Вот, например, из недавнего. Последние переговоры о выдаче ренегатам настоящих корсарских лицензий, а именно о переводе в статус свободных наёмников, застопорились. Домен Ваколо выставил условия из ста семидесяти двух пунктов, со множеством звёздочек, сносок и подпунктов. Иными словами, невыполнимые при ближайшем рассмотрении. По мнению всего руководящего состава управленческого аппарата пиратской базы ренегатов, жители Хорада включили заднюю скорость, поняв, чем сулит такой шаг в торговых отношениях с Земной конформацией, если выдать ренегатам ещё и правовой наёмничий статус, де-юре интегрирующий ренегатов в остальной мир и, в частности, объединяющий в союз с космофлотом Терры.

Натис стиснул зубы и постарался забыть об этой чудовищной промашке, на которую убил целую прорву времени, отчётливо понимая, что неспроста вспомнил об этой теме. Потому что тот уровень злости на самого себя был сопоставим с нынешними эмоциями из-за проблемы перед глазами.

Он, наученный мастерами своего дела быть эффективным везде и всегда, тому, что из любой ситуации можно не только найти выход, но и управлять ею, достаточно только проявить необходимый уровень смекалки и приобрести многогранный опыт, начиная от умения разводить костёр допотопными средствами и заканчивая умением распределять полезную нагрузку и правильно снимать напряжение с турбин термоядерного двигателя какого-нибудь среднестатистического крупногабаритного корабля, находясь в машинном отделении. То есть без полноценного управленческого доступа, как на капитанском мостике.

– А хочешь, я расскажу тебе интересную вещь? Знаешь ли ты, что в человеческом теле есть безупречный пример золотого правила механики?

Натис усмехнулся, припоминая, как впервые повстречался с Мейнардом, и тоже был весьма заинтригован его любовью травить подобные байки.

– Человеческая рука. Взамен скорости, с которой мы пользуемся нашим рычагом, – доктор демонстративно разогнул и согнул локтевой сустав, а плечо, наоборот, отвёл назад, – мы теряем в силе наших конечностей.

Немного помолчав, доктор застыл, будто призадумался. Затем с удвоенной энергией принялся жестикулировать, отправив пустой шприц в специальную стерилизационную формочку.

– Так вот, у антвагов скорость движения кисти относительно локтевого и плечевого сустава значительно ниже. Да и когтистых пальцев всего три, а значит, количество связок, необходимых для управления кистью, меньше, но больше мышц. Сила у них огромная. Металлические решётки могут сминать, как фольгу.

Гилем снова припомнил недавнее происшествие в карцере и немного забеспокоился, отмечая в уме, что не зря посадил своего человека в будку управления шлюзовым соединением. В случае побега весь тюремный модуль просто отключат от жизнеобеспечения, отстыкуют и отправят парить в открытый космос до тех пор, пока относительно лёгкий объект не упадёт на поверхность небесного тела, так или иначе притягивающего к себе объекты с меньшей массой, согласно основным законам гравитации.

Правда, существовал риск столкновения дрейфующего модуля с другими отсеками научной станции, но подкованный в этих делах сионтик построил множество математических моделей и заверил Натиса, что такая вероятность крайне мала. А вот проблемы, связанные с побегом антвагов даже учёной прослойки, вполне реальны, и их нельзя списывать со счетов.

Вместе с тем назревала другая головная боль. Помимо виртуального взлома хранилища, защита которого оказалась проще простого, умельцы-техники должны были вскрыть помещения для физического хранения данных – квантовые серверные. А это оказалось сложнее, чем предполагалось изначально. Чертежи станции до начала операции захвата достать было просто невозможно. Пришлось прорабатывать разные варианты из доступных примеров других научных баз и взять запас времени на непредвиденные обстоятельства, но этого оказалось недостаточно. Три дня его людям потребовалось только для того, чтобы обнаружить место физического хранения информации. Пять раз они промахивались и получали доступ к промежуточному сетевому оборудованию. Да и в целом схема-карта станции, даже с капитанским уровнем доступа, была полна пробелов. А сотрудники, обслуживающие сервера, все до одного, как оказалось, покинули Ямг до прибытия ренегатов. Их попросту выслали вслед за Освальдом Натисом, потому что они не согласились признавать новое, пришедшее к власти правительство на ближайшей планете.

Гилем хмыкнул. Резон был ясен, как белый день. Он и сам являл собой яркий пример подобной подставы.

– Ну вот и всё, – порадовали его слова медика. – Сейчас ты почувствуешь себя заметно лучше. А через часик мы продолжим терапию. Того и гляди, на ночь отключу электроды, чтобы ты смогла поспать нормально.

Через секунду раздался хриплый, севший голос девушки:

– Не надо.

– Что, боишься остаться без ног? – беззлобно хмыкнул доктор. – Правильно боишься.

Натис стиснул зубы и пометил в уме отчитать Мейнарда за неуместный медицинский юмор.

Как ни странно, но Диана с улыбкой прикрыла глаза и будто задремала. Врач бросил тревожный взгляд на жизненные показатели, светящиеся на панели прямо над головой марсианки, и спокойно отступил в сторону. Видимо, сейчас её жизни ничто не угрожало.

Пять минут ему понадобилось, чтобы в промежуточном помещении снять защитный костюм, обработать руки и заново надеть белый халат, отдавая дань привычке.

– Мне кажется, ты слишком её загружаешь, – намекнул Гилем, едва завидев врача. – Она же может и запаниковать.

– О нет! Ди – настоящий солдат, стоически перенесла внедрение стволовых клеток, ради чего мне пришлось немного разворошить старую рану. Ощущения, как ты понимаешь, не из разряда терпимых.

– Говоришь, она вояка?

– Судя по всему.

Медик скорчил серьёзную гримасу.

– Мозоли на пальцах от долгого сжимания оружия, деформация осанки из-за частого вскидывания винтовки на плечо. Да и ранение не совсем бытовое. Анализ крови показал, что ей прививали множество уникальных вирусов из разных систем. В этой связи могу с уверенностью предположить, что она из офицерского состава Терры.

Главарь ренегатов яростно стиснул зубы.

«Ещё одна ошибка за моим авторством? – подумалось ему. – Лучше было дать ей умереть?»

– Но знаешь, – слова Мейнарда пробились сквозь нерадостные раздумья ренегата, – я вот что не пойму. Что она забыла на Ямге? Неужели в многомиллионной армии Терры не нашлось другого кандидата для секретной деятельности среди антвагов?

– Думаешь, самоволка?

Врач громко вздохнул.

– Утверждать со всей уверенностью не берусь, однако эти её гормональные препараты – кустарное решение. Почти проходное. Но всему виной побочные эффекты со стороны иммунной системы. Будь она здесь на задании, ей бы сделали скрининг и определили совместимость кремов УФ-защиты с таблетками, вызывающими менопаузу при передозировке.

– Иными словами, она сама не подрассчитала?

– Определённо, выглядит именно так, – кивнул Мейнард.

– Так что с восстановлением?

Под конец слов медика настроение Гилема приподнялось из-за возможной непричастности космофлота Терры к появлению столь непонятной личности на «Ямг–308». Слишком уж жива была в памяти моральная рана ренегата из-за давних событий: его, по сути, бросили на съедение врага. А затем, когда он вернулся годы спустя, выперли из системы, заклеймив как предателя ценностей конформации.

Он поморщился и поспешил затолкать подальше неприятные воспоминания.

– Сколько времени понадобится на реабилитацию?

– С твоим материалом, – док призадумался, – недели две, от силы три. Денька через два переведу её в палату, там и поговорите. Но двигаться нормально она сможет гораздо позже. Сейчас её организм усиленно восстанавливает функции внутренних органов, так скажем. Опять же, новые нервные волокна должны нарасти.

– Волокна? У неё не было внешних повреждений.

Гилем, сощурившись, посмотрел на Мейнарда. А тот покачал головой со словами:

– Ранение, помнишь, я рассказывал?

– Плечо?

– Да, – согласился врач. – Его прострелили чем-то насквозь, поэтому терранцы поставили ей искусственный недостающий кусок. Ещё одно подтверждение того, что она проходила реабилитацию в военном госпитале. Операция дорогостоящая, но бесполезная. Обычно у марсиан нервная ткань имеет свойство регенерировать. Но это процесс небыстрый, миллиметры в месяц. Чтобы не ждать так долго, ей поставили замену. Причём организм продолжил параллельно наращивать потерянную часть нервных волокон, делая это поверх искусственной ткани. Зуд наверняка жуткий. Мне её отчасти жаль.

– То есть её вернули в строй вместо долгой реабилитации, – задумчиво проронил Натис, – чтобы она приехала сюда?

– Нет, рана старая, год-два. Та история с наросшими волокнами ну очень некрасивая и не месячной давности точно.

Ренегат кивнул.

– Что ж, ладно, – согласился он. – Загляну попозже. Спасибо тебе, что выручаешь.

– Выручаю ли? – хмыкнул врач. – У меня такое ощущение, будто помогаю врагу. Хоть я и давал клятву, но внутренний дискомфорт от осознания происходящего никто не отменял.

– Я разведаю ситуацию и в любом случае сделаю её одной из нас. – Натис широко улыбнулся. – Хочет она того или нет, но уже вляпалась в историю.

Доктор заметно повеселел и беззлобно рассмеялся, прибавив в конце:

– Вот это я понимаю, наш подход.

– Я был бы идиотом, если бы упустил такую возможность.

– Неужто хочешь завербовать кадрового военного? Думаешь, будешь более убедительным, чем целая поэтапная программа обучения и воспитания?

– В любом случае если это самоволка, то есть какая-то проблема, на которой можно сыграть. – Гилем пожал плечами, мол, поживём – увидим. Собеседник возражать не стал, вместо этого напомнив о главном:

– Раз уж ты здесь, поднимай рукава, будем продолжать восстановительную терапию нашей пациентки. А для этого нужен новый биоматериал.

– Только давай новую рану, иначе старая будет сильно зудеть при повторном заживлении.

Врач пожал плечами и отправился к высокому встроенному в стену шкафчику и рядом стоящему столу со склянками и реагентами, приговаривая:

– Как скажешь, Гил. Мне без разницы.

Глава 6
Встреча

Диана Род

Следующие два дня прошли как во сне, который хотелось просто забыть поскорее. Но одно радовало – тело понемногу начало меня слушаться, и к вечеру седьмого дня с момента инцидента, если я правильно рассчитала, боль отступила и почти не тревожила, если лежать смирно и не двигаться.

Мейнард, как мог, развлекал, рассказывая полезную, по его мнению, информацию про старую единицу изменения силы двигателя, случайно названную лошадиной, потому что не каждая лошадь в те времена была способна выдать мощность, эквивалентную одной лошадиной силе двигателя парового или внутреннего сгорания. Сейчас, в эру повсеместного использования управляемого термоядерного синтеза, относительно радиационно безвредного, подобная информация уже могла заслуженно считаться устаревшей. Эра углеводородов уступила эре чистого водорода. Правда, недолгое время земляне (ныне марсиане) пытались заменить ДВС на литий-ионные аккумуляторы, использовали ветряки, гидротурбины и площади солнечных батарей. Но и это решение было не совсем экологичным, так как несло за собой огромные проблемы переработки тех же самых аккумуляторов и солнечных панелей.

Как следствие, десятилетия спустя был введён в эксплуатацию первый прототип потребительского токамака, не огромного экспериментального устройства в большущей лаборатории, а его миниатюрной упрощённой версии, позволяющей успешно удерживать раскалённое топливо водородной плазмы в магнитном плену.

Поэтому все россказни Мейнарда скорее досаждали, чем развлекали. Но я держалась молодцом. Правда, когда он попытался рассказать про выталкивающее действие жидкости, я не выдержала и сокрушённо вздохнула. Кажется, уж об этом должен знать каждый марсианин лет восьми. Если, конечно, его родителям был доступен абонемент на дистанционное обучение в приличном вузе, готовящем будущих абитуриентов с малых лет.

Громкий звук справа заставил вздрогнуть. Я открыла глаза и увидела знакомого ренегата. Он улыбнулся при визуальном контакте.

– Привет-привет, – бодренько отозвался он. – Как самочувствие?