Женщина носит головной убор из слоновьего черепа. В правой руке она держит египетскую кобру, в левой – рог изобилия, на котором выгравировано изображение бога солнца Гелиоса в облике юноши, сопровождаемого двумя звездами и заостренными шлемами, которые обычно олицетворяли близнецов-диоскуров Кастора и Полидевка. На навершии рога изобилия изображен полумесяц. На плече женщины сидит лев. Под бюстом расположен ряд религиозных и мифологических символов: колчан и палица Геракла, систр, или церемониальный инструмент, египетской богини Исиды, дельфин Посейдона, щипцы Гефеста, посох Асклепия, меч Ареса и лира Аполлона.

Чем мы можем объяснить настолько избыточный символизм? Я помню, как это блюдо заворожило меня, когда я впервые увидела его крупным планом в глянцевой книжке, посвященной античному искусству. Дважды я пыталась увидеть его во плоти, если можно так выразиться, но оба раза, во время двух поездок в Лувр в 2019 году, потерпела поражение. Несмотря на то что сайт музея утверждал, что сокровище Боскореале выставлено в зале 662 крыла Сюлли, его там не было. В первый раз я пыталась пробиться к нему на протяжении нескольких дней! C’est la vie^[17]. Возможно, в третий раз мне все-таки повезет. В любом случае, попытке расшифровать его значение я посвятила свою первую содержательную статью^[18]. Тот факт, что женщина изображена в сочетании с таким количеством политических, религиозных и мифологических символов, вызвал много споров относительно ее личности^[19]. Среди претенденток была и Клеопатра VII, царица Египта, хотя этот портрет не похож на те, что дошли до нас. По другой версии, женщину предлагалось считать олицетворением Африки, однако, как я указывала выше, стиль портрета был слишком реалистичен. Немецкий археолог Андреас Линферт предположил, что это изображение Клеопатры Селены, дочери Клеопатры VII и Марка Антония, римского полководца и триумвира^[20].

Клеопатра Селена была одной из трех детей Клеопатры и Марка Антония; другими двумя были ее брат-близнец Александр Гелиос и их младший брат Птолемей Филадельф. Клеопатра и Антоний остались увековечены в истории и популярной культуре, старший сын Клеопатры Птолемей Цезарь, более известный как Цезарион, сын Гая Юлия Цезаря, – также относительно известная историческая личность. Однако троих младших детей почти забыли после того, как их родители покончили с собой, а семнадцатилетнего Цезариона убил Октавиан, который вскоре после этого стал первым римским императором Августом. Будучи родным сыном Цезаря – тогда как сам Октавиан был всего лишь приемным, причем усыновленным посмертно, – Цезарион представлял слишком большую угрозу, чтобы оставлять его в живых^[21]. Остальных детей увезли в Рим и воспитывали в доме Октавии, жены их отца (которая также приходилась Октавиану старшей сестрой).

Александр Гелиос и Птолемей Филадельф полностью исчезли из исторических хроник вскоре после своего прибытия в Рим, так что можно сказать, что о них действительно забыли. Когда-то считалось, что Октавиан приказал их убить, но сегодня ученые склонны думать, что они просто умерли от болезни, как и многие дети того времени^[22]. Однако Клеопатра Селена не исчезла. Наоборот, она не только пережила свое заточение в Риме, но и достигла огромных успехов. В возрасте пятнадцати лет она вышла замуж за другого африканского правителя-изгнанника, Гая Юлия Юбу, более известного как Юба, единственного выжившего сына покойного короля Нумидии Юбы I. Впоследствии он стал королем Мавретании Юбой II. После его восхождения на престол Клеопатра Селена стала царицей Мавретании и правила вместе с мужем до конца своей жизни.

Клеопатра Селена – весьма вероятная кандидатка на роль женщины на боскореальском серебряном блюде. Царице Мавретании, номинально независимого от Рима государства, которое занимало большую часть территории современных Алжира и Марокко, вполне подобало носить головной убор из слоновьего черепа. Многие древние правители тех частей Африки и Индии, где обитали слоны, предпочитали изображать себя таким образом. Даже Александр Македонский, один из самых знаменитых предков Клеопатры Селены, был запечатлен так своим спутником Птолемеем I Сотером, основателем династии Птолемеев, и впоследствии Птолемей изобразил себя в той же манере^[23]. Кроме того, затем представительницы династии Птолемеев появлялись на гравюрах и оттисках печатей в подобном уборе^[24]. У римлян слоны особенно ассоциировались с Северной Африкой с тех пор, как карфагенский полководец Ганнибал Барка перешел на них через Альпы во время Второй Пунической войны в 218 году до н. э. Другие королевские семьи Северной Африки последовали его примеру и стали использовать этих животных в военных целях. Возможно, не случайно поднятый хобот слона напоминает Урея, которого часто можно увидеть на головных уборах египетских монархов.

Кобра на блюде символизирует не только способ, которым мать Клеопатры Селены предположительно окончила свою жизнь, но и древнеегипетскую богиню Исиду, с образом которой Клеопатра VII настолько прочно связала свою жизнь, что провозгласила себя «Новой Исидой». Месяц, увенчивающий рог изобилия, может отсылать к ее собственному имени «Селена», так как она была названа в честь древнегреческой богини Луны, а изображения на основной его части могут символизировать ее брата Александра Гелиоса и то, что, подобно диоскурам, они были близнецами. Лев, символ, также тесно связанный с Африкой, зачастую указывал на Юбу II, мужа Клеопатры Селены.

Что касается религиозных и мифологических символов, то колчан и палица Геракла могут обозначать связь ее отца Антония и одного из сыновей мифологического героя, Антона, ведь именно от него произошло их семейное имя. Для знатных римских семей было обычной практикой заявлять о божественном происхождении и увековечивать это в предметах материальной культуры (например, на семейных древах, нарисованных на стенах атриумов). Систр отсылает к Исиде, богине, которая, по верованиям египтян, переродилась в обличье Клеопатры VII; последнюю часто изображали как Исиду. Другие элементы иконографии относятся к покровителю Клеопатры Селены, Октавиану. Дельфин Посейдона ассоциируется с битвой при Акциуме, произошедшей в 31 году до н. э., в которой Октавиан разгромил флот Клеопатры и Марка Антония, в то время как лира Аполлона может относиться непосредственно к самому Октавиану. Он объявил Аполлона своим божественным покровителем и даже воздвиг в честь него храм, примыкавший к его дворцу на Палатинском холме в Риме. Храм был открыт 9 октября 28 года до н. э., а его убранство пронизано мотивами борьбы Аполлона, покровителя Октавиана, и Геркулеса, покровителя Антония, за дельфийский треножник.

Если на серебряном блюде из Боскореале действительно изображена Клеопатра Селена, то его, скорее всего, заказали с намерением не только отдать дань уважения самой этой женщине, но также признать ее принадлежность династии Птолемеев и почтить память о ее правлении в Мавретании. Примечательно, что посредством отсылок на римскую императорскую семью заказчик признал принадлежность Клеопатры к ней (как через непосредственное родство с Антонием, так и благодаря годам, проведенным в доме Октавии).

Клеопатра Селена росла при императоре Тиберии и приходилась родственницей Калигуле, Клавдию и Нерону (ее внучатый племянник Калигула казнит ее сына Птолемея, своего двоюродного дядю). Символика блюда в основном позитивна, даже празднична. Таким образом, на ней наконец прекращается период негативного и уничижительного изображения Египта, династии Птолемеев и Клеопатры VII, которое превалировало в Риме в те времена. Блюдо гораздо ближе к изображениям, найденным в Восточном Средиземноморье, на территории Ахеи, Кипра и Сирии. Вероятно, заказчик хотел воздать почести Клеопатре Селене и увековечить эту короткую, но чрезвычайно насыщенную событиями жизнь после ее смерти в 5 году до н. э. Семья, владевшая столовым серебром, могла быть как-то связана с императорской четой, так как на одном наборе солонок выгравировано имя вольноотпущенника Памфилия, освобожденного Октавианом где-то между 44 и 27 годами до н. э. (вольноотпущенники обычно сохраняли тесную связь со своими бывшими хозяевами). Один из членов этой семьи (или даже несколько) мог лично знать Клеопатру Селену, познакомившись с ней в Риме, где она пребывала в период между 30 и 25 годами до н. э. Среди других предметов этого хранилища – хвалебные портреты императоров Августина и Тиберия, а также брата Тиберия, Друза, успешного генерала, которого постигла преждевременная кончина. Многие из них знавали лучшие времена. Возможно, все это – подарки в память о связях и отношениях, что объяснило бы, почему их так долго и бережно хранили, а не отдали на переплавку, чтобы серебро не пропадало.

Изучая блюдо, я задалась вопросом: существуют ли другие изображения Клеопатры Селены, скрывающиеся в тени более известных фигур древности и их портретов, которые хранятся в государственных и частных коллекциях и которые я ранее не замечала? Я начала искать и обнаружила, что похожий экспонат ушел с молотка почти за 2 500 000 долларов на аукционе антиквариата Christie’s в декабре 2011 года. Это оказалась серебряная с позолотой эмблема, которая также может быть частью столового блюда и датируется периодом между концом I века до н. э. и началом I века н. э. К сожалению, ее не изучили должным образом. Созданная из цельного листа серебра, эта эмблема также выполнена в технике металлопластики и изображает женщину в головном уборе из слоновьего черепа. На ней привычная для того времени женская одежда – хитон, драпированная застегивающаяся туника, и гиматий (накидка). На правом плече изображен скорпион, на левом – кобра, а на груди – лев и львица. На заднем фоне видны фрукты и пшеница. Такую символику разгадать проще, чем боскореальское блюдо. Сама женщина может быть олицетворением Африки: скорпион, змея, лев и львица символизируют фауну региона, а фрукты и пшеница – сельскохозяйственную культуру. Однако такая интерпретация оставляет вопросы: женщина изображена реалистично, без идеализации черт внешности, у нее жесткие кудрявые волосы, глубоко посаженные глаза, длинный, слегка крючковатый нос, небольшой рот с толстой нижней губой, выступающий подбородок с сильной челюстью. Может ли эта эмблема быть еще одним изображением Клеопатры Селены, африканской царицы? Должна ли она была также занять почетное место в наборе столовой посуды какой-нибудь знатной семьи? Возможно. К сожалению, об этом экспонате известно слишком мало, чтобы выдвигать нечто большее, чем простые предположения. Но если это действительно Клеопатра Селена, это значит, что у нее были обожатели как при жизни, так и после смерти. Эти вероятные последователи – прислуга ее семьи, недовольные представители александрийской элиты или даже религиозные приверженцы, которые восхваляли ее как Новую Селену (так же, как ее мать возвели в статус Новой Исиды) – были преданы ей, если не одержимы, достаточно, чтобы воспевать ее в столь замысловатой манере.

В период Античности между Римом и Неаполитанским заливом существовали прочные связи, и многие знатные римляне владели загородными поместьями в тех землях. Желание богатых родов выказать таким образом уважение императорской семье и ее окружению совершенно объяснимо: точно так же сегодня люди приобретают сувениры в честь событий из жизни представителей британской короны. Члены семьи римского императора были звездами своего времени и устанавливали мировые тенденции в прическах, косметических процедурах и даже в лечении^[25].

Несмотря на довольно бесславный конец, Клеопатра VII по-прежнему вызывала восхищение римлян и стала персонажем множества историй и биографий, стихов и произведений искусства. Некоторые бережно хранили память о ней, другие высмеивали, часто уделяя особое внимание ее личной жизни. Вполне вероятно, что по меньшей мере часть этого внимания передалась ее дочери, не в последнюю очередь потому, что у нее были и свои притязания на славу из-за приближенности к императорской семье, ныне широко известной как династия Юлиев-Клавдиев.