– Кажется, раньше тебе не нравилось, когда я ходила в брюках, – с нарочитым безразличием я пожала плечами.

К моему удивлению, он широко улыбнулся, а в его глазах запрыгали искорки веселья.

– И что, ты сегодня надела брюки мне назло?

– Не льсти себе, – парировала я, всерьез опасаясь, что от этой откровенной бравады на моем лбу проявится надпись «лгунья».

Несколько секунд Влад с усмешкой рассматривал меня, ничуть не обидевшись, а потом спросил:

– Хочешь выпить?

Конечно, мне стоило отказаться: рядом с бывшим мужем мне нужно быть начеку, а меня обычно уносило с одного бокала. Но и немного снять напряжение мне не помешало бы, поэтому я кивнула.

Пока он шел к бару и мешал что-то в моем бокале, я смогла лучше рассмотреть его. Он переоделся в классический черный костюм и белоснежную рубашку с галстуком-бабочкой. Костюм сидел идеально – должно быть, он, как и многие вещи в гардеробе бывшего мужа, были подогнаны в каком-нибудь итальянском ателье на заказ. Но дело было не только в крое костюма, в роскошной ткани и фурнитуре – то, как Влад носил этот костюм, с ленивой небрежностью, врожденной аристократичностью и элегантностью, делало его поистине неотразимым.

Понимая, что мои мысли опять сворачивают не туда, я тряхнула головой и сосредоточилась на изучении люстры на потолке.

– Твой коктейль, – Влад протянул мне бокал с красноватой жидкостью. Пробормотав слова благодарности, я взяла его, стараясь, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Видимо, это мое намерение было чересчур очевидно, так что он насмешливо приподнял брови, правда, избавив меня от комментария.

Едва я успела сделать первый глоток, как на лестнице, ведущей на второй этаж, показалась тоненькая фигурка дочери. И если до этого момента я уже много раз думала о том, что Мирослава стала совсем взрослой, то сейчас мне пришлось окончательно убедиться в этом.

В своем нарочито простом платье в пол она спускалась по лестнице как юная королева – царственно, грациозно, с легкой полуулыбкой и гордо расправленными плечами. В ее возрасте я была такой неуклюжей, что цепляла все косяки и вечно ходила с синяками, а Мира казалась воплощением элегантности и красоты. Что ни говори, а умение произвести впечатление ей явно передалось от отца.

– Простите, кто вы, юная леди, и что вы сделали с моей дочерью? – Влад восторженно следил за ее спуском по лестнице.

Мира задорно рассмеялась и сделала показательный реверанс.

– Неплохо вышло, правда?

Влад сделал вид, что подавился:

– Неплохо? Ты бесподобна.

***

В театр мы приехали за несколько минут до начала спектакля. Как всегда, перед премьерой в зале царила приподнятая атмосфера. К нашему всеобщему удивлению, Игорь и Света уже сидели на своих местах – обычно эти двое везде опаздывали, а сегодня продемонстрировали прямо-таки чудеса пунктуальности. Обменявшись с ними короткими приветствиями, мы заняли свои места в ложе. Тут же погас свет, заиграла музыка, поднялся занавес, и публика замерла в предвкушении представления.

Я получила огромное удовольствие от первого акта. Я так давно никуда не выбиралась, что полностью отключилась от реальности и погрузилась в историю несчастной любви, которую на сцене разыгрывали лучшие актеры страны, и когда зажегся свет и объявили антракт не сразу поверила, что прошло больше часа.

На Миру спектакль произвел не меньшее впечатление, чем на меня, и она выразила желание в антракте зайти на выставку, приуроченную к открытию нового театрального сезона, которая расположилась на цокольном этаже здания театра. Игорь и Света сразу направились к бару, а мы с дочерью и Владом отправились на выставку.

Пока мы через толпу людей пробирались к входу, я смогла оценить уровень мероприятия. Так как сегодня была премьера новой постановки, на которую получили пригласительные лишь избранные, здесь собрался вся светская Москва. Некоторых людей я знала по своей прошлой жизни с Громовым – до определенного времени мы довольно часто посещали гламурные мероприятия, других я никогда не видела раньше, но чем дольше я находилась здесь, тем отчетливее понимала, каким уважением в обществе пользуется Влад. Не было ни секунды, чтобы к нему не подходил очередной гость, чтобы поздороваться и выразить свое почтение. А когда он шел, головы всех присутствующих, особенно женщин, поворачивались вслед за ним.

Пока Мира увлеченно изучала архивные фотографии и костюмы на выставке, я, чтобы скоротать время в этой бесконечной кутерьме знакомств, вяло листала программку и смотрела по сторонам, когда мое внимание привлекла роскошная рыжеволосая незнакомка, которая с другого конца зала направлялась в нашу сторону. С копной кудрявых огненных волос, в изумрудном платье с глубоким декольте, она невольно притягивала взгляды всех собравшихся, причем, как мужчин, так и женщин. Но по тому, какими глазами она смотрела на Влада, у меня создалось впечатление, что ее здесь интересовал только мой бывший муж.

– О, дорогой! Как приятно увидеть тебя здесь! – воскликнула она, подходя к нам ближе и бросая на Влада взгляд, который, по моему мнению, был откровенно неприличным.

– Здравствуй, Виктория, – вежливо произнес он.

«Виктория! Еще и имя-то какое красивое!» – подумала я, разглядывая незнакомку.

Она была высокой и фигуристой. Платье облегало ее как вторая кожа, а декольте и вырез на бедре оставляли мало простора для фантазии. Ее густо подведенные глаза были обращены к Владу, а рука с красным маникюром сейчас уверенно лежала на рукаве его пиджака. Манера, с которой она держалась с моим бывшим мужем, вызвала у меня необъяснимое неприятное ощущение. Но Влад никак не реагировал на это, будто ему было все равно, что какая-то девица лапает его у всех на виду.

– Я как раз сегодня думала, что нам обязательно нужно встретиться. И вот, – она сделала выразительный жест и призывно засмеялась. – Ты здесь.

– Папа, не представишь нас с мамой? – вмешалась Мира в их обмен любезностями еще до того, как Влад успел что-либо ответить.

– Папа? – повторила Виктория. Хотя ее пухлые губы продолжали улыбаться, глаза стали холодными и неприязненно смотрели то на меня, то на дочь.

– Виктория, это моя дочь Мирослава, – между тем произнес Влад. – И Ксения.

Просто Ксения. Он не сказал, ни бывшая жена, ни мать моей дочери. Никак не подчеркнул мой статус. Может быть, у него роман с этой Викторией? Конечно, вряд ли тут что-то серьезное, иначе она знала бы и о нашем приезде, и о походе в театр. Но судя по интимности, с которой она продолжала поглаживать плечо Влада, а он не протестовал, эти двое прекрасно знали друг друга.

– Как приятно, – фальшиво улыбаясь, произнесла Виктория. Но по ее тону было ясно, что ей ничуть неприятно. Впрочем, и я, и Мира разделяли ее мнение.

– Извините нас, – со сладкой улыбкой Мира взяла отца под руку. – Но папа обещал сводить нас с мамой в бар, поэтому, вынуждены покинуть вас.

Виктория кивнула, вновь изобразив улыбку, которая не коснулась ее глаз. Но до того, как мы успели уйти, она сделала свой финальный выстрел:

– Влад, увидимся в понедельник, да?

Он кивнул. А Виктория, откинув рыжие волосы и выпятив декольте еще сильнее, развернулась и с триумфом удалилась. Бегло оглядев зал, я поняла, то не было ни одного мужчины, который бы в этот момент не провожал ее взглядом…

Украдкой я посмотрела на бывшего мужа, желая проверить, остался ли он равнодушен к чарам рыжеволосой красавицы, но он перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял брови.

Отчего-то в этот момент мне отчаянно захотелось выпить.

– Мы, кажется, хотели пойти в бар, – сказала я, игнорируя вопрос в его глазах.

Наш путь к бару для меня был подобен пытке. Мы медленно продвигались сквозь толпу гостей, собравшихся в зале, то и дело останавливаясь, чтобы с кем-то познакомиться. С фальшивой вымученной улыбкой, будто приклеившейся на мое лицо, мне приходилось выслушивать приветствия и комплименты совершенно чужих людей, когда единственное, что мне сейчас хотелось – это забиться в свою комнату с бутылкой хорошего шампанского и забыться сном в котором не будет места Владиславу Громову и его женщинам, которых, теперь, после встречи с Викторией, я была уверена, был легион.

Где-то на середине пути Мира отлучилась в уборную, и мы с Владом остались наедине. Я сознательно демонстративно отказывалась смотреть на бывшего мужа, равнодушно разглядывая богато одетую толпу. Но он не привык находиться на вторых ролях слишком долго.

– Хочешь спросить меня о чем-нибудь? – тихо спросил он, наклонившись к самому уху. От его теплого дыхания по моей спине побежали мурашки, а волоски на руках вновь встали дыбом.

Я отрицательно покачала головой, хорошо понимая, что он подразумевал под этим вопросом.

– Это не мое дело.

Мне казалось, Влад хотел что-то сказать в продолжение этой темы, но так и не сделал этого. Вместо этого он поймал официанта в белой форме и вручил мне бокал шампанского.

Едва шампанское заиграло в моем бокале, я сделала большой глоток и закашлялась. Пить так я не привыкла. И шампанское обычно довольно быстро ударяло мне в голову. Но, честно говоря, это было именно то, что мне сейчас было нужно. Так прекрасно начинавшийся вечер теперь казался непоправимо испорченным, и шампанское было самым малым, что могло его хоть как-то скрасить.

Невзирая на предупреждающий взгляд Влада, я демонстративно сделала второй глоток и поставила опустевший бокал на поднос проходящего мимо официанта. Тот подал мне второй бокал, от которого я не отказалась, но благоразумие взяло верх, и я не стала пить из него сразу.

В наступившей тишине звонко прозвенел третий звонок, сообщающий о начале второго акта.

– Нам пора, – произнес Влад. Он взял меня под руку и повел в зал, где уже начинали поднимать занавес.

Глава 8. Разум и чувства

Дорога из театра домой прошла в молчании. Из-за того, что Мира юркнула в салон первой и заняла место у окна, на которое претендовала я, мне пришлось сидеть посередине. Я постаралась придвинуться как можно ближе к дочери, но, когда Влад занял место рядом, наши бедра все равно соприкоснулись, разнося электрический заряд по всему телу. Я замерла и затаилась.

Влад дал водителю знак отъезжать. Машина тронулась.

– Дыши, – услышала я глухой шепот бывшего мужа.

Я хмуро взглянула на него, но ничего не ответила. Слова в этой ситуации были лишними.

За окном барабанил дождь, струйками стекая по стеклу автомобиля, который уносил нас все дальше от театра. В огромных лужах на асфальте отражались яркие блики от пролетающих мимо фонарей и неоновых вывесок. Дороги в этот поздний час были не сильно загружены, так что мы довольно быстро добрались до нового дома Влада.

Когда машина остановилась, Мира тут же выскочила на дорожку и, спасаясь от дождя, побежала в дом, а я вновь осталась наедине с бывшим мужем. За время поездки он не сделал ни единой попытки заговорить и сейчас держался немного отстраненно, словно обдумывал задачку, которую ему никак не удавалось решить.

Но, прежде чем я успела выскользнуть из машины через противоположную дверь, он вышел и галантно подал мне руку. Я бы предпочла проигнорировать этот жест, но понимала, что в данной ситуации, это будет выглядеть глупо. К тому же, выпитое за вечер шампанское все еще играло в крови, и я не была уверена, что смогу самостоятельно выйти из машины, не споткнувшись и, как результат, не растянувшись на мокром от дождя асфальте.

Его рука была крепкой и теплой. Пальцы цепко обхватили мою ладонь. Я почувствовала, как от этого собственнического прикосновения кровь начинает быстрее бежать по венам, а в животе что-то мучительно-сладко тянет. Судорожно сглотнув, я подняла глаза на Влада.