– А я правда поверила… – медленно ответила я. Господи. Ребенка можно завести и без парня, конечно, но… Мои брови поползли вверх. – Да нет. – Когда я в последний раз с кем-то встречалась, год назад? А секса не было уже… очень, очень давно. Не то чтобы я его не хотела – очень даже хотела, – просто у меня имелся вибратор, а вибратор не игнорировал звонки. И у него точно не было на стороне жены или девушки, о которых он забыл сообщить. Кхм, ну да ладно.

Гарднер фыркнул.

– Да шучу я, шучу. Какие твои годы!

Я подумала о других девушках в команде и мельком поморщилась. Недавно я сама была новенькой, совсем зеленой девчонкой, только-только выпустившейся из универа. А теперь стала той, на кого равнялись другие. Я повертела лодыжкой, и та отозвалась натянутой болью, напоминая о своем шатком здоровье.

В дверь постучали.

– Входите, – окликнул Гарднер, и Шина просунула голову в кабинет.

– Привет. – Секунду спустя дверь распахнулась, и за ней я заметила еще одного человека.

Мое глупое, глупое, глупое предательское сердце резко напомнило, что когда-то мне было тринадцать.

А мозг, единственный, у кого осталась хоть капля разума, приказал своим братьям и сестрам: «Спокойно. Держите себя в руках».

Я натянула взрослые носочки, сделала глубокий вдох и криво улыбнулась мужчине и женщине, которые вошли в кабинет и остановились рядом со мной.

– Привет, Шина. Здравствуйте, тренер Култи, – сглотнув, сказала я. Так, вышло гораздо тупее, чем мне бы хотелось. К щекам, разумеется, тут же прилил жар.

Да блин. «Соберись, Сэл!»

– Привет, Сэл, – поздоровалась Шина, присаживаясь рядом и оглядываясь через плечо. – Я попросила мистера Култи…

«Мистера» Култи? Серьезно?

– … тоже к вам заглянуть.

Я захлопала глазами, а кровь покрылась льдом.

Коротко стриженный мужчина, в таком виде похожий на военного, молча кивнул.

Я поднялась на ватных предательских ногах и на удивление твердо протянула руку человеку, который до этого…

Он какает. Какает. Какает.

Какая мне вообще разница, кому он там пожимал руки и с кем был знаком? Да никакая.

Тихо и медленно выдохнув через нос, я задрала подбородок повыше, будто это помогло бы сохранить остатки достоинства. И, словно этого мало, я выпалила очередное:

– Привет, я Сэл Касильяс, нападающая…

Так, может, пора заткнуться? Определенно, да.

Почти сразу же мою ладонь накрыла большая теплая мужская рука, и я выдохнула, успокаиваясь, и улыбнулась стоящему рядом с Шиной мужчине. Рукопожатие было самым обычным – не вялым, но и руку он мне сломать не пытался. Простой человек, самый обычный мужчина с необычными глазами и суровым лицом.

– Можешь уточнить, что конкретно тебе писали?

Опустив руку, которая только что касалась Райнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. А потом кратко пересказала содержимое писем: оскорбления в сторону брата, предостережения хорошенько поучиться у немца и прочая ерунда, которая в массе своей очень сильно меня напрягала.

На гладком смуглом лбу Шины появились морщины: было видно, что она глубоко задумалась. Затем она резко кивнула:

– Поняла. Тогда…

– Так этот кретин – твой брат?

«Этот кретин» когда-то был четырнадцатилетним подростком, держащим за руку семилетнюю сестренку, чтобы я не переходила дорогу одна. Он ворчал, но все равно брал меня с собой, когда шел играть в футбол с друзьями, он гонял со мной мяч на заднем дворе и во все горло орал с трибун, когда я незаслуженно получала желтые карточки.

Я обожала своего брата. Высокомерный болван, считавший, что само небо одарило его талантом, – но именно он положил руку мне на плечо, когда много лет назад команда проиграла чемпионат из-за моей ошибки, и сказал, что это не конец света. Да, я видела в Култи пример для подражания, человека, которым хотела бы стать, – но это Эрик всегда утверждал, что я могу быть даже лучше.

Когда Култи сломал брату ногу, я сделала свой выбор.

И этим выбором был, есть и будет мой брат.

Но только я собралась назвать его мудаком, как вспомнила.

Вспомнила, о чем предупреждал Гарднер две недели назад на вводной встрече «Пайпере». «Если услышу, как называете его Фюрером, – вылетите отсюда пробкой». Вот засада.

«Мудак»-то, наверное, не лучше?

Да и «гондон» – тоже тот еще комплимент…

Я плотно поджала губы, а ноздри раздулись от гнева.

– Эрик не кретин, но да, он мой брат, – осторожно ответила я. Глаз начинал дергаться.

Кое-кто сощурил свои каре-зеленые глаза.

– Как еще назвать человека…

Глаз задергался очень быстро, и я перебила его, не успев толком подумать:

– Который нарочно ударил противника со всей дури? – Я пожала плечами. – Вот уж не знаю.

Тут же в горле встал ком, а глаз задергался еще сильнее. Господи, ну вот. Не удержалась. Завуалированно назвала его кретином. Но это же ничего, да? Главное же, что не прямо?

Шина неловко коротко усмехнулась.

– Давайте не будем переходить на личности, ладно? – А потом продолжила, не дожидаясь ответа: – У меня есть предложение, как можно немного разрядить обстановку. Неделю назад мы пообщались с рекламным агентом мистера Култи, и он сообщил, что со своей стороны они тоже получают подобные сообщения. Изначально мы надеялись, что они прекратятся, но раз этого не случилось, давайте поступим следующим образом: Сэл, опубликуем твое выступление с последней пресс-конференции…

У меня отвисла челюсть, а сердце на мгновение остановилось. Я громко и отчетливо поперхнулась слюной.

Пиарщица бросила на меня быстрый взгляд. Она же была там. Видела, какой я выставила себя идиоткой.

– Я прослежу, чтобы его отредактировали. Мы как раз хотим пригласить пару операторов, чтобы поснимать тренировки для нашего сайта – уверена, им будет несложно заснять вас вместе, показать, как отлично вы ладите. Заодно сделаем пару рекламных снимков. Разместим их, и вуаля, – она усмехнулась и пошевелила пальцами, будто только что не высказала самую бредовую идею на свете, – проблема решена.

С минуту я обдумывала ее слова, поглядывая на Гарднера, и изо всех сил пыталась не материться.

Видеозапись пресс-конференции? Пет. Ни за что.

Съемки? Я покосилась на Култи и чуть не фыркнула: он ведь до сих пор никому из команды и слова не сказал, если не считать Грейс. И что, он согласится на съемки? Ха. Очень сомневаюсь.

Фотографии? Ну, еще куда ни шло.

Но…

Пресс-конференция. Страх, крадучись, на паучьих лапках пробежал по спине. Я сглотнула.

– Шина, – твердо сказала я, стараясь не показаться полнейшей стервой. Она пыталась исправить ситуацию; я это понимала и очень ценила. – Насчет той записи… – Я попыталась подобрать слова, но смогла только помотать головой. Затем, чтобы точно донести до нее свою мысль, помотала головой еще раз – очень настойчиво. – Может, не стоит ее выкладывать?

Гарднер даже не попытался приглушить смех.

– Все будет в порядке, – сказал он. – Мы вырежем все, о чем ты так беспокоишься. Обещаю.

Правильно интерпретировав мое опасливое молчание, Шина добавила:

– Правда, Сэл. Все будет нормально, просто поверь.

Просто поверить? По жизни я старалась доверять людям, если они не давали повода в них сомневаться. Когда регулярно играешь в футбол с незнакомцами, вверяя в их руки свое здоровье и безопасность, сложно оставаться циничным. Бывало ли мне страшно? О да. Но, как говорила сестра, «один раз живем».

– Ладно, – выдавила я, мысленно ругаясь на себя за то, что так быстро сдалась.

Шина радостно просияла.

Я улыбнулась в ответ. «Дура, дура, какая же я дура».

– А вы что думаете, мистер Култи? Согласны? – спросила эта милая женщина.

Он, подумав, кивнул. На слегка загорелом лице не читалось особой радости, но и откровенного отказа тоже, хотя прежний Култи бы наверняка отказался. Я даже не знала, расстроило это меня или нет.

– Мы быстро все уладим, Сэл. Не волнуйся, – добавила Шина.

Только она не знала, что совет не волноваться в моем случае равносилен совету не дышать.

Я успела поспать около часа, когда зазвонил телефон. Пару гудков я подумывала не отвечать. Нет, серьезно, кто вообще мог позвонить мне ночью посреди рабочей недели? Все же знали, что я рано ложусь.

На экране высветилось имя Марка, и я сонно сощурилась. Обычно по пьяни он не звонил – может, что-то случилось?

– Саламандра? – раздался в трубке голос скорее друга, чем начальника. Мы вместе росли: Марк с Эриком дружили сколько я себя помню, и в какой-то момент я начала воспринимать как брата и его тоже. В Хьюстоне он получал докторскую степень, а когда мне пришлось переехать из-за команды, сказал: «Слушай, а давай откроем собственное дело?» Неплохой вариант заработка для людей с безумными рабочими графиками, да к тому же с моим образованием и опытом. Да еще и без начальства, не понимающего, что на первом месте у нас совсем другие приоритеты.

Я зевнула и осторожно поинтересовалась:

– У тебя все нормально?

– Салями, – прошипел он немного пьяным голосом, но из-за громких голосов на фоне я практически ничего не расслышала.

– Да я это, я. Что случилось?

И снова: взрыв хохота на фоне, звон бокалов.

– Я не знаю, что делать.

Я тут же села и свесила ноги с кровати. Марк не знал, что ему делать? Чутье подсказывало, что он звонит не ради прикола.

– Так, не волнуйся. Ты как себя чувствуешь? Нужна помощь?

– А? Мне? Не, у меня все нормально. Извини. Я чего звоню-то… сейчас, погоди, дойду до туалета… – На заднем плане резко стало тихо, и в трубке снова раздался четкий голос моего друга: – Он здесь.

Я зевнула, потирая глаза тыльной стороной ладони.

– Он – это кто? – А потом до меня дошло: – Слушай, а ты чего не спишь? – У него же пары начинались в восемь утра.

– Профессор все отменил.

– Так…

– И я пошел в бар у дома. Помнишь его? – Ответить я не успела, но поняла, о каком баре он говорит. Мы пару раз ходили туда в межсезонье. – Тут Култи. Уже давненько. Бармен в какой-то момент отказался ему наливать, но он все равно отрубился. Бармен спрашивал, не знает ли его кто-нибудь, но я, походу, такой один.

Он шумно вздохнул и продолжил:

– Просто охренеть, Сэл. Я думал его сфоткать и продать фотографию, но это как-то совсем уж жестоко. Прикинь, если его узнают.

Меня передернуло от одной только мысли. Нравственность и семейные ценности оставались главным коньком Женской лиги. Если бы они узнали, что наш звездный тренер напился в баре до потери сознания еще до начала сезона… закончилось бы все плачевно.

– В общем, я решил, что ты мне поможешь, – закончил Марк.

Господи, ну и жесть. Мне даже лезть в этот бардак не хотелось. Мы с Култи не были друзьями, и он в целом не питал ко мне теплых чувств. Вот только он – часть моей команды. И как бы мне ни хотелось послать его на хрен, в душе я понимала, что не могу так поступить. Да и мама бы расстроилась, если бы узнала. Я не хотела в очередной раз ее разочаровать.

Подавив стон, я со вздохом поднялась и пошла рыться в ящике в поисках штанов.

– А ты не можешь вызвать ему такси?

Господи, ну пожалуйста. Умоляю.

– Я спрашивал бармена, который проверял его возраст, но у него в документах не указан адрес. Хорошо, что бармен не обратил внимания, кто перед ним. Иу или ему просто плевать, – пожал плечами Марк. – Ключей от машины у него тоже нет, как я понял.

Я представила себя на его месте: пьяной, знаменитой, очутившейся в чужой стране в одиночестве. Хотела бы я, чтобы непонятные люди рылись в моих карманах? Или снимали на видео, пока я в таком состоянии? Нет, вот уж точно.

Натянув штаны, я вздохнула.

– Буду через пятнадцать минут.