Она провела рукой по холодной щеке брата и поняла, что магия завесной твари уже успела распространиться по его телу. Руэри лежал у неё на руках – живой и в то же время почти окоченелый. Чёрные кудри разметались по голубому рукаву праздничного одеяния.

Айрен зажмурилась и тихонько всхлипнула.

Смертельный холод окружал Руэри со всех сторон. Колонны старинных залов казались почти прозрачными, но на их фоне особенно отчётливо выделялись туманные фигуры призрачных тварей.

Руэри казалось, что он звал Айрен по имени – но явь и бред смешались так тесно, что он ничего не смог бы сказать наверняка.

Он не знал, сколько пролежал на полу. В зале царила кромешная темнота, а бойницы давно засыпало землёй.

Ему казалось, что он сам оказался погребён в этом царстве призраков, когда тёплый золотистый свет коснулся его щеки. Руэри попытался приоткрыть глаза и не смог.

Ещё какое-то время он лишь дрожал, чувствуя, как этот тёплый огонёк опускается по его груди и проникает внутрь.

Испустив протяжный вздох, Руэри открыл глаза и первым, что он увидел, стали глаза сестры. Такие светлые на фоне кромешной темноты подземелья, что Руэри её саму мог бы принять за духа.

Их свет медленно тускнел, и теперь Руэри уже не сомневался, что это действительно сестра держит его на руках.

– Айрен… – выдохнул он и снова закрыл глаза. Вытесняя смертельный холод, по телу разливалось тепло.

Руки Айрен удерживали его, обнимали бережно и осторожно, и Руэри казалось, что он лежит в колыбели, выстланной бархатом.

– Только не засыпай.

Руэри попытался сосредоточиться. Теперь он и сам понял, что Айрен права. Не время погружаться в сон.

Руэри заставил себя раскрыть глаза и огляделся по сторонам. Он хотел спросить, что им делать, но промолчал. Поднял взгляд на лицо Айрен и без слов понял, что та ещё более растеряна, чем он.

– Нужно выбираться. – Пробормотал Руэри и дрожащими пальцами спрятал за шиворот флаг, который всё ещё держал в руках. Ему мгновенно стало стыдно за то, что ради подарка, который он хотел сделать, Айрен рисковала ещё больше него самого.

– Зачем ты сюда пришёл? – в унисон его мыслям спросила Айрен.

– Объясню… – Руэри кашлянул и попытался сесть. – Потом.

– Сможешь идти? Хотя бы чуть-чуть?

Руэри кивнул, хоть и не был уверен, что сможет встать.

– Надо подняться наверх, – продолжила Айрен.

– Ты помнишь путь?

Айрен кивнула. Оглянулась на парочку тварей, паривших в воздухе напротив выхода из зала.

– Я их отвлеку, – сказал Руэри, – а ты беги. Я догоню.

– Нет! – отрезала Айрен. – Отвлекать буду я!

Руэри хотел возразить, но посмотрел на неё и замолк.

Айрен торопливо стаскивала верхнее одеяние. Закончив, взялась за ворот ученической рубахи, которую носила под ним.

Руэри покраснел и поспешно отвёл взгляд. Впрочем, он понял, что собирается сделать сестра.

Ученические одеяния клана Белого Пламени покрывали защитные руны – куда более мощные и надёжные, чем те, что Руэри самостоятельно вышил на своей рубахе.

Рубашка Айрен могла выдержать столько же атак призрачных тварей, как и доспех девушки, оставшейся лежать у входа в крепость. Скорее всего – даже больше.

Айрен стянула с себя рубаху, а затем снова укуталась в праздничное блио.

– Х-холодно! – призналась она.

Руэри встал. Пошатнулся, но справился с собой и потянул Айрен за руку вверх.

Айрен наполнила силой ветра своё нижнее одеяние и швырнула вперёд, заставляя взлететь.

Твари мгновенно накинулись на неё, но одеяние продолжало лететь вперёд – и призраки бросились следом за ним.

– Бежим! – выдохнула Айрен, и они рванули вперёд со всех ног. Едва успевая сворачивать на углах, молодые варлоки пронеслись по лестницам и коридорам, вылетели на заснеженную пустошь и пронеслись ещё сотню шагов, а потом синхронно рухнули в снег.

– Айрен! – позвал Руэри, прижимая тело сестры к себе и пытаясь согреть.

Та не отвечала. Крепко сжимая запястье Руэри, она мысленно потянулась к дому и позвала: «Магистр Конлаэд!»

Айрен не знала, услышит её учитель или нет. Но если кто-то и мог разобрать движения возлуха на таком расстоянии – то только он.

В тот день они оставались на морозе до полудня. Солнце поднялось в зенит, но теплее не становилось.

Руэри судорожно обнимал Айрен, силясь согреть её наполовину обнажённое тело и никак не мог.

Когда же дружина Лонана отыскала их, Айрен так замёрзла, что ещё неделю не могла встать на ноги.

Руэри отнёс знамя в гильдию наёмников и получил обещанные пятьсот монет. Но он не считал эти деньги своими и потратить на подарок Айрен не мог.

Осторожно прокравшись в покои сестры, он половину спрятал в её вещах. Второй же хватило лишь на небольшой амулет, который он всё-таки преподнес Айрен. Это был совсем не тот подарок, который он на самом деле хотел подарить.

Когда Айрен немного пришла в себя, их обоих наказали. Для Айрен это был первый случай, когда слуги отца намеренно причиняли ей боль. В который раз это случалось с Руэри – он уже не мог сосчитать.

– Показать тебе свой прах…

Руэри усмехнулся в темноту. О разговоре с Пэйдином он не знал и всё же догадывался, что подобные вопросы не задаются просто так.

Однако, когда Айрен спросила его про прах, Руэри понял, что ему всё равно.

Если Айрен ненавидит его настолько, что хочет убить – пусть убьёт. Руэри хотел, чтобы сестра сама решила, жить ему или нет.

В тот вечер он остался почти до утра и покинул покои пленницы, когда за окнами уже занимался рассвет.

Айрен крепко спала, но едва проснувшись в пустой постели, в одно мгновение вспомнила всё, что произошло вчера.

Она застонала и потёрла глаза. Айрен проклинала себя за то, что пошла на поводу у Пэйдина. Проклинала за просьбу, которую не должна была произносить вслух. Но дело было сделано и оставалось только ждать.

Руэри снова появился в дверях, едва взошла луна.

Айрен стояла у окна, но услышав шорох, тут же повернулась на звук.

Руэри стоял в своём любимом алом одеянии без длинной мантии, в одной только рубахе и штанах, заправленных в высокие сапоги. На плечах его лежал подбитый мехом плащ. Айрен не сразу поняла, что он держит в руках.

Только когда дверь захлопнулась у Руэри за спиной, и он шагнул вперёд, Айрен разглядела, что это плоский круглый алмаз.

Она нахмурилась, в недоумении разглядывая драгоценность. А Руэри приблизился и вложил его Айрен в ладонь.

– Ты хотела видеть мой прах. Он принадлежит тебе.

Айрен подняла на Руэри непонимающий взгляд. Пальцы её, однако, бережно держали амулет.

– Больше ничего не осталось, – пояснил Руэри и улыбнулся. – Моё тело было сожжено в завесном огне. Остался только пепел. И это – он.

Айрен молчала. Она опустила взгляд на алмаз. Серебряная цепочка сбегала сквозь её пальцы вниз.

– Это… правда может тебя убить?

Она замолчала.

– И ты… отдаёшь его мне?

Лицо Руэри, искажённое злобой на фоне почерневших тюремных стен, промелькнуло в её голове.

– Моя жизнь всегда принадлежала тебе.

Оба замолкли. Айрен продолжала смотреть на алмаз. Потом осторожно взялась за цепочку и, положив себе на грудь, застегнула на спине.

– Это глупо, Руэри, – тихо сказала она. – Но я принимаю твой дар.

Она бережно приподняла алмаз и спрятала под рубашку. Там, где к коже прикасался камень, по ней пробегал холодок.

Айрен шагнула вперёд и замерла в шаге напротив Руэри.

– Что теперь? – спросила она.

– Ты могла бы… – Руэри замолк на полуслове, поняв, что не хочет ни о чём просить.

Айрен подалась к нему, тронула ладонью щеку и мягко коснулась губами его губ.

Глава 16

– Айла, смотри, что я тебе приготовил.

Юноша с золотистыми волосами, столь характерными для дома Белого Пламени, протянул руки к стройной рыжеволосой девушке в зелёном платье. Девушка, судя по знаку на плаще, принадлежала к дому Стальной Крови. Наверняка родители юноши не одобрили бы такой союз, но то ли ему было всё равно, то ли сам он занимал в клане столь незначительное положение, что никого не волновала его судьба.

А то, что юноша держал в руках, действительно означало брачный союз. Это был пояс, украшенный яшмой. Не такой дорогой, как тот, который выбрал Руэри зимой. И всё-таки эти двое держали пояс в руках, и девушка улыбалась.

Руэри сжал кулаки. Стиснул зубы и отвернулся. Только что он хотел обратиться к этой девушке, чтобы спросить, кому можно передать амулет покойной воительницы – но теперь ему расхотелось с ней говорить.

Он огляделся по сторонам в поисках ещё кого-то из варлоков дома Стальной Крови. Как назло, на городской площади не было ни одного.

Руэри ещё раз искоса глянул на девушку и побрёл домой.

Начиналась весна. Стаяли сугробы, и деревья за несколько дней покрылись листвой.

Руэри шёл, не видя радости ни в зелени на ветвях, ни в запахах булочек с корицей, которые продавались на каждом углу.

За всё прошедшее время он так и не продвинулся ни в своих исследованиях, ни в развитии магического мастерства. Мастер Конлаэд окончательно поставил на нём крест. В то время как Айрен оставалась его любимой ученицей и по праву считалась самой талантливой в доме Белого Пламени.

Не удивительно, что Айрен все последние недели только и говорила, что о грядущем приезде в дом Белого Пламени новых мастеров – а следом и новых учеников.

Дом Белого Пламени хоть и не занимал первенства в Совете Королей, но вызывал почтение в среде варлоков тем, что старательно и умело собирал мастеров как магии, так и искусств. Даже адепты дома Золотого Рассвета не смогли бы сравниться с варлоками дома Белого Пламени в образованности и учтивости.

Князь Лонан старательно собирал учёных мужей под своё крыло и никогда не упускал возможность пригласить в дом мастера, овладевшего редкими техниками.

В этом году его уговорам последовали трое юных мастеров из одного небольшого, небогатого, но далеко ушедшего по пути самосовершенствования дома. Один из них – мастер Киан – обладал редким даром общения с животными. Другой – мастер Нинен – был знаменитым целителем. И третья – Латира – была прекрасной художницей и владела никому более неизвестной техникой магии кисти.

Всем троим не исполнилось ещё и тридцати. Были они братьями и сестрой и потому согласились вступить в клан только втроём. Поговаривали, что дружба между всеми тремя была столь близкой, что они ничего не делали порознь.

– Прямо как мы с тобой, – заявила Айрен, в первый раз рассказывая Руэри эти новости.

Однако тому сравнение не понравилось. Они с Айрен по-прежнему были не разлей вода, но Руэри вовсе не хотел называть наследницу «сестрой». Ему казалось, что признав её сестрой, он лишит себя надежды на что-то совсем другое. Что-то, что этой весной всё ярче разгоралось у него в груди.

Руэри проклинал свою глупость и винил себя за то, что не справился с простейшим заданием и не смог принести Айрен тот подарок, который она заслужила.

Когда же та начинала рассказывать ему о грядущих переменах и приезде гостей, Руэри отчётливо ощущал, что теряет её.

Айрен была с ним, потому что у неё никого больше не было. Но что если эти новые варлоки нашли бы с наследницей общий язык?

Прославленные и такие же талантливые как она, наверняка они не испугались бы поговорить с дочерью князя, как боялись делать это многие подростки. Конечно, эти трое были старше, но Айрен была серьёзна и умна не по годам. Разговаривать со взрослыми ей давалось легче, чем с другими детьми. И Руэри боялся… что очень скоро он останется один.

А кроме того, через некоторое время после этого разговора Руэри узнал, что следом за варлоками приедут знатные ученики. Наследники других старших домов, их братья и сёстры… Все те, кто точно не заинтересуется последным сыном погибшего дома, но наверняка с лёгкостью заведёт знакомства с Айрен.