Целыми днями я изо всех отгоняю фантазии о Лейне, а остальное время поспеваю за возмутительной нагрузкой, которую я на себя взвалила. Кстати, я учусь по специальности «кинопроизводство». В Нью-Йорский университет я не поступила, но я у них в листе ожидания, так что я зачислилась в запасной и надеюсь перевестись в университет мечты на втором курсе. А это значит, что мне приходится работать вдвое усерднее, чтобы наработать портфолио и получить высокие баллы.

Я плюхаюсь на стул и сдуваю челку с лица. Мой взгляд падает на Лейна. Он стоит у плиты и готовит протеиновый коктейль. Его серые спортивные штаны спущены на талии и демонстрируют косые мышцы пресса.

Что-то подсказывает мне, что в сексе он совершенно не похож на парня из сегодняшнего порно-фиаско. Я думаю, что он из тех, кто говорит непристойности, одновременно воплощая их в жизнь. Я представляю нас героями того видео, и мое лицо заливается краской.

Я представляю, как его руки сжимают мои бедра, он входит в меня, пожирает меня глазами и…

– Ну что, Хал, пятничный киновечер в силе? – спрашивает Илай с набитым пиццей ртом, чем отвлекает меня от грязных фантазий о его братце. Пятничный киновечер – наша десятилетняя традиция.

Господи боже. Мне на секунду показалось, что все в комнате прочитали мои мысли. Сердце уходит в пятки.

За то время, что я здесь живу, мы впервые собрались поесть за одним столом – наши расписания совершенно не совпадают. Тем более, что сейчас идут предсезонные матчи, а Лейн – лучший питчер^[3] команды Орлеанского университета.

Ну а если он не тренируется, не учится или не делает домашку, он тусит с друзьями или с очередной пассией на одну ночь.

– Ага. Мы с Вив как раз закончили обсуждать тему для следующего подкаста, так что я в боевой готовности.

Я открываю апельсиновую «Фанту», которую передала мне подруга, и откусываю еще один кусочек этой жирнющей пиццы, но на этот раз гораздо меньший. В университете многие тащатся от рамена, ну а я выживаю благодаря несгибаемой воле и пицце Jack’s.

Илай отправляет в рот еще один кусочек, наспех жует и продолжает:

– Круто. Вышла какая-то новая документалка, называется «Фантастические грибы». Тебе понравится.

Да уж, вот ему такое нравится, а я засну через полчаса. Серьезно, кто в здравом уме и на полном серьезе в пятницу вечером предпочтет посмотреть фильм о том, как растут грибы?

Ясно, кто – Илай Коллинз.

– Жду не дождусь, – я натягиваю широкую улыбку, скрыв свои настоящие чувства. В конце концов, я люблю проводить с ним время. Он мой лучший друг с самого детства, и, если он хочет, чтобы я заскучала до смерти во время просмотра фильма – так тому и быть.

– А у тебя какие планы на выходные? – интересуется Илай у брата.

Лейн пожимает загорелыми плечами:

– Тренер хочет, чтобы я подлечил руку. Так что я, наверное, приду пораньше и завалюсь спать. Может, закачу вечеринку и улизну с нее с какой-нибудь фанаткой, – он бросает на меня многозначительный взгляд, и его губы растягиваются в улыбке.

Леди и джентльмены, перед вами любимец Америки.

Ради шанса на встречу с ним каждая девушка в университете лезет из кожи вон.

Обаятельный, даже если ведет себя как подонок. Это какой-то особый навык, который обладают только такие парни, как Лейн.

– А ты не хочешь поучиться или заняться чем-то… ну… продуктивным? – любопытствует Вив.

С самодовольной ухмылкой он стучит пальцем по виску:

– Мне не нужно учиться, Вив, когда у меня такой развитый мозг!

– О, это у нас семейное! – самодовольно добавляет Илай.

И правда, Лейн не только красавчик, но еще и жутко умный. Это несправедливо по отношению к нам, обычным людям, которым приходится прилагать усилия, чтобы набрать хотя бы проходной балл.

У братьев Коллинз одинаковые непослушные темно-русые волосы и похожие глаза изумрудного цвета. У обоих выразительная нижняя челюсть и смуглая от природы кожа. Но на этом сходства заканчиваются. Сложно представить более непохожих людей.

Илай более сдержанный и правильный, а его брат – душа компании, дерзкий и общительный. Они оба – умные красавчики, хотя Лейн и любит притворяться безмозглым спортсменом ради репутации в кампусе.

Я их хорошо знаю, потому что выросла по соседству и видела ту сторону Лейна, которую он предпочитает скрывать от других. Мы с Илаем – не разлей вода, так что в их доме я проводила столько же времени, сколько в собственном. Я погружаюсь в свои мысли, теребя браслеты на запястье. Лейн поворачивается ко мне:

– Классные браслеты, Халли Джо, – хвалит он, затем выпивает глоток воды, и я вижу, как двигается его кадык. Мои щеки тут же вспыхивают. Он поддразнивает меня из-за браслетов из бисера, которые мы с Вив плетем за запойным просмотром сериалов на Netflix. Может быть это детский сад, но нам нравится. Мы даже соревнуемся, кто сплетет наиболее странный рисунок.

Угадайте, кто в последний раз победил. Моя безумная подруга, то есть Вивьен.

– Эм… спасибо, – тихо благодарю я, бросая взгляд на Вив, которая щурится, глядя на него. – Это… просто глупости, мы так развлекаемся.

– Да нет, очень милые. Теперь он расплывается в улыбке, и у меня снова перехватывает дыхание.

Милые. Лейн Коллинз назвал что-то на моем теле «милым».

Я не успеваю обдумать его комментарий, как Вив натягивает озорную улыбку.

– Идешь на вечеринку братства Каппы на выходных? Мы с Халли и Илаем идем.

– Вы идете на вечеринку братства? – он так удивляется, что у него чуть глаза из орбит не выкатываются.

Я закатываю глаза:

– Не удивляйся так. У нас тоже есть жизнь вне учебы, Лейн.

Он поднимает руки в знак капитуляции и качает головой:

– Просто интересно. Не совсем твоя стихия, да?

Я пожимаю плечами и опускаю взгляд:

– Просто хочется чего-то новенького.

– Например, потусить с горячими парнями, – Вив хихикает и многозначительно вскидывает брови. Она встает со стула и направляется с тарелкой к мусорке. – Пора бежать, а то опоздаю на занятие. Посылайте мне лучи добра.

Мы прощаемся, и я сбегаю к себе в комнату, захлопываю дверь и подхожу к окну. Я осторожно вылезаю из него, поставив ногу сначала на навес, а потом на плоский скат крыши.

С момента переезда это место – мое любимейшее в мире. Достаточно высоко, чтобы лицезреть весь кампус, а ночью надо мной ярким покрывалом раскидываются звезды.

Я не знаю, как долго я здесь просидела, прижав колени к груди и наблюдая, как наступают сумерки и солнце скрывается за облаками. Достаточно долго, чтобы у меня онемела задница, и я скрутила маленький кулончик с инопланетянином в узел. Нервная привычка.

От мыслей меня отвлекает звук. Я оборачиваюсь. Илай выбирается из окна, садится рядом и любуется огнями кампуса, уперев локти в колени.

С минуту мы оба молчим. Звук проезжающих по шоссе машин заглушает мои мысли. В нашей дружбе с Илаем мне нравится эта душевная и естественная тишина. Как будто так и должно быть. И так было всегда. Вот так просто.

– Хал?

Я оборачиваюсь на друга. Его пронзительные зеленые глаза смотрят прямо в душу. Мне частенько так кажется.

Он толкает меня плечом:

– Тебе неуютно после того разговора?

Пожав плечами, я начинаю теребить браслеты, но не отвечаю.

– Вив просто пошутила. Ты же ее знаешь. Тебе совершенно не обязательно искать себе парня. Быть девственницей не так уж плохо, понимаешь, о чем я? Это твоя жизнь, и что-то ты в этой жизни ценишь. Изменения должны случаться, когда к ним готова ты, а не потому, что тебе нужно что-то кому-то доказать или стать кем-то другим, кем ты на самом деле не являешься.

– Знаю. Просто… может, я так ни с кем и не переспала, потому что я странная? Неужели я правда такая неуклюжая?

– Халли, – друг краснеет. – Конечно нет! Ты одна из самых невероятных девушек, кого я знаю. Ты умная, веселая и красивая. Ну просто… полный набор.

Одарив меня игривой ухмылкой, он берет меня за руку. По-дружески, чтобы успокоить. Это так… по-нашему. Он рано усвоил, что мой язык любви – прикосновения.

– Я просто устала быть тихоней, которую совсем не слышно. Устала, Илай, понимаешь? Я хочу испытать все, чего никогда не делала, и я чувствую внутри такое… желание чего-то большего. И это не только про… – я понижаю голос, в нерешительности прочистив горло, – про девственность. Я вообще про жизнь. Хочу быть не просто белой вороной. Хочу расправить крылья и полететь. Дорасти до такого человека, которым я хочу быть. Понять, кто я такая. В общем, важные философские вопросы.

Илай сжимает мои пальцы и кивает:

– Знаю, и поддержу любое твое решение, Халли. Я всегда так делал и всегда буду. Просто будь честна с собой, вот и все.

– Знаю. И я не думаю, что смогла бы поступить в университет без тебя.

– Тот, кому повезет стать частью твоей вселенной, тут же поймет, какое сокровище ему досталось.

И тут до меня дошло, почему Илай Коллинз всегда был для меня опорой – с ним я становлюсь лучшей версией себя.

Глава 2
Халли

Когда огненная жидкость попадает мне в горло, и легкие сжимаются, в тщетной попытке вдохнуть я кое-как выдавливаю:

– О боже! Какой кошмар!

Да, это жуть. Ноль звезд из десяти, не рекомендую. И люди это пьют ради удовольствия?

Ощущение такое, будто огнедышащий дракон впивается когтями мне в горло.

– Ах! Единственный приятный вид ожога, – воодушевляется Вив, посасывая кусочек лайма.

Мерзость.

Я следую ее примеру и отправляю лайм в рот, но его горький вкус лишь слегка утоляет жжение в горле.

Напоминание на следующий раз: если Вив спросит: «Ну что, пан или пропал?», я скажу: «Пропал». Буквально. Пропаду с вечеринки, сбежав в свой безопасный дом.

Вив совсем из ума выжила! Подруга ухмыляется:

– Брось, Хал, все неплохо!

– Вот-вот! Все еще хуже!

Я издаю стон и провожу тыльной стороной ладони по губам, чтобы стереть остатки текилы:

– Не думаю, что смогу переварить еще один.

Она запрокидывает голову и громко хохочет:

– Да все ты можешь! После четвертого вообще перестаешь что-либо ощущать. Я тебе говорю – тебе сегодня нужно именно это. Зелье храбрости. Это же твоя первая тусовка, первая текила, первый поцелуй.

Я зажимаю ей рот рукой, а мой взгляд мечется по комнате и по людям в ней. Последнее, что мне нужно – чтобы весь универ знал, что я такая… неопытная.

Я чувствую ладонью, как она что-то пытается сказать, но разобрать это невозможно. И тут я ощущаю что-то мокрое. Она лизнула мне ладошку!

– Фу, Вив, какая гадость! – я отдергиваю руку и вытираю ее о платье. – Ты зачем мне руку облизала?

Подруга пожимает плечами:

– Зато доходчиво! Но сначала давай-ка еще по одной.

Пару секунд спустя она сует мне в руку рюмку. Мы чокаемся и опрокидываем шоты. Я снова погружаюсь и огненные бездны ада, разверзнувшиеся у меня в желудке.

– Боже мой. Лучше не становится. Ты соврала.

– Я же сказала – после четвертого. Так что еще два! – нахально заявляет Вив. – Так, и какой у нас план? С чего начнем операцию «Первый поцелуй Халли»? Подожди, а где Илай? Куда он исчез?

– Не знаю. Вроде болтал с какой-то девчонкой у дивана, – припоминаю я.

Достаю из сумочки припрятанные шоколадные конфетки с арахисовым маслом и тут же их съедаю. Все, что угодно, лишь бы избавиться от вкуса текилы с лаймом. Поверьте, я слишком беспокоилась о том, чтобы не воспламениться изнутри от выпитого чистого огня, чтобы думать о том, куда делся Илай. Даже если он согласился помочь с нашей затеей.

Внезапно кто-то врезается в меня сзади и отбрасывает вперед. Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, и конфеты вылетают из рук. Все происходит как в очень замедленной съемке.

Помните моменты в фильмах, когда мир как будто останавливается и все взгляды обращены к человеку в самый неловкий момент его жизни?

Вот это я. Прямо сейчас.