Сын от предателя. Это моя тайна (страница 5)
– Для чего, Мирон? У тебя есть красавица жена. Твои родители от нее в восторге. У вас наверняка идеальные дети. А если их и нет пока, то они обязательно появятся, и тебе будет неинтересно играть с сыном какой-то деревенской учительницы.
– А вот это мне решать, с кем мне будет интересно играть, а с кем нет, – черты его лица ожесточаются, и мне становится не по себе.
– Конечно, в этом ты всегда был хорош: в том, чтобы поступать по-своему.
– Потому что это моя жизнь, и мне решать, как ее проживать.
– И оттого можно не церемониться с чувствами других людей. Думаешь, твоя жена будет в восторге оттого, что у тебя ребенок на стороне? Или твоя мама вдруг расплачется от счастья? Давай просто остановим это все здесь и сейчас, хорошо? Ты сделаешь вид, что не возил нас на тест, покинешь нашу деревню и забудешь о нашем существовании.
– Исключено, Лида. Я ни за что не откажусь от своего ребенка.
– Да что же ты за упрямец такой!
– Мама, поехали! – слышу голос сына из машины и понимаю, что сейчас ничего не добьюсь от Измайлова.
Он всегда был таким: если он чего-то хотел, то получал любыми средствами.
– Едем, сынок! – кричу, не прерывая зрительного контакта с бывшим, на дне глаз которого будто разверзлась пропасть, желающая поглотить меня.
Больше не проронив ни слова, обхожу его и сажусь в салон просторного джипа. Слышу, как открывается водительская дверь и Мирон заводит мотор.
– Смотли, – сразу говорит мне сын и демонстрирует все, что умеет его новая игрушка.
– А еще в ней можно многое перевозить, – говорю сыну, указывая на еще одну очень важную функцию грузовика.
– Сто возить? – смотрит на меня Кирилл.
– Все что угодно! Кубики, животных, песок…
– Песок! Хосю песок! – радостно кричит он. – Давай возить песок!
– Дома, малыш. Если у нас еще есть дом, – в горле встает ком, стоит мне подумать о том, что в наше отсутствие люди Мирона могли закончить начатое.
– Есть у вас дом, – подает голос с водительского сидения Измайлов. – Никто его не трогал.
– Надеюсь, и не тронет.
– Боюсь, что это невозможно, Лида. Вся та зона практически полностью выкуплена под курорт. И только с твоим домом загвоздка, – говорит он глухо.
– Но я не хочу его продавать.
– Уже поздно. Теперь он принадлежит мне и от меня зависит, где вы будете жить дальше, – встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида, в котором я читаю, что лучше мне не перечить ему… И от осознания, что вся моя жизнь в руках этого человека, меня бросает в холод.
Он снова собирается уничтожить меня. И на этот раз я вряд ли смогу выйти из этой битвы невредимой.
Глава 10
– Привет, Краснова! – стоит у меня на пороге Коля.
– Привет, Иванов, – отвечаю с той же интонацией, поставив перед сыном тарелку с кашей.
– Танцуй! – ухмыляется паразит, слегка прищурившись.
– Есть повод? – оборачиваюсь к нему.
– А то! – он выглядит слишком довольным, и его настроение непроизвольно передается мне.
– Давай уже, колись, мастер интриги, – усмехаюсь.
– Мама, я не хосю, – говорит сын, и я отвлекаюсь от одноклассника.
– Надо, сынок, кушать, чтобы быть большим и сильным.
– Неть, – отодвигает он ложку. – Не будю, – насупливается.
– Поешь, и я потом тебе дам ягодку, – пришлось встать в пять утра, пока еще не началось пекло и я спокойно могла заниматься работой в огороде.
Успела прополоть оставшийся участок картошки и перед самым пробуждением сына собрала ягоду.
– Не хосю касю, – Кирилл смотрит на меня тем же самым взглядом, что одарил меня на прощание два дня назад его отец.
– Помнишь, ты просила меня кое о чем? – говорит Коля, игнорируя наш спор с ребенком.
– Да, конечно, – несмотря на его заявление, я пока еще боюсь радоваться. – А что ты хочешь, Кирюш? – снова обращаюсь к сыну.
– Кубнику.
– Так вот… – снова пытается закончить свой рассказ Иванов.
– А давай сделаем вот так! – достаю из холодильника перебранную ягоду и выкладываю клубничками глазки и ротик на манке. – Смотри, какая веселая каша, а еще вкусная и полезная! Видишь, она тебе улыбается.
– Неть, – упрямится сын. – Посто кубнику хосю.
– А давай я съем твою кашу, м? – вмешивается Коля. – Пусть мама мне сделает такую красивую кашу. Лид, сделаешь? Я сто лет манки не ел, – смотрит на меня таким взглядом, что отказать ему невозможно.
– Мой руки. И на тебя найдется порция.
Сын напряженно наблюдает за процедурами, что производит мужчина, а я накладываю кашу, думая, что, возможно, посмотрев на взрослого дядю, Кирилл действительно будет стараться действовать как он.