Сунь Циньвэнь: Задача трех комнат

«Задача трех комнат» – на защите классического жанра герметичного детектива

Ши Чэнь

«Поскольку жанр герметичного романа безжалостно критикуется и оценивается читателями как наименее правдоподобный, используем его в качестве примера для проведения всестороннего анализа». —

Джон Диксон Карр, «Три гроба»

Tok. Син-хонкаку. Новый уровень детектива

Sun Qinwen

Winter Coffin

Original published in Simplified Chinese by New Star Press Co., Ltd, 2018

This Russian translation edition is arranged through Nova Littera SIA and Gending Rights Agency

http://gending.online/

Cover copyright © New Star Press

Внутреннее оформление Е. Лукомской

© Фефелова М., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Ученый-неодарвинист Стивен Джей Гулд^[1] однажды предложил модель теории эволюции под названием «Пьяница возвращается домой». Согласно этой теории, виды эволюционируют только в сторону усложнения, а не упрощения. Проведем аналогию: пьяница идет по тропинке, по одну сторону которой стена, а по другую – канава. Затем предположим, что тропинка извилистая. Тогда пьяница упадет в канаву. Ведь даже ударившись о стену, он отшатнется от нее, и, будучи неспособным пройти сквозь нее, пьяница в конце концов упадет в канаву. Так, по мере развития одни виды, подобно пьянице, пошатываются в сторону «канавы», в то время как другие развиваются до бесконечной сложности. При этом «канава» относится к сложным организмам, а «стена» – к простейшей форме жизни, одноклеточным организмам.

Таким образом, когда вид эволюционирует до простейшей формы, он, ударившись о «правую стену эволюции», не способен эволюционировать дальше.

Известный тайваньский литературный критик Тан Нуо однажды сказал, что герметичные романы уже столкнулись с правой стеной и достигли непреодолимой границы, а тот, кто блуждает перед этой правой стеной эволюции, – знаменитый американский писатель, автор детективных романов Джон Диксон Карр^[2]. Однако похоже, что господин Тан отнюдь не первый высказал подобное мнение. Любители хорошей детективной загадки не понаслышке знают, что даже у такого маэстро, как Карр, задумка нескольких последних дедуктивных романов на тему убийства в запертой комнате стала повторяться. Получается, теория правой стены применима и к жанру герметичного детектива, не так ли?

Разумеется, нет.

Действительно, после золотого века в европейской литературе почти не осталось преемников традиционного английского стиля детективного жанра (за исключением французского писателя Поля Холтера^[3]). Однако если взглянуть на мир, то после возникновения жанра хонкаку в Японии в 1987 году появился ряд авторов, страстно увлеченных классическим жанром герметичного детектива, таких как Рэйто Никайдо, Хироси Мори, Масаюки Кагами и Юскэ Киси, которые внесли вклад в создание новых оригинальных сценариев убийства в замкнутом пространстве, не похожих на те, что были предложены предшественниками!

Да, с новой эпохой приходят и новые технологии, которые, в свою очередь, расширяют простор для фантазий на тему «убийственных приемов». Очевидно, что главную хитрость фильма Хироси Мори «Все сведется к F»^[4] трудно реализовать без видеосъемки – технологии, которая в эпоху викторианской Англии была бы чем-то из ряда фантастики! Наши предки не застали сегодняшний век технологий, и, несмотря на всю изобретательность Джона Карра, автор не смог бы даже представить, что можно совершить убийство, используя современные технологии удаленного управления.

Таким образом, с появлением новых технологий произошла революция в жанре герметичного детектива. Книга «Задача трех комнат» автора детективных романов Сунь Циньвэня – шедевр, вобравший в себя новые концепции и приемы эпохи «революции герметичного детектива».

Мастера поджанра запертой комнаты

Герметичный детектив всегда являлся сердцем обширной, покрытой дымкой таинственности библиографии невероятных преступлений. Убийство в запертой комнате – это, пожалуй, чистейший интеллектуальный вызов и самый яркий способ убийства в детективном жанре. Только представьте себе: посреди комнаты с запертыми дверями и окнами лежит тело жертвы, а убийца как будто испарился. Какой же изобретательности это требует! Как такая увлекательная загадка может не привлекать пытливые умы во все времена?

Когда речь заходит о герметичных детективах, нельзя не упомянуть великого автора детективных романов Джона Диксона Карра. В отличие от других писателей детективного жанра, Карра, кажется, интересовали исключительно убийства в запертой комнате, на тему которых он написал ошеломляющее количество книг. Посвятив себя поджанру герметичного детектива и продолжая изобретать все новые оригинальные трюки, Карр завоевал репутацию «короля запертой комнаты». Вместе с Агатой Кристи и Эллери Куин^[5] писатель вошел в знаменитую «большую тройку» европейских и американских авторов детективов.

Подобно муравьедам, броненосцам и другим монофагам мира дикой природы, многие японские писатели-детективщики бросают себе творческий вызов и фокусируются на теме убийства в запертой комнате, на чем сосредотачивался и Джон Карр. Например, Рэйто Никайдо, прозванный читателями «японским Карром», и Масаюки Кагами, «писатель-преемник Карра». Действие романов японских авторов происходит в средневековых замках и монастырях и сопровождается готическими жуткими легендами и даже мистическими проклятиями. Эти элементы схожи с творческим стилем Карра.

Сунь Циньвэнь, автор этой книги, похоже, один из писателей-«монофагов» детективного жанра в Китае. С момента первой публикации в 2008 году Сунь Цинвэнь написал десятки детективных романов под псевдонимами «Цыпленок Дин» и «Фэн Лян» в крупных детективных журналах, таких как «Суйюэ туйли», «Туйли шицзе», «Цзуй туйли», и получил имя «короля герметичного детектива» китайской остросюжетной прозы. Поскольку почти все произведения Карра посвящены теме убийства в закрытой комнате, многие читатели считают, что литература этого поджанра слишком однообразна и недостаточно оригинальна. Подобного рода предрассудки не стоят внимания. Например, один и тот же кусок баранины можно приготовить сотней способов, и это сравнение справедливо в отношении герметичного романа. Произведения Сунь Циньвэня с их причудливыми головоломками и поражающими воображение разгадками сравнимы с путешествием на край света. Местом преступления может стать что угодно: будь то бескрайние снежные просторы и песчаные пляжи или маленький шкаф и тесный гроб!

В Китае остросюжетная проза стала пользоваться популярностью лишь во времена Китайской республики^[6]. За период начиная с Чэн Сяоцина^[7] и заканчивая Сунь Ляохуном^[8] было опубликовано не так много детективов об убийствах в запертых комнатах. Поэтому в некотором смысле уместно называть Сунь Циньвэня хранителем жанра китайского герметичного романа.

По мнению некоторых критиков, наличие одной оригинальной загадки запертой комнаты в книге – уже успех. Но Сунь Циньвэнь пошел дальше: в один роман автор вставляет три уникальные (под уникальностью подразумевается, что никто и никогда прежде не использовал их в детективах) головоломки с запертой комнатой, придавая произведению весомость и в то же время демонстрируя некое величие победы. Так кто решил, что загадка запертой комнаты канула в прошлое? Кто сказал, что жанр исчерпал себя? Как бы не так! Сунь Циньвэнь с новыми силами заявляет: будущее герметичного романа многообещающе.

Эстетика ужаса: сплетение мифа и реальности

Начало жанру ужасов в литературе положила Мэри Шелли, жена английского поэта-романтика Перси Биши Шелли. После написания в 1818 году «Франкенштейна» Шелли принято считать родоначальницей жанра ужасов. Позже Эдгар Аллан По, «отец детектива», вывел жанр на новый уровень. Творческий стиль писателя отличается своеобразной нездоровой красотой, а зловещая мрачность слога впечатляет. Проза пронизана леденящим ощущением таинственности. Так, ужасы поместья в «Падении дома Ашеров», жуткие крики из стен в «Черном коте» и кровавая сцена убийства в первом в мире детективе «Убийство на улице Морг» демонстрируют уникальную эстетику ужасов.

В этом смысле жанры герметичного романа и ужасов подобны братьям-близнецам, которые неотделимы друг от друга. Как только происходит убийство, в запертую комнату закрадывается густой туман потусторонних сил и зловещего хаоса. Истории сопровождаются призраками и существами из легенд и мифов, они исполнены причудливого колдовства и древних проклятий. И хотя читатели знают, что в мире детективных романов всякое паранормальное явление в конечном итоге получает логическое объяснение, без этих элементов убийство в запертой комнате теряет свою эффектность. Это как сочетание сашими и васаби или баоцзы с рисовым уксусом – вкусы прекрасно дополняют друг друга.

Поэтому Джон Карр, как и его предшественник Эдгар Аллан По, увлекался написанием детективных историй с подчеркнутым готическим стилем. Тревожная, жуткая и кровавая атмосфера таинственности, по сути, задает тон творчеству Карра. Например, его герой, сыщик-любитель доктор Гидеон Фелл, в первый раз появляется в рассказе «Ведьмино логово», повествующем о проклятии рода Старбертов, бывших смотрителями уже заброшенной тюрьмы Чаттерхэм, где один за другим погибали мужчины от перелома шеи. Через год после выхода этой книги был опубликован роман «Убийства в Плейг-Корте» – блестящее сочетание жанра ужасов и темы убийства в запертой комнате.

Когда детективные романы распространились за океан на Восток, Эдогава Рампо^[9], «отец японских детективных романов», объединил элементы детектива с японской чертой гнаться за всем странным и неизведанным, что произвело поразительный эффект. Произведения Рампо кишат чудовищами из потустороннего мира, и, заигрывая с моральными принципами читателя, автор являет некий ад на земле. Скрытые желания в «Человеке-кресле»^[10], жуткая легенда «Демона с Одинокого острова»^[11], мир грез в «Необыкновенной истории острова Панорама»^[12]… В результате тема погони и стремления к паранормальному стала визитной карточкой Эдогавы Рампо.

Сунь Циньвэнь идет по стопам Карра и Рампо, и в книге «Задача трех комнат» читатель сталкивается с редким проклятием – «инчжоу», или «проклятием младенца». Согласно легенде, в одной далекой деревне есть место, называемое Курганом Плача. Когда в деревне рождается девочка, новорожденную оставляют на Кургане Плача, бросая на произвол судьбы. Духи мщения мечутся в едином черном вихре, и, ведомый темными силами, мертвец возвращается к жизни, ввергая деревню в ад. Сунь Циньвэнь, впитав готические мотивы европейской и американской литературы и японских рассказов о необычайном, успешно переосмысливает их мотивы, придавая сюжетам классическую китайскую эстетику. Этому ощущению кармической предопределенности, в сравнении с европейскими и американскими мрачными гнетущими романами о призраках, присуще очарование традиционных историй в жанре бицзи^[13] о чудесах и сверхъестественном, таких как «Описание чудесного из кабинета Ляо» Пу Сунлина^[14] и «О чем не говорил Конфуций» Юань Мэя^[15].