Лев и колибри (страница 2)
Аврора всегда любила сдавать карты с двух рук. Ей нужно было укрепить центр, освоив ближайшие планеты и системы – в том числе, чтобы не позволить одному из кланов предпринять попытку захвата столицы и в перспективе устроить ещё один переворот – ей вполне хватило одного. Так появились «Центральные миры».
Но она так же хотела исключить любую возможность восстаний и попыток отделения, поэтому корабли, использующие комбинированные технологии, были направлены в обе стороны дальше, чем ушли экспедиции светлого и тёмного кланов. Там было основано кольцо колоний и так появились «Внешние миры.
В то время как «Центральные» и «Внешние» миры со временем в основном заселили те, кто был склонен к смешению культур и искал возможностей расширить свои контакты, «Тёмная» и «Светлая» дуга оставались достаточно закрытыми сообществами. Понятие «кланов» давно ушло в прошлое, но обитатели трёх светлых и трёх тёмных миров продолжали в лучшем случае общаться между собой, развивать те стороны науки и магии, которые большинству обитателей империи оставались недоступны, и зачастую считали последних несколько недоделанными.
Но и внутри тёмной дуги хватало противоречий. Три центра новой звёздной цивилизации постепенно стали ассоциировать трёх древних аристократических семей, которые отправляли свои корабли в первую волну колонизации. То же произошло и со светлой дугой. Однако если на светлой стороне было хоть какое-то подобие консолидации, то тёмные всегда были индивидуалистами. И даже другие семьи тёмной дуги казались каждому роду врагами.
Ларида была старшей и единственной дочерью патриарха тёмного дома Эмбер. Предполагалось – в основном, её отцом – что она однажды станет главой дома, однако были некоторые оговорки, и имя этим оговоркам – династический брак. Власть нынешнего патриарха, Торальда Эмбера, была несколько условной, потому что он вырвал её вместе с мясом у троих своих конкурентов пятьдесят лет назад, и все трое конкурирующих ветвей скрипя зубами присягнули ему на верность. Однако причиной его победы было в основном то, что они перегрызлись между собой и были разбиты им по одному путём где интриг, а где военных столкновений. Торальд хорошо понимал, что не смог бы противостоять всем троим одновременно. Перевес в борьбе за власть обеспечил бы ему крепкий союз хотя бы с одной из семей.
Сам Торальд тасовал договоры как карты умелый шулер, то и дело обещая несусветные блага то одному конкуренту, то другому, но он вовсе не был уверен, как с подобным справится его дочь. А кто бы что ни говорил, Торальд высоко ставил свою семью, а точнее – тщеславную идею того, что именно его семья будет править всеми окрестными планетарными системами.
У Лариды был острый ум и боевой нрав, на неё мало кому удавалось влиять, и Торальд действительно любил свою дочь – ну, или, по крайней мере, гордился делом своих чресел. Но Ларида была взбалмошна, любила эпатировать, вообще никого не слушала. Вокруг неё постоянно происходили скандалы. Ей не хватало дипломатичности, а о дальновидности и говорить было нечего – казалось, она жила только мгновением и пуще всего на свете наслаждалась мимолётной яркой славой, которую приносили ей её выходки.
Торальд не то чтобы без причин беспокоился о том, насколько его дочь способна управлять кланом. И тем более – насколько она в состоянии лавировать в сложной системе политических взаимозависимостей.
Он пытался с ней справиться. Применял самые изощрённые методы. Каждая попытка приводила к новому, более яростному бунту. Каждый бунт доводил его до белого каления. Отец и дочь были более всего похожи в своём упрямстве, если одному из них бросали вызов, он никогда не отступил бы первым.
Решение выдать её замуж за кузена из обсидиановой ветви было лишь очередным сражением в этой бесконечной битве. Естественно, оно закончилось лишь ворохом оскорблений со стороны Лариды в адрес практически ни в чём неповинного парня, что привело Торальда в полную ярость.
Дошло до того, что отчаявшись решить дело увещеваниями, Торальд обратился к своим партнёрам из системы Катаики.
После начала колонизации направление развития каждой из семей достаточно сильно разошлись. В то время как Эмбер делали упор на внутренний потенциал, в простонародье именуемый магией, развивали утончённые техники управления энергиями и даже математические и физические расчёты использовали в основном для того, чтобы затем решить проблему магическими средствами, Катаики чётко придерживались Пути Метала.
Катаики развивали компьютеры, расчётные системы, металлический транспорт, работающий на материальном топливе и… кибер-технологии. В том числе, что интересовало Торальда – кибер-импланты.
Все достаточно влиятельные люди прекрасно понимали, что кибер-имплантация – палка о двух концах. Давая носителю быстроту реакции, силу, возможность думать со скоростью компьютера и даже получить в дополнение к человеческим конечностям пару крыльев, киберимплантация становилась дырой в безопасности мозга, которая позволяла взять носителя под контроль со стороны.
Именно это и хотел сделать Торальд. Поначалу он надеялся на бунтарскую натуру Лариды и рассчитывал, что она поведётся на наживку и захочет поставить себе киберимплант просто потому, что никто из Эмберов никогда так не делал. Тогда Торальд взял бы её под контроль и направил на путь истинный.
Но Ларида никогда не была глупой, а в некоторых вопросах вообще оказывалась гораздо умнее, чем от неё ждали. И тогда Торальду пришлось взять дело в свои руки.
Он попросту приказал усыпить дочь и отвести в клинику, где ей поставили бы нужное оборудование в мозг.
«Усыпить» девушку, которая на два года опережала всех своих сверстников во владении магией оказалось не так-то просто.
Ларида была в ярости. Она была на грани того, чтобы сбежать из дома и никогда не возвращаться, но… Были некоторые проблемы.
Первая из них заключалась в том, что Ларида понимала – отец будет её искать. Ей нужно было выиграть время, дать себе фору. Нельзя было уходить на скандале. Она подготовила Торальду письмо, в котором ничего не говорилось о стычке с его людьми, питавшимися применить к ней силу, ссылалась на усталость и писала о том, что собирается в отпуск на знаменитую Селесту – предельно безопасное место в секторе Центральных миров, знаменитый курорт, который с удовольствием посещали все аристократы высшего звена. И где было настолько людно и настолько много гвардейцев императрицы, что вряд ли даже самый заправский ассасин решился бы совершить на неё покушение.
Со второй проблемой разобраться было сложней.
На Тере – центральной планете системы Эмбер – правили «одарённые». Собственно, это было не совсем правильным словом, и в разных мирах их называли по-разному: псиониками, псайкерами, Иными, даже магами. А суть сводилась к тому, что поколениями Эмберы секционировали в своих детях потенциал к управлению энергиями. Это же было одной из причин, почему жених для Лариды подбирался с такой тщательностью – для Эмберов всё решали гены. Её собственная кровь была уникально чистой, генетическое древо – настолько превосходным, насколько это возможно, и несчётное количество её бабок и прадедов заключали браки и плодились исключительно по указке магических камней, проверяющих широту их каналов и способность управлять силами Вселенной.
Среди всей Тёмной дуги Эмберы наибольшее их всех внимание уделяли этим показателям. Светлые тоже не были чужды генным исследованиям и саморазвитию, но они на то и считались светлыми, что черпали силы из внутреннего резерва, что по мнению Эмберов делало их чародеев слабыми и ограниченными. Нет, Эмберы не стали бы заключать себя в рамки. Они во всю вытягивали энергию из всего, что можно найти вокруг – из неба, звёзд, четырёх стихий и даже живых существ.
Что, в общем-то, вело к несколько закономерному итогу.
Светлых магов на многих планетах принимали с насторожённостью, но в целом уважали.
Псионов с Теры на девяноста процентах планет в первую очередь боялись.
В Светлой дуге о них рассказывали страшные сказки детям. У Лариды был один такой сборник. Она долго смеялась, хотя и не могла бы поспорить, что половина правда. В частности – терианские псиониы действительно приносили в жертву детей и пили кровь. Не то чтобы прямо все… Но как сказал однажды её жених Ларус: «Все, кроме тех, кто на самом дне». Торальд не был фанатом подобных методов. Он говорил, что человеческие жертвоприношения хоть и дают мгновенный всплеск силы, но это метод для слабых, тех, кто не способен победить иными средствами.