Сенсорные нарушения могут мешать и обучению. В детстве у меня не получалось воспринимать во всех подробностях звуковую информацию. Были проблемы в школе. Я не понимала взрослых, если они быстро говорили. Их речь звучала как иностранный язык из одних гласных. Моя слуховая обработка была ужасной, хотя я и прошла стандартный тест на слух. У меня не было проблем со зрительной чувствительностью, но у некоторых детей они есть. Дети с расстройством обработки зрительной информации часто щурятся и смотрят краем глаза даже при нормальной остроте зрения. Они могут жаловаться, что черный шрифт на белой бумаге дрожит или вибрирует. Тонированные стекла, цветные накладки или использование для работы пастельной или серой бумаги часто смягчают эту проблему. Флуоресцентные лампы и компьютерные мониторы, похожие на телевизоры, вспыхивают и гаснут, как на дискотеке. Это делает обучение невозможным. Конечно, есть способы устранить мерцание и помочь школьнику – например, лампа накаливания в настольном светильнике, замена монитора компьютера на ЖК-монитор с плоским экраном.

Расстройство сенсорной обработки часто возникает в сочетании с множеством различных диагностических ярлыков. Также могут испытывать трудности с сенсорной интеграцией дети и взрослые, у которых диагностированы следующие заболевания: задержка развития, аутизм, синдром Аспергера, СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), нарушение обучаемости, недоношенность, синдром ломкой X-хромосомы, фетальный алкогольный синдром, синдром Туретта, тревожность и многие другие. Сенсорные трудности ребенка могут и не сопровождаться никакими другими диагнозами.

Если у ребенка сенсорные проблемы, важно работать с эрготерапевтом и другими специалистами. Терапия расстройства сенсорной обработки часто делает более эффективными и другие терапевтические программы, такие как логопедическая терапия или прикладной поведенческий анализ (ППA). Некоторые дети напоминают телевизор с оборванным кабелем, издающий монотонное шипение, с неизменным «снегом» вместо картинки. Успокаивающие сенсорные манипуляции (например, глубокое давление под тяжелым ковриком или медленное раскачивание) способны уменьшить количество сенсорных помех и помочь информации проникнуть в мозг. Другие методы лечения могут работать тогда, когда ребенок получает сенсорную информацию, нужную для его тела. Либо – сразу после этого.

Эта книга поможет родителям, учителям и психотерапевтам понять неисправную сенсорную систему ребенка и работать с ней. К сожалению, некоторые профессионалы не в состоянии распознать проблемы, вызванные расстройством сенсорной обработки. Им сложно представить, что сенсорная система ребенка функционирует иначе, чем их собственная. Некоторые люди даже думают, что лечение дисфункции сенсорной интеграции не слишком эффективно, потому что другие методы лечения (например, прикладной поведенческий анализ) подтверждаются большим количеством научных исследований. Одна из проблем, возникающих при проведении научных исследований дисфункции сенсорной интеграции, заключается в том, что диагнозы детей могут быть связаны с аутизмом или СДВГ, а не с конкретными проблемами сенсорной обработки. Поскольку у разных детей разные трудности, определенный вид терапии может быть полезен для одного, но не для другого. Сложно получить однородный материал. Причина тому – большое разнообразие сенсорной чувствительности, а также индивидуальных реакций на входящую сенсорную информацию.

Эта книга поможет определить, есть ли у вашего ребенка сенсорные проблемы, и подскажет, что необходимо предпринять. Вы найдете много практической информации о том, как справиться с гиперактивностью или низкой выносливостью, повысить продолжительность концентрации внимания ребенка, а также улучшить его поведение. Вы также найдете действительно полезные советы и методы решения проблем, с которыми сталкиваетесь каждый день. Например, при умывании, расчесывании и стрижке волос, одевании, посещении крупных магазинов. Это могут быть и привередливость в еде, плохой ночной сон. Вы научитесь справляться с групповыми ситуациями, такими как школа и вечеринки, посещение стоматолога, чувствительность к шуму и многое другое. Книга дает родителям необходимые знания и советы по преодолению сенсорных проблем, с которыми сталкиваются их дети.

Доктор Темпл Грандин – адъюнкт-профессор зоотехники в Университете штата Колорадо и человек с аутизмом. Автор книг Thinking in Pictures («Мыслить картинками»), Animals in Translation («Животные в переводе») и ряда других.

Предисловие к новому изданию

История Нэнси

Когда я впервые решила написать эту книгу в соавторстве, мой сын уже решил много своих проблем, связанных с задержкой развития и сенсорной интеграцией. К тому времени сенсорная диета стала частью образа жизни нашей семьи. Я научилась сенсорной обработке до такой степени, что почувствовала острую потребность помогать другим – тем, кто оказался в таком же положении, в котором находилась я, когда сыну впервые поставили диагноз. Тогда я была испуганная, подавленная, нуждающаяся в руководстве и утешении – и полная решимости найти помощь. Меня вдохновил эрготерапевт моего сына, Линдси Бил, и многие родители. В своей напряженной и часто полной стресса жизни они нашли время, чтобы подарить мне надежду, совет и виртуальные объятия, пока мы обменивались электронными письмами в особенно сложные дни.

Мой сын Коул покинул специализированный детский сад, куда пришел не умеющим говорить ребенком. Тогда сенсорные проблемы временами заставляли его причинять себе вред. Затем он начал ходить в типичный детский сад при государственной школе. Год общего обучения закончился, пришли отчеты от его частных и школьных психотерапевтов. Я наконец убедилась, что он справится с обучением в обычной школе, где бы мы ни жили. Нужен только хороший логопед. С мужем Джорджем мы решились переехать из Нью-Йорка с его замечательными доступными услугами в регион подешевле, потише, поближе к природе. Мы хотели, чтобы растущий сын расправил крылья. Никогда не забуду день через несколько недель после переезда. Я наблюдала, как сын со своим новым другом шел по полю в парке недалеко от нашего дома. Мальчики становились все меньше и меньше, пока я следила глазами за Коулом. Он все еще оставался в поле моего зрения, но отходил дальше, чем когда-либо прежде, не оглядываясь ни на мгновение. Слезы навернулись на глаза, когда я поняла, что мы перевернули еще одну страницу в книге нашей жизни. Сенсорные проблемы больше не сдерживали его. Он продвигался к новой независимости. Прошло время, когда сын смотрел в пространство, полностью отдалившись от мира, или бился головой о землю и кричал от бомбардировавших его ощущений и непредсказуемости мира, который я была не в силах ради него контролировать.

Сейчас Коул учится в колледже и интересуется карьерой психотерапевта или преподавателя. Он подрабатывает, обучая детей игре Minecraft, и помогает мужу и мне в нашем бизнесе. Коул уже выше ростом, чем я и его отец. Он уверен в себе и умеет сострадать. Я уверена, что сын построит свою жизнь так, что она будет наполнена чувством удовлетворения и ощущением высшего смысла. Уверена, что он внесет ценный вклад в процветание своего сообщества. Коул развил сенсорный интеллект: отстаивает свои сенсорные потребности социально приемлемым способом и находит творческие обходные пути для решения повседневных проблем. Сын теперь воспринимает различия в сенсорной обработке скорее как преимущество, а не как помеху. Ему нравится иначе обрабатывать зрительные образы, в том числе обладать экстраординарной зрительно-пространственной памятью и способностью «мыслить картинками», как называет это Темпл Грандин. Коул по-настоящему ценит самых разных людей. Помогая другим принять себя и обрести уверенность в собственных силах, он чувствует себя счастливым. Сын говорит: «Все мы разные или все мы одинаковые. Все зависит от того, как на это посмотреть».

Не знаю, чем решит заниматься Коул дальше и с какими трудностями может столкнуться. Но я уверена, что ключ к счастью и благополучию нашей семьи сегодня – это развитие нашего собственного сенсорного интеллекта, с тем чтобы привить его сыну. Я глубоко благодарна за все, что узнала о сенсорных проблемах, и за свою способность поделиться этим с другими.

Обратите внимание, что в этом издании я называю Коула ребенком. Он был им, когда мы написали эту книгу или впервые обновили ее в 2009 году. Эти дни давно позади, но я считаю, что стоит сохранить истории в том виде, в котором они были написаны изначально. Это поможет читателям с детьми младшего возраста осознать, что я тоже была обеспокоена, разочарована и сбита с толку, как и они. Я обещаю, что после прочтения этой книги вы почувствуете себя сильнее, мудрее, увереннее и лучше подготовленными к этому путешествию.

Нэнси Песке, Милуоки, штат Висконсин

История Линдси

Годы, прошедшие с тех пор, как мы с Нэнси написали эту книгу, были удивительными. Мы получили тысячи писем от родителей и психотерапевтов из Соединенных Штатов и Канады, а также из Англии, Австралии, Филиппин и даже от священника, руководящего детским приютом в Гане. Почти 100 000 родителей и специалистов подписаны на наши страницы в соцсетях. Мы узнали, что в большинстве стран мира и даже в некоторых частях США нет абсолютно никакого понимания проблем, связанных с сенсорной обработкой, а если и есть, то нет тех, кто способен помочь на местах. Мы получаем письма с благодарностью за книгу и наши веб-сайты или с конкретными вопросами о личных ситуациях, на которые очень стараемся ответить. Кто бы мог подумать, что я буду сидеть за своим столом на Манхэттене, помогая семье на другом конце планеты? Я читала лекции тысячам родителей, учителей, эрготерапевтов, физиотерапевтов, логопедов, психологов и других специалистов по всей стране. Я имела честь беседовать с детскими библиотекарями о том, как сделать библиотеки удобными для детей с особыми потребностями. Я разговаривала с врачами о том, как распознать сенсорные нарушения у их маленьких пациентов, и о том, как они могут помочь. Я говорила с психотерапевтами не только о том, как работать с детьми во время сеансов, но и о том, как помогать семьям решать проблемы. Я встречалась как с большими, так и с немногочисленными группами родителей: выслушивала их опасения, чувствовала их боль и замешательство, помогала находить решения в процессе мозгового штурма – и многому научилась у них. Больше всего я дорожила временем, проведенным с моими юными клиентами, забавными, милыми мальчиками и девочками, молодыми мужчинами и женщинами, которые каждый день учили меня чему-то новому.

В 2014 году я написала книгу Sensory Processing Challenges: Effective Clinical Work with Kids & Teens («Проблемы сенсорной обработки: эффективная клиническая работа с детьми и подростками»). В ней я делюсь своими знаниями с консультантами по психическому здоровью, школьными психологами, педиатрами, социальными работниками, учителями и другими специалистами, работающими с детьми и семьями. Прочитав эту книгу, они смогут лучше понять сенсорные трудности. Они узнают, как помочь клиентам овладеть саморегуляцией, научиться отстаивать свои права и добиваться успеха не вопреки своим сенсорным проблемам, а благодаря своей чувствительности: чувствительному телу, сердцу и разуму – всему тому, что делает детей, подростков и взрослых с расстройством сенсорной обработки такими уникальными, замечательными и сложными людьми. Я написала главу в книге о помощи учащимся, пережившим серьезные травмы, опубликовала десятки статей о практических стратегиях в различных журналах, выступала на небольших семинарах и крупных конференциях, появлялась на телевидении, давала интервью на радио и в печатных изданиях. Я создавала веб-трансляции, подкасты и многое другое. И при этом продолжаю свою частную практику в Нью-Йорке, работая с детьми и подростками.

Я приближаюсь к своему третьему десятилетию работы детским эрготерапевтом и люблю то, чем занимаюсь, больше, чем когда-либо прежде. Для меня важно передать свой опыт и приемы родителям, чтобы они овладели ими и добавили собственные идеи. Мы все вместе работаем над тем, чтобы дети их освоили. Мы создаем настоящую синергию, непреодолимую силу изменений, намного превосходящую сумму своих частей. Мы способны совершить глубокие и позитивные сдвиги в том, как дети воспринимают мир.