Вернувшись к своему обычному расположению духа, стараясь не прокручивать в голове раз за разом действия и слова вампира, она провела пальцами по нежной обложке книги, а потом раскрыла на странице с раскидистым древом. Краем глаза Элайн заметила какое-то движение. Испугавшись, что ее застанут врасплох, девушка мгновенно захлопнула книгу, но тут же успокоилась при виде порхающей бабочки, машущей крыльями на одном из колючих стеблей белой розы.

С улыбкой на устах ведьма легонько сжала стебель под еще не до конца распустившимся бутоном и притянула ближе, дабы вдохнуть пьянящий аромат цветка. В тот же миг, ахнув, она отпустила розу, сжав уколотый шипом палец, на котором расцветала капля крови, медленно стекающая вниз, прямо на корочку старинного фолианта.

Багровая жидкость упала на кожаную обложку, образуя форму той самой розы, пустившей девушке кровь. Элайн вскочила, вскрикнув, и тут же зажала себе рот ладонью, больно впившись ногтями в щеку. Застывшая в воздухе кровавая роза кружилась над книгой, медленно опускаясь, буквально впитываясь в кожу обложки.

Послышался легкий вздох, словно инкунабула ожила. Как завороженная, ведьма наблюдала за магическим фолиантом, который раскрывался теперь сам по себе, быстро перелистывая страницы, пока не остановился на определенной, призывая подойти и взглянуть. Не отрывая руку ото рта, Элайн несмело шагнула к столу, блуждая взглядом по некогда неизвестным писаниям, превратившимся теперь в понятный текст. На странице в цвете была изображена распустившаяся роза с подписью:

«Клайминги. Плетистые розы»

«Что же это за книга?» – крутилось в голове на бесконечном повторе, мозг лихорадочно жужжал, размышляя. Нужно обязательно рассказать о ее изменившихся свойствах тетушкам и вместе с ними уже решить, что делать дальше. Неизвестно, как отреагируют Де Кольберы, узнав, что ведьма притащила с собой дьявольские писания. Может, заставят ее отдать фолиант, этого Элайн отчего-то особенно страшилась. Каждый раз, когда где-то происходит необъяснимый феномен, люди первым делом начинают думать о проделках Дьявола, но в мире существ имеет место быть всякое, даже божественное чудо, об этом стоит помнить.

Когда она коснулась кончиками пальцев детально нарисованной розы, изображение дрогнуло, словно и оно было настоящим, гладким и нежным, трепещущим без ветра. В тот же миг Элайн Мелтон ощутила чью-то сильную руку, сдавившую ее горло, вторая рука обвила ее за талию, крепко пригвоздив к месту. Инстинктивно девушка попыталась ослабить хватку, но пальцы лишь сильнее сжимали податливую плоть.

Едва слышный хрип вырывался из горла, воздух закупорился в легких, утяжеляя их, распахнутые от страха карие глаза моментально высыхали. Перед лицом пролетела та же бабочка, не ведая чужих страданий, не заботясь о том, что совсем скоро вместо лепестков она будет перебирать лапками по остывающему трупу. Разглядеть напавшего с чуть вскинутой головой, без возможности пошевелиться не получалось.

Некто шумно вдохнул запах женских волос, приникая к шее лицом, а когда реальность ведьмы начала тонуть во мраке, с рычанием отпустил. Элайн рухнула на белые доски беседки, упираясь ладонями в пол, грязный от земли, принесенной на подошве неизвестным из сада, она тяжело дышала, стараясь прийти в себя. Горло заболело, продолжая выдавать лишь хрипы, девушка прижала ладонь к нему, проверяя на наличие внешних повреждений, озираясь по сторонам. Вдруг пытавшийся ее убить вернется и довершит начатое. Если хотел убить, то почему отпустил?

Сила и рост незнакомца подсказывали, что это был мужчина, но мог ли кто-то посторонний пробраться в замок без ведома хозяев? Вдруг это был Бенедек Фабиан, следивший за ними, чтобы выкрасть фолиант? Рычание, гулко отдающееся в ушах до сих пор, словно эхо, казалось, было тесно переплетено с отчаянием и помешательством. С трудом поднимаясь, изо всех сил цепляясь за стол, Элайн, стоя на коленях, нащупала инкунабулу, стащила ее и прижала к груди.

– Боже милостивый, что вы там делаете, мисс? – раздался голос подбегающей экономки, на ходу поддерживающей чепец. Женщина помогла встать молодой ведьме, схватив ее под локоть, но Элайн не дала ей отстраниться, вцепившись пальцами в одежду.

– На меня только что напали! Здесь небезопасно, он все еще может быть в саду!

– О чем вы говорите, госпожа, едва ли…

Страх плясал в глазах прислуги, но, заслышав сомнения, Мелтон отодвинула край рубашки, обнажая фиолетово-черные синяки на собственной шее, чтобы подтвердить слова. Экономка ахнула, озираясь по сторонам, и повела гостью из сада иными путями, которые могли знать только проживающие в поместье.

Тетушки терпеливо ожидали, пока племянница напоит пересохшее больное горло терпким чаем с ромашкой, успокаивая заодно и разбушевавшиеся нервы, когда к ним в зал спустились Иштван и Хадринн Де Кольберы.

– Что случилось? – с тревогой спросила хозяйка замка, вперившись взглядом в дрожащие пальцы молодой ведьмы на кружке.

– На нашу племянницу напали в вашем саду. Мы уезжаем сейчас же, здесь так же небезопасно, как и в Марцали.

– Этого не может быть. Никто из нас не ощутил запаха посторонних, – возмутился Иштван, отвечая Джиневре, на эмоциях вскочившей с дивана.

– Вы намекаете, что Элайн сама себя душила?!

– Давайте успокоимся. Дитя, если можешь, расскажи подробнее, что произошло.

Девушка отставила кружку на столик, выпрямившись, стараясь говорить спокойно и размеренно, не выдавая все еще клокочущего в груди ужаса.

– Мужчина. Высокий. Схватил со спины. А потом… отпустил, рванув в неизвестном направлении.

Элайн решила умолчать о подробностях, о том, как рьяно мужчина схватил ее, прижимаясь, как позволил себе вдохнуть запах волос, словно бы раздумывал, убить ее прямо сейчас или забрать с собой, поместив еще живую розу под колбу, наблюдая, как медленно она истлевает под стеклянным колпаком. Хадринн изучала гостью темно-синими глазами, стараясь не упустить из виду ни малейшего изменения или странности, но не найдя таковых, кивнула сама себе и, пребывая в размышлениях, произнесла:

– Думаю, вам необходимо выпить еще чаю с медом, он поможет прийти в себя. Вам принесут его прямо в комнату, не волнуйтесь, идите отдыхать. Мы со всем разберемся, обещаю.

Не обращая внимания на шипящих от гнева Мишель и Джиневру, Элайн последовала совету хозяйки. Дождавшись, пока принесут теплый чуть сладковатый напиток, она легла в кровать, предварительно закрыв дверь и окно, и глядела на кроваво-красный балдахин, напоминающий о танцующей капле крови, превратившейся в цветок.

Фолиант лежал на прикроватной тумбочке, дожидаясь, когда ведьму съест любопытство и она наконец познает его тайны. Именно так девушка поступила, раскрывая книгу с самого начала, вчитываясь в обстоятельно прописанные заключения обо всем на свете: от растений и их влияния на организмы существ до количества крови, находящейся в телах всего ныне живущего. Стали понятны возможные причины желания обладать такой книгой, а это значит, что необходимо охранять ее еще усерднее от злых порочных глаз.

Глава 8

– Добрый день. Элайн, как вы сегодня себя чувствуете? – участливо спросил Иштван Де Кольбер, разворачиваясь спиной к окну, в котором с некоторым неудовольствием наблюдал за своими владениями еще мгновение назад, пока ведьмы не вошли в обеденный зал.

– Сносно, спасибо.

Элайн смутили вопрос и небезразличие короля вампиров к ее скромной персоне настолько, что она так и осталась стоять в дверном проеме, склонив голову в благодарном поклоне.

– Рад это слышать. Значит, вы переменили свое решение покидать нас?

На секунду задумавшись, девушка кивнула, разглядывая, казалось, уставшего хозяина замка из-под пушистых ресниц, поймав боковым зрением недовольных тетушек.

– Хорошо. Хадринн просила передать свои извинения, она не сможет сегодня отобедать с вами, как и мой сын. Сами понимаете – заняты делами насущными. К сожалению, мне тоже нужно будет отлучиться, но не раньше, чем выпью чаю перед дорогой.

Словно подслушивая и заблаговременно угадывая желания своего хозяина, экономка внесла в довесок к уже накрытому на три персоны столу фарфоровую чашку с блюдцем и пятью кубиками сахара на нем.

– Вы поедете в Марцали? – прервала молчание Джиневра, голос ее дрогнул при упоминании дома.

– Все верно, госпожа. Мы тщательно осмотрели место происшествия, но никаких зацепок не нашли, даже капли крови не осталось. И все же не оставляем надежды. Есть догадки, но чтобы их опровергнуть или подтвердить, необходимы весомые доказательства, иначе никак. Нельзя заявиться на территорию чужого клана и обвинять их в столь серьезном нарушении закона. Это станет поводом для начала войны, – пояснил Иштван.

Он закинул весь сахар в чашку и размешивал его маленькой ложечкой, усердно вглядываясь в темноту напитка, будто тот должен подсказать ответы. Но, вероятно, не найдя их, хозяин замка задумчиво обратил взор на синяки на шее молодой ведьмы, плохо прикрытые ажурным чокером, и нахмурил густые темные брови.

– Простите за дерзость, но мне все же необходимо спросить, ведь я забочусь о жизни своей племянницы, Ваше Величество. Вы точно уверены, что чужак не забредал на вашу территорию и нам здесь ничего не угрожает?

Мишель крепко сжала край светлой скатерти, сдвинув к переносице тонкие брови в ожидании ответа.

– Уверяю вас. Матэуш и Хадринн уже позаботились об этом. А теперь мне пора, не скучайте. И прошу, ни о чем не беспокойтесь, наслаждайтесь обедом. Птичка напела, что на десерт каштановый ромовый пирог. Завидую я вам, дамы.

Мужчина подмигнул экономке уходя, но от Элайн не укрылось, что хоть губы его и были тронуты улыбкой, глаза же остались сосредоточенными.

«Через отверстия, оставляемые клыками вампира в теле человека, они могут осушить его всего лишь за четверть часа», – пронеслась в голове Элайн заметка из магического фолианта, прочитанная накануне утром. До этого девушка не в полной мере понимала, насколько опасны те, с кем им сейчас приходится делить кров. Потому к завтраку явиться не захотела, не могла, покуда полученные знания бурлили в голове не хуже водопадов.

Ответа на главный вопрос, откуда автор книги знал все это, проверял ли лично, будучи вампиром, или же стоял и смотрел, как лишают жизни человека, чтобы кропотливо нанести знания на бумагу, не было. Ни то, ни другое Элайн не обрадовало, вынудив теперь отказаться и от обеда, так как взбунтовавшийся желудок грозил вывернуться наизнанку. Чем сильнее ведьма погружалась в написанное, тем отчетливее в сознании проявлялся липкий влажный страх того, насколько большой мир отвратителен и безжалостен.

Курительные смеси из шалфея для помутнения рассудка, мазь из белладонны и дурмана для порочной связи с Дьяволом, кашица из корня ириса и цветков плюмерии навеки разлучит возлюбленных, а добавленная в нее кровь гуля принудит к убийству самого близкого тебе существа. Одна осознанная смерть в угоду жизни другой, одна безоблачная любовь как жертва на алтаре корысти, несчастье всего лишь одного существа в одночасье выльется в страдания целого народа.

Элайн забросила инкунабулу на самое дно чемодана, тщательно прикрыв вещами, спрятав ее подальше от собственных глаз, дабы даже взглядом не касаться мерзких строк. Кто мог хранить у себя такое? Использовал ли? Остро кольнуло в груди от очередного возникшего вопроса – Андраш Галь, этот добрый милый старичок, знает, для чего инкунабула его другу? Неужели они вместе хотели воспользоваться темными знаниями?

Эти и другие мысли гнала прочь Элайн, убеждая себя выпить хотя бы чай, чтобы к вечеру совсем не остаться без сил. Идти в сад не хотелось, свежи были неприятные воспоминания, как и в полной мере проявившиеся кровоизлияния под кожей, потому гостья решила прогуляться по замку, исследуя его потаенные уголки. Может, получится самостоятельно найти библиотеку. Тогда ей уже точно не будет скучно.

Бесконечные коридоры вели к комнатам, которые в большинстве своем были закрыты, видимо, чтобы гости в отсутствие хозяев не забывали, что они не дома.

– Как будто можно об этом забыть! – простонала себе под нос ведьма, дергая за очередную ручку.