Он бы продолжил перечислять, но увидел, что к их столику направляется Агнес с подносом под мышкой. Судя по сдвинутым к переносице бровям, она уже заметила его разбитую губу. Винни сел ровно и приготовился обороняться – неукротимое желание Агнес знать обо всем, что с ним происходит, часто бывало некстати. И как раз сегодня он бы предпочел, чтобы она держала свой курносый нос подальше от его дел.

– Кто это тебя так? – предсказуемо спросила Агнес, уронив поднос на стол и скрестив руки на груди.

– Не лезь куда не просят.

Показная строгость далась Винни нелегко: обычно у него вызывал улыбку один внешний вид Агнес. С форменным платьем скучного коричневого цвета она носила ярко-желтые кеды, руки ее всегда были облеплены переводными наклейками от жвачек, а на щеке красовалась серебристая пайетка-сердечко. Русые волосы Агнес собирала в два рожка, которые украшала шпильками в виде цветов – сегодня это были бежевые розы. Удивительно, что при всем при этом она умела посмотреть так, что у иных по спине пробегал холодок. Но только не у Винни.

– Нечего сверлить меня глазами, лучше принеси нам кофе, – скомандовал он.

Агнес неодобрительно хмыкнула, а ее въедливый взгляд переметнулся к Тейту, который с момента ее появления будто одеревенел и смотрел на нее не отрываясь. Но стоило ей обратить на него внимание, как он тут же отвернулся и, надвинув шапку на глаза, снова сунул в рот зубочистку.

– А с ним что стряслось? Явно не ты его так отделал.

Не замечая, как напряглось лицо Тейта, Агнес принялась беззастенчиво разглядывать его ссадины.

– Отстань от него, он немного контуженый, – пришел Винни ему на выручку. – Дай нам хотя бы меню, ты официантка или кто?

– Как будто ты не знаешь, что́ в меню, не заговаривай мне зубы! – рассердилась Агнес. – Опять довыделывался? Я ведь тебя предупреждала!

«Я ведь тебя предупреждала!» – беззвучно передразнил Винни.

– Тебя послушать, так я сам всегда виноват, что меня избили.

– А что, нет?

– Ладно, не нуди. – Вынув из кармана конфету, Винни протянул ее Агнес. – На, твои любимые.

– Я уже давно не ребенок. Мне двадцать, ты больше не заткнешь мне рот карамелькой.

– У тебя розочки в волосах.

Аргумент был железобетонный. Вздохнув, Агнес взяла конфету и, обернувшись на призывный жест мистера Грошека, дала ему знак, что скоро подойдет.

– У вас теперь скрэббл? – мрачно спросил Винни.

– Ага. В сёги я выиграла на прошлой неделе.

– Записался бы уже в клуб любителей настолок. Ходит, глаза мозолит. Почему ему именно с тобой надо играть?

– Потому что я само очарование! – оскорбилась Агнес.

С этим было не поспорить. Многие приходили в кофейню Дейзи Моргенбекер ради Агнес – даже Винни, хоть он и тщательно это скрывал. Но мистер Грошек был одним из немногих, кого она жаловала. Или, правильнее сказать, жалела. У старика не было ни семьи, ни друзей, и партии в настолки с сердобольной официанткой скрашивали его одинокие будни. Рубились эти двое до оговоренного количества побед, после чего игра менялась, а победитель получал право загадать желание. Мистер Грошек обычно загадывал что-то символическое – вроде дополнительной чашки какао с маршмэллоу, а вот Агнес не стеснялась просить подарки посолиднее: от нового чехла для телефона до билетов на концерт.

Выгоду такого знакомства Винни мог понять, но вот проникнуться к старику сочувствием у него никак не получалось. Он слишком хорошо помнил, как много лет назад валялся у мистера Грошека в ногах, умоляя сказать правду. Но дело было даже не в гордости. Дело было в равнодушном взгляде старика и его непрошибаемой жестокости. Как научиться жалеть того, кто однажды отказал тебе в жалости?

– Сколько вообще на свете настольных игр? Вы когда-нибудь их все переберете?

– Да за что ты так на него взъелся? – Агнес сунула в рот конфету, а обертку в красно-белую полоску бережно сложила в четыре раза и убрала в карман фартука.

– Неважно. Тащи кофе и манговый пирог. И радио включи.

– Пирог жавно ражобрали.

– Мне наверняка отложено. Сама посмотришь или пойти проверить?

Они оба знали: Дейзи не могла не припрятать что-нибудь на случай, если Винни зайдет.

– И за что только она тебя любит? – Агнес взяла со стола поднос.

– Ты сама мне любовные записки по всем карманам рассовывала. Думаешь, я не догадался, кто мой тайный воздыхатель?

– Мне было девять, и я была не в себе. А ты бы, между прочим, не обломился, если бы хоть раз мне ответил. Мог бы написать, что женишься на мне, когда я вырасту.

– Я не раздаю пустых обещаний.

– Я же была маленькая.

– Особенно маленьким девочкам!

Показав Винни средний палец, Агнес отправилась на кухню. С Тейта будто спали кандалы – приняв расслабленную позу, он сдвинул шапку обратно на затылок и посмотрел Агнес вслед. Она шла подпрыгивая, по пути собирая со столов пустые тарелки и мусор. Когда она поравнялась с Диланом – похожим на Кена качком в облегающей футболке и с напомаженными волосами, – тот отставил в сторону лимонад и попытался взять ее за локоть:

– Стой, надо поговорить!

– Я работаю, – Агнес вывернулась и заторопилась прочь.

Обогнув подсвеченный прилавок, заставленный тортами и пирожными, она плечом толкнула створчатые двери в кухню и спиной ввалилась в нее, чудом не уронив посуду. Едва Агнес исчезла из виду, как Тейт снова равнодушно отвернулся к окну.

– Ужасный выбор, – сказал Винни.

Сморгнув свои далекие мысли, Тейт устремил на него тяжелый взгляд.

– Я серьезно. Ты охренеешь, когда узнаешь ее получше. Она ест пиццу в ванной и жвачку на палец наматывает.

– Ты откуда знаешь? – холодно спросил Тейт. – Про пиццу?

– Да не оттуда, расслабься, – усмехнулся Винни. – Она пешком под стол ходила, когда мы познакомились. Уже тогда я задолбался собирать ее волосы со своего дивана. А как-то раз ее на меня стошнило. Короче, не рекомендую. А то будешь как вон тот бедолага.

Он мотнул головой в сторону Дилана, и Тейт обернулся. Бывший Агнес остервенело размешивал трубочкой лед на дне стакана и нервно притоптывал ногой под столом. Вид у него был чахоточный.

– Не о том думаешь, Тейт, соберись, – окончательно обрубил Винни еще не случившиеся поползновения. – Ты уже забыл, что потерял память? Так вот, своей версией произошедшего я поделился. Только она не объясняет, каким образом у тебя оказалась визитка моего магазина. Кстати, дай-ка ее сюда.

Пошарив в кармане куртки, Тейт вытащил из него картонную карточку. Винни выхватил ее и повертел в руке. Это была визитка старого образца, немного помятая и с потертыми уголками, адрес магазина на ней был аккуратно выведен курсивом и обрамлен золотой виньеткой.

«Магазин всякой всячины. Сквозной переулок, д. 713, 2 этаж».

Сердце Винни глухо стукнулось о ребра, на мгновение в голове поднялся гул, в котором исчезло все: и шум машин за окном, и дребезжание тарелок на кухне, и шелест переворачиваемых страниц «Викли хайлайтс». Неизвестно, сколько бы он так просидел, бесцельно пялясь на собственный адрес, если бы одна из стриптизерш не всхрапнула, глубже зарываясь носом в фиолетовый парик. Наваждение тут же развеялось. Винни подобрался и изобразил улыбку.

– Интересное дело, – сказал он недрогнувшим голосом. – Это очень старая визитка, Тейт. Такие у нас были, когда Пайпер только открыла магазин. Позже я заменил их на новые.

– Кто такая Пайпер?

– Моя мать.

– Так это ее магазин?

– Был когда-то.

– А где она сейчас?

Вопрос на миллион. До сих пор Винни мог лишь предполагать, но теперь он был уверен в своей правоте, только радость по этому поводу не продлилась долго. Лучше бы он ошибся. Чувствуя, как раскачивается маятник в груди из-за противоречивых эмоций, Винни опустил глаза и постучал визиткой по столу. Золотая виньетка ехидно блеснула на солнце. Помедлив, Винни вынул из-за пазухи бумажник и сунул его в раскрытом виде под нос Тейту.

– Я знаю, ты ничего не помнишь, но посмотри на эту женщину. Вдруг она покажется тебе знакомой.

Тейт склонился к полароидной фотографии в прозрачном кармашке. Той самой. На ней совсем еще молодая Пайпер, с курчавыми темными волосами и в массивной джинсовой куртке поверх летнего платья, наматывала на вилку лапшу быстрого приготовления. Что-то в ней было такое… до странности притягательное на этом фото. Возможно, так казалось, потому что она широко улыбалась в объектив и выглядела очень счастливой. В отличие от худого, тонко очерченного лица Винни, лицо Пайпер было округлым и розовощеким. Правда, теперь ни румянца, ни цвета глаз было не различить: за последние месяцы все краски на снимке сильно потускнели. Сквозь тело Пайпер начали понемногу проступать кусты багряника на заднем фоне. Поначалу перемены были незначительными, и Винни не сразу их заметил, а когда понял, что происходит, его будто отшвырнуло на десять лет назад. Он снова терял ее – женщину, однажды уже исчезнувшую из его жизни. Тот раз был лишь репетицией.

– Это твоя мать? – спросил Тейт.

Винни кивнул.

– Она пропала, когда мне было тринадцать.

– Хорошее фото.

Хорошее, если не знать о его пугающей особенности. Когда-то Пайпер очень его любила – наверное, потому, что это была ее единственная совместная фотография с отцом Винни. Она постоянно носила ее с собой в рюкзаке, часто украдкой на нее смотрела и иногда даже плакала над ней, но Винни притрагиваться к снимку запрещала. «Этот человек не достоин твоего внимания», – говорила Пайпер с презрением. Как-то раз, пока она стояла в очереди за тако, Винни залез к ней в рюкзак, собираясь втихаря рассмотреть фото, но Пайпер поймала его и так взбесилась, что раскричалась на весь фудкорт. А несколько лет спустя отца на снимке вдруг не стало. К тому моменту Пайпер уже давно о нем не плакала и думала, что Винни тоже все равно. Однажды ночью она без стука зашла в его комнату и молча протянула ему фотографию, на которой осталась одна. При этом у нее был такой взгляд, что Винни не осмелился ни о чем спросить. И вот теперь он расплачивался за свою трусость.

– Извини, – сказал Тейт, отстраняясь. – Если и видел, то не помню.

– Да я и не рассчитывал, – соврал Винни. – Это так, на всякий случай.

– Есть куча вариантов, как эта визитка могла у меня оказаться.

– Их не так уж и много. Допустим, она просто завалялась у тебя в кармане, тогда твоей куртке должно быть лет десять как минимум. Но она совсем не выглядит поношенной. Гораздо больше шансов, что кто-то целенаправленно отправил тебя ко мне.

– Думаешь, это была твоя мать? – озвучил Тейт то, что Винни боялся произнести вслух.

– Ну или кто-то в параллельном мире пользуется такими же визитками, – Винни натянуто улыбнулся. – Сомнительно, конечно. Не бывает настолько точных совпадений.

А если и бывают, то не в этот раз. Вселенная послала Винни знак, он чувствовал это сердцем, как чувствовал всегда. Но если Пайпер действительно пыталась связаться с ним, то почему не приложила к визитке записку? Не было времени? Как ни крути, все указывало на то, что она угодила в какой-то переплет.

– Тейт, ты обязательно должен отвести меня к месту, где впервые пришел в себя. Надо его как следует осмотреть. Возможно, именно там образовался пространственный разлом.

– Разлом?

– Портал, если угодно. Те, кто в теме, редко употребляют этот термин. Вспомни, поблизости не наблюдалось загадочного свечения или чего-то в этом роде?

Над столиком повисло задумчивое молчание. Несколько секунд Тейт с застывшим лицом смотрел на Винни и вертел в зубах зубочистку, а потом вдруг опустил голову и засмеялся – тихо, почти неслышно, мелко встряхивая плечами.

– Что такое? – не понял Винни.

– Ты как будто всерьез. – В уголках глаз Тейта образовались морщинки, сделавшие его лицо неожиданно располагающим. – Про порталы и параллельные вселенные.

– Да какие уж тут шутки.

Во всяком случае одна параллельная вселенная точно существовала, насчет других Винни не был уверен. Он не успел сообщить об этом Тейту, потому что тот вдруг резко посуровел. Подняв глаза, Винни подскочил на месте: к их столику незаметно подошла Агнес. Стараясь не выдать волнения, он поспешно положил визитку в бумажник и убрал его обратно в карман.