Вскоре весь столик в нашем отсеке оказался завален разной едой. У соседа в чемодане оказался целый продуктовый склад: и целый копчёный лосось (конечно, зачем дома аккуратно резать рыбу на бутерброды, если можно откусить побольше от крупного куска), и вяленое мясо той степени жёсткости, которая видна сразу, без контакта с зубами, и полкруга сыра вместе с банкой сгущённого молока.

Я тоже выложила варёные яйца, бутерброды в отдельных салфетках, бульон и яблоки, одно из которых тут же цапнула Ильса. Пирожки на столе уже не уместились. С другой стороны, печева мы поели только что.

И тут рядом кто-то сказал:

– Дай-ка и мне бутерброд. Вон тот, в салфеточке.

– И как ты себе это представляешь? – спросила я псевдожениха, слегка забывшись от возмущения.

– Что? – уточнила Ильса. – Ты же знаешь, как я яблоки люблю!

– А я больше по мясу, – сообщил дье Хальсвансон, вгрызаясь в лососёвый бок. – Улле, а почему ты жениха не позвала? Перекусил бы вместе с нами.

– Да, почему? – поддержал вопрос соседа невидимка и протянул полупрозрачную руку к моему бутерброду!

Сейчас дье сосед воочию узрит чудо левитации хлеба с копчёным лососем в чужой рот. Я схватила бутерброд, заодно ударив Хенрика по загребущей конечности, и сказала, что сейчас пойду и позову – его, невидимочку.

– Улле, просто дай мне бутерброд, – интонация была не просительной, а угрожающей.

– Торви, – громко сказала я, – твой приятель проголодался.

Торви, тащивший в это время в рот кусок вяленого мяса, вздрогнул и подскочил со словами, что сейчас накормит беднягу.

– Да не бойся ты, – вдруг улыбнулся Хенрик. – Ваш сосед ничего не заметит. Давай, – он подмигнул с заговорщицким видом и протянул руку.

Не отстанет. Я опустила глаза и сунула ему бутерброд кривым жестом, загородившись от соседа бумажным пакетом с пирожками. Это уж понадёжнее «да не бойся ты». А в остальном…

– Торви, – угрожающе повторила я.

– Иду, – буркнул тот.

Дье сосед с любопытством смотрел, как мы собираемся кого-то кормить, но про свою еду не забывал. А Хенрик аккуратно развернул салфеточку и с аппетитом стал жевать.

– Скажи ему, что… – начал было он, но я не стала его слушать и встала.

– Нет уж, Торви, пойдём вместе.

Ильса вскочила следом, потом мы обещали соседу, что вернёмся совсем скоро, и уж только потом отправились в тамбур тем же порядком. Я – практически пропихивая Хенрика в проход, он – сопротивляясь и жуя, потом (за ручки) обручённые.

Торви, оказывается, прихватил для Хенрика еды (всего понемногу), но тот упёрся: подавай ему бутерброды в салфеточке и пирожки из моего пакета, которые, видите ли, пахли лучше, чем у его кухарки и всех мачех, вместе взятых.

Ильса переводила глаза с меня на Торви, и они становились с каждым разом всё больше.

– Снимай невидимость, – велел Хенрик. – Если бы я знал, что у вас такие пирожки, сразу бы расколдовался.

Сказал он это своим голосом, и тут уж я поняла, что голод в мужчине всегда победит благоразумие. Да что там победит, ногами затопчет.

Торви сделал жест, словно снял с потолка паутину, Хенрик объявился перед нами во плоти, а Ильса вцепилась мне в руку и спросила:

– Ты что, видела его всё это время?

Я пожала плечами, а кузина ткнула в Хенрика пальцем и с угрозой спросила:

– Варежки достал?

– Забыл, – искренне огорчился он. – Зато кольцо есть, сейчас его Улле под размер сделаю, – и руку мою схватил.

Кольцо у него было мужское и массивное, с себя снял только что, но буквально через пару секунд на мой безымянный палец село изящное колечко с россыпью мелких камушков в центре. Красивое, но без варежек совершенно бесполезное.

– Хе-енрик, – протянула Ильса, закатив глаза. – У нас кольцо без варежек за сватовство не считается.

Это точно. Бабуля рассказывала, что по древним северным обычаям мужчина должен был сам связать избраннице варежки, а уж если хотел задобрить всю её семью, то и будущей тёще. Если девушка соглашалась стать невестой, то надевала варежки, если отказывалась – вешала их на ворота.

Кольца как символ помолвки появились много позже, так же как и возможность купить варежки для сватовства. У нас в «Вязаной магии» есть готовые, а ещё есть каталог, по которому можно сделать индивидуальный заказ.

– Сколько сложностей из-за одного соседа, – тяжко вздохнул Хенрик. – Может, иллюзию подвесить? Очень уж есть хочется.

– С ума сошёл? – возмутился Торви. – Не позорь меня перед невестой!

И Ильса закивала, пряча хитрую улыбку.

– Успокойтесь, – вмешалась я. – Это всего лишь небольшой обман. Скажу дье Хальсвансону, что варежки жениха для меня слишком ценны, поэтому я их спрятала.

– Чтобы ложь была достоверной, – наставительно сказал Хенрик, – важны детали.

Верно, только мне уже надоело торчать в тамбуре. И кто-то только что объявил, что голоден. Торви тоже мечтал вернуться к лососю и вяленому мясу, так что мы наконец вошли внутрь вагона. Тут было тепло, уютно, и я расслабилась.

– Рот открывай пореже, а с деталями я по ходу определюсь.

ГЛАВА 5

Сосед нас ждал. Нет, он, конечно, продолжал жевать, одновременно вскрывая свою сгущёнку. Но глаза при виде Хенрика загорелись, да и колечко на моём пальце без внимания не осталось.

– Что же ты, парень, до последнего с предложением тянул? Так бы ехал с невестой вместе, – добродушно проворчал он, когда нам пришлось изрядно потесниться, чтобы Хенрик смог сесть.

Вопрос, на мой взгляд, ответа не требовал, но «жених» отчего-то начал объясняться. Дескать, у нас и времени-то поговорить не было, потому что Улле, мол, торчит в своей лавке с утра до ночи. А сам в это время аккуратно снял салфеточку и проглотил три бутерброда. Как будто собирался на соревнования по скороедению.

– Ну всё же мог бы постараться ради такой девушки, – не смолчал сосед, продолжая трудиться над банкой.

Хенрик за это время осиротил ещё пару салфеток, и я протянула ему термос, пробормотав под нос: «Ты как три дня не ел».

– Не поверишь, сколько сил отнимает магия, – улыбнулся он в ответ.

У всего, оказывается, есть вторая сторона. Ильсу от души стало жалко.

– Магия? – тут же вскинулся дье Хальсвансон.

– Ага, – кивнул Хенрик и широким жестом помог соседу открутить крышку.

Магией. Хорошо, что сгущёнка была настоящая, густая, и не расплескалась по всему… по всему.

– Ого, – обрадовался тот. – Не знал, что у Густавсонов в семье есть маги.

Подозрительная осведомленность.

– А вы знакомы с дье Густавсоном? – насторожилась Ильса.

– С Фёртсом-то? – с удовольствием выкладывая пятую ложку сгущёнки в стакан, переспросил сосед. – Да было дело, но давно. Вот и не знал, какие славные у него внуки.

Спасать ситуацию было уже поздно, потому что Хенрик строго посмотрел на меня и спросил:

– Фёртс – твой бывший?

– Нет! – от души возмутилась я.

Ильса поддержала меня эмоциональным «с ума сошёл?», и только Торви продолжил методично уничтожать остатки соседского вяленого мяса.

– Тогда, вероятно, это какое-то недоразумение? – внезапно вспомнив о манерах, вежливо уточнил Хенрик, повернулся к дье Хальсвансону и продолжил: – Позвольте представиться, моя фамилия Бьёрнстон.

– Вот ведь как мне ваша бабка-то голову задурила! – с тем выражением лица, которое присуще только прирождённым сплетникам, среагировал сосед.

Сейчас в его голове наверняка складывалась скандальная история, от предстоящего пересказа которой всему Сальбьоргу захватывало дух.

– Бабушка пошутила, – быстро сказала Ильса. – В хорошей шутке ведь нет ничего плохого, правда?

– На самом деле, – вмешалась я, пока тут ещё кто-нибудь что-нибудь не ляпнул, – мы с дье Густавсоном сговорились, чтобы ввести в заблуждение конкурентов. Вы же понимаете, в торговле бывает всякое. Пожалуйста, сохраните наш секрет.

Лицо дье соседа на миг стало растерянным, а потом он жалобно сказал:

– С секретами у меня сложно. Сам не замечаю, как вдруг раз – и всё разболтал. Вы хоть заранее предупреждайте, нельзя же так!

– Мы вам поможем, – деловито сообщил Хенрик. – Возьмите.

Он протянул раскрытую ладонь с… это была косточка, похожая на яблочную, но какого-то невиданного размера, побольше его ногтя в два раза. Сосед взял с недоверием, а потом долго выспрашивал, что же это за яблоня такая и где она растёт. Что удивительно, про Густавсонов и помолвку больше не заговаривал, словно забыл.

В объяснения Хенрика про заморское дерево я не вслушивалась. После такого напряжения тоже захотелось бутерброд, но на столе оставалось только недоеденное соседское мясо. Пирожки спасло лишь то, что они были у меня в пакете, а голодный маг-универсал всё же оказался воспитанным человеком и без спроса таскать их не стал.

Дье Хальсвансон предложил сгущёнку, Хенрик и Торви отправились за чаем на всех, а я исподтишка показала Ильсе кулак: практически вся еда ушла на прокорм двух магов. Она виновато опустила глаза и цапнула новое яблоко.

– Справные у вас женихи, – похвалил сосед. – И парням повезло.

У меня было на этот счёт собственное мнение, но высказывать его прилюдно не стоило. Зато Ильса расцвела и стала благодарить за добрые слова. К счастью, вернулись парни с чаем, я выложила пирожки и очень удачно успела взять в руку один. Кузине уже ничего не досталось, но она нисколечко не расстроилась. Понятное дело, яблоки она любит до безумия, а на них как раз никто и не зарился.

В общем, я смотрела, как пирожки исчезали один за другим, словно их никогда и не было, и думала, что ни за что не хотела бы мага в мужья. Еды-то не жалко, но сколько же надо времени, чтобы её приготовить пусть и на одного такого проглота?

Потом под комплименты Хенрика моему кулинарному таланту мы быстро убрали со стола, а поезд начал постепенно замедляться.

– Хемброк, – объявил дье Хальсвансон название следующей станции. – Стоим пятнадцать минут.

Торви и Хенрик переглянулись. Явно что-то задумали, но какое мне дело? Мне надо своё вязание закончить, а не за двумя магами следить. И так уже ввязалась в чужую историю по уши.

Но прямо сейчас достать корзинку с пряжей и начатым тулупчиком для кружки было бы невежливо, и я стала смотреть в окно. Вокруг среди бесконечного снежного покрывала вырастали пока ещё редкие одноэтажные и такие привычные мне дома, над крышами которых крутился дымок. По традиции на каждой двери висели венки из липомелы, украшенные то красным бантом, то сверкающей гирляндой. Йоль должен быть ярким!

Поезд всё замедлял ход, а домов становилось больше. Хемброк – город размером почти как наш Сальбьорг. Он известен на всю страну двумя уникальными дворцами: леденцовым и пряничным. Поездка в Хемброк – дорогой подарок любому мелкому сладкоежке. Нас с Ильсой тоже привозили сюда в детстве: помню, что ей больше понравились леденцы, а мне пряники.

– Улле, мы проветримся, – сообщила кузина, толкнув в бок. – Ты с нами?

– Если дье Хальсвансон снова присмотрит за вещами, – вежливо ответила я.

Сосед великодушно обещал. Идти никуда не хотелось: в тамбурах напроветривалась, но Ильсу ведь нельзя оставить одну. Вот в предыдущий раз не проверила, что затевает, теперь вру про жениха. А с ложью ведь как со старой пряжей: свяжешь концы, потом не распутаешь.

Я потянулась за шубой, но Хенрик оказался проворнее. Торви с Ильсой уже торчали в проходе за спинами других пассажиров.

– Пожалуйста, сходи со мной на встречу с Гикой и профом, – сказал негромко Хенрик.

– Какую встречу? – уточнила я деловым тоном. – В вагон-ресторан? Я же сказала – нет.

– Меня не поймут, если вместо невесты я приведу на обед друга.

Мне показалось или это высокомерный тон и взгляд сверху вниз? Псевдожених, конечно, выше, и намного, но это не значит, что на меня можно так смотреть.

– Почему же не поймут? Два голодных мага решили подкрепиться в дороге. Конечно, мы с Ильсой как хозяйки окажемся не в самом лучшем свете, но после всего, что ты сегодня устроил, это уже мелочи.

Конечно, он стал отпираться, мол, всё само вышло.

– Он не устраивал, – подтвердил, обернувшись, Торви. – Если бы он устраивал, тут весь вагон бы разнесло.