Неужели они здесь добровольно?

Растерянно перевожу взгляд на блондинку.

– Твой номер тринадцать. Выйдешь, как его произнесут. Правила помнишь?

Качаю отрицательно головой. И в ответ получаю закатывание глаз.

– Тебя вызовут по номеру. Выходишь. Показываешь себя со всех сторон. Выполняешь приказы. Радуешься покупателю. Всё.

Киваю.

Такая простая вещь, как поход в туалет, приносит облегчение во всех смыслах. Похоже, уборная – это единственное место уединения. Присела на унитаз, опустив крышку. Слабо представляя, что меня ждёт.

Могла ли я поступить иначе? Не пробовать продать собственное тело? Может, я мало приложила усилий в кабинете министра? Может, мне стоило обить ещё парочку порогов?

Вздрагиваю, когда кто-то бьёт по дверце.

– Выходи давай. Твоя очередь подошла, – раздаётся раздражённый женский голос.

И выхожу.

Что ж. Я сама себя загнала в яму. И иного пути, как продать своё тело подороже, нет.

Меня выводят на сцену. Свет софитов бьёт по телу. И мне даже кажется, что плотная розовая ткань начинает просвечивать.

– Лот номер тринадцать. Студентка одного из ведущих вузов страны. Отличница. Начальная цена – сто тысяч рублей. Кто даст больше?

Озираюсь по сторонам, спотыкаясь на месте. Свет такой яркий, что прожигает сетчатку. А сердце так быстро бьётся в груди, что становится трудно дышать.

Вокруг задаются ставки. Одна выше другой. Но я не улавливаю цифры, которые озвучивают.

Постепенно зрение возвращается. И я замечаю мужчин, одиноко сидящих за круглыми столами. Но одно лицо кажется удивительно знакомым. Лицо министра.

И он тоже смотрит прямо на меня.

Глава 6

Сердце на мгновение замирает. Переставая биться и качать кровь. Потому что сейчас по венам вместо крови течёт ярость. Неожиданный, неконтролируемый гнев накрывает с головой.

Пока моя мама испытывает муки, господин министр развлекается. Конечно, ему безразличны проблемы простых смертных. Должно быть, с высоты своего положения моя семья видится ему размером с тараканью стаю.

Непроизвольно отступаю назад, словно одновременно со злостью меня охватывает стыд.

В голову приходит бредовый вопрос. Что этот мужчина обо мне подумает? Будто сейчас это имеет значение.

– Двести тысяч рублей. Принято. Кто повысит ставку?

Монотонный голос ведущего заставляет меня вздрагивать каждый раз.

Я перевожу взгляд на мужчину, поднявшего табличку. Покупатель. Как и все здесь.

Ведущий аукциона продолжает повышать ставки. А я рассматриваю лица тех мужчин, что готовы меня приобрести. Большинство из них выглядят отталкивающими и неприятными. Грузными, несимпатичными. Но ведь у коровы не спрашивают, для кого её молоко…

Только я даже вообразить не могу, как кто-то из них ко мне притрагивается. Как оставляет сальные следы от своих пальцев на моей коже. Очередная волна тошноты подкатывает к горлу. Как я смогу это пережить?

С удивлением отмечаю, что ставки повышаются. Цена растёт. А вместе с ней и запросы покупателей.

– Пусть она снимет это платье, мы должны видеть товар лицом, – раздаётся из зала, и голос поддерживают остальные, гогоча и вторя.

Краем глаза замечаю, как ко мне приближается блондинка.

– Не рыпайся. Что ты на меня пялишься своими глазищами? Сама согласилась на аукцион, – шипит как змея и хватает собачку молнии на моей спине. Тянет её вниз. – И не вздумай прикрываться руками.

Под платьем на мне незамысловатое бельё. Простое, бесшовное. Телесного цвета. Но вид моего полуобнажённого тела вызывает новый всплеск эмоций у присутствующих.

От взглядов мужчин ощущаю жар. Казалось, от стыда запылало всё тело. Даже кожа на коленках.

Мои глаза то и дело возвращаются к министру, как примагниченные. У него странная манера смотреть в упор. И взгляд этот жёсткий, холодный. От которого становится не по себе. Хотя, казалось бы, куда больше.

Совсем не похож на чиновника. Сейчас на нём чёрная рубашка, обтягивающая широкие плечи и мышцы рук.

Во время всего торга он ни разу не поднял вверх свою табличку. И почему вдруг я испытываю совершенно иррациональную обиду?

Он не смотрел на меня, когда я пришла в его офис с протянутой рукой. Почему вдруг что-то должно измениться, когда я предстала перед ним во всей красе?

Только вот что господин министр забыл здесь? Весь такой из себя правильный и важный.

Я отмерла, когда ставка за моё тело начала становиться запредельной. Приближаясь к миллиону. Боже, что же эти люди хотят получить от меня за подобную цену? Думать об этом было страшно и больно.

Торг шёл между двумя мужчинами. Мне даже начало казаться, что они хорошо знакомы. Министр же лениво наблюдал за их схваткой.

Интересно, он не опасается, что общественности станет известно, как он проводит досуг? Впрочем, очевидно, что и остальные посетители здесь не случайные люди. Бизнесмены, чиновники. Может быть, даже олигархи. Бандиты, одним словом.

Я поняла, что торг подходит к концу, когда азарт торгующихся начал сдуваться.

– Девятьсот тысяч раз, – прокатывается по залу голос ведущего, – девятьсот тысяч два.

Его рука с молоточком зависает в воздухе. А у меня перед глазами пролетает моё счастливое детство. Юность. Мечты о том, как я потеряю невинность с тем, кого полюблю. И сейчас со стуком молотка всё это разрушится, рассыплется, как песочный замок. И канет в Лету.

Мои глаза приклеились к мужчине, что сделал последнюю ставку. Он смотрел на меня так жадно и алчно, что я могла лишь догадываться о том, какие извращения у него на уме.

– Миллион, – раздаётся последняя ставка.

Деревянный молоточек встречается с твёрдой поверхностью, а такое чувство, будто бьёт по моим барабанным перепонкам.

Почему-то ощущаю, как министр провожает меня взглядом. Не знаю, откуда взялась уверенность, что меня прожигает глазами именно он.

Блондинка выводит меня из зала, а навстречу мне движется девушка. Такая холёная, что, кажется, блеск её кожи видно из космоса. Только вот она очень странно смотрит на меня. Даже пялится. Пристально.

И когда мы ровняемся, она хватает меня за запястье и дёргает на себя.

– Чёрт возьми, кто ты такая? – зло шипит мне в лицо.

А я лишь удивлённо хлопаю глазами, не понимая, с чем связан её бурный интерес.

Не успеваю ей ничего ответить, как нас отлепляют друг от друга, уводя в разные стороны. Будто мы на ринге и должны вот-вот схватиться в спарринге.

Мне почему-то казалось, что сейчас меня отведут в какую-то будуарную комнату с красными стенами и бархатными портьерами.

Но, к моему удивлению, дав натянуть обратно платье, меня вывели во внутренний двор.

По козырьку бьёт летний дождь. Почти тропический ливень. Прохладный свежий воздух, пахнущий влажной землёй, приятно освежает.

Рядом со мной охрана. И я понимаю, что они приставлены ко мне. Чтобы товар не сбежал.

У меня в распоряжении последние минуты свободы. И мне до боли хочется разочаровать своего покупателя. Движимая странным порывом, я вырываюсь на свободу. Пускай, и весьма мнимую. За козырёк. Туда, где льёт дождь.

Ливень такой мощный, что я промокаю буквально за пару секунд. Но, вопреки моим ожиданиям, никто не спешит возвратить меня обратно.

Представляю, как тушь размазывается по щекам вместе с тщательно наложенным подругой макияжем. Течёт хайлайтер, гель для бровей. Наверное, я уже не выгляжу на миллион. Максимум на сто рублей.

Из мыслей меня выдёргивает звук двигателя. Блестящий автомобиль останавливается в сантиметре от носков моих туфель.

Отступаю назад, когда пассажирская дверь распахивается. А меня встречает тёмное нутро автомобиля. Как чёрный, бездонный желудок дракона. Оборачиваюсь на своих сопровождающих. Но встречаю лишь их каменные лица.

Понятно. Значит, приехал мой покупатель. Иначе они не были бы так спокойны.

Ухмыляюсь про себя, представляя, как непрезентабельно выгляжу. И сажусь в машину.

Я была абсолютно уверена, что сейчас увижу того сального мужика, что сделал последнюю ставку. Но вместо него напротив меня восседает господин министр.

Пока я изумлённо на него пялюсь, министр медленно и крайне внимательно осматривает приобретение. Впрочем, как и раньше, его глаза выглядят так безразлично, что моё удивление от его поступка растёт в геометрической прогрессии.

– Покажи, что ты умеешь. За миллион, – раздаётся сухой, с издёвкой голос Драгонова.

Глава 7

Некоторое время уходит на осознание.

Я слабо представляю, что от меня требуется. Зря всё же я не тёрлась с мальчишками у гаражей. Почерпнула бы ценный опыт.

– Что ж ты медлишь? – Уголок сжатых губ приподнимается выше, но выражение лица исключает намёк на улыбку. Скорее, это насмешка. – Опускайся на колени. Теперь это твоя основная рабочая поза.

– А если я этого не сделаю? – ершась уточняю, ощущая огромное внутреннее сопротивление.

А ещё слова министра звучат странно. Будто он играет со мной. Как дракон с попавшим в его пещеру человеком. Какую загадку мне требуется разгадать?

– Я верну тебя обратно. А ты заработаешь штраф в размере той суммы, за которую я тебя приобрёл, – получаю сухой отрезвляющий ответ.

Казалось бы, ни в словах, ни в голосе нет угрозы. Но мне стало страшно до дурноты.

Водитель автомобиля будто бы и не обращает на нас внимания. А у меня всё равно жжёт щёки от позора.

И в то же время я не понимаю, что хуже. Вернуться в сомнительное заведение, где меня недавно продали. Или оставаться с ним. С человеком, который смотрит на меня как на вещь. При этом не очень нужную.

И всё же угроза выплаты штрафа оказалась весомее.

Трясясь как осиновый лист, я сползла на пол. Автомобиль просторный, поэтому сложностей устроиться у ног министра, как покорная собачонка, не возникло. Но каждое движение давалось с трудом.

Не знаю почему, но я подняла глаза к его лицу. А он смотрел на меня так, будто я зверёк в вольере с цепочкой на шее. В его руках поводок. Он может его ослабить. А может держать на расстоянии вытянутой руки. Как сейчас.

Забывая, как дышать, я схватилась за ремень его брюк, мечтая лишь о том, чтобы этот позорный эпизод моей жизни скорее закончился.

Эмблема смутно знакомого дома моды украшала пряжку. Вновь подняла глаза на министра. Словно мне требовалось подтверждение того, что я всё делаю правильно.

Ответ нашла в его тёмном взгляде. Колючем и тяжёлом.

Тут же опустила ресницы, не в силах держать с ним зрительный контакт, потому что он рождал во мне странные ощущения. Близости.

С трудом справилась с ремнём, получив доступ к брюкам. Ткань натягивала весьма внушительная выпуклость. Очевидное подтверждение того, что это не игра. Всё происходит наяву. Министр возбуждён.

И от чего? Неужели от моей покорности?

Тактильные ощущения стали острее. Я чувствовала коленками жёсткую поверхность пола. Покачивание автомобиля на поворотах. Жар, исходивший от министра. Его спокойное дыхание.

И его взгляд, следящий за каждым моим движением.

Замерла, увидев багровую головку члена. Большого, толстого, увитого напряжёнными, пульсирующими венами. Интересно, у всех мужчин такие? Как он стал министром? Подрабатывал в фильмах для взрослых?

Я медлила, преодолевая внутреннее сопротивление.

Но министр не дал мне возможности оттянуть неизбежное. Жёсткие пальцы оказались в моих волосах.

Накрутил мои уложенные локоны на кисть и сжал пятернёй череп. Притянул ближе, зная, что причиняет боль. А когда я неосознанно воспротивилась грубости, пальцы в наказание стянули волосы сильнее. Так резко и так больно, что брызнули слёзы.