Стены покрывала коричневая штукатурка, а крышу – испанская терракотовая черепица. Внутри стены были выкрашены в пастельно-зелёный и розовый цвета, а у входа гордо висел мексиканский флаг.

– Хочешь «Маргариту» или что-нибудь в этом роде? – спросил Уильям, когда мы уселись в угловой кабинке.

– Мне ещё нет двадцати одного.

– Ясно, – ответил он со смешком. – Мне тоже.

– Привет, детишки, – поздоровалась с нами грузная мексиканка. – Что будете пить?

– Просто немного воды. Пойдёт? – спросил меня Уильям.

– Да. Вода – это прекрасно.

Я бы, наверное, выпила и неразбавленный рыбий жир – лишь бы посидеть рядом с ним.

– Хорошо. Вот меню. Я скоро вернусь. – Мексиканка извинилась и отошла.

– Ну и как ты развлекаешься, когда тебя не заставляют ходить на свидания?

Я рассмеялась.

– Вообще-то, это происходит каждый день. – Я потренировалась отводить от него взгляд, что оказалось невероятно трудным делом. – Ну, не знаю. Мне нравится писать стихи, разгадывать кроссворды. В общем, всякие скучные вещи.

– Звучит так, будто ты говоришь об уборке.

Я пожала плечами:

– А ты? Как ты представляешь себе веселье?

– Провести вечер с единственной и неповторимой мисс Элиз Эллен Адлер, разумеется.

Я снова отвела взгляд. Уильям знал моё полное имя. Это было неожиданно.

Я по-прежнему смотрела в сторону, но краем глаза видела его – и обнаружила, что Уильям пристально смотрит на меня, если думает, что моё внимание сосредоточено на чём-то другом. К счастью, официантка вскорости вернулась с нашими напитками и открыла блокнот.

– Так, здесь у меня чипсы, сальса и ваши два стакана воды. Готовы сделать заказ?

Уильям кивнул мне.

– Буррито с курицей гриль, – сказала я.

– И тако карне асада, – прибавил он.

– Хорошо. Я могу это забрать? – Официантка взяла наши меню.

Едва она ушла, Уильям снова начал задавать вопросы – и мне это понравилось. Я чувствовала себя жалкой, но ничего не могла с собой поделать: было очень приятно сознавать, что его на самом деле интересует моя жизнь. Я позволила себе отдаться этой радости, которую, возможно, больше никогда не испытаю.

– Ты не заметила: кто-нибудь ещё следил за тобой с тех пор, как ты сюда переехала? Или, может, появились новые друзья?

– Кроме Кары никто за мной не следил. А что касается друзей – ты, считай, первый, – честно ответила я.

– Хорошо.

Что ж, я тоже хотела кое-что спросить.

– Как ты узнал моё имя?

– Я всегда его знал.

Я схватила чипс и принялась нервно его грызть.

– Как это? Ты работаешь на правительство или типа того?

Идиотский вопрос. Уильям слишком молод и легкомыслен, чтобы быть каким-нибудь агентом.

– О да. Я супершпион, – ответил он с серьёзной миной.

Потом выражение его лица изменилось.

– Нет, я не работаю на правительство, но ты правильно делаешь, проявляя осторожность. Тебе не следует так уж доверять людям.

– И тебе тоже?

– К счастью, я единственный человек, которому ты можешь доверять целиком и полностью.

Я поняла, что сгораю от любопытства.

– И я очень рад, что нашёл тебя первым.

Он отпил воды, глядя на меня поверх стакана.

Подошла официантка.

– Буррито с курицей гриль и тако карне асада, – сказала она, прервав нашу неловкую паузу. – Что-нибудь ещё желаете?

– Нет, думаю, это всё, – ответил Уильям.

Пока он разговаривал с официанткой, я не сводила с него глаз.

– Можно я спрошу тебя ещё кое о чём? – сказал он, снова поворачиваясь ко мне.

– Конечно. – Я пожала плечами и откусила кусочек буррито.

– Если б ты могла описать всё своё существование с помощью одного-единственного вкуса, что бы это было? Какова твоя жизнь, если попробовать её на зуб?

Я рассмеялась.

– Не знаю. Странный вопрос.

Впрочем, я тоже об этом думала. Наверное, тут должно быть что-то горькое, но как будто бы и немного сладкое одновременно. Какая-то штуковина, которая на вид лучше, чем на вкус.

– Может… полугорький шоколад?

– Именно полугорький? – Уильям пристально наблюдал за мной.

– У меня есть на то причины, – ответила я. – А как насчёт тебя? Что-то сладкое и вкусное?

– Хм-м. Надо подумать. Всё очень изменилось с тех пор, как мы встретились.

Он улыбнулся, и я слегка вжалась в мягкую спинку сидения, немедленно отведя взгляд в сторону – подальше от него.

– Арахисовое масло, – решил Уильям.

– Почему арахисовое масло?

– У меня есть на то причины, – передразнил он.

– Оно не очень-то сладкое.

– Да. Зато хорошо сочетается с шоколадом.

– О, – сказала я, чувствуя, как к щекам приливает жар. Я поспешно откусила кусок буррито, чтобы скрыть чересчур широкую улыбку. – Я люблю арахисовое масло.

Уильям постоянно льстил мне, говорил всякие приятные вещи… Я к такому не привыкла.

– Но возможно, – продолжал он, – я заменю масло на тако карне асада. Они весьма вкусные.

К тому времени когда мы покинули ресторан, на улице уже стемнело – хотя, казалось, мы только что вышли из моего дома. Несколько часов пролетело незаметно.

– Хочу сделать ещё одну остановку, – сказал Уильям, включив новую расслабляющую музыку.

Время от времени я поглядывала на него. Он постукивал пальцами по рулю и покачивал головой в такт мелодии. А я просто любовалась им. На самом деле мне было всё равно, куда мы поедем, но я не ожидала, что это окажется продуктовый магазин.

– Я сейчас вернусь. Ладно?

– Конечно, – сказала я.

По крайней мере, это дало мне немного времени, чтобы подумать. Надо было решить, что делать дальше. Чем раньше я покончу с этим, тем меньше испытаю боли. Поэтому сегодня вечером мне придётся кое-что ему сказать.

Живот снова свернулся в тугой ком. Это было несправедливо. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы горечи. Внутри меня кипела битва – отчаянная схватка между разумом и сердцем.

У меня не было выбора. Я всё скажу в конце нашего идеального вечера – и испорчу его. Но, по крайней мере, если я так сделаю, то утром не возникнет искушения продолжать.

– Это не полугорький, даже близко, но, надеюсь, ты правда любишь шоколад, – сказал Уильям, открывая дверцу машины. В руке он держал коробку с рожками мороженого.

– Кто же не любит шоколад? – весело ответила я.

Его обаяние действовало бодряще. Все мои терзания исчезли без следа от одного его взгляда и улыбки.

– Куда теперь поедем?

– Не хочешь заглянуть к «Серно»?

– А там сейчас много народа? – спросила я.

Он, казалось, встревожился.

– Да. Думаю, да.

– Ну, не знаю.

Мне не хотелось знакомиться с новыми людьми, которых потом придётся избегать, чтобы ненароком не подружиться.

– Ладно. Тогда у меня есть ещё одно секретное место, и я хочу показать его тебе.

Мы оказались в парке, где поздним вечером не было ни души. Лишь стояли среди деревьев тренажёрные агрегаты и столики для пикника. Лунный свет пробивался сквозь облака, нежно серебря землю.

– Ну что? – спросила я.

– Давай откроем мороженое, пока оно не растаяло.

Громадные деревья с торчащими из земли корнями нависали над иссечёнными ветром столами для пикника. Под ногами хрустели сухие листья.

Уильям протянул мне рожок, облитый шоколадной глазурью, и я села на потёртую столешницу, свесив ноги.

– Так что, помимо работы в «Серно», ты учишься в колледже или ещё где-нибудь?

– Да, можно сказать, что учусь.

– В универе? Или где?

– Нет. Вряд ли ты слышала об этом учреждении. Оно вроде как частное.

– И что изучаешь?

– Греческую мифологию, – сказал Уильям, пряча улыбку. Возможно, ему было неловко.

Ладно, по крайней мере теперь его вчерашняя зацикленность на греческих гимнах обрела смысл.

– Мне сегодня было очень хорошо, – сказал он. – Ты не слишком компанейская, но с тобой легко общаться.

– Ну, ещё бы. Ты ж предложил мне взятку, – ухмыльнулась я. – На самом деле я тоже отлично провела время.

– Эй! Я хоть чуть-чуть завоевал твоё расположение?

– Ещё не знаю.

Завоевать меня он вряд ли смог бы.

– Решу, когда ты выполнишь свою часть сделки.

– Неизвестность тебя убивает, да?

Я не могла отделаться от мысли, что это доставляет ему удовольствие.

– Ладно, пошли. Отвезу тебя домой.

Всю дорогу я раздумывала, как мы будем прощаться. Я должна была подвести черту, всё прекратить и отгородиться от него. Это первый и последний чудесный вечер, который мы провели вместе. С завтрашнего дня я начну его избегать…

Уильям проводил меня до двери квартиры.

Пора.

– Послушай, Уильям, я просто хочу сказать, что…

Мы посмотрели друг на друга. Его взгляд был таким пронзительным, словно мог проникнуть за любую грань. Внезапно меня охватила эйфория, туманящая разум, и я почувствовала себя совершенно беззащитной.

Я посмотрела на его рот – на уголки губ, изогнутые в полуулыбке и прячущиеся в ямочках на щеках, – и сердце забилось быстрее, а по телу разлилось тепло. Не жар, а именно тепло – невероятное и ошеломляющее, не поддающееся никакому описанию. Происходило нечто странное.

«Он что-то делает со мной», – подумала я. Но замешательство и растерянность улетучивались по мере того, как меня накрывало чувство эйфории. Я не отводила взгляд от его губ, по-прежнему изогнутых в лёгкой улыбке. Я ничего не могла с собой поделать и воображала, как эти губы встречаются с моими. Мне хотелось придвинуться к нему.

Тепло охватило голову, оставив ощущение пустоты в груди. Уильям был мне нужен. Пустота стала дырой, которую мог заполнить только он. И только он приносил облегчение. Меня тянуло к нему, и не осталось ничего, кроме этого влечения. Если бы он сейчас сказал: «Поцелуй меня», – я бы немедленно подчинилась.

Наши взгляды снова встретились. Я снова смотрела в его пронзительные глаза и отчаянно искала в них хоть какой-то намёк на взаимность. Он потупился, но я увидела выражение его лица. Он тоже всё это чувствовал. Я так и знала!

Внезапно он закрыл глаза, и эйфорический туман начал рассеиваться. От него остались лишь невразумительные ошмётки – доказательство моего недолговременного опьянения.

– Прости, – тихо сказал Уильям.

Я ожидала продолжения, но он просто повернулся и помчался вниз по лестнице.

– Уильям! – окликнула я, но он даже не оглянулся.

Мне хотелось ринуться за ним или заорать ему вслед: «Что это было?!», но мой разум, освободившийся от странной гипнотической магии, посоветовал быть умной девочкой и вернуться в квартиру.

Той ночью, лёжа в постели, я снова и снова переживала каждый момент, надеясь уловить нечто… то, что, возможно, упустила. Но раз за разом финал был одним и тем же – всё заканчивалось его необъяснимым побегом.

Я задумалась: может, я сама вызвала этот странный приступ эйфории, который заставил меня нуждаться в нём больше, чем в самом сильном наркотике, и соглашаться сделать всё что угодно в обмен на его одобрение. Однако напряжённый взгляд Уильяма подсказал мне, что всё это сделал он.

Более всего на свете мне хотелось напрямую спросить его, что произошло. Возможно, этому инциденту есть разумное объяснение.

Я представила, как будет проходить разговор:

«Итак, прошлым вечером, когда ты наложил на меня необоримое любовное заклятие… что это было вообще?»

Осознав абсурдность своего вопроса, я представила озадаченное выражение лица Уильяма. Наверняка он решит, что я чокнутая. Это было слишком рискованно. Я хотела во всём разобраться – но так, чтобы не выставить себя при этом полной дурой.

Может, он сам всё объяснит утром? Если нет, мне придётся действовать очень деликатно, чтобы не показаться безумной.

Глава пятая

За окном было ещё темно, когда я проснулась, поняв, что по моей квартире кто-то ходит. Шаги были тихими – незваный гость явно пытался не выдать себя, хотя и не преуспел.