Даже после ее смерти порой было трудно осознавать, что она больше не с нами. Иногда мне казалось, что я слышу ее голос, разносящийся по дому, но когда мне хотелось пойти на звук, я с болью обнаруживала, что он лишь плод моего воображения.

Родителям было сложно принять тот факт, что их младшая дочь тоже решила поступать в Роузфилд, так как с академией у них ассоциировались только боль и горе. Мама с папой призывали меня не копаться в прошлом, отпустить его и смотреть в будущее, однако в глубине души я знала, что они и сами не верят, что это был несчастный случай.

Люси не отличалась спонтанностью и вспыльчивостью, наоборот, она всегда была рассудительной, и пусть не всегда четко следовала правилам, но никогда бы не подвергла себя опасности. Моя сестра была слишком умна для этого. Значит, причина смерти заключается в чем-то другом. За ней должно было стоять нечто большее.

Мне хотелось выяснить, что произошло. Возможно, соседки по квартире смогут помочь?

Что, если я сумею найти того, кто стоит за смертью Люси?

3. Тристан

За несколько метров до бортика я нырнул под воду. Она бережно обволокла мое тело.

Мне нравилось приходить в бассейн рано утром. Большинство студентов еще спали, так что все дорожки полностью в моем распоряжении. Я плыл спокойно и ровно, чтобы прогнать из головы все мысли. Я занимаюсь с тех пор, как начал здесь учиться год назад: по вторникам и пятницам в семь часов утра. Но сегодня все было иначе.

Чтобы сменить направление, я оттолкнулся ногами от бортика, развернулся и поплыл очередной заход. Вынырнув на поверхность, набрал воздуха и перешел на кроль. Я греб руками все быстрее и быстрее. Казалось, легкие вот-вот взорвутся. Однако, пока мысли не утихли, покидать бассейн я не хотел.

Даже после шести заплывов мне не становилось лучше, желаемый эффект никак не наступал. Никак не прийти в себя.

Мотая головой, я вылез из воды и направился к душевым кабинам: по-прежнему никого. Стянул плавки и смыл с тела хлорку, затем вытерся и надел брюки и бежевый вязаный свитер. Было прохладно даже для начала сентября в Англии: двенадцать градусов, облачно. Пожалуй, единственное, что я ненавидел в этой стране до глубины души, – погода.

В остальном все просто великолепно: люди, менталитет и в особенности пейзажи. То, что Роузфилд находится в Линкольншир-Уолдс, было для меня большим плюсом. Мне нравилось бродить в тумане с тихой музыкой в наушниках, засунув руки глубоко в карманы пальто. Для меня это лучший способ, помимо плавания, отвлечься от лишних мыслей.

Я вышел из здания и направился к общежитиям. Была половина девятого, поэтому территория в основном пустовала. Студенты либо уже учились, либо у них не было занятий до следующего блока, как у меня. Второй год обучения будет намного тяжелее, ведь после того как мы освоили основы, в программе появились углубленные модули. Я просмотрел список предметов на онлайн-портале и понял, что прекрасно смогу обойтись и без них, однако, если я действительно хочу стать одним из величайших скрипачей мира, мне лучше напрячь пятую точку и продолжить заниматься.

Шагаю быстрее: волосы мокрые, простудиться нельзя. Когда начал моросить дождь, я, ругаясь, добежал последние метры до общежития В и направился в свою комнату на первом этаже.

Стоило мне отрыть дверь, раздался шлепок, за которым последовал громкий стон. Мне показалось, что это Джошуа и Харви – мои соседи по квартире – снова сцепились. Они ссорились с тех пор, как год назад нам выделили квартиру. Меня не покидала надежда, что им когда-нибудь удастся закопать топор войны, но где уж там.

Честно говоря, понимаю Джоша. Харви мог вести себя довольно токсично. Его высокомерное поведение действовало на нервы и мне, но я старался держаться от него подальше, что в большинстве случаев работало. В конце концов, я поступил в академию не для того, чтобы заводить друзей. Как правило, я просто занимаюсь своими делами и сохраняю вежливость по отношению к другим, однако Джош был хорошим парнем и быстро стал одним из моих самых близких друзей.

Сейчас он стоял в гостиной спиной ко мне и ерошил свои темно-каштановые волосы.

– Ну, и что на этот раз? – с улыбкой спросил я, прислонившись к дверному косяку.

Джош упал на черный г-образный диван и закинул ноги на стол перед собой. Стол опасно заскрипел, но выстоял. То, что он еще не развалился, граничило с чудом. На вид он был ровесником университета, если не старше.

– Я не сразу поставил свой стакан в посудомойку. – Джош театрально застонал; он наверняка превосходно исполнял это на уроках актерского мастерства. – Этот парень меня доконает.

Харви был помешан на чистоте. Видимо, он ненавидел грязь больше всего на свете, вот и напоминал нам об этом при каждом удобном случае. Самое скверное, что у него срабатывала чуйка, когда мы оставляли что-то хоть на минуту. Я уже не раз высказывал предположение, что он установил где-то небольшую камеру и наблюдал за нами из своей комнаты, иначе как объяснить, что он всегда выходил и взрывался именно в тот момент, когда тарелка или чашка ненадолго оказывались без дела.

Я покачал головой и присел на спинку дивана.

– Ну ты же знал, что так и будет. И лучше сразу убери ноги со стола, если не хочешь продолжения.

– Пусть только попробует еще раз мне нахамить, я ему покажу! – демонстративно громко крикнул Джош, повернув голову в сторону комнаты Харви. Я ждал, что из нее вырвется разъяренный хозяин, но, как ни странно, он оставил нас в покое. – Ты сегодня рано. Репетиция не задалась?

– Какая? – спросил я в замешательстве.

Джош поднял подстриженную бровь и наклонил голову.

– Тристан Макки, я знаю, что ты мечтатель, но забыть о репетиции со своим квартетом – это что-то новенькое.

– Черт! – Я заглянул в телефон. Почти девять, так что да, репетиция уже закончилась. Я быстро набрал сообщение с извинениями в групповой чат в надежде, что мне не снесут голову.

Обычно репетиции нашего ансамбля проходили по понедельникам и средам, но сегодня мы назначили дополнительную, так как на выходных нам предстояло небольшое выступление в ратуше Линкольна. Ничего грандиозного, всего лишь несколько композиций, однако довольно паршиво пропустить последний прогон: в конце концов, я первая скрипка.

– Серьезно, все хорошо? – спросил Джош.

Кивнув, я отмахнулся и направился к кухоньке за диваном. В основном все квартиры были спроектированы одинаково: каждая состояла из трех одноместных спален и общей комнаты с открытой кухней, плюс ко всему крошечная ванная и прихожая со встроенным шкафом.

Я взял свежеиспеченный скон^[2] и немного смазал его топлеными сливками. По крайней мере здесь Харви следовало отдать должное: он постоянно снабжал нас лучшими лакомствами. Кто-то набрасывается на боксерскую грушу, когда злится, а Харви устраивает кулинарные оргии. Так что в его ссорах с Джошем были и плюсы: вероятность, что после них мы угостимся свежим хлебом или вкусным пирогом. Главное, всегда следить за тем, чтобы у него не заканчивались ингредиенты.

Когда я, проглотив последний кусок скона, снова повернулся к Джошу, он все еще смотрел на меня.

– Ты будешь таращиться, пока не отвечу, или как?

– Мы знакомы уже год, сам знаешь.

– Вы, актеры, и правда упрямые.

– Иначе как бы мы получали роли? Одного таланта в наше время недостаточно. – Джош широко улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

Я сел в небольшое кресло напротив него.

– Ладно. Просто голова забита мыслями.

– О Линн?

– И о ней тоже.

– Как она? По-прежнему проблемы с физиотерапией?

Я стиснул зубы и покачал головой, затем кивнул.

– На самом деле она держится, после недолгого затишья снова делает успехи и воспринимает все спокойнее, чем я.

– Понимаю. – Джош кивнул и посмотрел на меня с грустью. Здесь, в академии, он был единственным, кто знал о Линн. Она стала мне как родная сестра с тех пор, как пятнадцать лет назад переехала к нам после смерти своих родителей – моей тети и ее мужа. С самого первого дня мы были готовы пройти вместе сквозь огонь и воду, всем друг с другом делились и почти никогда не ссорились. С тех пор как несколько лет назад с Линн произошел несчастный случай, она была прикована к инвалидному креслу. В то время мир для меня рухнул. Линн мечтала стать балериной, как моя мама. Она постоянно тренировалась, чтобы однажды завоевать мировую сцену. Однако в ту ночь ее мечта лопнула, как мыльный пузырь.

Линн восприняла это значительно спокойнее меня. Через пару недель ей удалось смириться с судьбой, и вот уже несколько лет она посещала физиотерапию в надежде, что когда-нибудь снова сможет ходить. Бывали моменты, когда мы действительно верили, что это вот-вот случится, но затем снова наступал регресс. Однако Линн стискивала зубы и боролась. Я восхищался ей и был уверен, что никогда не смогу развить в себе такой боевой дух.

– Что еще тебя беспокоит? – продолжал допытываться Джош. Уголки моих губ поднялись сами собой. – У-у-у! Кто эта малышка? Рассказывай!

У меня вырвался тихий смешок.

– С чего ты взял, что дело в ком-то?

– Ты в курсе, что мы здесь учимся еще и распознавать разные эмоции? А твоя физиономия сейчас прямо сияет.

– Для этого разговора мне точно нужно еще несколько сконов. – Я встал, взял с буфета тарелку и снова плюхнулся в кресло.

Джош соскользнул на край дивана и уставился на меня.

– Так что?

На самом деле не люблю говорить на такие темы, но, зная Джоша, он будет обрабатывать меня до последнего. Так что мне оставалось либо позволить ему и дальше действовать на нервы, либо уступить и избавиться от лишнего стресса.

– Без понятия, как ее зовут. Она новенькая, по понедельникам репетирует после меня.

– Хорошенькая?

Застонав, я закатил глаза. И с чего я решил, что когда-нибудь смогу вести с ним разумный разговор?

– Симпатичная, да. Темные волосы, большие зелено-карие глаза, стройная.

– У нее не найдется для меня такой же хорошенькой подружки?

– Я даже не знаю ее имени, а ты про подруг. Но если ты продолжишь вести себя, как пускающий слюни пес, предположу, что нет, для тебя не найдется.

– Придурок, – рассмеялся Джош. Он не сердился, такие перебранки между нами были нормой. Джош знал, что я не всерьез. Да, он мог вести себя как идиот, но на деле был хорошим парнем, что пару раз уже губило его. Вот почему он любил изображать из себя либо мачо, либо клоуна. Вероятно, так он держал всех на расстоянии, и это работало. – Продолжишь с ней общаться?

– Может. Посмотрим. В первую очередь надо думать об учебе.

Джош застонал.

– Тристан, ты самый талантливый парень в Роузфилде, хорошие оценки тебе обеспечены. Пригласи незнакомку на свидание и повеселись.

– Посмотрим, – повторил я, чтобы скорее закрыть тему. Я был не из тех, кто любит повеселиться, и Джош это знал. – Мне пора. У тебя потом тоже тренировка?

– А как же! Увидимся. – Джош поднял руку, но сам даже не попытался встать. Что ж, пунктуальность не была его сильной стороной.

Мне же, наоборот, не хотелось портить отношения с новым преподавателем с первого же занятия, поэтому я собрал вещи и направился на курс по углубленному изучению музыкальной палеографии.

4. Хейзел

В первые же дни меня захватила череда событий. Неудивительно: все хотели учиться в Роузфилде, ведь многие выпускники добились международного признания, к которому большинство из нас стремились на протяжении всей жизни.