Секрет времени и крови (страница 11)
– Но откуда вы знаете, что нашли именно ту девушку?
– Я был там, когда оракул сообщила твоим родителям о пророчестве, – отозвался доктор Никель. – Ричард и Сара колебались… – Имена моих мамы и папы слетели с его губ легко, словно он произносил их тысячу раз. – Однако у них не оставалось выбора. Оракул сказала им, что твоё выживание крайне важно, что придёт время, когда ты поведёшь нас за собой в новую эру, к другой жизни, а коррумпированный Совет прекратит своё существование. Саре и Ричарду пришлось скрыться ещё до твоего рождения. Таким образом, никто о тебе не узнал и не зарегистрировал как члена нашего сообщества. Совет обладает большими возможностями, и у него длинные руки; в конце концов они поняли бы, насколько ты важна. Вот почему твои родители уехали, и вот почему никто ничего не пронюхал.
Я сжала губы, чувствуя нарастающую злость. Мне надо было обвинить кого-то в собственном невежестве.
– Почему ты ничего не сказал мне, когда мы встретились? – сердито спросила я Уильяма.
– Ну, я боялся, что ты не очень хорошо это воспримешь, – ответил он.
– Будущее не предопределено, Элиз, – прибавил доктор Никель. – Честно говоря, нет никаких гарантий, что ты выживешь. Однако должны произойти определённые события, которые приведут всё в движение. Иначе пророчество не сбудется.
– Какие события? – спросил Уильям.
– Пока я ничего не расскажу, – извиняющимся тоном ответил доктор. – Иначе всё может пойти не так.
Уильям с подозрением уставился на отца.
– Итак, вы имеете в виду, что всё это только может произойти… а может и не произойти? – сказала я.
Доктор Никель кивнул.
– В каком-то смысле да. Но твои действия должны направить события в правильное русло. – Профессор улыбнулся. – Йосиф, кажется, считает, что всё предсказанное неизбежно произойдёт. Он слишком оптимистичен. Видимо, потому, что женат на оракуле.
Я не могла поверить своим ушам. Всю мою жизнь меня прятали и «защищали» – лишь затем, чтобы я стала пешкой в чьей-то игре. Мне не оставили выбора.
Я чувствовала себя так, словно меня предали. И кто? Мои собственные отец и мать! Какое они имели право скрывать это? Неужели все знали о пророчестве? Никели, мои родители, другие потомки, Совет? Все, кроме меня.
Внезапно меня накрыл страх, и сердце бешено заколотилось. Если этот коррумпированный Совет действительно таков, как о нём говорят, и если я – его враг, то разве моя смерть не стала бы идеальным решением их проблемы?
– А как насчёт Совета? Много ли им известно? И почему не попытались…
– Не попытались что? – спросил Уильям.
Они с отцом оба посмотрели на меня, ожидая ответа.
– Убить меня!
– Я и сам задавался этим вопросом, – сказал доктор Никель. – Они, конечно же, знают о пророчестве, но, думаю, не понимают, кто ты такая, Элиз. Если Совет это выяснит, оракул даст нам знать.
– А до тех пор что мне делать? – спросила я.
– Полагаю, заниматься своими делами, как обычно.
– Как обычно?..
Легко сказать!
– Ну… может, мне не следует быть здесь, если я в опасности? – неуверенно сказала я.
Я не хотела уезжать, но если всё это правда, то, видимо, моя судьба – провести жизнь в бегах.
– Если я буду скрываться…
– Ты скрывалась достаточно долго, – перебил доктор Никель. – В конце концов тебе придётся встретиться лицом к лицу со своей судьбой. Пророчество должно сбыться, и время пришло. Ты нужна нам.
Глава восьмая
Следующие несколько дней я делала вид, что ничего не изменилось. Отрицание стало моим близким другом, и вдобавок Уильям отлично отвлекал внимание. Он болтался поблизости, пока я сидела, запершись в квартире, и не посещала институт, делая вид, что очень занята сборкой мебели.
На третий день затворничества Уильям решил взять дело в свои руки.
– Так, ну всё! – объявил он с моего нового лилового дивана.
– Что? – отозвалась я.
Я лежала на спине и смотрела сквозь крутящиеся лопасти вентилятора.
– Пора убираться отсюда. Ты только посмотри на себя!
Я на мгновение приподняла голову, глянув на Уильяма, и уронила её обратно на ковёр.
– Почему девушка не может просто лежать на полу в собственной квартире, если ей так хочется?
– Ты такая меланхоличная, – сказал Уильям, спрыгивая с дивана. – Вставай!
Я вздохнула, заставив себя сесть.
– Уже слишком поздно куда-то идти.
– Только если ты пожилая леди.
Мне не хотелось подниматься.
– Восемьдесят девять – это старость.
Уильям прищурился, посмотрев на меня пронзительными зелёными глазами.
– Не заставляй тебя упрашивать. А то ведь я начну, – поддразнил он.
Было трудно сказать ему «нет».
– Ладно. И куда же мы пойдём?
– Я хочу познакомить тебя со своими друзьями.
Друзья… Раньше я не задумывалась об этом, но идея вызывала у меня одновременно нервозность и возбуждение. Я ведь могу завести друзей, и они будут такими же, как я!
– Хорошо, идём, – согласилась я и встала на ноги.
* * *
Когда показался океан – настолько близкий, что я видела, как мелкие волны разбиваются о берег, – я поняла, почему Уильям велел мне одеться потеплее.
– Встреча будет на пляже?
Удивление почти заглушило тревогу, от которой я не могла избавиться. У меня не было большого опыта знакомств с новыми людьми.
– Да. Ночью он пуст и безлюден, так что каждый может вволю пользоваться своими умениями.
– И вы не боитесь, что кто-нибудь увидит?
– Никс позаботится об этом, – непринуждённо ответил он. – Готова?
– Да, – сказала я, грызя заусенцы на пальцах.
Уильям помог мне надеть пальто, и мы ступили на песок. Серебристый свет переливался на тёмно-синей поверхности спокойной воды, но это сияние казалось бледным в сравнении с яркими глазами Уильяма.
– Не переживай, – сказал он, ощутив мою тревогу. – Волноваться не о чем.
– Я знаю. Просто мне давненько не приходилось бывать в обществе.
Он остановился и встал передо мной. Взял меня за руки и переплёл свои пальцы с моими. Я до сих пор к этому не привыкла.
По нашим ладоням разлилось тепло, особенно приятное в холодный промозглый вечер.
– Почему нагреваются руки? – спросила я. – У всех потомков так?
– Нет. Только у нас с тобой.
Лицо Уильяма сияло в мягком вечернем свете, словно он был каким-то волшебным существом – неземным и прекрасным, с гладкой кожей и идеально правильными чертами лица. Его ярко-алые губы, цвета крови, сложились в чарующую улыбку, от которой у меня ёкало сердце.
– И почему так?
– Вероятно, потому что ты в меня влюбилась.
– Нет, ну правда, – допытывалась я.
– Как? Неужели не влюбилась?
– Серьёзно, Уильям!
– Я же говорил тебе. Это защищает нас. Когда мы касаемся друг друга, наши способности возрастают. Вместе мы становимся сильнее.
Мы брели по пляжу, не слишком спеша туда, где находилось загадочное место для тусовок. Я двигалась осторожно, шагая по линии прилива, но не позволяя набегающим на берег волнам дотянуться до меня. Уильям шёл чуть впереди, подпрыгивая и разбрызгивая воду.
– Давай, Элиз, поживи немного на полную катушку, – поддразнил он.
Я улыбнулась его мальчишескому поведению. Приятно было сознавать, что рядом со мной Уильям чувствует себя раскованно, комфортно и может вести себя так, как ему заблагорассудится.
– Я боюсь промокнуть, – объяснила я.
Он покачал головой:
– Так себе оправдание.
– Чем же оно плохо?
– Кого волнует, промокнешь ты или нет?
– Э-э… Вообще-то, меня. Я не хочу замёрзнуть.
– Ну, замёрзнешь. И что?
– Это не очень-то приятно, – сказала я, полагая, что спор окончен.
Уильям громко и добродушно расхохотался.
– Итак, ты намерена и дальше жить в своей маленькой ракушке, потому что там тебе удобно? – Он повернулся лицом к воде, обведя рукой вид на океан, от которого захватывало дух. – Сама подумай: ты же пропустишь всё веселье! Ты должна выйти за рамки привычного и научиться любить холод. Ну, в смысле, если ты…
Он не успел закончить. Я нагнулась, зачерпнула в пригоршню ледяной воды и плеснула ему в спину.
Уильям застыл, и я сразу же испугалась. Что, если он рассердился? Что, если я перешла черту и испортила вечер?.. Когда он обернулся, его лицо было непроницаемым. Я не знала, что и думать.
– Так, ну всё, – сказал Уильям, и на его губах появилась зловещая ухмылка.
Он внезапно прыгнул на меня, и я вскрикнула от неожиданности, удирая от него по пустынному берегу.
Я бежала по воде, не обращая внимания на мокрые ноги и джинсы. Уильям за моей спиной хохотал и обдавал меня брызгами, а я снова чувствовала себя свободной – словно маленький ребёнок, нарушающий негласные правила взрослой жизни. И я смеялась как сумасшедшая.
Эта беспечность придала мне храбрости, и я обернулась, чтобы бросить вызов своему преследователю. Я присела, а Уильям встал в защитную стойку.