Лу могла бы перепрыгнуть через три ступеньки крыльца и забежать в дом. Могла бы барабанить в дверь, пока тётя Шерил не откроет, выставить самозванку вон и сделать вид, что ничего не было. Вернуться к обычной жизни. К пустым одиноким дням. К ночам, когда тени ловят её паучьими лапами и жрут заживо.

Если бы там, на кухне, была мама, Лу бы ни на миг не подумала уйти, не сказав ей.

Мама бы всё поняла. Вообще всё – и про сны, и про страх того, что боль, мешающая учиться, останется навсегда. Даже про двух незнакомцев в ноябрьском мраке, которые знают о Лу больше, чем она сама, и чего-то от неё хотят.

Мама бы никогда не спутала дочь с подменышем, как бы тот ни был похож.

Пальцы Лу сами собой сжались в кулаки.

Она посмотрела пухлому в глаза. Его взгляд был очень искренним, тревожным и слегка потерянным, как будто он не ей обещал помочь, а просил о помощи сам.

Лу готова была спорить на что угодно, что ни один актёр на свете не смог бы изобразить такой взгляд.

– Хорошо, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Пойдём.

Глава вторая. Вулканы, драконы и прочие неприятности

«Одно местечко» Сэла оказалось милым маленьким ресторанчиком на оживлённой улице. До зимних праздников было ещё жить и жить, но владелец уже повесил в витринах гирлянды – словно назло самому тёмному времени в году. Сэл плюхнулся за столик у окна, Лу осторожно уселась на стул напротив. Пухлый парень, имени которого она до сих пор не знала, устроился рядом с другом.

Здесь было… неплохо. Где-то негромко играла приятная музыка, голоса посетителей сливались в уютный гул, не мешающий думать. Ресторан, похоже, пользовался популярностью: за многими столиками с аппетитом ели, в дальнем конце зала расположилось большое семейство с выводком детей. В укромном алькове, под сенью раскидистого дерева в кадке, спряталась влюблённая пара; девушка доверчиво склонила голову своему спутнику на плечо.

Лу позволила себе выдохнуть. Среди людей ей правда стало легче.

– О! Приятно встретить земляков! – У их столика возник огромный бородатый мужчина в чёрном фартуке, слишком внушительный и громкий, чтобы быть простым официантом. Неужели хозяин заведения сам встречает гостей? – Добрый вечер, господа. – Он широко улыбнулся в густые усы. – Что вам предложить? Есть местная кухня, есть домашняя. Только скажите.

Лу не поняла, в чём разница между домашней едой и местной, но Сэла эта фраза нисколько не смутила.

– О! – Он аж выпрямился на стуле. – Я хочу бургер! Побольше! С беконом! И картошку! И ещё это… как его там по-вашему… кофэ! С молоком и сиропом! – Он заказывал, как ребёнок, которого привели в кафе на день рождения и разрешили взять всё что захочет.

– Кофе с сиропом, – невозмутимо повторил бородач. – С каким?

– Со всеми! – Сэл поглядел на Лу. – А тебе что? Здешним детям кофэ можно?

– Прошу тебя, Сэл. – Его пухлый спутник устало потёр ладонью глаза. – Дети здесь точно такие же, как и у нас.

– Лучше какао, – посоветовал бородач. – Могу предложить маленькой леди то же самое, но человеческую порцию. И мороженое.

Лу растерянно кивнула. На неё многое свалилось этим вечером, но бургер и картошка звучали как что-то, с чем она сможет справиться.

– Мне, пожалуйста, что-нибудь наше, – очень вежливо сказал пухлый. – Если можно, конечно.

– Нам с утра как раз подвезли знатную тарантеллу, – кивнул бородач. – Свежайшая, до сих пор плавает. Сделаем в лучшем виде.

И он удалился в кухню, едва не снеся притолоку могучим лбом.

Пухлый откинулся на спинку стула и обессиленно выдохнул. Они были такими разными, эти двое: Сэл, звонкий, как натянутая струна, с яркими карими глазами и острым узким лицом, и его друг – очень изящный, несмотря на полноту, мягкий, как вечерний свет в ласковом июне. Волосы у обоих отливали тёмной красноватой медью, но у Сэла они были небрежно откинуты назад, а его товарищ был коротко подстрижен и тщательно причёсан; даже сейчас, после дождя, он выглядел словно из парикмахерской. Лу поняла, кого он ей напоминает: воспитанного пухлощёкого котика с какой-нибудь фотографии в Интернете.

А ещё ей вдруг показалось, что она его всё-таки знает.

Это чувство продлилось всего мгновение: нет, будь они знакомы, она бы точно запомнила. Таких ребят попробуй забудь…

– Элоиза, – заговорил пухлый, словно прочитав её мысли. – Мы действительно встречались раньше, но, кажется, ваша память не сумела это сохранить.

Она не знала, как реагировать, поэтому вместо ответа попросила:

– Пожалуйста, зовите меня Лу. Полным именем тётя меня называет, когда хочет отругать.

– Ой, мне это знакомо! – заявил Сэл. – Каждый раз, когда мама заходит ко мне, смотрит вот так с прищуром и говорит «Сэллиан Этельгерд ад-Ириос!», у меня сердце в пятки уходит. Сразу понимаю, что дело дрянь. Поэтому – да, просто Сэл. А этого выдающегося и совершенно прекрасного во всех отношениях господина можешь звать Эмери. Можно ведь, Эме?

– Да, конечно, – слабо улыбнулся пухлый.

– И давай это… без всяких «вы», ладно? – попросил Сэл. – Я ещё не такой старый, да и Эме всего на тридцать один год старше меня, а это сущая ерунда.

– Сущая ерунда, – тупо повторила Лу.

– Для драконов, – уточнил Эмери. – Видит Прежний Бог, я не хотел начинать прямо с этого.

Лу открыла рот. Закрыла его снова.

– Это шутка, да? – спросила она наконец. – Я просто не понимаю. Или это какая-то игра? У вас квест такой – заманить случайного прохожего в сюжет?

Назвавшиеся драконами какое-то время молча смотрели друг на друга, будто без слов совещаясь, что делать дальше. Наконец Сэл резко повернулся к Лу и объявил:

– Так. Сейчас сделаем тебя зрячей.

– Нет! – резко осадил его Эмери. – Не спеши. Это необратимая магия. Надо всё как следует обдумать!

– Да что тут думать?! – горячо возразил Сэл. – Ты же видишь: всё, что нам говорили про здешних детишек, – правда! Она не поверит, пока не увидит!

– Она станет не только зрячей, но ещё и видимой. Это может быть слишком опасно.

– Ой, – отмахнулся Сэл, – перестань! Мы же будем с ней. Кто вообще посмеет плохо подумать в её сторону, пока мы рядом?!

И не успела Лу попросить объяснений, как он резко щёлкнул пальцами у неё над ухом, а когда она вздрогнула и уставилась на него, легонько дунул ей прямо в лицо.

Глаза вдруг начало жечь, как от дыма костра в походе. Лу часто заморгала, потёрла их ладонями, сморгнула выступившие слёзы, и…

Мир изменился.

Они всё ещё сидели в том же самом приятном ресторанчике, но он стал другим. Нет, он как будто всегда был другим, просто Лу разглядела это только сейчас. С ветвей растения в кадке теперь свисали тяжёлые цветы, до жути похожие на улыбающиеся человеческие головы. Та парочка под деревцем всё ещё трогательно обнималась – вот только девушка обвивала плечи возлюбленного невероятно длинной змеиной шеей. Дети устали сидеть за сдвинутыми столами в конце зала и теперь, хохоча, бегали наперегонки между стульями, цокая копытцами мохнатых козлиных ножек. Их родители спокойно попивали вино, как будто всё это было для них совершенно привычным делом.

Некоторые посетители остались прежними – обычными с виду людьми. Они как ни в чём не бывало уплетали свою еду и, похоже, не замечали ничего странного.

Лу рывком обернулась к Сэлу – но словно забыла разом все слова на свете, встретившись взглядом с его ярко-жёлтыми, совершенно невероятными глазами.

– Круто, да? – спросил он. – Не благодари. Пока не станешь зрячим, этот ваш мир – такая скукотища. Кстати, смотри. – И он с гордостью предъявил ей обе свои руки. Только теперь их до локтя покрывала самая настоящая чешуя. Каждая чешуйка была как крылышко стрекозы или феи – невероятно тонкая, полупрозрачная, словно витражное стекло, и безумно красивая. Изумрудные пластинки были пронизаны огненно-алыми прожилками, такая же пламенная кайма опоясывала острые края. Лу вдруг вспомнились листья колеуса в горшках у мамы на кухне. Наверное, они могли бы выглядеть так, если бы выросли в сказке.

На мгновение она решила, что ей что-то подсыпали в еду, но потом вспомнила, что ещё не успела ничего съесть или выпить.

– Так это… это в-всё взаправду? – выдохнула Лу.

– Ну да. Прежнего Бога ради, а что мы уже час тебе втолковываем?! – обрадовался Сэл.

Лу посмотрела на Эмери: его руки остались прежними – аккуратными и белыми. Так в книжках обычно описывают руки дворян, которым ничего не приходится делать самим.

– На самом деле мы можем оставлять в себе столько от дракона, сколько захотим, – пояснил Сэл, заметив её взгляд. – Кое-кто предпочитает выглядеть или ящером, или человеком: мол, нечего баловаться всякими промежуточными вариантами. Ну не знаю, мне лично нравятся лапы. – Он растопырил пальцы на манер модницы, любующейся маникюром, глядя, как огни гирлянд играют на внушительных когтях.

Что-то холодное и шершавое потрогало Лу за лодыжку. Она взвизгнула и подпрыгнула вместе со стулом, готовая спасаться бегством. Сэл беззастенчиво рассмеялся.

– И хвост – это слишком прекрасно, чтобы добровольно от него отказаться, – добавил он и помахал под столом самым что ни на есть натуральным зелёным чешуйчатым хвостом, а потом благовоспитанно свернул его кольцом у себя под стулом.

– Мы родом из соседнего мира, – тихо сказал Эмери. – Не только мы с Сэлом, но и все остальные, кто… ну, не люди. То есть я не могу быть уверен насчёт всех, кто сейчас вокруг: кто-то из них наверняка родился уже здесь, но тогда из нашего мира пришли их предки. Магия защищает их от внимания простых обывателей, люди обычно ничего не замечают, но ты теперь зрячая. Это значит, что ты будешь видеть истинный облик волшебных существ, а они будут чувствовать, что ты знаешь, кто они на самом деле. Такая вот монета с двумя сторонами.

– Но… – Лу нервно огляделась вокруг, пытаясь найти слова. – Это же какие-то… герои сказок!

– Наоборот, – мягко пояснил Эмери. – Ваши сказки и мифы выросли из воспоминаний о встречах с жителями нашего мира. Это происходит тысячелетиями: кто-то заглядывает к вам на время, кто-то селится насовсем. Сейчас, как ни странно, больше, чем когда-либо. Это не запрещено.

Лу хотела сказать ещё что-то, но тут бородатый здоровяк вновь появился у их стола – с тяжело нагруженным подносом. Сэл тут же принялся с пугающей скоростью уничтожать свою жареную картошку. Перед Эмери хозяин ресторана поставил овальное блюдо с аппетитной рыбой, целиком запечённой до румяной корочки. Вот только у неё было восемь коленчатых лап, как у какого-нибудь краба, и что-то типа скорпионьего хвоста, весьма… хрустящего на вид.

– Мои извинения за ожидание, господа, – прогудел бородач. – Эта поганка, что сейчас у вас на тарелке, бегала от меня по всей кухне! А это для маленькой леди. – Он взялся было за чашку с какао, но тут же огорчённо нахмурился: – Совсем остыло! Ну нет, это не дело! – Здоровяк отложил поднос, взял чашку в огромные ладони – и от него вдруг повеяло жаром, как от печки. Не веря своим глазам, Лу смотрела, как на могучих руках, будто на поверхности раскалённой лавы, проступают пышущие алым огнём трещины. Не прошло и минуты, и над кружкой с какао начал подниматься ароматный пар. – Так-то лучше. Приятного аппетита, – бородач кивнул им, забрал поднос и снова скрылся на кухне.

– Вот Кэйукай, например, гамул, – с набитым ртом сообщил Сэл. – Дух вулкана. У нас они живут на одном северном полуострове, где полно гейзеров и земля вечно не хочет лежать смирно. У вас, наверное, тоже есть такое где-нибудь.

– На Камчатке, – подсказал Эмери.

– Вот-вот, – кивнул Сэл, – материки в наших мирах почти одинаковые, по крайней мере, так нас в школе учили. – Он откусил здоровенный кусок бургера и с аппетитом прожевал. – У нас шутят, что, когда вулкан дымит, это живущие в нём гамулы готовят себе китов на обед. Но клянусь синими ветрами Гельвидда, у Кэйукая еда повкуснее, чем китовый жир!

Лу осторожно взяла ломтик картошки, попробовала и поняла, что хоть в чём-то согласна с этим странным парнем.