– Да, по поводу меня, чуть было не забыл, – мой собеседник хлопнул себя ладонью по лбу, да и вообще перестал вести себя скованно и чопорно, как типичный японец. – Я же выжил, а значит, продолжу инспекцию, из чего следует, что, скорее всего, найду то, что хотели скрыть от моих глаз. Охрану я, конечно, уже нанял, но мне противостоят изобретательные ребята. Поэтому я оставлю вам кое-что на случай своей… – он замялся, но затем с твёрдой решимостью посмотрел в небо, словно видел на нём будущее. – Гибели.

– Будем надеяться, что до этого не дойдёт, – проговорил я, прикидывая, что гибель этого человека будет совсем некстати. – Постараемся сыграть на опережение.

– В таком случае я вас прямо с сегодняшнего числа забираю из участка на спецоперацию, – он достал смартфон и что-то набрал на дисплее. – С начальством договорюсь. Ещё вам понадобиться кто-то из тех, кому вы можете доверять, для связи. И общий план такой: вы выйдете на замену одного из мастеров в гараж, где мне дали машину. Ничего спрашивать и наводящие вопросы задавать не надо. Нужно слушать. Необходимая информация, наверняка, всплывёт. Такие вещи сложно держать в себе.

– А как вы устраните того, на чьё место я выйду? – поинтересовался я, обернувшись к суперинтенданту.

– А это, – он пересёкся со мной взглядом и оскалился, снова напомнив мне о том, что он – хищник. – Оставьте, пожалуйста, на моей совести.

Оставшийся разговор занял не более десяти минут. Мы ещё раз проговорили в общих чертах план действий, утвердили мою легенду, обменялись номерами, а в заключение Ёсикава вытащил пухлый конверт и протянул его мне.

Ещё до того, как я начал протестовать, он сказал:

– Это на непредвиденные расходы, так сказать, ваши суточные.

– Ничего себе суточные, – хмыкнул я, заглядывая в конверт, в котором оказалось больше сотни купюр на первый взгляд. – Хорошо, потом отчитаюсь.

– Не требуется, – махнул на это рукой господин Рэн. – Это уже учтённые деньги. А вот, если не хватит, – он мне подмигнул. – Например, для того, чтобы развязать кому-нибудь язык, тогда обращайтесь. В ближайшую неделю я должен быть в Саппоро. А потом, надеюсь, мы уже с лёгкой душой поедем в Токио, – он слегка прикоснулся рукой к моему плечу.

Жест, намекающий на доверие и на то, что человек рассчитывает на дальнейшие товарищеские отношения. Намёк был понятен.

Я встал и повернулся, чтобы идти обратно в участок, но затем обернулся к своему новому знакомому.

– Как понимаю, звонок мне будет где-то после обеда? – Ёсикава кивнул. – В таком случае, я пойду поработаю на своём месте.

– Конечно, – ответил суперинтендант. – А вашего начальника я потом тоже проверю.

– Кстати, – во мне внезапно проснулся азарт. – Ёсикава-сан, а вы можете проверить кого назначили на то место, на которое претендовал я?

– Если бы я знал, кого и куда назначили, – он задумчиво пожевал губу. – Хотя я могу отправить запрос в главный офис, через него проходят все назначения. Но зачем это вам? – он внезапно понял, что я хочу разобраться с нанесённым мне ударом. – Вы получите гораздо больше, чем тот, кто занял ваше место.

– Хочу сатисфакции, – ответил я просто, повернулся и пошёл к участку.

– Хорошо, Такаяма-сан, – услышал я вслед. – Зуб за зуб.

Тем более, это было как раз по части собственной безопасности. Не думаю, что всё было проведено законно и без нарушений. Иначе не возникло бы ситуации, в которой Даичи рассказывали бы, что он слабохарактерный.

Июнь в Японии выдался на славу. Солнце пригревало, но в парковой тени было замечательно. Лёгкий ветерок не давал воздуху застояться, но и не беспокоил внезапными порывами. Я даже немного вспомнил природу Подмосковья, хотя тут, конечно, всё было иначе. Особенно запахи. Они очень сильно отличались от всего того, к чему я привык. Но, тем не менее, были приятны.

Впрочем, я достаточно быстро дошёл до нашего трёхэтажного участка и зашёл внутрь. Все мои коллеги разошлись по вызовам или на патрулирование. Меня поприветствовала только диспетчер, сидевшая за большим прозрачным стеклом недалеко от входа, а в остальном здание пустовало. Мне надлежало получить свой наряд или присоединиться к тем, кто уже его получил.

Но сначала я хотел поговорить с начальником.

По сумрачному после солнечной улицы коридору я дошёл до двери кабинета инспектора Макоту и прислушался. Внутри был слышен его голос, а это означало, что он на месте. Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, но костяшка пальца замерла буквально в сантиметре от поверхности двери. Я прислушался.

Речь у начальника шла обо мне, судя по оброненному: «Такаяма Даичи». Но из-за двери слова слышно было плохо. Тогда я решил воспользоваться способностями и добавить немного телепатии. Они же словами озвучивают мысли, не так ли? Кстати, в голову Сугуямы мне влезть так и не удалось, но зато я смог уловить разговор. Причём, с обеих сторон.

– Не могу сказать, что теперь будет с Даичи, – говорил инспектор без особого расстройства в голосе. – Если уж им заинтересовалась собственная безопасность, можно не опасаться.

– Это не может быть связано со вчерашним вашим инцидентом? – спрашивал его собеседник. – А то, вдруг мы ошибаемся, и его ждёт поощрение, а не наказание?

– В таком случае придётся увольнять, – ответил на это Сугуяма Макоту.

Ах ты, сукин сын! В глаза пел красивые вещи, а за спиной – вон чего творишь! Хорошо, господин инспектор, мы с вами ещё сочтёмся! Мне было неприятно, но не то чтобы совсем неожиданно. Надо было понимать, инспектор не из тех, кто мне благоволит.

– Тогда только после того, как человек из эсбэ уедет, – проговорил собеседник. – А то мало ли чего. Всё-таки мы вмешиваемся в движение кадров, а это не всегда допустимо.

– Послушайте, Араи-сан, – проговорил мой начальник, а я хорошенько запомнил фамилию. – В конце концов, это вы заварили эту кашу, поэтому поздно сожалеть. А по поводу этого Ёсикавы, понятно, что мы не будем лезть на рожон. Не переживайте, Даичи – слабохарактерный, от него проблем не будет.

Тут за моей спиной послышались шаги, и я, чтобы не вызывать подозрения, постучал в дверь.

– Секунду! – раздался голос начальника, после чего он сказал в трубку. – Ладно, обсудим наши действия позже, когда будет больше информации.

Затем собеседники попрощались, и Макоту пригласил меня в кабинет.

– Что ж вы натворили, Такаяма-сан? – спросил меня инспектор, указав на стул. – Если уж такая серьёзная организация вами заинтересовалась.

– Да это не мною, – ответ созрел мгновенно, и я даже успел понять, что сделал, но начальник враз спал с лица. – Видимо, у собственной безопасности есть вопросы к кому-то из Саппоро, и они пока выясняют, кто может быть к этому причастен. Но вам-то волноваться не о чем, – проговорил я с полной серьёзностью, пытаясь не расхохотаться. – Вы-то ничего предосудительного, а тем более уж противозаконного не делали.

Посеревшее лицо, обвисшие уголки губ и остекленевшие глаза говорили как раз об обратном. А я ликовал от того, какой эффект смог произвести. Пусть знает, каково это закапывать подчинённых.

– А что конкретно у вас спрашивали? – поинтересовался он тихим голосом. – И что вы на это отвечали?

– Вообще я дал подписку о неразглашении, – ответил я, пытаясь не смотреть на окаменевшего Макоту. – Но вам, Сугияма-сан, по секрету могу сказать. Интересовались, почему при моих показателях в кэндо и дзюдо меня не пустили на повышение и кто, по моему мнению, может быть причастен к подобному повороту.

Мои слова дали не совсем тот эффект, на который я рассчитывал. Мой начальник немного расслабился. А это означало, что рыльце у него в пушку, но по каким-то другим делам. Я снова попробовал проникнуть в его мозг.

Однако чётких мыслей, облечённых во внутреннюю речь, я не услышал. Однако увидел образ, который можно было истолковать так: «Хорошо, что этот болван ничего не знает». Вот оно что, дорогой начальничек! Тайны и интриги! Что ж, ты сам напросился, и теперь я выведу на чистую воду!

Но, конечно, я попытался, чтобы все эти мысли остались внутри меня. Внешне же я оставался совершенно серьёзным. Мне надо было вести себя практически так же, как и мой предшественник. Исключая постоянные прогибы, разумеется. Этого я просто не умел делать.

– И что же вы ответили, Такаяма-сан, – голос начальника стал чересчур официальным, так как он подумал, что от меня ему опасность грозить не может. – Надеюсь, ничего бросающего тень на наш участок?

– Конечно же, нет, Сугуяма-сан, – ответил я кристально честным голосом, потому что это полностью соответствовало действительности. – Тем более, я понятия не имею, кто пошёл на повышение и благодаря чьей протекции это произошло.

– Понятно, – уже совсем расслабившись, проговорил мой начальник, полагая, что опасность миновала. – Вы пришли за распределением?

– В том числе, – кивнул я, всё ещё усмехаясь тому, как легко смог ввести начальство в некомфортное состояние. – И ещё несколько мелочей.

– Например? – Макоту углубился в изучение некой информации на своём рабочем ноутбуке.

– Например, мне хотелось бы узнать, кто в итоге пошёл на моё место и благодаря чьей протекции это произошло, – широко улыбнувшись, проговорил я.

Медленно, словно я ему угрожал бомбой, инспектор поднял голову и уставился на меня.

– Я не узнаю вас, Такаяма-сан, – сказал он тихо. – Вам точно вчера голову не задело?

– Нет, – ответил я, прищурившись и добавив в голос стали. – С головой у меня всё в порядке. А вот случившуюся несправедливость хотелось бы исправить. Потому что я полагаю, моё место занял человек, который не должен был этого делать. И вот этим случаем собственная безопасность очень даже может заинтересоваться, не так ли, Сугияма-сан?

Он что-то прорычал, но практически моментально взял себя в руки. Что-то типа: «Да что вы себе позволяете?» Но загвоздка была в том, что любой другой офицер полиции, включая и Кумико, да и его самого принялся бы отстаивать свои права. А от Даичи этого не ждали. Поэтому и относились как к тряпке.

Но времена изменились вместе с личностью. Если даже мне не суждено будет поработать на новой должности, я должен восстановить справедливость.

– Вам что-то пообещали за сомнительную информацию? – с кривой ухмылкой проговорил мой начальник. – Я же вам уже сообщил, что на вакантное место приняли более достойного кандидата. Никаких нарушений допущено не было.

– Ну раз вы не хотите сотрудничать, – проговорил я слегка надменным тоном, который для зрелого японца оказался подобен пощёчине, – то, возможно, мне стоит обратиться с вопросами к Араи-сан? – я улыбнулся и кивнул, а затем договорил, словно что-то вспомнил: – Или сразу отправить к нему человека из собственной безопасности.

– Кажется, вчерашнее происшествие вкупе с сегодняшним разговором вскружило вам голову, – он достал толстый журнал, затем, сверив цифры, открыл какой-то файл на компьютере. – Я отправляю вас в неоплачиваемый отпуск на неделю, после которой мы примем решение, как быть с вами дальше.

Вот так просто! Причём, это не увольнение, пожаловаться не на что. Уволят они меня уже потом, когда тучи над ними разойдутся, как они надеются.

Но отправить меня в отпуск он не успел. Зазвонил рабочий телефон, и Макоту принял вызов, ответив:

– Да, – затем некоторое время слушал, изредка поглядывая на меня, после чего сказал коротко: – Слушаюсь, – и завершил звонок.

Ещё минута у него ушла на то, чтобы осмыслить произошедшее. Ему явно приходилось действовать вопреки собственным желаниям.

– Будем считать, что тебе повезло, Такаяма-сан, – наконец, проговорил он. – С сегодняшнего дня ты поступаешь в распоряжение особой группы постовых центрального района.

Я даже несколько раз хлопнул глазами от неожиданности. Каких ещё постовых? Зачем? Я должен был попасть в мастерскую, а там послушать разговоры рабочих. На самом деле я собирался подслушать их мысли.

– Не совсем понял… – проговорил я. – Зачем мне…