Агент с хозяйкой вышли, а Людочка бродила по пустому дому – мебель и вещи хозяева вывезли заранее. Некоторые стёкла были побиты местными мальчишками, поэтому в комнатах гулял июльский жаркий ветер – в их местности только июль и бывает жарким. «Нужно начинать с окон», – подумала она. Домик был, в общем-то, небольшой. Две комнаты и коридор на первом этаже и две комнаты на втором. Одна из комнат первого этажа была оборудована под кухню, там же стояла старая чугунная печь. Как рассказала хозяйка, эту печь кто-то из друзей её родителей привёз из-за границы. Как они её довезли-то? Она была несоразмерно огромной для этой небольшой комнаты, заполняла собой всё пространство, перетягивала внимание на себя.

Она и была душой дома – это Люда поняла сразу. Такой нет ни у кого. Эксклюзивная, вызывающая печь. Она смотрела на Люду своими вензелями-глазами, закрыв рот-топку закоптившимся стеклом, и словно спрашивала: а ты тут кто? Было в ней что-то жуткое и притягательное одновременно. Люда подошла, погладила её рукой, задержала ладонь на стекле, провела пальцами по вензелям, чёрному закоптившемуся металлу, открыла дверцу, которая заржавела и не хотела поддаваться.

– А давайте затопим печь? – предложила она хозяйке. Провозившись полчаса, та всё-таки смогла растопить. Огонь заплясал сквозь стекло дверки, печь заулыбалась Людмиле, потеплел металл корпуса, из трубы повалил дым. Она присела на стул возле печки и представила себя с Витюшей тут зимой…

– Мы берём! – крикнула хозяйке и стала звонить мужу.

* * *

Темнело действительно очень быстро – зимой всегда так. Уже в три часа пополудни начинает меркнуть день, а потом, часа в четыре, буквально за десять минут – раз – и темно. Он уже сошёл в лес с проезжей части – не нужно светиться на дороге. Уж слишком он приметный, отличается от всех, тут проезжающих. В лесу снежно, холодно, зато безлюдно. Хорошо, что декабрь в этом году не такой снежный, как обычно. Наст ещё не глубокий и хорошо промёрз, бежишь – не проваливаешься. Ишь ты, совсем тут никого, видимо, нет – снег нетронутый, следов не видно.

Он остановился, осмотрелся: показалось, что где-то впереди есть просвет между деревьями и огни – может, там деревня или дачи? В любом случае нужно искать ночлег, а значит, придётся к людям выходить – зимой в лесу без подготовки не переночуешь. Он пошёл в сторону огней, постепенно ускоряя шаг, чтобы согреться, мысленно спасаясь от невидимой, но где-то существующей погони.

* * *

Витя её выбор одобрил. Когда приехали второй раз, уже всё внимательно осмотрели, заглянули во все закутки, подсобки, слазили на чердак и в погреб, обследовали сарай и теплицу. Да, представляете, там даже теплица была! Люда, правда, решила, что от неё они избавятся. Оба работают, приезжать могут только по выходным и в отпуск – когда этой теплицей заниматься? А место под ней пропадает. «Лучше газон сделаю», – рассуждала она. В общем, оба были довольны покупкой и очень воодушевлены переменами.

Им обоим было уже чуть за сорок. Общих детей не было. У Виктора было два сына в предыдущем браке, а у Людмилы как-то не сложилось с детьми – да и, наверное, уже не сложится. Она очень переживала по этому поводу. В ней был огромный потенциал неизрасходованной любви. Первый муж не хотел детей – а точнее, как она потом поняла, просто не любил её. Ей было так тошно в том браке, что она, чтобы быть кому-то нужной, завела себе кота. У кого-то дети, а у неё хотя бы кот. Было бы смешно, если бы не было так грустно. А потом сначала муж ушёл, а потом и кот погиб. Вот такая история.

С Витей они нашлись около четырёх лет назад. Бурный отпускной роман неожиданно перерос в единение душ. Оба признавались друг другу в том, что всю жизнь ждали этой встречи. Удивительно, что в их возрасте к моменту встречи оба были свободны.

Почти сразу стали жить вместе. Виктор при разводе оставил квартиру жене, а у Люды была квартирка, доставшаяся от бабушки. Маленькая, зато своя. Они много путешествовали по выходным, подбирая себе дачу. Очень уж им хотелось иметь что-то общее, своё, где можно быть вместе. Вместе готовить, гулять, любоваться природой и цветами, отдыхать от города и работы.

Пока искали дачу, много рассуждали о том, какая она будет. Непременно хотели рядом лес, только настоящий, дремучий, с грибами-ягодами, зайцами-птицами. Домик с печкой, чтобы зимой можно было приезжать, встречать Новый год, удивляясь снегу, которого так мало в городе.

* * *

Сколько он уже прошёл? Всё тело и конечности так замёрзли, что он почти не чувствовал, что идёт. Огни оказались его выдумкой – нет ничего, впереди просто темно. Может быть, он кругами ходит? Пошёл снег, и поднялся ветер; в какой-то момент ему почудился запах дыма. Остановился, стал крутиться на месте и прислушиваться, стараясь понять, в какую сторону идти. Нет, ночевать в лесу – совсем не вариант, не для того он в очередной раз сбежал, чтобы замёрзнуть насмерть. Он ещё будет жить, и жить лучше всех! Очередной порыв ветра принёс отчётливый запах дыма. Значит, нужно идти туда, навстречу ветру. Там люди. «Придумаю что-нибудь».

* * *

Весь август и всю осень они обустраивали дом. Наняли строителей из местных, обсудили план работ – цель была сделать дом пригодным к зимнему проживанию. Хоть они и приезжали по выходным, но оба мечтали проводить на своей новой даче отпуск и зимние каникулы. Новый год решили встречать тут. Первым делом заменили все окна. Поставили стеклопакеты. Дом был бревенчатый, бревна от времени почернели, но Люда с мужем решили, что внешним видом будут заниматься на следующий год. Сейчас нужно было проверить и утеплить полы, проконопатить все щели в стенах, подлатать крышу, сделать скважину, провести воду в дом и ещё много чего.

Каждые выходные они приезжали контролировать рабочих, все деньги уходили на дом. Люда, расчищая участок от травы и зарослей бурьяна, обнаружила много всего интересного. Розы были разбросаны по всему участку, два огромных куста гортензий и какие-то ещё неизвестные ей жёлтые цветы разрослись и цвели буквально везде. Она полола, выкапывала, высаживала заново – неуклюже, неумело, но с огромным удовольствием. Виктор занимался мужскими делами. Ему в его городской жизни тоже не хватало такой простой работы руками. Он что-то плотничал, сам переделывал, мастерил, помогал рабочим. Выходные пролетали очень быстро. «Лучший отдых – это смена вида деятельности», – шутили они и с удовольствием мчались на дачу.

* * *

Наконец впереди действительно замаячил свет фонарей. Ещё чуть-чуть – и он выйдет из леса. Где он находился? Ему было неизвестно. Он умудрился выбраться из машины на стоянке, когда охрана неосмотрительно оставила его одного, и сразу ломанулся в лес, не успев сориентироваться. Судя по домам и количеству фонарей, которые скудно освещали местность, он пришёл в какое-то СНТ – дачи, как называют их люди. Ну что же, неплохо. В таких местах всегда есть где схорониться, остаться незамеченным и найти еду. С его внешностью быть незамеченным трудно. Он уродился крупным, рыжим и с пронзительно голубыми, колдовскими, как говорили женщины, глазами. Короче, сильно выделялся на фоне остальных.

Лес расступился: он увидел перед собой тёмные, местами полуразрушенные домики, стоявшие близко друг к другу, практически без заборов и занесённые снегом. «Точно дачи», – обрадовался он. Обойдя буквально два-три дома, нашёл тот, где дверь легко поддалась, зашёл внутрь и рухнул на первую попавшуюся кровать. Нервы, холод, усталость сделали своё дело – вырубился сразу, едва успев забраться под хозяйские одеяла.

* * *

Это был лучший Новый год в её жизни! Они были вдвоём, оба взяли отгулы, прихватив дни к новогодним праздникам. Получилось почти две недели. Было только первое число, у них впереди столько прекрасных дней, всё успеют! Они хотели спать, смотреть фильмы, гулять на лыжах по лесу и дышать, дышать – надышаться друг другом и пьянящим лесным воздухом их дачи.

Традиционное оливье и селёдку под шубой она сделала заранее дома, чтобы тут сильно не возиться. Приехали тридцать первого рано утром. Витенька сразу стал растапливать печь. Дверца опять нехотя открылась, ледяной металл был неприветлив, и только вензеля на верхней части печи улыбались им. Потом уже печка раздухарилась, потеплела, стала радостно потрескивать пылающими поленьями, словно радуясь востребованности своей красоты и теплоты. Дом прогревали долго, почти шесть часов, но к бою курантов всё было готово. Люда накрыла стол: немного закусок, пара салатов, холодец – незатейливо, зато душевно и на природе. С собой привезли новенький телевизор, Витя уже наладил интернет, нашёл нужные каналы и настроил приложение с фильмами.

Около месяца Виктор уговаривал её завести кота. Видел, как она страдает без детей, сколько в ней неотданной любви. Сам он много работал, и Люда часто оставалась одна, ей нужен был кто-то ещё. Частенько вспоминала того погибшего кота, который, по её словам, был какой-то особенный. Витя хотел сделать ей приятное, выбрать вместе нового пушистика в их дом, но она была категорически против. Отшучивалась, мол, дом нашёлся, и кот найдётся. «Не думай об этом, всё хорошо», – заверила его Люда. Витя подарил ей духи, а она ему – новую бритву, как в «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» – банально и приятно одновременно.

* * *

Наступило утро. Он проснулся от холода и голода, причём неясно, от чего именно. Встал, размялся, чтобы согреться; нужно было начинать думать, как и где устраиваться. Если это дачи, то здесь где-то есть люди и продукты. Вчера, пока бродил, заметил, что домов, где светились окна и шёл дым, совсем мало. С одной стороны, это хорошо – никто его не сдаст; с другой – плохо, меньше шансов найти еду. Сейчас праздники, люди приезжают на несколько дней, потом уезжают. Нужно пошариться по домам, может, где-то что-то осталось, найти дом, пригодный к проживанию, и там остаться на пару недель, пока не решит, куда податься. Он вышел из дома, притворил дверь, чтобы не оставлять следов, и пошёл искать новое пристанище.

* * *

Они проснулись первого января почти в три часа дня. Это было великолепно! Люда давно так долго не валялась в постели. В городе всё время куда-то нужно бежать. Даже в выходные – то фитнес, то продукты покупать, с подругой встретиться, маме помочь – неутомимая она. А тут можно просто валяться, объявив День подушек. Здесь их некому беспокоить. Всю ночь где-то вдалеке грохотали петарды. Редкие жители их СНТ – а зимой тут почти никого не было – отмечали праздник вместе. Витя с Людой были новенькими, их мало кто знал, только охранник на въезде, увидев, что они приехали, поздоровался и предложил оставить машину на стоянке в центре СНТ, чтобы не чистить их улицу. Так что их дом и двор были в снегу, свет они сегодня не включали, закрылись в комнате с печью, завесили окна шторами, включили телевизор со своими фильмами. Она сделала нехитрый завтрак из оставшихся салатов, и, в полном ощущении отрыва от всех и вся, они погрузились в мир кино.

* * *

Он обошёл уже несколько улиц. Навстречу пару раз попадались люди, и он скрывался за домами и сараями. Шёл по колее дороги, чтобы не оставлять следов. И вот наконец ему встретился подходящий дом, который стоял в конце улицы, у леса, на краю всего дачного массива. Свет не горел, но было видно по следам от калитки, что тут недавно кто-то был. Машины тоже не было. «Значит, были и уехали», – подумал он. Дом небольшой, аккуратный, есть крыльцо и дверь не железная, на веранде вообще дверь не закрыта. Можно попробовать проникнуть.

Он перелез через забор, прошёл, оглядываясь, через двор, тихо проник на веранду. Там стоял холодильник, а на полу – судочек с холодцом, накрытый полотенцем. Вот это повезло! В этот момент порывом ветра захлопнуло дверь.

* * *

– Может, давай ещё что-нибудь поедим? – предложил Витя.

– А ты холодец будешь?

– Давай!

– Найди пока следующую серию, а я схожу за ним, – сказала Людочка, выбираясь из постели.