проезда к «Ребел блю». По-прежнему не понимаю, как появлюсь на рабочем месте без айпада – но что мне остается?

Как говорится, сыграла в дурацкую игру – получи дурацкий приз. Вчера повела себя как идиотка – сегодня не жалуйся, что идиоткой выглядишь.

Гугл-карты сообщают, что ранчо «Ребел блю» находится в двадцати минутах езды от центра города. Сейчас девять, так что я успеваю.

Стараюсь всегда выезжать с запасом в десять минут.

Лучше даже в пятнадцать; но в этот раз мне было ОЧЕНЬ нужно выпить кофе.

Потратив еще секунду на взгляд в зеркало заднего вида, обнаружила, что выгляжу усталой. Темные круги под глазами меня не красят. Ну что ж поделать.

Ладно, ранчо «Ребел блю», готовься – я иду!

Выросла я в Калифорнии, так что на горы смотрела с детства. Но здешние горы совсем другие. Дома они по большей части голые, серо-коричневые – словом, унылые. К тому же росла я не где-нибудь в сердце Дикого Запада, а в пригороде Сан-Франциско. И теперь по извилистой горной дороге к «Ребел блю» передо мной будто открывалась другая вселенная. Начало апреля, во многих местах еще лежит снег; чем выше, тем больше снега, и эти сияющие белоснежные вершины на фоне бескрайнего синего неба выглядят просто невероятно!

Честное слово, даже небо в Вайоминге просторнее, чем в Калифорнии!

Но больше всего мне нравились места, где снег уже подтаял, а сквозь него проглядывала бурая земля и первые зеленые ростки – словно обещали, что зима не будет длиться вечно.

Черт, эти горы творят со мной что-то неописуемое! Всего один прекрасный вид – и уже навевает на серьезные размышления. На фоне этих гор сама себе кажешься такой крошечной… а твои поступки имеют большое значение. Прямо-таки огромное.

– Через пять миль поверните налево, – донесся из динамиков голос Сири, и я скосила глаза влево, высматривая на горной дороге поворот. Не зная, сообщит ли о нем дорожный знак или он просто появится из ниоткуда.

Спустя минуту или две слева показалась массивная деревянная арка с воротами. Впрочем, «арка» – не совсем верное слово: скорее, огромный прямоугольник с вырезанным в нем квадратным проемом. Сбавив скорость, я съехала с дороги и перед воротами остановилась. В верхней части прямоугольника огромные буквы, сваренные из стальных труб, возвещали: «РАНЧО РЕБЕЛ БЛЮ». Поверх на манер герба красовался выжженный на дереве символ – рогатый бычий череп.

Ворота были распахнуты, грунтовая дорога за ними уходила в гору. Никаких признаков людей или человеческого жилья. Я заглянула в телефон. Адрес, который дал мне Уэстон, судя по всему, по этой дороге примерно в миле от въезда на территорию.

Что ж, будем надеяться, рессоры моей «хонды» выдержат это испытание.

Я сняла ногу с тормоза и, сделав глубокий вздох, пересекла невидимый порог.

Здравствуй, «Ребел блю»!

5. Ада

Почему-то мне не пришло в голову, что здесь будут коровы.

Теоретически, конечно, я понимала, что на скотоводческом ранчо можно встретить скот – но чтобы сразу… и столько… И уж никак не могла предположить, что стадо перекроет дорогу к Большому дому, где меня ждал Уэстон!

Все-таки надо было дать себе фору в пятнадцать минут.

Не поймите неправильно, коров я люблю. Твердо верю, что, проезжая мимо них по шоссе, вы просто обязаны ткнуть пальцем в их сторону и воскликнуть: «Ой, корова!» Но до сих пор такими мимолетными встречами мое знакомство с крупным рогатым скотом и ограничивалось.

Теперь же с коровами пришлось встретиться, так сказать, лицом к лицу. Сама не поняла, как это случилось: раз – и они окружили машину со всех сторон, словно пчелы в улье. Я не понимала, что делать, но – поскольку окна открыты – решила для начала с ними поговорить.

– Эй, ребята, вы в сторонку не отойдете? – громко поинтересовалась я. – Мне надо проехать! – И, чтобы до них лучше дошло, пару раз нажала на клаксон.

Никакой реакции.

Если медленно двинуться вперед, может, они сами уйдут? А вдруг не уйдут, и на моей совести окажется убийство коровы? Можно ли задавить корову, двигаясь со скоростью одна миля в час? Но если не убить, а ранить – тоже ничего хорошего. Вдруг придется платить ветеринару? Счета за коровью медицину мой бюджет точно не потянет!

А если пострадают несколько коров?

О боже мой.

Я снова покосилась на телефон. 9:25. А может, развернуться и попробовать их объехать? Но эта идея бесславно умерла, едва я взглянула в зеркало заднего вида: сзади коров было еще больше, чем впереди.

«Итак, Ада, между тобой и исполнением твоей мечты встало стадо коров. Как поступишь?»

Я потянулась за телефоном, подключила его к дряхлому автомобильному плееру, быстро нашла плейлист «Ранние 2000-е» и до предела выкрутила громкость.

Пара секунд – и из динамиков оглушительно заревело: «Move Bitch Get Out da Way!»^[2] Должно сработать! Меня слушать не хотят – может, хоть к Лудакрису прислушаются?

Я взялась за руль, готовая рвануть с места в образовавшийся просвет, едва коровы сообразят, что от них требуется.

Вот сейчас… сейчас…

Но фиг там.