– Пойдём, милая, – как можно ласковей сказал я. – Выведу тебя через чёрный ход. Водитель вот-вот подъедет.

– Моя сумочка… – спохватилась девушка. – Она у Маши в комнате. Принесёте?

– Сейчас, – пообещал я.

Девчонка выпучила на меня свои глазищи, когда я начал снимать с себя пиджак, а потом начала пятиться, когда я набросил его ей на плечи. Нужно было как-то прикрыть её от чужих глаз. Я не хотел, чтобы мой водитель пялился на её полуголые сиськи.

– Жди меня здесь, – приказал я Жене и вышел из кабинета на поиски её сумки.

Едва ли не бегом поднявшись в спальню дочери, я обсмотрел каждый уголок её комнаты, но никакой сумки не нашёл. Пришлось возвращаться обратно ни с чем.

К счастью, водитель уже сообщил, что ждёт пассажирку у ворот моего особняка. Когда я снова вошёл в кабинет, то не обнаружил там никого. Мой пиджак небрежно валялся на диване, а девчонка будто испарилась.

– Сука! – вырвалось у меня.

Я бросился обыскивать дом по горячим следам, но нашёл лишь дочку, ковыряющую в тарелке вилкой со скучающим видом. Женя сбежала! Просто, блять, свалила!

– А где Женя? – удивлённо спросила дочь.

– Она очень торопилась, поэтому я попросил Бориса отвезти её домой, – врал и не краснел.

А что мне оставалось? Я дал водителю отбой и сел за стол, где меня ждал давно остывший ужин.

– Странно, что Женька не попрощалась, – заметила Маша. – Это так на неё не похоже. Может, ты её обидел чем-то?

– Я? – удивлённо воскликнул, продолжив отыгрыш. – Чем же я мог её обидеть, скажи, пожалуйста? Наоборот, Женя ушла радостная. Я взял её на работу и даже аванс небольшой ей перевёл.

– Правда? – просияла дочь. – Спасибо, папочка! Ты самый лучший!

– Только вот не понравилась мне Женя, честно признаться.

– Почему?

– Мутная какая-то. Ты хорошо её знаешь, Маша?

– Ничего она не мутная, – вступилась за подругу дочь.

– Мне она показалась странной. Я бы не хотел, чтобы ты водила её к нам домой.

– Пап, ты чего? Женя умная и скромная. Она мне всегда с конспектами помогает. Она отличница в нашей группе. Не шляется нигде, не пьёт и не курит. Ты мне сам говорил, чтобы я тщательней подруг выбирала. Я выбрала, а тебе опять не нравится? С кем мне тогда дружить? С монашками?

– Умная и скромная, говоришь? – повторил я за дочкой. – Может, она денег у тебя просила в долг, например?

– Да нет же! Она на работу устроилась только что! Ты о чём вообще?

– Ну, ладно, не кипятись, Машунь! – сказал я, поняв, что перегибаю, и дочка только сильнее встаёт на защиту подруги. – Я просто волнуюсь за тебя. Сама знаешь, что обеспеченными девочками не прочь воспользоваться менее обеспеченные.

– Спасибо, папа, но это не про Женю. Она очень гордая и самостоятельная. Не все девочки из бедных семей шкуры!

На этом наш разговор с дочерью закончился. Вроде бы она поверила в мой бессовестный пиздёж, и слава богу!

Пол ночи не мог уснуть, думал о Жене. Чем-то она меня зацепила, да так, что из головы не мог выбросить. Её нежный, непорочный образ стоял перед глазами, а от воспоминаний о её округлых формах член торчал по стойке "смирно".

Следующий день я тоже провёл как на иголках. С одной стороны, я переживал, что надует в уши Женечка обо мне моей дочке, когда они встретятся в академии, а с другой стороны, ждал появления той самой Женечки в своём клубе.

Я ей столько бабок за молчание отслюнявил, что не сомневался – прискачет на работу как миленькая. От таких денег только дура набитая откажется.

Я дал задание службе собственной безопасности пробить эту Миронову по всем фронтам. Девочка оказалась чистой, как слеза младенца. Ни приводов в полицию, ни кредитов, ни-че-го. Школу окончила с золотой медалью где-то в Зажопинске. Родители из крестьян, тоже не привлекались.

Прям девочка-припевочка.

Директора клуба Анжелу Марковну я лично напряг, чтобы проследила за тем, как девочку устроят и примут в коллективе.

Женечка оказалась всё-таки дурой. Анжела Марковна, позвонившая ей, чтобы обсудить график работы уборщицы, была послана далеко и надолго. Звонить Мироновой лично, чтобы прояснить ситуацию, я не стал. Не много ли чести? Это ей была нужна работа, а не мне.

Видимо, я ей слишком много перевёл вчера бабла, раз она решила не напрягаться. Мой косяк, не спорю. Моя щедрость обернулась против меня.

Я приехал домой, злой, как тысяча чертей на эту Женечку. Чувствовал себя так, будто она меня жёстко наебала, но в чём конкретно, я понять не мог.

– Па-а-ап! – встретила меня дочь возле самых дверей, как будто только и ждала моего приезда. – Нам нужно серьёзно поговорить!

5. Евгения

Как только Егор Васильевич вышел из кабинета, я бросилась в гостиную не разбирая дороги. Именно там лежал мой рюкзак, схватив который я выбежала на улицу. Сверкая пятками неслась до самой автобусной остановки, будто за мной погоня.

От этого чокнутого мужчины можно было ожидать чего угодно. Он же реально больной!

Спрятавшись за ларьком, я отдышалась и осмотрела свою одежду. Блузка, завязанная узлом на груди, делала меня похожей на шлюху. Пожалуй, стоит всё же вызвать такси, а не позориться на автобусе.

Дрожащими до сих пор руками я выудила из рюкзака мобильник и вызвала машину. Мой взгляд наткнулся на смс-ку о пополнении баланса. Когда я прочла её, у меня глаза на лоб полезли. Романов отвалил мне неприлично огромную сумму. Наверное, он очень дорожит своей репутацией перед дочерью, раз так расщедрился?

Меня так и подмывало набрать подругу прямо сейчас и рассказать ей, какой её папочка похотливый кобель, но я, конечно же, этого не сделала.

Кому будет лучше, если Маша узнает о том, что произошло между мной и её отцом? Я сгорю от стыда, а подруга расстроится, а возможно, подумает плохо обо мне. Да, именно обо мне, а не о своём отце, который, по её словам, в ней души не чает.

Я очень любила Машу и дорожила нашей дружбой. Зачем ставить её в известность о случившемся и делать ей больно?

Тем более, что Егор Васильевич извинился. Мне, конечно, его извинений недостаточно, чтобы забыть о таком, но и деньги его не нужны.

Я решила снять его перевод с карты и вернуть ему его через Машу. Пусть подавится своей подачкой, бессовестный!

С такими мыслями я добралась до своей съёмной квартиры. Раздавленная и убитая потрясением, поплелась первым делом в ванную. Мне не терпелось отмыться от прикосновений монстра и его запаха.

Опухшее от слёз лицо, засос на шее – красота!

Полночи не могла уснуть, думая о Романове. Власть и деньги так на него повлияли? Неужели у него нет других женщин, к которым можно пристать? Богатый и красивый мужчина вряд ли обделён женским вниманием. Наверное, его популярность свела его с ума, вот ему и захотелось отыметь ровесницу дочери для разнообразия?

Как же это всё было мерзко!

Пока я ворочалась с боку на бок, прижимая к себе кота Томми, Егор Васильевич, должно быть, сладко спал и вообще не парился. От этой мысли было ещё хуже. Он меня не трахнул, но я всё равно чувствовала себя использованной. Что он о себе возомнил? Что ему всё можно?

Я не могла как-то наказать его за вседозволенность, и он об этом знал, поэтому, скорее всего, уже наутро забудет о том, что натворил. А мне как забыть об этом теперь?

На следующий день легче не стало. Я не выспалась ни черта, а засос на шее пришлось прятать под горлом водолазки. Это было мелочью по сравнению с тем, что мне предстояло встретиться с Машей. Вдруг она начнёт расспрашивать меня о подробностях нашего разговора с её отцом, а я совру что-то то не в тему?

Я не могла знать, что Егор Васильевич наплёл дочери, поэтому надеялась, что Маша не станет допекать меня расспросами. На парах трындеть было особо некогда, а вот после них Маша всё же завела разговор о своём отце.

Мы поехали в приют для животных, которому я оказывала посильную помощь, а подруга обещала мне вчера составить компанию. Маша, конечно, вся изнылась, брезгливо насыпая корм по кормушкам для питомцев, но меня не бросила, как настоящая подруга.

– Забрать кошака домой, что ли? – задумчиво произнесла она, взяв на руки котёнка из клетки.

– А Егор Васильевич разрешит? – спросила я.

Я не могла о нём не вспомнить, потому что и не забывала. Весь день только о нём и думала.

– Конечно, разрешит, – заверила меня Маша. – Папа очень добрый.

Знаю я, какой он добрый. Мы с подругой будто бы сейчас говорили о разных людях. Если бы она только знала…

Но она не узнает, я уже так решила.

– Если бы всех животных разобрали, приюта бы не было, – мечтательно произнесла я.

– Всем на свете не поможешь. Так папа всегда говорит. Но котёнка я заберу. Хорошенький же?

– Просто прелесть, – согласилась я.

Я бы всех отсюда забрала, честное слово, но мне было некуда. Я и так приютила у себя одного найдёныша, втайне от хозяйки квартиры. Речи о том, чтобы взять ещё собаку, даже небольшую, конечно же, не шло.

Егор Васильевич прав – всем не помочь, но мне так нравилась одна собачонка Джеки, что сил никаких не было. Корги была моей любимицей, поэтому я подкармливала её иногда вкусняшками.

– Пойду спрошу у админа, как его можно забрать, – сказала подруга и утащила своего нового друга в сторону административного здания.

Хорошо, что она ушла, потому что через минуту мне позвонила некая Анжела Марковна, чтобы справиться о том, когда я соизволю приехать в клуб к ней на собеседование. Я ответила, что нашла уже другую работу, и быстро с ней распрощалась.

Вот и всё, – с облегчением подумала я, убирая телефон в свой рюкзак. Больше нас с Романовым ничего не связывает. Осталось вернуть его "благодарность", и можно забыть о нём. Деньги с карты я уже сняла. Швырнуть бы ему в лицо эту пачку, только кишка тонка. Ещё одной встречи с Егором Васильевичем я не переживу.

– Так что, Женька? Когда ты выходишь на работу? – спросила Маша, когда мы закончили работать. – Папа сказал, что взял тебя.

– Эм… – замялась я и покраснела, стоило вспомнить о том, как он лапал меня везде. – Я передумала, Маш. У меня не получится работать в клубе.

– Жалко, – протянула она, наглаживая котёнка. – Папа же уже аванс тебе перевёл?

К счастью, это всё, что она сказала, поэтому я с лёгким сердцем вынула из кошелька пачку денег и протянула её подруге.

– Верни, пожалуйста, АВАНС Егору Васильевичу, – сказала я, и Маша молча забрала у меня деньги.

Фух! Аж легче стало на душе!

Настроение поднялось, когда я избавилась от грязных денег Романова. Радостно щебеча о новом сериале, мы с Машей пошли на выход. Она – счастливая оттого, что у неё в руках был пушистый мурчащий комочек, а я оттого, что всё плохое позади, и на одного бездомного животного стало меньше.

– Спасибо, девчонки! – крикнул нам администратор Антон.

Он догнал нас, чтобы проводить до ворот, и запереть их за нами.

– Да не за что, Антош, – улыбнулась я парню. – Я приеду на выходных снова, если ты не против.

– Я-то не против, Жень, только приют закрывается. Не знаю, дотянем ли мы до выходных, – невесело сообщил он.

– Как закрывается? А что будет с животными? – взволнованно спросила я.

– У нас огромные долги за корма и коммунальные услуги. Мы не справляемся. Пожертвований не так много, а питомцы только всё прибавляются и прибавляются. Лучше не спрашивай, что с ними будет…

Меня просто убила эта новость. Сложно передать словами, что я почувствовала в этот момент. Я уже полюбила всех животных в приюте, знала кличку каждого, его историю, болячки. А теперь…

– Жень, ну, не плачь! – с сочувствием обняла меня Маша, когда мы вышли уже за ворота приюта. – Может, нам удастся найти где-то деньги?

– Да где? – всхлипнула я, понимая, что речь идёт о сотнях тысяч рублей.

Почему мир так жесток? Почему люди выбрасывают кошек и собак, словно это бездушный мусор?