Тут я с ним согласилась, а снегомобиль остановился возле обычного двухэтажного дома. Вокруг него снег был убран – видно, кто-то только что почистил улицу и тротуар хорошим заклинанием. Зато на подоконниках, крыше и даже праздничных украшениях образовались толстые снежные пласты: снегопад не прекращался со вчерашнего дня.

Дье Громстон удивился, когда я постучала и приоткрыла его дверь.

– Диса Лейсдоттир? И с женихом? Какая приятная неожиданность.

Дье Громстону было хорошо за шестьдесят, на работу он носил неизменный серый костюм и всегда пользовался нарукавниками, чтобы его не испачкать. Стол счетовода был завален бумагами, но слева поверх какой-то папки красовался тот самый разворот из «Королевских известий» с нашей фотографией.

– Отлично, значит, мне не надо представляться, – жизнерадостно объявил Хенрик. – Начнём сразу с дела.

Он сделал шаг к столу и одновременно извлёк из ниоткуда бумажный пакет с нарисованной веточкой липомелы, украшенный красным бантом. И почему я не подумала, что надо купить дье Громстону что-нибудь приятное?

– Это вам к Йолю, – продолжил псевдожених, вручая пакет. – Улле много раз говорила, что вы большой ценитель можжевеловой настойки.

Дье Громстон растрогался, а я подозрительно глянула на Хенрика. Ничего я ему не говорила, сама не знала, что наш счетовод – любитель крепкого напитка. И вообще! Откуда он всё это берёт?

– Я никак не думал, что вы вот так запросто зайдёте в мою контору, – дье Громстон быстро достал из ящика своего стола пару маленьких рюмок и протёр их бумажной салфеткой, – иначе бы подготовился. Дье Бьёрнстон, выпьем за встречу и вашу невесту.

– Он за рулём, – вмешалась я, понимая, что нужно брать беседу в свои руки. – Мы вообще-то хотели задать вам пару вопросов и…

– Улле, – медовым тоном сказал маг, – маленькая рюмочка в такую погоду не повредит.

Подмигнул, чокнулся со счетоводом и опрокинул настойку в точности как дядя Дьюри – одним махом.

Дье Громстон тоже выпил, но в два глотка, и даже крякнул после что-то вроде «добрая настоечка». Хорошо, что мне попробовать не предложил. А Хенрик… он же мне никто. Пусть пьёт, не буду даже внимания обращать, но в снегомобиль с ним не сяду.

– Эх, закусить нечем. Так что за вопросы, диса Лейсдоттир?

– Вы, наверное, знаете, что Улле должна была выйти замуж за внука дье Густавсона, – маг не дал мне и слова сказать.

– Слышал краем уха, – серьёзно кивнул дье Громстон. – Но теперь-то она выходит за вас, верно?

– Если он будет так пить, – буркнула я чуть не против воли, – ни за что не выйду.

– Улле беспокоится, у меня была парочка эпизодов с выпивкой, за которые теперь стыдно, – с серьёзным видом признался Хенрик.

– Это бывает со всяким настоящим мужчиной, – внезапно поддержал его наш счетовод. – Иной раз и я позволяю себе расслабиться. А слишком правильные парни должны настораживать девушек.

И тут я поймала волну.

– Вот именно, Андерс меня сразу насторожил! И теперь я стопроцентно уверена, что с ним что-то не так!

– Ни разу его не видел, – покачал головой дье Громстон, – а вот со старшим знаком. Уж такой правильный, что всем правильным правильный.

Перед глазами сразу встала благообразная внешность дье Густавсона. Он был крепок телом, но не толст, не высок, но и не низок, волосы цвета перца с солью расчёсывал на пробор, а лицо гладко брил. На носу старого торгового партнёра обычно красовались очки в золотой оправе, за которыми трудно было разобрать выражение глаз, голос он при мне никогда не повышал, хоть и не улыбался.

– Расскажите, – уважительным тоном попросил счетовода Хенрик.

Дье Громстон предложил мне свой стул, а сам принялся расхаживать по конторе и рассказывать. Оказалось, что когда-то давно Густавсоны фермерствовали в местах к югу от Сальбьорга, стригли своих овец и продавали шерсть, потом стали её прясть, переехали в город и…

– Всё-таки конкуренты, – негромко прокомментировал маг.

– В те времена все пытались прясть шерсть, – ответил счетовод, – так вот…

Он продолжил рассказ, а сам между делом будто случайно перевернул пару страниц в раскрытом журнале учёта, что лежал на столе прямо передо мной. Я мельком взглянула в него и… погрузилась с головой. На развороте была отмечена очередная поставка от Густавсонов, и я автоматически рассчитала стоимость килограмма пряжи. Цена по факту была точно такой, как розничная в нашей лавке! А ведь пряжу «Фрейдерин» с густавсоновской не сравнить!

– …в те времена ещё не работал на дису Фрейдерин, – говорил дье Громстон, – но слышал – да весь город слышал, – что Эрик Густавсон сватался к Лейсе Фрейдерин, но получил отказ.

– Такие вещи в жизни случаются чаще, чем принято думать, – глубокомысленно заметил Хенрик. – И что же?

Я хотела было сказать, что ничего особенного, мама вышла замуж за папу, а незнакомый Эрик, очевидно, тоже на ком-то женился, иначе откуда бы взяться Андерсу, но машинально перевернула страницы и снова забыла о разговоре. Теперь взгляд упал на стоимость переработки густавсоновской пряжи. Она выходила дороже, чем спрясть и покрасить нить из только что состриженной овечьей шерсти, в два раза!

– Простите, дье Громстон, – перебила я счетовода, который говорил Хенрику примерно то же, что сказала бы и я пару мгновений назад, – а вот это… так и должно быть?

Мужчина подошёл и с удовлетворением взглянул сначала на меня, а потом на страницу.

– Откуда же мне знать, диса Лейсдоттир? Я всего лишь счетовод, моё дело накладную учесть да дебет с кредитом вовремя свести.

Хенрик заинтересовался, тоже подошёл и уставился в журнал через моё плечо. А у меня в голове крутилась мысль, знала ли обо всём этом бабуля. Не могла же не знать. Но всегда говорила о переработке отвратительной густавсоновской пряжи, как о несущественной мелочи. И я верила!

– А это годовой отчёт? – уточнил Хенрик, протягивая руку к журналу.

– Это не отчёт, – успокоил его дье Громстон. – Отчёт я бы вам не показал иначе, чем по распоряжению дисы Фрейдерин. В общем-то я и это не должен был показывать, но раз уж диса Лейсдоттир случайно зашла в контору, случайно села за мой стол и сама заметила кое-какие… ммм… моменты, то моей вины тут нет.

Почти что прямым текстом заявил, что бабуля запретила ему и показывать, и говорить.

– Не волнуйтесь, дье Громстон, – Хенрик успокоительно помахал растопыренной пятернёй, – дисе Фрейдерин не в чем вас упрекнуть. Я даже думаю, что она вообще не узнает о нашем разговоре, верно, Улле?

Но… я же должна понять, что происходит? У кого спросить, если не у бабули?

– Улле, – надавил на плечо Хенрик.

Оба они – и маг, и дье Громстон – смотрели выжидательно, и я скрепя сердце обещала, что о разговоре глава клана не узнает.

– Кстати, вы всегда можете сослаться на меня, – продолжил Хенрик непринуждённо. – Я вас отвлёк, а Улле в это время увидела журнал.

– Именно так всё и было, – подтвердил счетовод. – Понимаете, – продолжил он со вздохом, – меня печалят некоторые вещи, которые вроде как замечать не положено, но какой бы я был счетовод, коль не разбирался бы в цифрах?

– А цифры никогда не врут, – подхватил Хенрик. – Очень удачно мы к вам зашли.

– Очень удачно, что вы стали женихом и невестой, – поддержал его тон дье Громстон. – Как насчёт ещё одной рюмочки?

Хенрик с опаской посмотрел на меня. Ему с таким талантом в театре бы играть: из образа исправляющегося пьяницы не выпал ни разу. Я во всех смыслах махнула на него рукой, и дье Громстон снова разлил дарёную настойку.

Выводы делать рано, но бабуля слишком много позволила дье Густавсону. С такими тратами и в убытки недолго влететь. Но информации не хватало, я чувствовала, что что-то упускаю. Наверное, надо посмотреть отчёты за прошлые годы… Постойте, а…

– Когда всё это началось? – спросила я, когда мужчины собрались чокаться.

– Диса Фрейдерин запретила, – строго сказал дье Громстон. – Но не вчера однозначно.

ГЛАВА 14

Чтобы муж выглядел аккуратно, его можно слегка отутюжить через два-три слоя влажной марли. Избегайте при этом мест с выпуклой фактурой, иначе рискуете получить вялого, безынициативного и скучного спутника жизни.

«Как связать себе мужа. Практическое руководство в семи уроках»

Когда мы вышли из конторы счетовода, снег почти прекратился. Небо стремительно темнело, а из рассеивающихся туч проглянул тонкий серп убывающей луны. В голове клубилась тьма мыслей, главной из которых был вопрос: что вообще, великанская задница, происходит? Я настолько забылась, что привычно дёрнула ручку двери снегомобиля и уселась внутрь.

Хенрик тоже сел на своё место и спросил, есть ли у меня ещё какие-то планы или места, куда надо заехать. Тут я вспомнила, что не сажусь в машину к нетрезвым водителям, и нервно подскочила.

– Улле, я же универсал, – псевдожених едва не расплылся в улыбке. – Могу водить в любом виде.

Пусть водит, а я с ним не поеду. Так и сказала.

– Да трезвый я, – ему было весело, а мне вообще нет – неадекватов не люблю. – Дыхнуть?

Слегка подостыв, я поняла, что в салоне паров алкоголя не чувствую. Но ведь так не может быть: он на моих глазах выпил три рюмки можжевеловой настойки крепостью шестьдесят три градуса! Развернувшись к магу всем корпусом, я сама полезла к нему и обнюхала. Ощутила остатки послеобеденного запаха специй, какой-то приятный аромат мужского парфюма и… его тёплое дыхание. Спиртом не пахло.

– Вот что ты делаешь? – вздохнул Хенрик и прикрыл глаза. – Я, конечно, не Торви, но…

Я на какой-то миг застыла. Да что со мной, в самом деле? Псевдожених, не открывая глаз, потянулся к моим губам, а потом… мы оба пришли в себя. Я резко отстранилась, а он крепко сжал челюсти и открыл глаза. Ничего не случилось, и хорошо, что он не Торви, но… этого неслучившегося было немного жаль.

Из-за возникшей неловкости я начала тараторить про дье Громстона. И тут как раз к слову пришлось моё удивление.

– Как ты узнал, что наш счетовод любит можжевеловку? И откуда у тебя так вовремя оказалась бутылка в подарок? Только не вздумай снова сказать, что универсал, или я начну тебя бояться!

– Ну вот, а я только решил примерить шкуру пугала, – хмыкнул маг. – Ладно, не дрожи, всё просто.

И оказалось действительно просто, только я почему-то до сих пор внимания на такие мелочи не обращала.

– Видишь следы защитного контура?

– Клочки какие-то, – я и заметила-то их с трудом.

– Так бывает, когда человек забывает о магии и ломится сквозь неё, не замечая препятствий. А как можно забыть про магию? С похмелья или напившись до зелёных ниссе.

– А может, у человека просто плохо с памятью? – возразила я из чувства противоречия.

– Может. Но вся доска под вешалкой у дье Громстона обклеена этикетками от можжевеловки, – Хенрик положил руку на приборную панель. – А бутылка у меня действительно оказалась случайно, забыл после прошлого Йоля.

Конечно, я спросила, где. Где можно забыть бутылку крепкой настойки с прошлого Йоля и вовремя про неё вспомнить перед Йолем будущим?

– Можешь пытать, но я не скажу ни слова про свой универсальный пространственный карман, – с хитрой миной выдал маг. – Так куда поедем?

– Можем просто погулять, – предложила я, переваривая новую информацию.

Всё-таки маги в хозяйстве могут быть очень полезными. Вот, к примеру, багаж. Если собралась путешествовать, сумки не нужны: просто затолкала вещи в его пространственный карман и вперёд. Надо только уточнить, какой у него размер, а то вдруг есть ограничения по весу?

– Можем, – согласился Хенрик. – Но куда я снегомобиль-то дену?

До семи была ещё прорва времени, можно было вернуться в центр, оставить машину на стоянке, погулять вокруг предка-памятника, и уж потом забрать молодожёнов из гостевого дома.

– Не вопрос, но ты расскажешь, что такого заметила в книге счетовода, – маг завёл мотор, снегомобиль мягко заурчал и тронулся с места.

Он что, не понял? Хотя откуда внуку Первого Советника знать, сколько стоит килограмм пряжи «Фрейдерин» в моей лавке? Я рассказала. Заодно и сама всё ещё раз обдумала.