Перед ним стоял старик настолько преклонного возраста, что казалось удивительным, как он не рассыпается в прах при ходьбе. Да ещё и способен что-то видеть из-под нахмуренных седых бровей. Старик стоял сильно сгорбившись и опирался на массивную трость, но всё равно не мог скрыть очень высокий рост. Кай сделал вывод, что, выпрямившись, тот будет на голову выше него самого. Руки его были сухие и морщинистые, а пальцы – длинные и узловатые. Фигуру его скрывал светло-серый балахон до пола – такие обычно носили друиды в конце жизни. И Кай нисколько не удивился бы, узнав, что дракон перед ним – если он действительно дракон – в самом деле владеет магией. Дополняла сходство с друидом длинная белая борода, которую старик легко мог повязать вместо пояса.

Войдя в кухню, он остановился, приподнял одну бровь, внимательно оглядел рассевшегося на полу мага и усмехнулся:

– Так это ты тот счастливчик, что запечатлел на себе двух драконов?

Голос старика был скрипучий, но тон – невероятно мягкий и заботливый. Глаза его, что едва угадывались под густыми бровями, оказались жёлтого, но уже словно выцветшего оттенка… что не мешало им гореть насмешкой.

– Я не понимаю, что произошло и почему бы вам просто не забрать их? Это вышло случайно, я проводил ритуал призыва, но вместо демона, – Кай и сам не знал, почему решил скрыть истинный смысл обряда, но сейчас ему казалось, что так будет лучше, – в гексаграмме появились яйца, из которых вылупились эти двое. Их мать ничего мне не объяснила, только сказала, что пришлёт вас.

Старик перестал усмехаться. Теперь он смотрел на мага серьёзно и будто печально, внимательно изучая его. Кай не торопил, боясь показаться невежливым.

– Как тебя зовут, маг? – неожиданно спросил старик, выглядя всё столь же удручённо.

– Кай.

– Это сокращение. А полное имя?

– Каилил.

– Хм… – в задумчивости протянул старик вместо ответа и неспешно, едва перебирая ногами и стуча тростью, направился к столу. За свой короткий, но явно тяжёлый путь он не проронил ни слова и, лишь усаживаясь за стол, начал тихо ворчать под нос: – У вас, людей, совершенно дурацкая привычка сокращать имена. А ведь истинный смысл может нести только полное имя.

– Всё это, конечно, очень занимательно, – всё же не выдержал Кай, решая перебить и поторопить собеседника. – Но не объясняет, что мне делать с ними.

Он кивнул на свои ноги, на которых всё ещё дремали два дракончика. Даже едва родившись, они уже весили немало, и ноги от них не только уставали, но и болели. К тому же когти малышей всё так же оставались в опасной близости от кожи, и временами, наверняка видя какой-то сон, то один, то второй сжимал лапки, больно царапая мага.

– Для начала смириться с мыслью, что ты от них не избавишься, – голос старого дракона звучал строго и даже резко, но оттого ему легче было поверить.

– Что?!

Кай едва не застонал от отчаяния. Но никто не дал ему насладиться своей бедой – старик прервал его сразу же:

– Они вылупились у тебя на глазах, и первым, кого увидели, был ты, – он повысил голос, пресекая любые возражения. – И значит, они привязаны к тебе. Запечатлены.

– Но… я не понимаю…

– Видишь ли… – мягко, подбирая слова, перебил старик. – У драконов есть одна особенность, о которой не знают другие расы. Вылупляясь из яиц, они образуют связь с первым, кого увидят, и связь эту называют Запечатлением. Это сильная расовая магия, её нельзя разрушить. Она создаёт ментальную и магическую связь между двумя существами, которая сохраняется всю жизнь. Если говорить более простым языком… – он внимательно оглядел сидящего перед ним мага, будто оценивал уровень его умственных способностей, – это похоже на связь близнецов. Они чувствуют друг друга, считывают настроение, эмоции. И очень сильно привязаны друг к другу. Ты наверняка слышал о том, что драконы создают пары на всю жизнь?

– Да, конечно…

– Если малышам повезло родиться разнополыми, позже эта связь может перерасти в нечто большее, но не всегда. Чаще всего эти пары – не влюблённые, как вы, люди, их называете, а нечто иное. У людей даже слова такого нет, чтобы описать это чувство – ты будто обретаешь самое родное и дорогое тебе существо, себя самого в ином обличье, вторую половинку души. Друга, который тебе ближе всех. Названого брата или сестру. Это и рядом не стоит с той пошлостью, что вы, люди, называете браком. Нечто более чистое, светлое и невинное. Теперь эти малыши чувствуют тебя. Твоё настроение и состояние, твои желания и волнения. Они будут защищать тебя ценой жизни, любить до конца жизни, словно дорогого брата, и расстанутся с этой жизнью, если разлучатся с тобой. Теперь ты для них роднее кого бы то ни было.

Старик замолчал, давая Каю возможность подумать. И сделал весьма мудро, потому что сказать, что тот пребывал в ужасе, – значило ничего не сказать. Кай медленно впадал в панику от каждого слова. Он никогда не слышал о подобной связи, что неудивительно – о расовой магии не рассказывают направо и налево кому попало. Но от мысли, что теперь он навсегда связан с двумя мелкими хищниками и от него зависят их жизни, ему становилось дурно. Любой другой наверняка цеплялся бы за положительные стороны как за спасительную нить, но Кай эти стороны не видел. Он всего несколько месяцев назад получил этот дом, совсем недавно нашёл смысл жизни и погрузился в него с головой, обрёл долгожданную свободу, чтобы теперь так просто её лишиться? Да никогда! Надежда забрезжила слабым светом, когда он осознал, что ещё далеко не всё понимает в этой истории.

– Пусть так, предположим, я теперь с ними связан, – голос мага отчего-то звучал хрипло, будто он совсем недавно кричал. – Но это не объясняет, почему я должен оставить их себе. Они ведь ещё дети, пусть возвращаются, когда подрастут.

– Ты не понял. Они не могут разлучиться с тобой, для них это равносильно смерти.

– Но я не смогу воспитать их! – Кай поддавался тихой истерике и не заметил, как повысил голос. Зато это заметили дракончики на его коленях и недовольно зашевелились. – Я понятия не имею о том, как растить их. Я впервые увидел живого дракона, когда прилетела их мамочка. Пусть родители этим и занимаются!

– Драконы не воспитывают своих детей.

Слова прозвучали как пощёчина, сразу успокаивая. Слишком много неясности они вносили в те ряды, что успел построить Кай в сознании, слишком много новых вопросов вызывали. Но прежде чем он успел открыть рот, старик продолжил:

– Теперь помолчи и послушай внимательно, потом будешь спрашивать. Драконы не воспитывают своих детей. Материнский инстинкт самок распространяется только на яйцо, которое нужно защитить и уберечь до появления малыша. Но вскоре после того как они вылупятся, этот инстинкт ослабевает и матери теряют интерес к детям. Поэтому к новорождённым драконам приставляют наставника, который и обучает их. Я объясню, почему. Всё дело в Запечатлении – ты ещё не задался вопросом, почему яиц было два? Они предназначались друг другу. Когда на свет готовится появиться малыш, для него заранее ищут второго, чтобы детёныши вылупились одновременно и запечатлелись друг на друге. Это необходимо, чтобы Запечатление не наложилось на родителей или, того хуже, на кого-то постороннего. В данном случае ты – посторонний. Второго детёныша обычно ищут внутри стаи, реже, но и такое случается, – это взрослый незапечатлённый дракон, который проводит рядом с яйцом последние дни перед вылуплением. После того как образуется связь, старший забирает малыша себе и занимается его воспитанием и обучением. Если же такового найти не удаётся, берут два яйца от разных родителей и помещают в одно гнездо. Магией им помогают вылупиться одновременно, и малыши связываются друг с другом. В таких случаях обоих новорождённых отдают няньке или наставнику. – Старик с улыбкой поклонился, словно представлялся Каю. – Это делается ещё и потому, что родители не могут решить, кто именно заберёт и своего, и чужого отпрыска, ведь их больше нельзя разлучать.

Эти двое, кого ты призвал к себе… Их родители заранее нашли отпрыскам будущих названых братьев, подготовили всё необходимое, договорились со мной о дальнейшем обучении. До вылупления оставалась ещё пара дней, и всё должно было пройти идеально, но тут вмешался ты. А теперь признайся честно, кого именно ты хотел призвать?

– Не кого-то конкретного… – Кай чувствовал себя пристыженным. Он и не думал, что дракон догадается об обмане, но теперь у него не было сил и времени придумывать новую ложь – услышанное бы переварить. – Ритуал предназначался для того, кому известен секрет долголетия. Я искал способ продлить свою жизнь и хотел, чтобы призванный поделился со мной этим знанием.

Каю показалось, что в глазах старика отразились разочарование и злоба. Но тот промолчал, а на лице его не дрогнул ни один мускул. И всё равно это задело – сразу захотелось оправдаться, но что самое важное, он нашёл нить, за которую можно дёргать.

– И именно поэтому вы не можете оставить их у меня! Я знаю, что век драконов долог – я слышал о долгожителях, которым насчитывается две тысячи лет, но я не проживу столько! Я умру раньше, чем эти малыши успеют подрасти.

– Совершеннолетие наступает в двадцать лет, тогда же они впервые смогут принять человеческий облик.

– Пусть так… Но я уже буду стариком, ещё лет тридцать после, и я умру. Вы хотите для них такой участи?

– Я не хочу, чтобы они вовсе находились здесь, но уже ничего не поделать.

Дракон разозлился и потому повысил голос, что удивительным образом подействовало на Кая. Он вжал голову в плечи и замолчал, ощущая себя ребёнком, провинившимся перед отцом.

– Ты добился своей цели, маг, – спокойно, но холодно продолжил дракон. – Запечатлевшись на тебе, они также будут отдавать тебе свою магию. Ты разделишь с ними их жизнь, и твой век будет столь же долог. Тем более что привязал ты к себе сразу двоих.

На этот раз Кай окончательно потерял дар речи. Его уже не пугала злость старого дракона, не пугало и его презрение. Он только сейчас осознал, что, похоже, и в самом деле добился своего. Жаль только не был уверен, что оно стоило такой цены.

Глава 2
Первые трудности

Кая одолевала буря разнообразных эмоций. За каких-то несколько минут он успел передумать столько дум, что начал путаться в них, как и в собственных чувствах. Он даже не ощутил восторга от удавшегося ритуала – вспыхнувший было триумф угас почти мгновенно, не оставив и следа. Разве что лёгкий привкус гордости, который сменился горьким послевкусием, когда он вспомнил, что в подвале ещё предстоит прибраться после ритуала.

Подавив подступающую панику, Кай начал рассуждать более спокойно и прикинул возможные последствия. Почти тут же захотелось взвыть, как от головной боли, – он даже в кошмарном сне не мог представить себе такое! В голове и в душе царил хаос из обречённости, радости – ведь бессмертия он, по сути, добился, ничего толком не совершив, – а ещё тоски, страха и ярости. Но именно последние два чувства взяли верх.

Как раз в этот момент, на свою неудачу, один из дракончиков прошёлся коготками по его ноге, ещё и задев старую рану, что заставило Кая вскрикнуть от боли и злости. Этой мелочи оказалось достаточно, чтобы зажечь, будто спичку, пламя его раздражения. Он грубо столкнул с себя драконов, едва не пнув одного из них вдогонку, и рывком поднялся на ноги, с холодной решимостью взглянув на старика. Кай намеревался доказать, что связь человека с драконами невозможна, если понадобится – угрозами, лишь бы только избавиться от обузы. Малыши, видимо, почувствовали его настроение и потому не рисковали лезть к нему, а, понурив головы, отошли в сторону и теперь жались друг к другу, словно каждый искал защиты в собрате. И боялись они явно мага, который пока не сказал и слова.

– Я отказываюсь! Может, я и хотел бессмертия, но не такой ценой. Это безумие! Я не могу их воспитывать.