– У нас есть сведения, что хулиганствующие элементы выкрикивали антиправительственные лозунги. Это так?

– Ничего серьезного. Обычные пьяные выходки.

– Я поражаюсь вашему благодушию! – воскликнул присутствовавший при разговоре начальник политуправления УВД. – У вас в районе какие-то молодчики настраивают молодежь против партии и правительства, а вы считаете это обычным хулиганством? Вы чего хотите добиться? Чтобы нас на бюро обкома КПСС вызвали? Антиправительственные проявления должны быть ликвидированы, виновные – наказаны.

– Не надо так спешить! – остановил главного политработника генерал. – Давайте не валить в одну кучу хулиганство и умышленный подрыв авторитета советской власти. Если мы выявим виновных, то какое обвинение им предъявим? Антисоветская агитация и пропаганда? Вы представляете, к каким последствиям это приведет? Из министерства тут же нагрянет комиссия, будут выяснять, как мы допустили появление в городе организованной антиправительственной группы. Из-за какого-то пьяного хулигана с нас шкуру спустят, на всех совещаниях позорить будут. Не будем раздувать из мухи слона! Массовые беспорядки пресечем, единичное антиправительственное высказывание поставим на контроль, посмотрим, не проявит ли себя антисоветчик еще раз. Кислицын, у вас есть предложения по наведению порядка?

– Остановить нагнетание обстановки можно только одним способом – направить на патрулирование враждующих микрорайонов батальон милиции. Своими силами я не справлюсь.

Батальоном милиции, о котором шла речь, было одно из подразделений внутренних войск, дислоцированных в областном центре. Службу в нем проходили призывники, не имевшие судимости, морально устойчивые, физически развитые. На патрулирование военнослужащие батальона выходили в милицейской форме, ничем не отличавшейся от форменного обмундирования кадровых сотрудников милиции. Солдаты при несении службы находились в более жестких условиях, чем их коллеги из РОВД. За невыполнение плана по мелким хулиганам и пьяницам профессиональных милиционеров начальство могло пожурить, в крайнем случае – лишить премии. Солдат же за отсутствие показателей ждали наряды вне очереди и внеочередные выходы на патрулирование. Лозунг «План – это приказ!» висел в каждой казарме. Приказы в армии принято исполнять, и солдаты шли на все, лишь бы не лишиться законных дней отдыха и поощрений. Ради плана они могли отправить в медвытрезвитель слегка выпившего гражданина. Любителям крепкого словца без разговоров выкручивали руки и доставляли их в РОВД. Спорить с солдатами было бесполезно, сопротивляться – опасно. Во-первых, на их стороне был закон, охранявший от любых посягательств жизнь, здоровье и честь сотрудника милиции, а во-вторых, солдаты сами за себя могли постоять. По первому же сигналу пешего патруля на выручку ему направлялся УАЗ с группой поддержки. С хулиганами солдаты не церемонились: отрабатывали на них приемы рукопашного боя, подсечки, броски самбо, болевые приемы на руки и ноги.

Уже во вторник три роты милицейского батальона вышли на патрулирование во враждующие микрорайоны. Началась операция «Циклон», в срочном порядке разработанная штабом областного УВД. Пешие патрули циркулировали по микрорайонам в пределах прямой видимости. Если один патруль останавливался у группы подростков, к нему тут же устремлялся другой. Критически осмотрев молодежь, старший патруля начинал опрос:

– Что обсуждаем, молодые люди, в столь поздний час? Программа «Спокойной ночи, малыши!» уже началась. Пора по домам.

Подростки, не вступая в пререкания, расходились по подъездам, через некоторое время собирались вновь. К ним подходил другой патруль.

– Гражданин! Это я тебе говорю, недоносок. Тебе мама курить разрешает? Выбрасывай сигареты в урну! Сегодня день профилактики курения среди несовершеннолетних.

Парни выбрасывали сигареты и, тихо матерясь, расходились по домам. На другой день повторялось то же самое. Как-то один из парней, только что вернувшийся из армии, попробовал заступиться за соседей по дому.

– Вы что, сами в их годы сигаретами не баловались? Им уже по шестнадцать лет – по закону курить разрешается.

Заступника прав подрастающего поколения скрутили, доставили в РОВД. В сопроводительных рапортах солдаты написали, что данный гражданин препятствовал профилактической работе среди несовершеннолетних, ругался матом, оказал неповиновение законным требованиям сотрудников милиции. Начальник РОВД оштрафовал дебошира. Больше этот парень с солдатами в диспут не вступал.

К празднику 7 ноября порядок в микрорайонах был восстановлен. О мести и драках больше никто не помышлял, но тут грянуло событие, перечеркнувшее все усилия милиции. Поздним вечером восьмого ноября с дочери секретаря обкома партии на проспекте между 34-й школой и Страной Лимонией сдернули шапку. Прекрасную песцовую шапку с длинными ушами. Партийный начальник был в ярости. Он вызвал на ковер генерала и целый час отчитывал его, как нашкодившего школьника.

– Вот к чему приводит наплевательское отношение к исполнению своих обязанностей! – гневался секретарь. – Вы скрыли от партии проявление антисоветских настроений среди маргинальных слоев молодежи, и вот к чему это привело! Обычной советской девушке нельзя пройти по городу, чтобы не быть избитой и ограбленной. Что толку от ваших патрулей, если прохожих грабят в каждом переулке?

Генерал в тот же день вызвал своих заместителей, начальников оперативных служб и руководителей территориальных органов милиции.

– Вы погрязли в безделье! – надрываясь от гнева, кричал он. – Если в течение суток преступник не будет найден, а шапка не изъята, вы у меня одними выговорами не отделаетесь!

Главным виновником в допущенном происшествии был начальник Машиностроительного РОВД. Это на его территории бесчинствовали уличные грабители. Кислицын бросил на розыск преступника все силы, задействовал городской и областной уголовный розыск, но тщетно! Уличного грабителя вычислить не так-то просто. К жертве он подбегает сзади, рывком сдергивает шапку и тут же убегает. Потерпевшие не успевают запомнить примет нападавшего. Розыск по горячим следам редко дает результаты. Жертва ограбления в первые минуты пребывает в растерянности, не знает, что делать. В эти драгоценные секунды преступник успевает скрыться из вида и добежать до ближайшего укромного места.

Начальник уголовного розыска Машиностроительного РОВД первым понял, что за сутки они не установят негодяя, сдернувшего шапку с дочери влиятельного человека.

– У меня есть запасной вариант, – сказал он Кислицыну. – Из психбольницы на днях вышел Вася Питерский. За бутылку водки он подпишет признание, посидит в ИВС и вернется в психушку на месяц-другой.

– Преступника мы «установим», а где шапку найдем? – спросил замполит РОВД.

– Может, купим? – робко предложил начальник службы тылового обеспечения.

– Чушь все это! – пресек на корню интересную идею Кислицын. – Во-первых, где вы точно такую же шапку найдете? А во-вторых, я не хочу заниматься фальсификацией. Мудрить и мухлевать с цифрами – это одно, а пойти на прямой подлог – совершенно другое. Готовьтесь взойти на Голгофу. Меня распнут первым, вас – следом.

К утру гнев генерала поостыл. Он щедро раздал подчиненным взыскания и стал готовиться к публичной порке в обкоме партии. На внеочередном заседании бюро обкома партии обсуждался один вопрос – «Состояние общеуголовной и подростковой преступности в областном центре». Заслушав выступающих, слово взял секретарь обкома.

– Я не согласен, что в настоящий момент мы предприняли все усилия по поддержанию общественного порядка на должном уровне, – сказал он. – Одними патрулями и профилактическими беседами мы не собьем уровень уличной преступности среди несовершеннолетних. Я считаю, что нам надо ввести комендантский час для подростков с 10 вечера и до утра. Чем меньше бездельников будет слоняться по вечерам, тем меньше времени у них будет на совершение противоправных поступков.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все присутствующие на бюро обкома изучали в институтах историю КПСС и помнили ленинские слова: «Законность не может быть калужская и казанская, а должна быть единая, всероссийская». Ввести комендантский час в одном отдельно взятом городе СССР? В мирное время? Без указаний из Москвы?

Предложение секретаря обкома о введении комендантского часа для несовершеннолетних поставили на голосование. Возражавших или воздержавшихся не было. Претворение в жизнь решения партийного органа неожиданно столкнулось с противодействием облисполкома.

– Мы не можем принять к исполнению закон, противоречащий Конституции СССР, – заявили в правовом управлении облисполкома. – Согласно Конституции все граждане Советского Союза имеют равные права. Мы не можем лишить часть граждан СССР их законных прав только потому, что они не достигли совершеннолетия.

Руководство облисполкома вызвали в обком КПСС.

– Что за ересь о гражданских правах вы несете? – спросил высокопоставленный партийный руководитель. – Мы не лишаем подростков их конституционных прав, мы хотим ограничить их пребывание на улице в вечернее время. Что тут незаконного?

– Всякое ограничение должно быть законодательно утверждено, – напомнил представитель облисполкома.

– Завтра же городской Совет народных депутатов примет соответствующее решение.

– Если есть ограничение, то должно быть наказание за его неисполнение.

– Изучите Кодекс об административных правонарушениях и найдите в нем соответствующую норму закона. Как говорится, был бы человек, а статья найдется!

Шутку секретаря обкома не оценили. Сотрудники правового управления облисполкома в силу своих должностных обязанностей должны были проверять на соответствие советским законам все решения нижестоящих органов исполнительной власти и решения, принятые Советами народных депутатов всех уровней, вплоть до областного.

– Единственной статьей, по которой можно привлечь к ответственности родителей несовершеннолетних, совершивших антиобщественный поступок, является статья 164 Административного кодекса, предусматривающая наказание за систематическое неисполнение родителями своих обязанностей по воспитанию детей. Обращаю ваше внимание на слово «систематическое». Этот юридический термин означает совершение проступка три и более раза.

– Какое наказание по этой статье? Штраф 30 рублей? Штрафуйте! Три раза попался подросток – родителям штраф.

– За что? – стал выходить из себя начальник правового управления. – Нет такого правонарушения – появление на улице после 22 часов. Нет!

– Если не было, значит, будет! – рявкнул секретарь обкома. – Совещание окончено. Примите все меры к претворению в жизнь решения бюро обкома партии.

Кислицын, комментируя события последних дней, сказал жене:

– Круто он решил за дочку отомстить! Весь город наказать – это не шутка. Только что он собирается делать с задержанными подростками? Сейчас же солдаты, как пылесосом, весь район прочешут, ни одного пацана не оставят, а мне их куда девать?

После дополнительного обсуждения время наступления комендантского часа скорректировали и перенесли с 22 на 23 часа.

Выступая на внеочередной сессии городского Совета народных депутатов, председатель совета сказал:

– Решение бюро обкома очень правильное и своевременное. Чем меньше подросток будет бесцельно слоняться по городу, тем больше у него времени останется на учебу и домашние дела.