– Это не я нашёл, но близкий семье человек. Вы случайно пересеклись в городе, и он проследил за тобой. Потом сообщил мне. – Ты волнуешься? – вопрос прозвучал неожиданно и немного резковато. Ибрагим Асадович внимательно следил за ней, подмечая каждую деталь, в том числе опущенные на колени руки и слегка взволнованный голос.

– Да, – призналась Мира, не видя смысла скрывать это. – Не понимаю, как вести себя, что говорить и чего ожидать от происходящего.

– Оставайся собой, – сразу же последовал ответ. – Вот, как сейчас, говори, что думаешь и что чувствуешь.

Она опустила взгляд на сомкнутые пальцы, усмешка подкралась к алым, потрескавшимся от холода губам.

– Оставаться собой, играя чужую роль? – слова прозвучали раньше, чем она успела подумать.

Мужчина вздохнул.

– Да, вы очень похожи. Но, Мира, запомни, точно так же вы и отличаетесь. Тебе не надо играть никакую роль, это не твоя задача, – мужчина протянул черную папку с бумагами. – Вот договор, ознакомься с ним. Завтра жду от тебя подписанный экземпляр. Отдашь лично мне в руки.

Понизив тон, он продолжил:

– Никому этот документ не показывать. Я специально делаю на этом акцент и повторюсь: никому договор не показывать и тему не разглашать. Это конфиденциально.

– Хорошо, – тихо ответила она, приняв папку из рук Ибрагима Асадовича.

– Для тех, кто будет лезть с ненужными вопросами, скажешь, что я взял тебя на работу в «РМ» как своего личного помощника. Большего никому ничего знать не следует. Я ценю твою смелость разделить чужое горе и помочь нам в тяжелейший период жизни, – мужчина громко прокашлялся, достал из кармана белый платок и слегка дрожащей рукой поднес к губам. Затем он сделал глубокий вдох. – И напомню, единственная твоя обязанность, твоя задача и смысл данного соглашения – быть рядом с моей женой, Махирой, став в последние месяцы жизни её поддержкой и успокоением. И главное, ты не играешь ничью роль, ты остаёшься собой.

В глазах Миры мгновенно возник вопрос, но мужчина тотчас пояснил:

– Нет, помощница в доме есть. В рабочих руках мы не нуждаемся.

Мира задумчиво смотрела куда-то сквозь мужчину, осмысливая услышанное.

В кабинет вошла Ирина. Молча поставив перед девушкой стакан воды, а перед руководителем чашку кофе, она удалилась. Шлейф цитрусового аромата духов протянулся по кабинету.

– Мира, – произнёс мужчина, как только секретарь исчезла за дверью, – не расстраивайся, что тебе надо на полгода отложить работу с детьми. Я в курсе, чем ты занимаешься. Сумма денег, указанная в договоре, позволит не работать ближайшие годы. Иван будет в твоём распоряжении в любой момент, когда понадобится. Для сведения: мы живём в тридцати минутах от города, и мне хотелось бы, чтобы на шесть месяцев ты стала нашим гостем, тебе будет выделена отдельная комната и всё, что потребуется для проживания. Этот пункт указан в договоре.

Наступила пауза, Мира молчала.

Ибрагим Асадович внимательно следил за растерянной девушкой, пригубив глоток кофе. Вздохнув, он устало коснулся висков, ощущая, как подкрадывалась очередная волна боли. Он уже сам не различал, была ли это физическая боль или же психологическая, так как обе были одинаково сильны.

– Ибрагим Асадович, вы ведь до нашей первой встречи многое разузнали обо мне, не так ли?

Мужчина утвердительно кивнул.

Ещё до встречи с ней была собрана вся нужная информация, начиная от детского сада, где Мира работала, и заканчивая магистратурой, где она училась. Прилежная ученица, доброй души человек, хороший специалист. Наряду с учёбой параллельно занималась с детьми-дошкольниками, что также заинтересовало мужчину, но эту тему он решил поднять чуть позже, когда придёт время.

– Хочется дополнить вот чем: дом многое значит для меня, и я не хочу переезжать к вам. Поэтому прошу этот пункт исключить из договора. Вы предлагаете работу и определённое количество рабочих часов, которые я должна проводить у вас, и я согласна с этим. Но после я хочу возвращаться в родные стены.

– Хорошо, Иван будет отвозить и привозить тебя. Это не проблема.

– У меня нет медицинского образования, – напомнила Мира, сделав глоток воды. Её удивило, что данный немаловажный факт не сыграл никакой роли. Разве сидящий с больным человеком не должен иметь хоть какое-то медицинское образование, подумала она, смотря на мужчину озадаченным взглядом. – Боюсь, что не смогу помочь вашей супруге, если понадобится помощь.

– Ты будешь рядом, этого достаточно. За остальное не переживай.

Девушка молча прошлась пальцами по волосам, собираясь с мыслями. Слова прозвучали легко и сложно одновременно:

– Ваша супруга сразу поймёт, что я не ваша дочь, – Мира озвучила наконец то, что волновало её с самого утра.

– Так она будет в курсе этого, Мира, – прозвучал ответ. – Разве я говорил, что придется лгать? Повторюсь, ты остаёшься собой.

– Я не понимаю, – прошептала она, опустошив стакан воды. Волнение вызвало сильную жажду.

– Похожая внешность не говорит о том, что ты должна исполнять судьбу другого человека. Как я и сказал ранее, для меня вы – два разных человека. И когда-нибудь, уверен, ты и сама это поймёшь. Надеюсь, Махира ощутит дружеское плечо, на которое сможет опереться, когда меня не окажется рядом. Ты будешь моими руками, что обнимут её. Моя Махира нуждается в поддержке. Раньше её опорой была Лейла, а теперь, хоть и ненадолго, таковой станешь ты, – он посмотрел в сторону окна, и яркий утренний свет заиграл в серо-зелёных глазах, голос стал тише. – Настолько, насколько позволит Всевышний. Мне не удаётся проводить рядом с женой столько времени, сколько полагается. Да и домочадцы… – обречённый вздох полный сожаления намекнул на неладное. – Они не настолько внимательны к ней, как хотелось бы. Но то, что ты похожа на Лейлу, согреет сердце Махиры, не сомневаюсь в этом.

Мужчина уловил непонимание на лице Миры, он отдавал себе отчёт в том, как странно могли звучать его слова.

– Ибрагим Асадович, – голос Миры дрожал от волнения. – Меня пугает то, что два совершенно разных человека могут быть так похожи друг на друга. С первой встречи это не выходит у меня из головы, я пытаюсь найти хоть какое-то объяснение этому, но не получается. Более того, у нас есть разница в возрасте.

– Разве родство людей определяется по крови? – спокойным тоном спросил мужчина, посмотрев в сосредоточенные карие глаза.

– По крайне мере, это первое, на что опираются люди. Свой ребёнок ближе чужого, потому что кровь для людей играет особое значение. Иначе откуда огромное количество детских домов и сирот?

Мужчина молча кивнул, а затем произнёс:

– В жизни я многое повидал и многое пережил. И могу уверенно сказать: связь между людьми возникает не благодаря единой крови, текущей по венам, она проявляется в том, насколько один человек честно относится к другому. Так вот, моя дорогая, я обрёл родство в абсолютно чужих мне людях и был предан собственными кровными узами. Да, вы с Лейлой не сестры и не родственницы. Да, вы внешне похожи и, надо признать, даже больше, чем просто похожи, вы как отражение в зеркале, – Ибрагим Асадович прочистил горло, нахлынули воспоминания, в ушах прозвучал бархатный голос дочери. Он нервно сглотнул. – Но не всегда то, что мы видим в зеркале, соответствует тому, что мы несём в себе. Ты это понимаешь?

Мира молча кивнула, не отрывая от него взгляда. Ибрагим Асадович продолжил:

– Я верю, что ваша связь особенная. Возможно, она послана свыше, иначе наши дороги не пересеклись бы. Мне не посчастливилось бы узнать о твоём существовании, и я не сумел бы обрести возможность хотя бы как-то облегчить ношу Махиры. Я верю во Всевышнего и в Судьбу. Всё происходит в своё время и в свой час, и неважно, понимаем мы это или нет. Но в основном, девочка, нам это не удается.

Ибрагим Асадович сделал глоток остывшего кофе, затем лёгким движением отодвинул чашку в сторону.

Мира уже без волнения в голосе произнесла:

– Вы случайно встречаете девушку, которая как две капли воды похожа на покойную дочь. Вы просите её стать другом вашей супруги, подарив надежду в последние месяцы её жизни. Вы просите о возможности обрести во мне человека, что когда-то был частью вашей семьи, – она смело посмотрела ему прямо в глаза. – Не кажется ли вам, что в этом есть доля жестокости по отношению к вашей жене?

Мужчина, прокашлявшись, напряжённо всмотрелся в мягкие черты лица Миры. её взгляд изменился, от робости не осталось и следа. Слова девушки попали прямо в цель.

– Я рядом с ней, – глухо ответил Ибрагим Асадович, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, – Если ты об этом, – он встал и подошёл к окну, жалюзи которого были наполовину открыты. – Но не настолько, чтобы успокоить её больное сердце, – тусклым взглядом мужчина посмотрел вдаль и замолчал.

Повисла тишина.

Мира разочарованно прикрыла веки, сожалея о том, что сказала. Прямота мыслей не всегда шла ей на руку, и чаще всего словно лезвием задевала нутро людей.

Что на неё нашло? Откуда такая решимость? Она всегда опиралась на важный принцип: не судить, но именно это сейчас и сделала.

– Я не могу видеть, как умирает моя жена, – наконец признался Ибрагим Асадович, повернувшись к ней лицом. – Боюсь проснуться в мире, в котором её не будет. Возможно, поэтому я, взрослый человек, и обратился к тебе. Я испытываю сильный страх, и мне не с кем его разделить.

Мира растерялась, она не ожидала такого откровения. То, что на первый взгляд казалось поверхностным, на деле было наполнено скрытым смыслом.

Перед ней стоял мужчина, почти тридцать лет проживший в браке с любимой женщиной. Страх потери лишал его покоя, ведь он терял единственный смысл жизни, и это по-настоящему пугало и сводило с ума. И вот неожиданно на тернистом пути ему встретилась девушка, похожая на покойную дочь, и он схватился за неё, как за спасательный круг. Этот человек прекрасно осознавал, что такое странное решение вряд ли будет принято близкими, но он всё равно решил попытаться, не желая отступать.

Эти мысли наполнили грудь Миры приятным теплом.

– Да и… – добавил Ибрагим Асадович спустя несколько секунд молчания, – моя компания приступает к строительству одного из крупнейших газопроводов в Сибири, точнее, ко второму из трёх участков. Тендер мы частично выиграли ещё пять лет назад, но к строительству приступаем только сейчас. Через две недели мне придется часто отсутствовать в городе – надо будет внимательно проследить за некоторыми вещами на начальном этапе. Для меня и «РМ» это – важный проект. На кону многое, а точнее – всё. Поэтому, к сожалению, Махира останется почти одна. То есть она осталась бы одна, но отныне есть ты, и мне кажется, мы с женой сумеем обрести в твоём лице и союзника, и настоящего друга.

Всё это время мужчина говорил, внимательно изучая Миру, словно следил за тем, выдержит ли она пронизывающий насквозь взгляд или нет.

Выдержала.

– Я люблю Махиру, очень сильно люблю. И единственное, чего я, взрослый, состоявшийся и довольно влиятельный человек, боюсь, так это проснуться через полгода в мире, в котором её не будет, – голос стих, взгляд серо-зелёных глаз остекленел.

– Спасибо вам за честность, – прошептала Мира, почувствовав ком в горле.

– Спасибо тебе за понимание, – ответил Ибрагим Асадович, устало прикрыв глаза.

За криками скрывается боль.

За болью прорезается одиночество.

«ПРЕДНАЧЕРТАННАЯ» | ГЛАВА 4

Глава 4
Я не дам тебя в обиду. Ни ему, ни кому-либо ещё

Не успела Мира попрощаться и подойти к двери, как зазвонил телефон на столе. Звонок заставил мужчину заметно нервничать.

Ирина предупредила Ибрагима Асадовича о том, что вот-вот придет Ратмир – об этом ей сообщила охрана как только он показался на пороге здания.

– Забери у него документы и займись вчерашним проектом. Не впускай! – последовало строгое указание от Ибрагима Асадовича. – Проведи его в конференц-зал, пусть ожидает.

– Но он уже здесь… – прошептала женщина обречённым голосом.

– Подожди! – Ибрагим Асадович, отложив трубку телефона, попытался предостеречь Миру, но было уже поздно.