– Но главное, тебе пересадили щитовидку. Ткани хорошо срастаются, тебе крупно повезло. Ещё парочка переливаний крови, уколы, капельницы, восстановительная терапия по выводу из организма остаточной радиации, и ты будешь в норме. А костюм этот, – он продемонстрировал собственную биозащиту, – от тебя спасает, милочка. Фонишь немного. Кстати, за волосы не переживай. Вырастут быстро.

Что-что, а об этом даже не подумала расстраиваться. Меня другое волновало. Я не могла двигать телом. Абсолютно. Не могла говорить. Но радовало, что отчётливо ощущала слабые электрические импульсы, как и неприятное жжение на коже в том месте, а значит, с двигательной функцией проблем быть не должно.

Облегчённо выдохнула и расслабилась, позволив доктору сделать очередной укол, из-за которого перед глазами поплыло.

– Так-так, сознание не терять! – рявкнул док. Тотчас горький противный запах ударил в ноздри. – Смотри на меня и не думай закрывать глаза! Я тебя из комы вытаскивал не для того, чтобы ты опять свалилась в бессознанку.

Недовольное ворчание врача, как ни странно, заставило улыбнуться.

То ли дело медперсонал восстановительного корпуса Терры. Слова лишнего не скажут, молчат, аж зубами скрипят. Инструкции запрещают лишний раз волновать пациента?

– Эй, красотулька, ты как?

– М-м-м! – мыкнула я недовольно и дёрнула головой из-за неприятного резкого запаха, в очередной раз ударившего в ноздри до самого мозга.

Широко раскрыла глаза и грозно уставилась на спеца. Ага. Старый медик довольно усмехнулся:

– Во-о, другое дело. Терпи, у тебя несовместимость с тем обезболивающим. Кто бы знал заранее. Сейчас станет полегче.

После очередного укола тёплая волна разлилась по телу, и боль плавно отступила, но не ушла полностью. Однако и этого было более чем достаточно, чтобы значительно облегчить мне жизнь.

– Вот видишь, я не соврал.

Улыбка доктора вызвала во мне ответную реакцию. Я скривила сухие губы и несколько раз признательно моргнула. Надеюсь только, я недолго буду таким овощем, иначе, боюсь, совсем потеряю веру в себя и собственные силы.

Даже не так. Что-то во мне уже безвозвратно изменилось. Я это чувствовала. Отчётливо. Будто из-под ног выбили землю и заставили плыть в невесомости неизвестно куда. Но главное, страх поселился в моём сердце, как и запоздалое разочарование из-за собственного бессилия изменить ситуацию к лучшему.

Неужели дальше будет только хуже?

Глава 5
Антваги

– Тыкр до тыкри. Ка-гр Гых-хар! – недовольно верещал старший антваг.

Высокий гуманоид своим зелёным хитиновым скелетом чем-то напоминал саранчу размером в полтора человеческих роста, с одним отличием – на его туловище имелись две трёхпалые руки на шарообразных мощных плечевых суставах. К тому же переговорщик был заметно ниже и по меркам своих соплеменников сутулился, чтобы быть на уровне с главарём ренегатов.

– Ещё раз повторяю, – Гилем явно терял терпение, однако продолжал спокойным тоном, – на станции останутся только те, кто захотят сотрудничать. Остальных милости прошу в открытый космос. Или… – он ненадолго замолчал, нагнетая интерес, – мы можем высадить вас где-нибудь на необитаемой планете, сносной по АЕТСУП, чтобы вы могли переждать там завершение нашей операции по вскрытию защиты хранилища.

– Гахри-кри, тыкри-кр, кр-кри ка-гахыр, – зазвучал электронный голос переводчика в нашейном динамике, – кри-кр-кра…

По окончании перевода всей долгой щёлкающей и рыкающей фразы Натис с интересом уставился на реакцию кучки мясоедов, запертых в одной вместительной тюремной камере. Порез на руке марсианина давно зажил, однако этот фактор слегка нервировал не только его в разговоре. Ведь стоящие рядом антваги все до одного кровожадно уставились своими фасеточными глазищами именно на его руку.

Показалось?

Нет. Не показалось. Потому что следующим предложением антвага голосом переводчика прозвучало и вовсе нечто несуразное:

– Ты пришёл к нам с недавней кровью на руках. Мы чувствуем также, что кого-то оперировать в сто седьмом секторе, медпункт близ утилизационной турбины. Мы нервничаем. Отдай нам кого-то на съедение. Мы хотеть попробовать кровь на вкус, иначе нам сложно думать и принимать решение.

Гилем смачно собрал слюну во рту и демонстративно плюнул на решётчатую сетку пола тюрьмы, чем выразил крайнее пренебрежение по меркам антвагов и не только их.

Раздался кровожадный гул и щёлканье челюстей за спиной переговорщика.

– Условия здесь диктую я.

Тихий шёпот сионтика быстро привёл в чувство.

– Для них решётка, что фольга, разозлятся – согнут её в два счёта.

Несмотря на сказанное помощником, Натис не дрогнул, однако поспешил закрыть пальцами динамик автопереводчика, пока тот милостиво не перевёл провокационные слова ренегата с планеты Сион. Он и ещё трое из вооружённого сопровождения сейчас стояли за спиной Натиса, не выказывая никакого интереса к разговору. Вышколенные, обученные, натренированные, они демонстрировали идеальную выправку и отличную выучку.

– Для меня это – горстка смертников. – Гилем кивнул в сторону антвагов. Правда, на сей раз намеренно убрал руку и позволил автопереводчику сделать свою работу. – Если не захотят сотрудничать – разговор короткий. Нам не нужны проблемы. Тем более у меня уже есть пятеро, что смогут считать данные с зондов и записать результаты анализа в научную базу хранилища.

Щёлканье, шорохи и гул недовольства среди заключённых вмиг прекратились, и антваги встали ровнее, наконец поняв свою незавидную участь. Вот только кровожадный взгляд переговорщика не перестал быть таковым. Он воспринял плевок на пол как личную обиду.

– Дот а до фаген.

Сказанное антвагом было понятно Натису и без услуг искусственного интеллекта собственного корабля. Главарю ренегатов бросили вызов в крайне неласковой форме.

– Хитро, – тихонько хмыкнул сионтик. – Если выиграет – съест проигравшего, проиграет – может молить о пощаде и тогда уже сдастся на милость победителя. А отказ от поединка нанесёт непоправимый ущерб репутации среди всех ренегатов Хорада.

– Дот а до фаген, – повторил Гилем с лихой улыбкой на устах. И собственнолично добавил: – Кра-ги гха-а-а-а-ри.

– Бой до смерти, – послушно перевёл ИИ.

Неожиданно для всех присутствующих антваг заметно присмирел. Он попятился и стал озираться по сторонам. В клетке начался шум и гам среди арестованных сотрудников космостанции, жителей и гостей планеты Ант.

Для пребывания на «Ямг–308» требовалась лицензия, выдаваемая правительством ближайшей планеты, чем антваги беззастенчиво пользовались, выставив невероятные и почти невыполнимые условия пребывания в собственной системе. Тот факт, что космостанция была построена терранцами, никого из антвагов не смущал. Формально марсиан допускали к выгорающей планете, чтобы замерить различные показатели для исследования внутрипланетарных процессов, реальный же доступ получали единицы на очень ограниченный срок.

– Ну? – злорадно усмехнулся Гилем. – Дот а до фаген?

Тотчас послышалось громкое щёлканье множества челюстей. Свои же смеялись над голодным смельчаком. Подметив сей факт, Натис решил подлить масла в огонь:

– Ладно, покормите их станционной едой. – Главарь ренегатов обернулся к подчинённым. – Всех, кроме бросившего вызов. Пусть знает своё место.

Сионтик кивнул. Остальные не шелохнулись.

А Гилем Натис поспешил узнать, как продвигается лечение пострадавшей. По внутренним данным про Диану Род ему ничего не удалось найти. Даже сведения о штрафах, нарушениях конвенций и прочих обычных мелких происшествиях, в которых хоть раз в жизни поучаствовал каждый марсианин. Система права была настолько сложной, что, пребывая на одной планете, ты ничего не нарушаешь, а на другой можешь быть привлечён к различного рода ответственности, от уголовной до административной. Имелся также и межпланетный кодекс, который, к сожалению для терранцев (как называли весь чиновничий аппарат, в том числе и военный корпус), мало где был ратифицирован за пределами терранских систем: Зоуль, Сион, Марс, Бео, Шант и Колв. Остальные входили в состав многочисленных союзов и подписывали торговые соглашения, но юрисдикцию Терры принимать в расчёт наотрез отказывались, как например Хорад и Ант.

Хоть названия и схожи, но на Шанте, в отличие от Анта, проживает наименьшая по численности диаспора антвагов из всех переселенцев в различные системы Терры с момента установления дипломатических отношений между марсианами и насекомоподобными гуманоидами.

Натис усмехнулся, думая о том, что, возможно, делает некоторое одолжение для космофлота Терры, так как в конечном итоге результаты исследования планетарной десублимации окажутся у Освальда Натиса. А он, как известно, не очень-то заботился о сокрытии доступа к секретной информации, за что был бесчисленное множество раз оштрафован, а в некоторых системах даже заработал реальный тюремный срок. А значит, количество систем, доступных для посещения великого учёного, было немного ограничено.

Мысли ренегата блуждали вокруг одной и той же темы, пока сам он быстрым шагом преодолевал большие расстояния. Лифты, шлюзы, коридоры. Он неплохо ориентировался на терранских космостанциях благодаря незаменимой унификации. Расположение узлов, отсеков, секторов, оборудования жизнеобеспечения подчинялось общим правилам, позволяющим сотрудникам Терры легко ориентироваться на подобных объектах. Тем более что Гилем провёл здесь уже пять дней, а доступ к хранилищу до сих пор не получен.

Натис хмуро посмотрел на мигающую красным панель возле шлюзовой двери в сто седьмой сектор.

«Док предусмотрительно заперся», – подумал ренегат. И ухмыльнулся, припоминая вызов на дуэль. Гилем мог безошибочно отличать военную прослойку от всего остального отребья среди антвагов, неспособных даже помыслить о шансе собственной смерти в бою.

Пароль, введённый на панели после хитрых манипуляций по разблокировке системы в целом, подсветил диодную ленту в металле зелёным цветом. Овальная дверь въехала в стену, и Гилем продолжил свой путь к реанимационной комнате.

«Знать бы наверняка, что все мои мучения не пройдут даром», – вздохнул он, невольно припоминая недавние процедуры по пересадке тканей.

«Стволовые клетки сделают всю работу за меня, – умничал доктор, орудуя шприцом для забора биоматериала из свежей раны. – Сейчас эти работники толпами устремляются к порезу, чтобы поскорее его залатать. В обычном организме этих клеток мало, но в твоём…»

Гилем посмотрел перед собой и первым делом нашёл взглядом монитор, на котором шла видеотрансляция очередной операции над Дианой Род.

– Вот видишь, я не соврал, – послышался из динамика голос Мейнарда. Он орудовал шприцом с прозрачной жидкостью и периодически делал укол в ту или иную область различных частей тела пациентки.

Гилем поморщился и отвёл взгляд. Ему было сложно видеть воочию результат собственной ошибки, а главное, осознавать, что успех или неуспех лечения Дианы теперь находится в руках ненадёжного специалиста. Других, а не его личных.

Даже с учётом того, что Натис за короткий срок выстроил безупречную систему подчинения среди космических пиратов, собранных в одну мощную организацию и де-факто легализованную под флагами Хорада, многое давалось ему с трудом, как, например, вопросы по медицине или умение выстраивать дипломатические отношения. Неуступчивый, жёсткий и принципиальный, он привык продавливать собственные решения, а не прислушиваться к чужим мнениям. Но сострадание и любые другие человеческие эмоции были ему не чужды, о чём ему иногда напоминали на собрании домена Ваколо, периодически ставя управленческие навыки Натиса под большое сомнение.