– Ты полагаешь, тебе станет легче, если я дам подтверждение этой догадки?

– Конечно! Я понятия не имею, как управляться со своей магией. Такое ощущение, что вслепую тычусь и чаще промахиваюсь, но иногда попадаю куда нужно. А как, почему – непонятно. Если я буду знать, на что обращать внимание, дело пойдет быстрее.

– Вряд ли, – Аяр хмыкнул. – Магия фениксов пробуждается, когда они влюбляются, и зависит от силы любви.

Я поперхнулась воздухом.

– Не может быть! Я же… нет, конечно же, я не могла влюбиться в Дрэйва. Ох… ты поэтому не говорил о магии, но и не препятствовал моему общению с Дрэйвом? Знал, что так будет лучше, чтобы магия скорее пробудилась? Но нет… – я замотала головой, – я не влюбилась. Точно. Я уверена в этом.

Аяр взирал на меня с сочувствующей улыбкой. Не перебивал растерянную речь. Но, когда я замолкла, недоверчиво глядя на черного дракона, снова заговорил:

– Тебе виднее, влюбилась ты или нет. Не стану настаивать. Это может быть не любовь. Может быть даже не влюбленность. Только первое, легкое, ненавязчивое чувство, которое помогло пробудиться твоей магии. Но, вижу, что-то произошло. Ты не использовала огонь, когда сработал портал.

– Не использовала… Аяр, совсем забыла. Я ведь хотела тебя поблагодарить. Ты в очередной раз меня спас. Эта переделка могла плохо закончиться, – я передернула плечами, вспоминая, каким холодом пахнуло из портала.

– Спас, – кивнул Аяр невозмутимо. – Драконицы хорошо подготовились. Собирались замести следы, когда вы окажетесь по другую сторону портала, но не смогли.

– Значит, я не зря оставила Аниту караулить?

– Зря. Полагаешь, Анита могла остановить старшекурсниц?

Мне сделалось нехорошо.

– А как же тогда… как… – воздух застрял в горле и никак не желал проталкиваться дальше.

– Я не пустил дракониц к Аните. Поэтому они не замели следы. Полагаю, их поймали?

– Поймали, – выдохнула, на мгновение пряча в ладонях лицо. Мне нужно отдышаться. Прийти в себя и собраться с мыслями. Сейчас-сейчас. Я справлюсь с эмоциями. А о том, что Анита все-таки могла всерьез пострадать, подумаю позже. И, может быть, даже выскажу Дрэйву все, что успело накопиться!

Дрэйв… Неужели моя магия на самом деле связана с чувствами? Даже не с эмоциями, а именно с чувствами? Что я ощутила тогда, в первый раз, когда огонь пробудился? Я волновалась, представляя, что Дрэйв может меня поцеловать. В течение нескольких дней, когда мы с драконом активно общались, у меня получалось все лучше и лучше. До тех пор, пока его поступок меня не разочаровал. Разочаровал настолько, что огонь снова пропал.

– Я не могла быть влюблена, – повторила упрямо.

– Я и не спорю, – Аяр повел плечами. – Как уже сказал, для начала может быть достаточно легкой симпатии.

А вот легкую симпатию я совершенно точно испытывала! О боже. Что же теперь делать?

– Значит, у меня больше не будет магии? До тех пор, пока я не начну испытывать симпатию к кому-нибудь другому?

– Почему сразу кто-то другой? Может быть и Дрэйв. Пройдет обида или что ты там к нему испытываешь. Снова пробьется росток симпатии. И твой огонь вернется. – Аяр рассуждал настолько спокойно, будто мы с ним интегралы на математике высчитывали, а не магию, завязанную на чувствах, обсуждали. Или дело в чем-то другом? А что, если…

– Ты не хотел, чтобы у меня пробудилась магия? – предположила неожиданно для самой себя.

– Скажем так… Я надеялся, что к моменту пробуждения твоей магии ты освоишься в Эл’саре чуть больше. Но получилось так, как получилось. Магия пробудилась – и это тоже хорошо. Будешь осваивать параллельно: информацию о мире и огненную магию.

Или не буду, если не смогу ничего почувствовать к Дрэйву.

О! А может, мне просто влюбиться в какого-нибудь дракона? И обязательно в старшекурсника, чтобы был недосягаем. Недосягаемые – они, как правило, и разочаровывают меньше. Буду посматривать на него в коридорах академии, вздыхать в сторонке и любить достаточно сильно, чтобы в венах полыхал огонь.

Потому что я не представляю, как снова начать верить Дрэйву после того, что он сделал. Как сближаться с драконом, который даже не поинтересовался моим мнением – все решил за меня. И это, блин, не меню на ужин! Это участие в соревнованиях, где даже старшекурсники калечатся.

Бедные фениксы. Ничего удивительного, что они вымерли. Если для сильной магии нужна сильная любовь, не удивлюсь, что кто-то из них вообще не мог обращаться к огню.

Кстати об исчезновении фениксов.

– А как так получилось, что мне восемнадцать? Но при этом фениксы покинули Эл’сар уже давно, несколько сотен лет назад, если правильно поняла. Они сбежали не одной семьей, все-таки целой группой?

– Сбежали семьей. Но, насколько нам удалось выяснить, к семье прибился мальчишка, оставшийся сиротой. У замужней пары была дочь… К тому же, фениксы, как и драконы, живут по двести, двести пятьдесят лет, а некоторые доживают до трех сотен. Скорее всего, ты появилась уже после долгих скитаний по другим мирам у значительно повзрослевших фениксов, которые покинули Эл’сар в раннем детстве. Что произошло с ними и с их родителями, мне неизвестно. Даже то, что нам удалось найти тебя – большая удача и достижение сильнейшей Ясновидящей Эл’сара. Все, что происходит за пределами нашего мира, очень трудно увидеть. Ясновидащая смогла – и это уже чудо. Но, к сожалению, без подробностей.

Я вздохнула. Что ж, вопросы о родителях придется оставить при себе. Наверное, с ними что-то случилось. А может, они так старательно заметали следы, что отдали меня на воспитание людям? Может, преследования со стороны ясновидящих и опасались? А что, если они живы? Что, если когда-нибудь в будущем нам удастся встретиться? В Эл’саре, на Земле или в каком-нибудь другом мире, куда меня внезапно занесет. Как знать. Но пока эти мысли придется отложить в дальний уголок и сосредоточиться на реальности.

– Так почему ты все же не рассказывал? Если бы я знала заранее…

– Тебе не стало бы от этого проще. Если бы я сказал тебе: «Марина, срочно влюбись в кого-нибудь, иначе тебе не видать магии», – уверена, что побежала бы выполнять это условие?

Голос Аяра звучал насмешливо, но глаза оставались серьезными.

Как ни крути, дракон прав. Если бы мне сказали, что для обретения магии нужно влюбиться, я бы точно не смогла это сделать. Еще бы и сопротивлялась подсознательно, возмущаясь столь несправедливым условиям. Вот у драконов магия просто так пробуждается! А мне, значит, чувства нужны? И что теперь делать, если сближаться с Дрэйвом больше не хочу? Тот, кто однажды решил за тебя, наплевав на твои желания, сделает так снова. А значит, я не могу довериться ему. Продолжить общение, может быть, дать второй шанс и не дуться постоянно – да, пожалуй, сумею. Но вряд ли искренние чувства вернутся.

А какой у меня теперь выбор? В соревнованиях все равно придется участвовать.

О господи. Участие в соревнованиях без магии равносильно самоубийству.

– Аяр… я же теперь должна участвовать в соревнованиях… Дрэйв меня записал и сказал, что это отменить невозможно! А я… я без магии осталась, – выдохнула в растерянности. Еще немного – и начну паниковать.

– Не переживай. Вмешаться в соревнования и остаться незамеченным, конечно, будет сложнее, но в обиду я тебя не дам. Не хочу, знаешь ли, чтобы Эл’сар едва обрел феникса и тут же его потерял, – Аяр усмехнулся.

– То есть ты собираешься сжульничать? Предлагаешь жульничать мне, пользуясь твоей помощью? – поразилась я.

– Марина, ты уж определись, чего хочешь больше: пережить соревнования или пройти их честно.

– Пожалуй, первое. Да, точно, первое.

– Сегодня уже поздно. Если хочешь, можешь остаться у меня на ночь, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Ты проголодалась? Могу приказать слугам, чтобы накрыли ужин.

– Да! Ужасно проголодалась! – спохватилась я, сообразив только сейчас, насколько голодна. А ведь правда, из-за всех этих разборок в академии я осталась без ужина. – И… я действительно могу остаться? Ты не против?

– Не против, – дракон сдержанно улыбнулся.

На ужин мы прошли в другую комнату. Хотя слово «комната» здесь точно не подходит. Целый зал! Королевский. Огромный, просторный и на удивление пустой. Так странно садиться вдвоем с Аяром за длинный стол, рассчитанный на тридцать, а то и сорок персон. Так странно скользить взглядом по высоким темным стенам, украшенным тяжеловесной лепниной, изучать колонны, поддерживающие слишком высокие и наверняка тяжелые потолки. А кроме трапезного стола и стульев к нему в зале нет ничего – только свободное пространство, оживляемое уже упомянутыми колоннами и большими окнами почти от самого пола.

– Где мы? – не удержалась я. Честно говоря, в этом гигантском зале чувствовала себя неуютно. Хорошо хоть мы с Аяром сели рядом и не приходилось кричать с одного края стола на другой.

– У меня во дворце.

Я уже знала, что дворцы в этом мире принадлежат не только правителям, но и драконам аристократам, из высших, самых богатых семей. Обычно, правда, в таких дворцах и живут семьями, не одним поколением.

А во дворце Аяра на удивление пустынно. Впрочем, я видела только две комнаты. Может, неподалеку еще толпа живет, только в другой части, поэтому не пересеклись за мое недолгое здесь пребывание.

Я не рискнула расспрашивать дальше. Аяр, очевидно, не горел желанием что-то рассказывать о себе. Поэтому предпочла заговорить на другие, не менее интересные темы.

– Мне показалось, драконы стыдятся того, что уничтожили фениксов. Даже само исчезновение фениксов упоминается в книгах по истории мельком. А ведь это важная часть истории.

– Тебе не показалось. Драконы стыдятся. Понимают, что из-за нас в мире нарушен баланс. Из-за нас солнце остывает и из-за нас магии тьмы стало больше.

– Ты тоже стыдишься?

– Сейчас чуточку меньше. Я ведь нашел феникса, – Аяр усмехнулся.

– Но ты – черный дракон. Черные драконы, получается, только выиграли от исчезновения фениксов?

– И да, и нет. Мы, несомненно, стали сильнее. Но не все поддерживают завоевательную политику Аркара.

Что и требовалось доказать! Уверена, мнение Аяра расходится с мнением правителя. В конце концов, иначе он не стал бы искать последнего феникса, а довольствовался происходящим и, возможно, сейчас разгуливал по улицам Игроя, подчинял огненных драконов.

– А есть еще какие-нибудь отличия между магией фениксов и драконов? Помимо того, что у фениксов ее источник – любовь и другие похожие чувства.

– Да, вероятно. Но я не так стар, чтобы помнить магию фениксов. Как и большинство драконов. Допускаю мысль, что кто-то из самых древних может почувствовать разницу, может опознать в тебе феникса, если ты при нем используешь магию. Но в столичной академии Даргана таких нет. Все преподаватели достаточно молоды, чтобы я мог с уверенностью утверждать, что до тебя они ни разу не видели феникса. А значит, даже если в твоей магии ощущаются иные, не драконьи нотки, никому и в голову не придет заподозрить в тебе феникса.

– Ты можешь дать мне какие-нибудь книги о магии фениксов? Раз есть отличия в ее сути, то может быть разница и в управлении ею. Возможно, методики драконов подойдут мне не так хорошо, как методики фениксов? Пока не могу обратиться к огню, но мне хотелось бы начать с теории. А потом… надеюсь, и до практики дело дойдет.

Прозвучало примерно, как: «Надеюсь, скоро все-таки влюблюсь». Аяр был прав, когда решил мне об этом не говорить. Только, увы, не помогло.

– Я не могу дать тебе такую книгу. Если кто-нибудь в академии увидит ее у тебя, возникнут ненужные вопросы. Если книгу увидит твоя соседка – вероятно, ничего страшного не произойдет. Но если книга попадет в руки Дрэйва или кого из преподавателей, это может навести их на определенные мысли.