Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации (страница 6)
О расстреле царской семьи написано немало. Опубликованы материалы следствий, проводившихся в ходе Гражданской войны в России, а также органами власти и официальными властями Российской Федерации после 1991г. Вышли в свет сборники архивных документов; большой комплекс исторических документов, связанных с убийством царской семьи, выложен на сайте Государственного архива Российской Федерации (https://statearchive.ru/docs.html). Поэтому, закрывая страницы истории земного пути последнего императора, в книге приведен лишь один документ, раскрывающий подробности кровавого, чудовищного по своей жестокости и цинизму злодеяния – записка коменданта Ипатьевского дома Я. М. Юровского. Расстрел отрекшегося императора Николая II ВЦИК признал «правильным», а Совет народных комиссаров «принял к сведению».
* * *
Несмотря на революции и войны, личные документы Романовых, пережив многие архивные перипетии, прекрасно сохранились до наших дней. Они находятся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ). Благодаря им у нас есть уникальная возможность погрузиться в события жизни последнего императора России. В издание включены документы из личных фондов членов Дома Романовых, большая часть которых приводится фрагментарно, а также материалы органов власти, связанные с убийством царской семьи. Ряд писем и записей дневников раннего периода жизни Николая II публикуется впервые.
Книга построена в хронологическом порядке. Даты документов указаны по старому стилю (юлианскому календарю), новый стиль (григорианский календарь) указан в ряде дневников Николая II, в письмах из заграничных путешествий; в переписке с европейскими родственниками и в документах советского периода, после перехода Советской России с 1 февраля 1918г. на западноевропейский календарь. Письма королевы Виктории, переписка Николая II и императрицы Александры Федоровны даны в переводе С. В. Житомирской в книге А. Мейлуноса и С. Мироненко «Николай и Александра. Любовь и трагедия» (М., 1998); переписка на английском языке кайзера Вильгельма II и императора Николая II, также хранящаяся в ГА РФ, приводится по книге «Вильгельм II. Мемуары. События и люди. 1878–1918» (М., 2007); дневники Николая II публикуются по подготовленному Государственным архивом РФ изданию «Дневники императора Николая II (1894–1918): в 3 томах» (М., 2011–2013); дневники императрицы Марии Федоровны в переводе с датского языка приводятся по изданию «Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы)». М., 2005.
О. Барковец
1868
Рождение первенца в семье цесаревича Александра Александровича. Крестины великого князя Николая Александровича
Дневник цесаревича Александра Александровича 6 (18) мая. [Царское Село].
Рождение нашего сына Николая
Минни[68] разбудила меня в начале 5[-го] часа, говоря, что у нее начинаются сильные боли и не дают ей спать; однако по временам она засыпала и потом опять просыпалась до 8ч[асов] утра. Наконец мы встали и отправились одеваться. Одевшись и выпив кофе, пошел скорее к моей душке, которая уже не могла окончить свой туалет, потому что боли делались чаще и чаще и сильнее. M-me Михайлова[69] пришла и помогала Минни вместе со мною переносить эти страдания. Я скорее написал Мамá[70] записку об этом, и Мамá[71] с Папá[72] приехали около 10 часов, и Мамá осталась, а Папá уехал домой. Минни уже начинала страдать порядочно сильно и даже кричала по временам. Около 12 ½ жена перешла в спальню и легла уже на кушетку, где все было приготовлено. Боли были все сильнее и сильнее, и Минни очень страдала. Папá вернулся и помогал мне держать мою душку все время. Наконец, в ½ 3 пришла последняя минута, и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы назвали Николаем. Что за радость была, это нельзя себе представить, я бросился обнимать мою душку жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал, как дитя, и так было легко на душе и приятно. Обнялись с Папá и Мамá от души. Маленького понесла Мамá в уго́льную[73] комнату, где пока приготовили для него все, что нужно. Я остался у Минни, пока все не пришло в порядок и пока не вымыли, а потом пришел В. Б. Бажанов[74] читать молитвы, и я держал моего маленького Николая на руках. После молитв пошел в другую комнату, где пришли все братья поздравлять меня. Мари[75], д. Карл[76] и д. Александр[77] пришли тоже. Я остался еще до 5 часов у Минни, и она немного заснула. Все разъехались, а я пошел к себе, где пришли меня поздравлять наши, Воронцов[78] и Игнатьев. Потом я начал писать бесчисленное множество телеграмм и немного поел. Вернувшись к моей душке, я остался уже у нее почти все время, и ее перенесли с кушетки на постель, чему она была очень рада и чувствовала себя очень хорошо. Мы с ней были так счастливы и так довольны, что нельзя себе представить. Мы благодарили Господа от всего сердца за эту милость и благодать, которую он нам послал.
Портрет Ники (великого князя Николая Александровича).
[1871]
Фотораф С. Л. Левицкий
Я продолжал писать еще депеши и получил уже вечером некоторые ответы. Мамá и Папá приехали еще раз около 9 часов. Мы пили чай и разговаривали с Минни до 11 часов, и я ходил несколько раз любоваться нашим маленьким ангелом, и его приносили тоже к Минни.
20 мая (1 июня).
Крестины нашего милого сына Николая
Встал в 8 часов и пошел к себе одеваться, а потом пил кофе, курил и занимался в кабинете. Потом пошел к Минни и к маленькому, которого приготовляли уже ехать в тот дворец. Я сам уже пошел одеваться в полную форму генерал[а] казач[ьего] в 10ч[асов], и потом смотрели с Минни из окошка весь поезд, в котором везли нашего маленького, в золотой карете и с конвоем линейных казаков. Простившись с моей душкой, я сам отправился в тот дворец. Царское нельзя было узнать, столько было народу на улицах и экипажей, что решительно проезду нет. В ½ 11 началась церемония, и мы все пошли в церковь. Я шел вместе с д. Карлом, а взойдя в церковь, вышел, когда начались крестины. Крестили Папá с т. Еленой[79], и кроме этого были восприемниками Мамá Луиза[80] и Fredy[81]. Во время крестин я сидел в комнатах Владимира[82], куда явился Юрий[83], который опоздал с большим поездом, нарочно заказанным, и поэтому пропасть народу опоздало к выходу. По окончании крестин я вернулся в церковь, где началась уже обедня. Служил митрополит Киевский[84]. Во время обедни Мамá поднесла маленького Николая к причастию, а мы с Папá поддерживали ее. Потом после литургии тем же порядком вернулись обратно, и когда маленького повезли домой, все отправились ко мне завтракать и поздравлять Минни. В карауле стоял 1 бат[альон] Преображенского полка и занял множество постов. Фамильный завтрак удался отлично, и все ели с аппетитом. Минни подарили Папá и Мамá великолепные перлы огромной величины. Когда все разъехались, я пошел принять полкового командира Московского 65[-го] пехотного полка с ротным командиром и фельдфебелем. Новорожденный получил этот полк, и я повел их показать их шефа.
Наследник цесаревич Александр Александрович с женой цесаревной Марией Федоровной и старшим сыном Ники (великим князем Николаем Александровичем). [1870]
Фотораф С. Л. Левицкий
1876–1880
Детство. Письма родителям. Любящий сын
Письма великого князя Николая Александровича родителям – цесаревичу Александру Александровичу и цесаревне Марии Федоровне. 31 мая 1876 г.
Милая Мамá, я тебя целую и Папá тоже. Я жалею, что Вы уехали. Вам там весело жить? Здоровы ли Вы? Мы все три здоровы[85]. Я, верно, думаю, как будете назад, тогда маленькая Ксения будет ходить. Прощайте, Папá и Мамá. Ники.
2 октября 1876 г. Получено в Ливадии. 7 октября
Милый Папá!
Я гулял вчера и встретил дядю Валдемара[86], поздравлял его с его сыном Кириллом[87]. Николай Васильевич[88] был у нас, я ему читал русскую историю и говорил ему французские басни. Ему это очень понравилось, и Джоржи[89] тоже ему басню сказал. Целую Тебя, Анпапá[90] и милую Анмамá[91] тоже. Ники.
12 октября 1880 г.
Милый Папá!
Мы очень скучаем без Вас, но когда мы учимся или играем, то нам становится веселее. Нам сделали биллиард, но так как борты не были эластичны, то их теперь поправляют и скоро пришлют к нам. У нас чудная гимнастика и мы лазим и играем там каждый день с M. Dupperet[92] и Mr. Heath[93]. Вчера мы много играли и возились с Петей[94]. На днях должен приехать Кира[95]. Вчера княгиня[96] завтракала с нами. После завтрака мы показали ей наши рисунки карандашом, биллиард и гимнастику. Потом, простившись, она уехала, а сегодня отправится к Вам в Крым. У нас в саду очень, очень много снегу и маленькие морозы уже начались. Вчера, когда мы работали в саду, пришел Кролик[97]. Mr. Heath, бросая снег, нечаянно попал прямо в него и сказал: «oh! prince, pardon»[98]. Скоро начнут приготовлять каток, уже настилают мостки.
2 ноября 1880 г.
Милый Папá.
Слов нет выразить мою радость и благодарность, когда вчера я получил Твое милое письмо. От всего сердца благодарю Мамá за ее чудное письмо, также за фиалки, у которых еще остался маленький запах. Нам ежедневно подают к завтраку и обеду Ваши вкусные яблоки, груши и виноград. Мы очень скучаем без Вас, без Ксении и Миши[99]. У нас уроки идут очень хорошо и все нами довольны. Почти каждую ночь я вижу Тебя или Мамá во сне. Однажды я видел, что я спрятался в сундуке Мамá для белья. Приехавши, я вышел из него, к общему удивлению всех. До скорого свидания, прощай. Я Тебя так целую, что если бы я был там, то Тебе было бы плохо; также – и Мамá, Анпапá, Ксению и Мишу. От всех поклон до земли всем. Ники
1882
Безмятежная жизнь в Гатчине и Петергофе1. Рождение сестры Ольги. Поездка в Москву на Всероссийскую промышленно-художественную выставку
Дневник цесаревича Николая Александровича
1 (13) января. Гатчина[100]
Утром пил шоколад; одевал л[ейб]-гв[ардии] Резервный мундир[101]; за завтраком с нами сидели Сандро[102] и Петя; ходили в сад с Папá: рубили, пилили и разводили большой костер, легли спать около ½ десятого.
13 (25) января
Встали в семь; читали; без двадцати минут восемь пили будний кофе[103]; учились; у Георгия были опыты из естественной истории; Папá, Мамá, Георгий и я принимали две депутации и двух человек особо; мне поднесли превосходно сделанную деревянную тарелку с надписью «Воронежские крестьяне Цесаревичу», с хлебом, солью и русским полотенцем; завтракали с нами князь и княгиня Оболенские и баронесса Раден[104]; работали в Зверинце; после обеда играли в Арсенале[105], затем я читал, и легли спать в 10-м часу.