– Конечно, пока рано делать выводы о самоубийстве. Нужно найти доказательства, подтверждающие эту версию. – Он повернулся к сержанту Вану и приказал: – Еще раз тщательно обыщите место происшествия и компьютер покойного: возможно, он оставил предсмертную записку. Далее, сложите все рукописи в стопку – проверьте, дотянулся бы он до петли с такой высоты. Затем пусть криминалисты проверят бумагу на наличие отпечатков пальцев ног покойного. Будем ждать вскрытия: после него точно определим, был он наркоманом или нет.

Вскоре криминалисты нашли в комнате предсмертную записку покойного – дело о смерти писателя было успешно раскрыто.

После возвращения в участок судебно-медицинский эксперт подтвердил, что у покойного действительно имелась многолетняя наркотическая зависимость. В шприце, найденном в комнате, криминалисты также обнаружили наркотическое средство высокой степени очистки – новый вид наркотиков, недавно появившийся на рынке. Лян Лян немедленно передал сведения коллегам из Управления по борьбе с наркотиками: в последнее время те занимались поиском источника именно этой партии наркотиков, и для них этот случай мог стать важной зацепкой.

После того как дело было раскрыто, Лян Лян и Лэн Сюань ели лапшу быстрого приготовления в офисе.

– И почему все писатели стали принимать наркотики именно сейчас? Не понимаю… – набив рот лапшой, задумалась Лэн Сюань.

– В этом нет ничего странного. Разве многие звезды не принимают наркотики? Мы просто не замечаем этого. Делай свое дело, да и все тут, – равнодушно произнес Лян Лян. – Писатель детективов умер в запертой комнате. Как драматично.

– Эх… А я думала, такое встречается только в романах.

– Просто ты еще не видела мира, жизнь полна таких странных случаев… Вот, например, убийство в Энтомологическом научно-исследовательском институте несколько лет назад: двери и окна на месте преступления были заклеены…

– Лейтенант Лян, а разве вы не спец в подобных делах? – не желая слушать болтовню Лян Ляна, перебила его Лэн Сюань.

– Я лишь знаком с несколькими экспертами в этой области и знаю кое-какие хитрости, – самодовольно произнес Лян Лян, а затем одним глотком допил бульон от лапши.

– А в этой области есть другие эксперты? – Лэн Сюань хотела задать следующий вопрос, как вдруг зазвонил телефон. Девушка отставила лапшу и взяла трубку.

Закончив разговор, Лэн Сюань резко изменилась в лице:

– Лейтенант Лян, в доме семьи Лу в парке Хусинь в Цинпу произошло убийство!

5

Мигая фарами, несколько полицейских машин остановились у входа в особняк семьи Лу. По иронии судьбы, впервые за много лет в этом уединенном месте было так оживленно.

Как только Лэн Сюань вышла из машины, она с ужасом уставилась на грязь под ногами, боясь испачкать свои новые кожаные туфли, купленные специально для работы. Лян Ляну, напротив, было не до того: он в три шага добежал до места преступления. Мужчина знал, что там его ждала жертва, требующая правосудия, поэтому он не мог терять ни минуты.

Обогнув особняк, полицейские увидели кладовую, слегка выступавшую над землей. Все члены семьи Лу собрались у входа туда. Пожилая женщина сидела в инвалидном кресле и с безжизненным выражением лица смотрела на кладовую. Служанка, стоявшая позади, боялась, что старушка простудится, и время от времени поправляла ей одеяло.

– Кто бы мог подумать, что в такой глуши стоит такой большой особняк… И что в нем живет так много людей… – тихо вздохнула Лэн Сюань.

– Ты не понимаешь. Воздух здесь намного чище, чем в центре. Как раз таки здесь живется лучше, – повернувшись к ней, ответил Лян Лян.

Дежурный полицейский провел их вниз по ступенькам в кладовую, где семейство Лу обычно хранило вино и продукты, но сейчас комната пустовала из-за ремонта. Кладовая занимала около десяти квадратных метров. Мрачное помещение освещала одна-единственная лампочка, свисавшая с потолка, а темные стены из каменной кладки давили на находящихся внутри.

Едва Лэн Сюань вошла в кладовую, как тут же наступила ногой на бутылку вина и чуть не упала – к счастью, стоявший рядом Лян Лян подхватил ее. Она посмотрела на пол: повсюду валялись пустые бутылки из-под вина. Если б не жуткое выражение лица трупа, могло бы показаться, что это обычный пьяница.

Распластавшись на холодном полу, лицом вверх лежало тело жертвы – Лу Жэня, старшего сына семьи Лу, которому было шестьдесят лет. На висках мужчины поблескивало несколько седых волосков. Лян Лян присел на корточки и вместе с судмедэкспертом осмотрел труп.

Опытный специалист приступил к первичному осмотру тела. Он внимательно осмотрел лицо и тело, включая рот, нос и ногти, после чего дал предварительное заключение:

– В конъюнктиве глаз покойного обнаружено небольшое кровоизлияние, на губах и ногтях развился цианоз^[20], в нижней части тела наблюдаются признаки недержания. Рот и нос несколько приплюснуты, вокруг имеются подкожные гематомы. Однако других видимых травм на теле не выявлено. Предварительно, причиной смерти могла стать механическая асфиксия, вызванная сдавливанием рта и носа, – криминалист надавил на лицо жертвы. – Должно быть, убийца чем-то сильно зажал рот и нос покойного, в результате чего тот и задохнулся.

– Задохнулся? А вы можете сказать, чем именно зажали его рот и нос? – Лян Лян оглядел тело. – На месте преступления, кажется, нет никаких подходящих орудий убийства.

– Это еще не точно. Нужно взять образцы слизистой рта и носа покойного, чтобы вынести заключение, – судебный медик перевернул тело и принялся измерять температуру. – Кроме того, изо рта покойного идет сильный запах алкоголя. Вероятно, он много выпил перед смертью.

Лян Лян снова взглянул на разбросанные по полу бутылки и продолжил спрашивать:

– Что насчет времени смерти?

– Судя по температуре тела, трупным пятнам и окоченению, смерть наступила более двенадцати часов назад, а время убийства – сегодня между часом и тремя часами ночи.

В это время стоявшая позади Лэн Сюань шепнула Лян Ляну:

– Я знала этого Лу Жэня. Он был очень известным филантропом, руководил благотворительной организацией для бездомных и сирот. Его еще в новостях постоянно показывали.

– Хорошие люди долго не живут… – Лян Лян посмотрел на труп.

– Но, лейтенант Лян, кто такие эти Лу? И почему они живут в таком месте? – с любопытством спросила Лэн Сюань.

– Я тебе все расскажу, когда вернусь.

Лян Лян принялся бродить по кладовой в поисках зацепок. На южной стене Лян Лян заметил небольшое окно, через которое в комнату проникал солнечный свет, белым пятном падая на пол у северной стены. Он подошел к окну и попытался открыть его, но не смог дотянуться. Мужчина еще раз прошелся и обнаружил в углу деревянный ящик с молотками и прочими инструментами. Больше в кладовой ничего не было.

Лян Лян вернулся к телу: рядом с покойником лежал мобильный телефон, на экране было несколько заметных трещин. Криминалист снимал с улики отпечатки пальцев, а другой полицейский с помощью пинцета собирал кусочки треснувшего корпуса и складывал их в прозрачный пакет для вещественных доказательств.

– Этот телефон можно включить? – поинтересовался Лян Лян.

– Лейтенант Лян, телефон разбили, да с такой силой, что его больше не включить, только если нам не удастся его починить, – ответил один из криминалистов.

– Разбили молотком?

– Нет, скорее всего, преступник ударил им прямо об пол, причем несколько раз, судя по следам от ударов, – криминалист указал на следы на полу.

Взглянув на деревянный ящик в углу, Лян Лян записал слова коллеги в блокнот.

6

Лян Лян и Лэн Сюань вышли из кладовой. Первым делом Лян Лян направился к окошку, до которого не смог дотянуться. Он толкнул стекло, лег на землю и попытался просунуть голову внутрь. По словам семьи Лу, это было небольшое окно для вентиляции, площадью менее двадцати квадратных сантиметров. Как бы детектив ни старался, он едва смог просунуть половину головы до ушей, а затем высунул ее, побоявшись застрять.

– Лейтенант Лян, что вы делаете? – Лэн Сюань наблюдала за ним, думая, что мужчина выглядит немного нелепо.

– Ничего, просто осматриваюсь. – На самом деле Лян Лян выяснил, что, даже если б ему удалось полностью просунуть голову в вентиляционное окно, он не увидел бы тело рядом с дверью.

Гостиная в доме Лу была роскошно обставлена. В центре комнаты стоял изысканный диван известного бренда, привезенный из Парижа и выполненный из высококачественной жаккардовой ткани и кожи, – и это лишь малая часть особняка семьи Лу. На диване сидели сын и жена покойного Лу Жэня – Лу Вэньлун и Ван Фэнь. Женщина горько оплакивала мужа, склонив голову и постоянно вытирая слезы платком.

– Господин Лу, это вы нашли тело? – Лян Лян перешел сразу к делу.

– Да, – Лу Вэньлун поправил очки, – это был я. – Он вкратце рассказал, как выкачал застоявшуюся воду и как Сяоюй нашел пуповину у окна.

– Господин Лу, как вы поняли, что это пуповина?

– Я столько лет проработал врачом, что элементарные знания об анатомии у меня все-таки еще остались.

– Когда пропал ваш отец?

– Наверное, позавчера утром. Он только сказал, что ему нужно куда-то по делам, и больше я его не видел… Уж никак не ожидал, что он умрет в кладовой собственного дома, – на лице Лу Вэньлуна проступило огорчение: вероятно, он думал, что мог предотвратить смерть отца.

– Он вел себя странно в последнее время? Контактировал с кем-нибудь? Может, был в ссоре с кем-то?

– Кажется, нет, – немного подумав, ответил Лу Вэньлун. – Он владел благотворительной организацией и обычно общался с людьми из детских домов и приютов. Иногда он играл в го со своими приятелями-шахматистами. Больше он ни с кем не общался.

– Мог ли ваш отец перейти дорогу кому-то, о ком вы не знаете?

– Маловероятно. Отец был человеком сдержанным, добродушным. Насколько я помню, он почти никогда ни с кем не конфликтовал. Вряд ли у него имелись враги.

Лян Лян записал слова Лу Вэньлуна и повернулся к Ван Фэнь:

– Госпожа Ван, а вы как думаете?

Ван Фэнь несколько раз всхлипнула: она все еще не могла успокоиться. Сын приобнял ее, и она, быстро протерев покрасневшие опухшие глаза и подняв голову, ответила Лян Ляну:

– Не знаю… Наш Лу Жэнь был просто добрым стариком. Он потратил большую часть своих сбережений, чтобы открыть приют и собрать там бездомных детей. Почему добрые люди не получают добро в ответ? – Ван Фэнь снова заревела. – Кто мог так поступить с ним? Только грешник!

Лян Лян решил, что опрашивать Ван Фэнь в таком состоянии бесполезно, поэтому приказал полицейскому помочь ей подняться наверх. Он продолжил расспрашивать Лу Вэньлуна:

– Ваш отец часто спускался в кладовую?

– Точно не знаю, но отец иногда внезапно пропадал на день или два, когда был не в духе. Теперь мне кажется, что он, скорее всего, запирался там, чтобы выпить. Как-то раз он сказал, что ему нравятся темные и тихие места. Это показалось мне странным.

– Вот как… Что обычно его расстраивало?

– Например, он расстраивался, когда в приюте умирали старики или когда он встречал беспомощных детей, брошенных родителями. Когда недобросовестные журналисты писали, что он занимался благотворительностью ради привлечения внимания. Всегда находилось, из-за чего переживать. Когда я задумываюсь об этом, мне становится искренне жаль отца: он делал столько добрых дел, но мир все равно не понимал его, – на глазах Лу Вэньлуна проступили слезы.

– Теперь он в лучшем месте. – Лян Лян не знал, что сказать и были ли вообще уместны его слова. Чтобы разрядить обстановку, он сменил тему. – Кстати, вы упомянули, что использовали насос, чтобы откачать застоявшуюся воду. Спуск в кладовую был затоплен?

– Да, вода достигала поверхности земли. Это все проливные дожди, прошедшие за последние несколько дней.

– Но вода не просочилась внутрь. Неужели кладовая так хорошо изолирована?