– Ди, ты правда собралась к нему? Успокойся. Ну поссорились, с кем не бывает. У тебя поступление скоро! Давай остывай и пойдем прогуляемся.

Так все просто у нее! Словно и не было ничего! Словно и не выгоняла она меня, и папу не оскорбляла, и мнение мое в очередной раз слушать не хотела!

Я люблю маму, правда, но большего эгоиста, чем эта женщина, я в жизни своей не встречала.

– Я еду к папе. И поступать буду там! – отвечаю ей, надеваю рюкзак, хватаю чемодан за ручку.

– Я тебя не отпускала.

– А меня не надо отпускать! Во-первых, мне уже есть восемнадцать. Во-вторых, ты меня выгнала, если забыла. Так что спасибо за все, мама, но я ухожу.

Хлопнуть дверью, к сожалению, не выходит, но ухожу я с гордостью и очередными слезами на глазах. Обидно же! Но ничего… Приеду к папе, он меня успокоит.

Вызываю такси и слушаю, как мама из окна на весь двор кричит о том, что я сто раз пожалею о своем решении и обязательно приползу к ней. Я никогда не пойму эту женщину. Минуту назад она собиралась со мной прогуляться, когда за двадцать минут до этого выгоняла из дома. Надеюсь, когда я буду родителем, буду больше похожа на папу… Его подход к воспитанию мне все-таки сильно ближе.

Наконец-то приезжает такси и увозит меня от этого сумасшествия на вокзал. Я, конечно, рискнула сорваться и даже не посмотрела билеты, но не думаю, что приобрести будет проблемой…

И проблемы на самом деле никакой нет. Идеально: поехать в ночь и утром быть уже в Москве. Выезжать через полчаса, поэтому я сажусь на свободное место в зале ожидания, достаю электронную книгу и продолжаю читать роман, который начала вчера. Так хорошо тут все у всех… Любовь, ухаживания. А мне бы хоть с родителями разобраться, не то что в какие-то там отношения метить.

За таким занятием время пролетает незаметно, и через назначенные полчаса я уже лежу на своей верхней полке.

Мне грустно, на самом деле настроение где-то чуть ниже плинтуса, но стараюсь не унывать. Еду ведь к папе! А то, что с мамой поссорилась, это, к сожалению, довольно частая история. Она остынет, как всегда, но я-то нет. Таких слов она мне еще не говорила, и забыть я вряд ли смогу. Остается надеяться, что папа разрешит пожить у него! Надо только найти его новую квартиру, я там ни разу еще не была… Но адрес есть! Я отправляла ему подарки почтой.

Эмоции, собранные за день, выливаются крепким сном на верхней полке под умиротворяющий стук колес поезда. Я просыпаюсь уже в сильно лучшем настроении, готова рвать и метать, завоевывать мир и все прочее. Поэтому немедля беру такси, называю адрес папы и мчу, счастливая, к нему, по пути записывая истории в соцсети.

Подниматься к нему не только тяжело из-за чемодана, но и довольно волнительно. Я не знаю, дома ли он, правильный ли адрес я вообще нашла, как он отреагирует и все прочее… А еще я очень соскучилась и от этого волнуюсь тоже.

Та-а-а-к… шестой этаж, пятьдесят пятая. Вроде бы оно.

Собираюсь с духом. Звоню!

Сначала тишина, я уже думаю, что он или спит, или вообще не дома, но потом слышу шаги. Два оборота замка, и…

– Папулечка, сюрприз! – говорю ему с широченной улыбкой.

– Мышка?

Глава 3
Виктор

Не верю своим глазам!

Мой мышонок, моя вредная и самая любимая малявка, которая открещивается от этого прозвища со своих девяти лет, стоит на пороге моей холостяцкой квартиры и обнимает так крепко, что даже дышать тяжело.

Но даже учитывая легкий дискомфорт, я просто не могу ее отпустить! Скучал жутко, нет в мире слов таких, чтобы описать состояние человека, который долгие месяцы не мог обнять свою любимую и единственную дочь. Я, по крайней мере, таких слов не знаю.

Так и стоим на пороге, даже дверь не закрыли, кормим любопытную соседку из квартиры напротив новыми сплетнями. Она вечно в глазок наблюдает, кто к кому ходит, а тут целый сериал! Я-то почти год один жил, а тут приехала лисица моя, стоит пищит от счастья.

Я не пищу, конечно, но почти вслух мурлыкаю. Повезло пацанам сегодня, Палыч не будет злым. За последний год такое настроение для меня – редкость. Не было причины ему быть хорошим, только результаты на играх меня радовали.

– Па-а-а-ап, я так скучала, – бормочет мне в грудь, окончательно делая из меня размякшего кота на сегодня.

– И я очень скучал, Мышка моя. Зайдем?

– Угу, – кивает, отстраняется и наклоняется, чтобы поднять просто огромный чемодан.

Перехватываю его – неподъемный! Как она вообще умудрилась с ним приехать? Он весит больше ее, без шуток.

– Ты кирпичей натащила? – посмеиваюсь, ставлю чемодан в прихожую и наконец-то закрываю дверь. – Что там такое тяжелое, Мышка?

– Там вещи, – говорит неожиданно тихо и прикусывает губу. Ну, вещи так вещи, это хорошо. Видимо, дочь надолго приехала, это втройне хорошо.

– Понял, – киваю ей и обнимаю за плечи, машинально в макушку целую, так скучал! Чувствую себя сопляком каким-то, но не могу иначе, лучшее событие за год случилось сегодня. Лучшее событие за всю жизнь стоит у меня на пороге… – Пошли завтракать. Голодная?

– Готова съесть слона! Что на завтрак?

– Все, что привезет нам доставка, – посмеиваюсь и вручаю ей телефон. – Заказывай что душе угодно, а я быстро в ванную. Карта привязана там.

– Самый лучший папа! – кричит мне в спину дочь, когда выхожу из кухни.

Умываюсь, пытаюсь прийти в себя, потому что все еще ничего толком не понимаю. Как она приехала? Как это одна? С вещами… почему не предупредила тогда? Я бы встретил, чтобы сумку не тащила, в конце концов, да и с едой подготовился бы… И как вообще Ира отпустила ее ко мне? Это что-то из области фантастики, надо устроить допрос.

Когда возвращаюсь, Мышка сидит вся счастливая на кухне в телефоне, как обычно, сторис свои снимает. Я все смотрю, даже когда их двадцать за день. Она просто меня в лучшие друзья добавила, все зеленые кружочки разрешает просматривать, доверяет мне, походу.

– Заказала?

– Да! Десять минут – и приедут.

– Отлично. Пока кофе сделаю. А ты пока расскажешь, каким чудом твоя матушка отпустила тебя ко мне, еще и одну. Планеты встали в нужный дом? Или что произошло? – спрашиваю и включаю кофеварку. Диана любит с молоком, и по счастливой случайности хотя бы молоко у меня как раз есть. Стоит бутылка среди пустых полок в компании сосисок для Марфы. – А кстати… где Марфа?

– Вот, – посмеивается дочь и кивает вниз. Ясно. Кошка уже клубочком свернулась на ее коленях и спит без задних ног. Это только я у нее не в фаворе, Диану она любит с первых дней появления тут. – А по поводу мамы… Не то чтобы она отпустила меня, конечно.

– Ты что, сбежала? – разворачиваюсь к ней. Если да – получит сейчас же. У нас с Ирой, конечно, хреновые отношения, но обижать мать я не разрешу.

– Не сбежала! Я просто хотела к тебе в гости, она психанула. Ну и… выгнала меня.

Бутылка падает из рук на стол от таких заявлений. Я разворачиваюсь к дочери и пытаюсь понять, шутит она так со мной или нет. Потому что такой юмор я не понимаю, но если правда…

– Еще раз, – сквозь зубы, потому что психую уже. С пол-оборота завожусь, как и всегда, когда дело касается моей дочери.

– Она меня выгнала, – выдыхает дочь и грустнеет на глазах. – Сказала, что если я к тебе поеду, то могу вообще больше никогда не возвращаться. Ну а я и так уже соскучилась очень, а тут из принципа вещи собрала и поехала. И, в общем-то… Можно у тебя пожить?

– У меня – это дома, Мышка. Я буду счастлив.

И я правда буду счастлив. Но пока очень-очень злюсь на Ирину. А то, что Дианка из принципа приехала, – не удивлен. Принципиальности в ней хоть отбавляй, от всех нахватала: и от матери, и от меня.

– Самый лучший папа!

– А ты подлиза, – посмеиваюсь, встаю, целую ее в макушку и иду открывать дверь курьеру, который привез нам… – Бургеры, Ди? На завтрак?

Вот бестолковка мелкая, а!

* * *

Уезжать сегодня вообще не хочется, хотя я каждый день спешу во дворец с радостью. Просто раньше это спасало меня от одиночества, а сейчас отбирает меня у любимого ребенка, хотя понимание того, что живет она теперь со мной, немного облегчает душу.

Все утро мы болтаем обо всем подряд, игнорируя тему Ирины, потому что пока она еще очень дочку расстраивает. Потом обсудим.

Мелкая покрасила пряди волос в розовый. Мое мнение на этот счет ее, конечно, не очень волнует, поэтому я просто закатил глаза и после трех минут «ну согласись, что красиво» все-таки согласился.

Сказала, поступать будет в Москве, на хореографа, как и хотела. Моя дочь, горжусь невыносимо. Откроем ей школу танцев, будет мелочь учить. Точно же вся в меня. От этого Ирина и бесится. Потому что я-то ее не устраиваю как пример для подражания. А дочь так не считает.

Приходится в итоге расстаться и уехать во дворец. Даже зову Ди с собой, но она отнекивается, говорит, что после жутко неудобной верхней полки будет спать весь день, поэтому еду один, но в восхитительном настроении!

До начала сезона пара месяцев еще, поэтому сегодня пусть Сергеевна их гоняет, я буду добрым полицейским, потому что могу себе позволить!

Приезжаю во дворец, дом родной уже, столько всего пережил тут… Пацаны, как обычно, раньше меня на месте, тоже все уже прописались тут. Захожу в раздевалку, поздороваться, и с порога на меня сыплются вопросы.

– Виктор Палыч, а ты чего довольный такой? – спрашивает Савельев. Каждой бочке затычка, без его комментария, конечно, не проживет никто.

– Счастье у Палыча, повезло вам сегодня, – отвечаю и опять как идиот улыбаюсь. Ну что такое! Надо брать себя в руки, а то разленятся все.

– Девушку нашел? – Леха, еще один шутник. Не команда, а сборище клоунов. Им бы в цирк, а не на лед.

– Полгода развода у меня сегодня, какую девушку?

– То есть ты холостяк еще? – спрашивает Сашка. Вот Степанов до этого момента мне вообще нормальным казался.

– Что вам надо от меня? Заняться нечем?

– Да мы просто спросили!

– Просто… Все у вас просто! – договариваю, и дверь хлопает. Оборачиваюсь, вратарь мой, Дима. Горе-хоккеист. – Горин, где тебя носит? Все уже тут!

– Так до тренировки еще двадцать минут, Виктор Палыч!

– Но все уже тут! Считай опоздал. Логично?

– Не очень…

– Чего-чего говоришь? Не расслышал…

– Да, Виктор Палыч, логично. Переодеться-то можно?

– Нужно! – говорю ему и выхожу из раздевалки, слыша в спину шепот: «Что это с ним сегодня?»

А у него счастье! Дома спит. С дурацкими розовыми прядями в волосах, но счастье.

На тренировке сегодня даже никто не косячит, и удивительно, но даже Горин удивляет четкостью в рамке. Не самый лучший он вратарь у меня конечно, хотя пацан неплохой вроде. Но вечно ему чего-то не хватает… Опыта! Молодой еще совсем, двадцать один вот только стукнуло, а уже в КХЛ забрали. Надежность рухнула, когда соперниками стали мужики под тридцать лет с огромным опытом на льду, но мы подтянем, заиграет еще парень, чувствую. Пинка бы ему хорошего кто дал… Мои не работают, другое надо.

– Горин, тебе бы влюбиться!

– Чего вдруг?

– Ты, когда выпендриваться начинаешь, играешь лучше. Будет тебе стимул: перед девушкой хвостом крутить. Там, смотри, и на важных матчах в рамке стоять будешь.

– Я и без любви этой вашей справлюсь, – говорит мне, проходя мимо в раздевалку после окончания тренировки. Бабник он известный, но кто в его возрасте таким не был-то, собственно. Я не был, но я и до двадцати одного все успел.

– Ну так справляйся давай! Сезон скоро, ставки на тебя делаю.

– Виктор Палыч! – зовет меня Сабиров, и я закатываю глаза. Что ж им всем-то надо от меня сегодня? Именно тогда, когда у меня нет кучи тренировок и я могу спокойно пойти домой к дочери, всем что-то надо.

– Чего тебе?

– Тут это… дело такое…