– Итак, предки вышли из тени, но это плохо кончилось, – продолжал Уильям, не обращая внимания на моё замешательство. – Теперь мы снова затаились, однако появились мифы. Люди приукрашивали правду. Наши предки демонстрировали им свои умения, называя себя богами. В конце концов всё вышло из-под контроля. Между нашей расой и людьми началась война, и мы… не то чтобы проиграли, но отступили и спрятались. Теперь мы здесь.

Вся эта история выглядела абсолютно фантастической, но мне казалось, что Уильям не лжёт. Я не знала, что и думать. Вдобавок, был разговор с Карой…

«Ты и правда ничего о себе не знаешь, да?»

В тот момент я не поняла, о чём она, но теперь её слова обрели смысл. Возможно, Уильям говорил правду.

– А как насчёт моего отца? – спросила я, решив копнуть поглубже.

– Твой отец обладал силой Гефеста. Он мог манипулировать материей – металлом, деревом, камнем и тому подобными вещами.

– Откуда ты столько знаешь обо мне и о моих родителях?

Уильям, похоже, знал о моей семье больше, чем я сама.

– От папы. Он с ними дружил.

Я посмотрела на фотографию, где отец Уильяма был запечатлён вместе с моими отцом и матерью. И многими-многими другими.

– Сколько их? – спросила я, возвращая ему фото.

Он сунул его в задний карман и привалился спиной к стене.

– Здесь, в Сан-Франциско, больше трёхсот семей. Но и в других городах много наших. В США есть пять больших сообществ – в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Далласе, Чикаго и здесь. Конечно, существуют и диаспоры поменьше. Вдобавок, ты можешь жить один, сам по себе, если хочешь. Ну, вот, как ты жила. Правда, одному тяжело. Ни помощи, ни поддержки. Мало кто такое выбирает.

– Я это не выбирала, – сказала я. – За меня выбрали родители.

Не знаю, почему, но мне вдруг стало горько и обидно. Вероятно, потому что я не понимала смысла такого выбора. Зачем родители выдернули меня из жизни и стали прятать, делая вид, что я вообще не существую? Хотелось бы мне знать причину. И ещё мне бы хотелось, чтобы они сами рассказали, кто я такая. Мне не пришлось бы рыться в поисках ответов, словно собаке, вынюхивающей дичь, и перетряхивать разбитые, глубоко погребённые осколки моей жизни.

– А ты знаешь, откуда мы взялись? Такие, какие есть. Что дало нам умения? – спросила я, ощупывая бедро, где ещё недавно был порез.

– В смысле, кто создал нашу расу? Эволюция? Бог? Большой взрыв? В этом вопросе мы такие же профаны, как и все остальные.

– Но ведь возникли же мифы, да? Трудно поверить, что они правдивы. Я не могу себе такое представить. Это всё правда было?

– Частично да. Но на самом деле никто не знает, откуда взялись наши способности. Есть разные версии. Одни говорят, что умения были даны нам Богом и в Библии объясняется, почему мы живём по пятьсот лет. Там сказано, что в те времена продолжительность жизни составляла несколько веков. Другие отвергают эту теорию, поскольку не существует никаких доказательств. Мы по сей день спорим, но в одном сходимся: никто не верит, что наши предки в самом деле были богами. Они были такими же, как мы.

– А ты во что веришь?

– Я стараюсь не зацикливаться на вещах и идеях, которые невозможно проверить, и просто живу сегодняшним днём.

– Тебе вообще не интересно, откуда мы взялись и почему мы другие?

– А кто сказал, что мы другие? Для меня быть потомком – совершенно нормально. Это люди – другие.

Я никогда раньше не задумывалась о подобных вещах. До сих пор я, в своём представлении, была такой единственной. Отверженной. Теперь, когда выяснилось, что нас много, мне предстояло перекроить все свои взгляды на мир.

– А у тебя какая способность?

Уильям помолчал, вероятно раздумывая, стоит ли мне рассказывать.

– Магнетизм.

Я мысленно усмехнулась, вспомнив, как сильно мне хотелось поцеловать его в конце нашего свидания.

– Ну, теперь, думаю, ты поняла, почему так странно вела себя прошлым вечером. – Он смущённо улыбнулся. – Прости меня за это, пожалуйста. Я немного увлёкся.

– А Кара?

– Побочный эффект способности. – Уильям пожал плечами. – Она поцеловала меня, потому что могла. Я не ожидал, что это произойдёт, и ничего не успел сделать.

Уильям посмотрел на меня и сообразил, что я спрашивала о другом.

– Расслабься, – сказала я. – Ну, поцеловались. Мне-то какое дело?

Я отвела взгляд, чтобы Уильям не увидел мои глаза. Иначе, возможно, он бы понял, что я лукавлю.

– Так что у неё за умение?

Уильям ответил не сразу, сбитый с толку моей реакцией.

– Кара читает мысли, – сказал он наконец. – А ещё отлично умеет убивать. Но это не сверхспособность – скорее, навык, который она приобрела за эти годы.

– Итак, судя по всему, моя шкатулка не произвела бы на неё впечатления, – сказала я, откладывая в сторону бесполезное оружие.

– Это лучшее, что ты могла сделать, а? – спросил Уильям. – Ты собиралась прикончить её своей маленькой коробочкой?

– Да, – беспечно ответила я.

В любом случае Кара давно исчезла и больше не угрожала нам, а у меня была куча вопросов.

– Почему она пыталась меня убить?

– Она не собиралась тебя убивать. – Уильям покачал головой. – Тут всё сложно. Кара не на нашей стороне.

– Тогда чего она от меня хочет?

– Думаю, в глубине души она хочет, чтобы пророчество сбылось. Хочет свободы.

– Что за пророчество?

Уильям посмотрел на меня с сочувствием.

– Тебе надо немного поспать, – сказал он вместо ответа.

Но я не собиралась отступать.

– Ты должен мне сказать. Ты говорил: дескать, люди ждут, когда я что-то там изменю.

– Это правда.

– Я хочу знать.

– Узнаешь. Но я не могу рассказать тебе всё сразу.

Уильям встал и потянулся, а потом повернулся ко мне лицом.

– Есть много такого, чего ты не поймёшь.

Он взял меня за обе руки, и в кончиках его пальцев возникло едва заметное тепло. Уильям помог мне подняться на ноги.

– И, кстати, почему появляется жар, когда мы касаемся друг друга?

– Завтра. Всё завтра.

Он проводил меня до спальни и понаблюдал, как я залезаю под одеяло.

– А что ты делал в моей квартире? – спросила я, надеясь получить от него хоть какой-то ответ.

– Я всю ночь сидел на пожарной лестнице и ждал Кару. – Уильям покачал головой. При мысли о Каре он явно разозлился. – Я знал, что она придёт.

– А тебе самому не нужно поспать?

– Я вздремну на твоём диванчике из одеял. Если ты не против, – ответил он.

Я кивнула.

– Мне становится лучше, если ты рядом.

– Мне тоже.

Глава шестая

– Поднимайся, соня. – Уильям толкнул меня локтем. – У нас урок.

– А-а? – проворчала я.

Уильям хихикнул. Его явно рассмешило это бурчание.

– Привет.

Кажется, я снова задремала.

– Проснись.

Я села в постели, осознав, что раз Уильям здесь, то все ночные события произошли на самом деле. Они мне не приснились.

– Урок? – переспросила я, протирая глаза.

– Да. Одевайся, я отвезу тебя в институт.

– Что за институт?

– Это место, где я учусь.

Чем подробнее я вспоминала ночные события, тем более мною овладевало радостное предвкушение. В итоге я окончательно проснулась.

– А ещё кто-нибудь там учится? – спросила я.

– Из потомков? Да. В этом и смысл.

Я понятия не имела, на что похож институт и занятия в нём, но мне хотелось узнать больше.

Надевая джинсы «Levi's» и синий топ, я поняла, что хотя мне ещё далеко не всё ясно, я никогда не была так близка к пониманию. И это единственное, что сейчас имеет значение.

Если есть другие, то любовь возможна. И хотя моя мнительность пыталась убедить меня в обратном, на сей раз ей трудно было спорить с фактами.

Я улыбнулась своему отражению в зеркале, в кои-то веки чувствуя себя счастливой.

Путь к институту оказался совсем не таким, какого я ожидала. Здесь не было ни хитро устроенного кампуса, ни секретной дорожки, ведущей в какое-нибудь уединённое таинственное место. Наоборот: Уильям поехал в самый центр Сан-Франциско.

Мне следовало догадаться, что шумный, полный людей город был лучшим местом для сокрытия такой организации.

Уильям ухмылялся, наблюдая, как я с любопытством озираюсь и пытаюсь сообразить, где находится это место.

– Что? – наконец спросила я, немного смущённая его чрезмерным интересом ко мне.

– Ничего. Просто на тебя забавно смотреть.

Я слегка улыбнулась уголками рта.

– Почему?

– Ты будто пытаешься найти гору Олимп или что-то вроде того. Это мило.

– Ну, не знаю, – сказала я, посмеиваясь над собой. – Я понятия не имею, чего ожидать.

– И как ты представляешь себе институт? – спросил он, глядя на дорогу.

– Честно? Ничего не могу с собой поделать: воображаю людей, разгуливающих в тогах и венках из оливковых ветвей.

Он разразился смехом.

– Ты шутишь, да?

– Ты сам спросил.

– В общем, промахнулась, – сказал он, всё ещё смеясь. – Ничего подобного, даже близко.

Мы въехали на подъездную дорожку закрытой подземной парковки, и Уильям остановился, чтобы вставить ключ-карту. Институт представлял собой невразумительное офисное здание. Ничто здесь не притягивало взгляд. Я не заметила ни номера, ни вывески – вообще ничего привлекающего внимание. Здание было достаточно высоким, чтобы органично вписываться в городской пейзаж, но не настолько огромным, чтобы выделяться на фоне других домов. Стены серого цвета выглядели не слишком новыми, но и не очень старыми. Прозрачные сверкающие окна первого этажа контрастировали с теми, что были расположены выше, – затемнёнными, словно верхняя часть здания спала.

Я и за тысячу лет не догадалась бы, что это место предназначено для людей, наделённых необычными способностями.

Мы припарковались возле лифта, вышли из машины и поднялись на первый этаж. Когда двери открылись, я внезапно растерялась. Я ожидала чего-то необычного, но это место определённо не походило на учебное заведение и в нём не было ничего странного.

Внутри здание оказалось совершенно не таким, как снаружи. Полы были вымощены белым мрамором, отзывающимся гулким эхом, когда по нему цокали острые каблуки. Над девственно-чистым полом нависал не менее прекрасный потолок, украшенный замысловатыми сценами из древнегреческих мифов. Здесь были и отдельные изображения, и панно, состоящие из нескольких частей. Картины покрывали весь потолок; яркие и красочные, они напоминали росписи в Сикстинской капелле.

Во всех четырёх углах комнаты висели эффектные хрустальные люстры, окружая центральную – самую грандиозную, которая нависала над самой головой и сияла как солнце. Золотая окантовка в виде корон соединяла экстравагантный потолок с гладкими стенами.

– Что это за место? – шёпотом спросила я.

Здесь было достаточно шумно, чтобы говорить вслух и не привлекать внимания, но меня испугала деловая обстановка вестибюля. Мужчины в костюмах и галстуках, женщины в строгих юбках и на высоких каблуках сновали туда-сюда, занятые своими повседневными делами.

– Это штаб-квартира общины потомков Сан-Франциско, – отозвался Уильям, не понижая голоса.

– А я думала, здесь институт.

– Да, на верхнем этаже. Но сначала нужно тебя зарегистрировать.

Я навострила уши.

– Зарегистрировать? Зачем?

Мы с Бетси много лет прилагали огромные усилия, чтобы оставаться невидимками. Регистрироваться где бы то ни было – плохо и опасно. Так я думала всю жизнь.

– Для занятий.

– Не уверена, что готова на это.

Люди проносились мимо нас, раздражаясь, когда мы оказывались у них на пути.

– Доверься мне. Я тоже не хотел регистрироваться, – сказал Уильям с сочувственными нотками в голосе, – но мой папа сказал, что это необходимо. Здесь обитает твой народ, Элиз. Пришло время стать его частью.

Ему не потребовалось много сил, чтобы убедить меня. Теперь всё стало по-другому. Это мой народ. Мне больше не нужно скрываться и бояться разоблачения. Мы все в одной лодке.

– Ладно, – сказала я и улыбнулась.