Джейн Дрейкотт: Дочь Клеопатры. Царевна Египта, пленница Рима, царица Африки

Jane Draycott

CLEOPATRA’S DAUGHTER

Egyptian Princess, Roman Prisoner, African Queen

© Jane Draycott, 2022

© Зенцова А. С., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024 КоЛибри®

* * *

Посвящается Ами в благодарность за последние 17 лет.

Впереди у нас еще 17 и даже больше!

Предисловие

Сложно осмелиться написать биографию любой исторической личности античных времен, тем более если это женщина. В отличие от своих средневековых и современных коллег древние историки в большинстве своем не оставили после себя ни писем, ни дневников, и только в редких случаях их дословно запечатленные рассуждения могут послужить в качестве исходного биографического материала. Литературные, документальные, археологические или даже биоархеологические свидетельства, которые можно использовать в своих исследованиях, не вызывают особого доверия. Тысячи лет шовинизма, сексизма и мизогинии, грубых стереотипов о том, кем должна быть женщина, а кем она быть не может, что ей следует делать, а что – нет, похоронили под собой любую информацию о настоящей жизни древних женщин^[1].

Как много нам известно на сегодняшний день, к примеру, о женщинах, которые создавали разножанровые литературные произведения, имевшие успех среди современников? Самая известная из них, поэтесса Сафо, жившая в конце VII века до н. э., была не единственной женщиной-литератором. Есть свидетельства, что около ста женщин писали и распространяли произведения на греческом и латинском языках. Еще больше было тех, кто писал на множестве других языков, распространенных в античном Средиземноморье, и чьи работы, к сожалению, не дошли до наших дней или были утеряны из-за многочисленного переписывания манускриптов^[2]. Примерно в то же время, когда Сафо сочиняла поэзию в Греции, некая Аси Акарай писала стихотворения на этрусском языке, посвящая их богине Афродите. Эти стихи были затем выгравированы на арибаллах – амфорах, которые использовали для хранения масел и парфюма^[3]. Не восстанови археологи церийские арибаллы, найденные на территории современного итальянского города Черветери, мы бы никогда не узнали о ее литературных начинаниях. Фреска, обнаруженная в Помпеях (Insula Occidentalis^[4]) и известная под названием «Сафо», датируется приблизительно 50 годом до н. э. На ней нарядно одетая женщина, утопающая в золотых украшениях, кусает кончик пера, собираясь с мыслями, перед тем как написать что-то на восковой табличке. Такое изображение позволяет нам предположить, что многие женщины Античности были грамотными и наравне с мужчинами использовали свое образование в творческих начинаниях, создавая произведения поэзии и прозы в дополнение к остальной письменной работе, интегрированной в их каждодневную рутину, такую как написание писем и ведение домашних или торговых записей^[5].

Также не столь известен факт, что женщины Античности создавали великолепные произведения искусства во всевозможных жанрах. На другой фреске приблизительно того же периода, найденной в доме хирурга в Помпеях, изображена женщина, которая в окружении завороженных сообщниц пишет портрет. Значит, женщины, жившие в те времена, могли заниматься искусством не только в частном порядке; некоторые из них были профессиональными ремесленницами^[6]. Их работы выставлялись в самых престижных заведениях античного Средиземноморья. Согласно древнеримскому энциклопедисту Плинию Старшему, благодаря которому мы знаем достаточно об известных древних художниках и их выдающихся произведениях, расписное панно богини Артемиды, созданное афинской художницей Тимарет в V веке до н. э., выставлялось в Эфесе; портрет девочки авторства другой древнегреческой художницы, Эйрены, можно было увидеть в Элефсисе; портрет пожилой женщины и автопортрет, написанный с помощью зеркала, авторства древнеримской художницы Иайи Кизикской были показаны в Неаполе^[7]. Несмотря на то что большинство произведений, созданных женщинами, с течением времени были утрачены, некоторые из них, относившиеся к наиболее практичным видам прикладного искусства (таким как гончарное дело), сохранились вместе с отпечатками пальцев и ладоней своих создательниц^[8].

Тот тип женщин, чью биографию хочется написать или прочитать, – это женщины, с которыми особенно сложно столкнуться лицом к лицу. Успешные женщины – те, которых считали успешными их современники мужского пола, – практически не присутствуют в древних исторических текстах, потому что, если они выполняли свою работу должным образом и никак не выделялись, необходимость в их упоминании отпадала сама собой. Клеопатра Селена, египетская принцесса, римская пленница и африканская царица, проведшая всю свою жизнь под надзором, в исторической парадигме оказалась видна и одновременно незаметна. Начиная свое путешествие с целью написать ее первую современную биографию, я знала: это будет непростой задачей^[9].

Чтобы заполнить пробелы, в дополнение к литературным, документальным, археологическим и биоархеологическим данным я также включила достаточно информации об окружавших ее людях. Эти материалы взяты из историй других выдающихся женщин эллинистического, римского и египетского периодов; они достоверны и позволяют составить нечто большее, чем просто хронология событий.

Я начала изучать личность Клеопатры Селены в 2009 году, будучи аспиранткой Ноттингемского университета, а в 2018-м, когда уже преподавала историю Древнего мира в университете Глазго, взялась за написание ее биографии. Тогда я и представить не могла, как сильно происходящее в мире повлияет на мою жизнь: только за последние пару лет длительная кампания запугивания, организованная британскими СМИ, привела к тому, что первый член королевской семьи, рожденный в межрасовом браке, был вынужден не только отречься от своего титула, но и уехать из Соединенного Королевства. В то же время движение Black Lives Matter, набрав достаточный размах, заставило мир задуматься о действительном, а не предполагаемом месте Африки и ее народов в истории человечества^[10]. Все это еще больше укрепило мою уверенность в том, что работа над биографией Клеопатры Селены стоит своих усилий и что эта историческая личность достойна стать всем известной. Особенно это важно для молодых цветных женщин, ищущих такую историческую ролевую модель, с которой можно ассоциировать самих себя^[11]. Определенно, Клеопатра Селена никогда не достигнет той же славы, забвения и признания, что ее мать, Клеопатра VII. Возможно, это и к лучшему, поскольку теперь о ней можно рассуждать как об отдельной личности, а не идее или архетипе. Та судьба, которая ждала Клеопатру Селену – родиться принцессой одного из древнейших царств античного мира, потерять затем всю семью и принадлежавший по праву рождения титул, стать римской пленницей, наконец принять корону совершенно другого, нового государства и править им в течение двух десятилетий, – несомненно, стоит нашего внимания. Далее начинается ее история.

Введение

В 1895 году неподалеку от Помпей, в Боскореале, археологи проводили раскопки в месте под названием «вилла делла Пизанелла». Это было одно из многочисленных зданий на побережье Неаполя, которые после извержения Везувия 24 августа 79 года н. э. оказались похоронены под слоями пепла и пемзы^[12]. Шикарная вилла, villa rustica^[13], была обустроена для комфортной жизни в сельской местности. В роскошной жилой зоне, включавшей в себя двухэтажную баню, стены были украшены прекрасными фресками, несколько фрагментов которых (например, богато одетая женщина, несшая фрукты) были восстановлены. Здесь производили вино и оливковое масло; кроме того, были обнаружены конюшни и пекарня^[14]. После раскопок виллу вновь предали земле, и в настоящее время от нее почти ничего не осталось (Via Settermini пересекает северо-западную часть данного комплекса), но узнать о здешней жизни до извержения все-таки можно: предметы быта, найденные во время раскопок, хранятся в различных музеях, включая музей в Боскореале, Национальный археологический музей Неаполя, Лувр и Британский музей.

Исследуя помещение для отжима вина, археологи сделали невероятное открытие. Кроме останков двух мужчин и женщины, прикрывавшей рот куском ткани, чтобы защититься от пепла, они обнаружили люк, который вел к цистерне под полом. Спустившись, ученые нашли останки мужчины, который, очевидно, пытался спрятаться, но все равно погиб. Однако были обнаружены не только его останки. Мужчина лежал на золотых украшениях (включавших кольцо, ожерелье, пару сережек и браслеты), а в руках сжимал кожаный кошель, в котором хранилось больше 1000 золотых монет – на момент обнаружения это была одна из самых больших сумм, когда-либо найденных в местах вокруг Везувия. Позади этого человека, в широкой части цистерны, нашли клад – более сотни серебряных столовых приборов.

Мнение ученых разделилось: был ли этот человек верным слугой, которому поручили спрятать и защитить сокровища своей хозяйки (на множестве столовых приборов было выгравировано имя «Максима»), или же его незавидная судьба куда более зловеща? Может быть, он был вором, забравшимся в виллу после того, как большинство ее жителей сбежали или погибли? Чем бы он ни руководствовался, обнаруженные рядом с его останками сокровища поражали воображение. Римляне бы обозначили такую коллекцию словом ministerium: здесь хранилось как argentum escarium (серебро для еды), так и argentum potorium (серебро для подачи напитков). Это один из самых значимых и роскошных наборов столового серебра, сохранившийся со времен ранней империи, а некоторые из приборов были старше ее на сто лет. Многие из них могли передаваться из поколения в поколение. Многие предметы из этого набора выделяются оригинальностью и качеством работы. Знаменитые образцы римского серебряного дела были достойны украшать блестящие страницы изданий по древнему искусству. Среди них – большое, частично позолоченное серебряное блюдо, которое в настоящее время выставлено в Лувре^[15].

В центре этого блюда находится горельеф женского бюста. Техника металлопластики (repoussé) заключается в придании объема фигуре путем выдавливания рисунка с задней стороны изделия, после чего на мелкие детали наносится гравировка и золоченый слой. На этом блюде изображена взрослая женщина с жесткими кудрявыми волосами, глубоко посаженными глазами, сильной челюстью и носом с едва заметной горбинкой. Неидеальное и реалистичное отображение ее лица означает, что она, скорее всего, существовала на самом деле, то есть не являлась богиней или чьей-то фантазией. Иначе ее внешность изображалась бы более идеализированно и привычно, как мы видим на тысячах предметов искусства Античности по всему миру. Такие исключительные черты лица позволяют предположить, что это портрет конкретной женщины, достаточно известной, чтобы люди узнавали ее, когда видели этот бюст на блюде во время обедов в триклинии, пиршественном зале^[16].