Майкл Фонтейн, из тех парней, которые всегда готовы прийти на помощь. Он не злился, не осуждал, не навязывал свое мнение. Джил ценила это, не забывая о том, что таким Майкл был не всегда. Единственным человеком, который не менялся, был Даниэль. Самый непредсказуемый и замкнутый мужчина. Джиллиан много лет думала, что знает его, понимает, может предугадать, но, оказалось, что ее одурачили. Снова. «Таймс», «Дейли Ньюс», «Нью – Уорк Пост» и «Уолл – Стрит Журнал» обладали большей информацией о ее бывшем муже, нежели сама Джил. Сказать, что ей было обидно и горько от осознания собственной незначимости в его жизни, не посвященности в тайны души Даниэля, все равно что не сказать ничего.

– Новости все равно выйдут. – печально сказала Джил. – Через пару минут все экраны Нью – Йорка начнут транслировать скандальные видеозаписи с твоим участием.

Дин спокойно встретил ее сочувственный взгляд. Он не боялся общественного осуждения. И готов был признать факты, о которых осмелилась рассказать Дейзи Вилар всему миру. Самый богатый и влиятельный бизнесмен Нью – Йорка убил собственную мать в возрасте восьми лет, а его отец купил целую судебную систему, чтобы скрыть сей факт. Жизнь Даниэля Фонтейна изначально была построена на лжи. И многие не простят ему этого. Джил понимала, чем грозит Дину разглашение многолетней тайны. Он лишится доверия и уважения партнеров, его имя будет запятнано грязными слухами, а конкуренты использует ситуацию в своих целях.

– Ты не должен исповедоваться перед ними. – твердо сказала Джил. – Не делай этого. У них нет доказательств. Ты столько лет молчал.

– Фотографии говорят сами за себя. – пожал плечами Даниэль.

– Мы можем заявить, что они не настоящие. Дин, ты должен четко понимать, что этот скандал уничтожит тебя и твой бизнес.

– То же самое, и я пытаюсь ему внушить. У Дейзи нет прямых улик. – поддержал подругу Майкл.

– Достаточно того, что мы знаем…. – Дин осекся, заметив красноречивую холодную усмешку в уголках глаз Джиллиан. – Может, я просто не хочу больше врать и скрываться.

– Это похвальное рвение. Но начинать быть честным не стоит вот так резко, с экранов телевизоров. Дэн, я не хочу видеть, как тебя представят новым Джеком Потрошителем.

– Никто не звал тебя сюда, Джил. Ты больше не имеешь ко мне никакого отношения. И заметь, что это было только твое решение.

– Но я здесь. – не поддавшись на провокацию, кивнула девушка. – мы вместе выступим перед прессой и опровергнем все слухи.

– Майкл уже предлагал мне выступить единым фронтом, но я не считаю его порыв хорошей идеей.

– Даниэль, мы все здесь, и мы разговариваем, не оскорбляя друг друга, не пытаясь выяснить отношения. Майкл прав, мы семья. Несмотря на разногласия, возникшие между нами в прошлом, я уверена, что сейчас нам нужно объединиться и спасти репутацию Фонтейнов. И мне очень жаль, что я узнала последней о страшной трагедии, наложившей неизгладимый отпечаток на всю твою жизнь.

Даниэль промолчал, не зная что ответить своей бывшей жене. Просто смотрел на нее, вспоминая, какой сложный путь пришлось пройти их семейным отношениям. Он не был уверен, что они выдержали бы и это тоже. Да, и как можно сказать такое?

– Мне жаль, что я впутал вас в свои проблемы. – сказал он отчужденно.

Джил захотелось ударить его. Ведь именно это и разрушило их брак – нежелание доверять друг другу.

– Это наши проблемы, Даниэль. – горько сказала она. – И мы вместе решим их.

– Послушай, Джил. – начал мистер бывший муж, явно давая понять, что ее слова вызывают у него чуть ли не рвотную реакцию и минимум доверия. – Мне приятно твое внимание, внезапно проснувшаяся забота, и ты действительно удивила нас с Майклом, надрав задницу Дейзи Вилар, но на этом твоя миссия в судьбе Фонтейнов закончена. Несколько месяцев назад ты ушла из моей жизни, ушла по своему желанию, и я не стану оправдываться и валить на тебя всю вину, мы оба были не правы. Но сейчас у нас разные пути. Если хочешь, можешь поддерживать Майкла, но, ради бога, делайте это подальше от меня.

– Хочешь ты этого или нет, но я останусь. В злополучных статьях Вилар задействовано и мое имя тоже. – холодно и резко ответила Джил, пальцы ее рук предательски задрожали. – Сейчас не время и не место для сведения личных счетов, Дин. И как ты правильно заметил, мы оба были не правы, так что сейчас мы попытаемся забыть все свои разногласия и найти выход из щекотливой ситуации.

– Черт, о чем ты говоришь? – вспыхнул Даниэль, на его щеках заходили желваки. Майкл предупредительно встал между ними.

– Эй, ребята, остыньте.

– Я не трону ее, Майк. – рявкнул Дин, насмешливо улыбаясь, и глядя в испуганное побледневшее лицо Джил поверх плеча своего брата. – Чего ты боишься, Джи? Этот скандал усложнит мою жизнь, но нищим не сделает. И содержание, вытребованное твоим адвокатом, по – прежнему будет капать на счет.

Краска ударила в лицо молодой женщины. Да, она затребовала ежемесячное денежное содержание, и он не отклонил просьбу, подписав все пункты ее требований. Но сейчас Джил меньше всего думала о деньгах.

– Значит, я должна была уйти от тебя с пустыми руками? Ждал от меня благородного жеста, после всего что натворил? Я никогда не была наивной глупышкой, руководствующейся только эмоциями. И я заслужила эти деньги.

– О, да, ты три года отрабатывала их в салонах красоты, бутиках и ресторанах. – грубо расхохотался Дин.

– Может мне уйти? – беспомощно вздохнув, неловко спросил Майкл.

Два готовых к схватке разгневанных хищника, уставились на него.

– Да! – в один голос сказали оба.

– Ты бы сразу и сказали. – обиженно протянул Майкл, направляясь к выходу. В дверях гостиной он замешкался. – Буду в спальне на случай, если понадобиться моя помощь, чтобы разнять вас.

Даниэль ухмыльнулся, покачав головой, и развернулся к окну.

Глава 2

Джил растерянно смотрела на его напряженную спину на фоне утопающего в огнях Манхеттена. Майкл ушел, и они, наконец, остались одни, но тишина, накрывшая обоих, оказалась гнетущей и оглушающей. Джил забыла все, что хотела сказать. Да, и были ли в ее лексиконе слова, способные пробить панцирь Даниэль Фонтейна.

– Даниэль. – тихо позвала девушка, призвав на помощь все свои моральные и физические силы. Он не ответил, даже плечом не повел. Застыл, словно каменное изваяние. – Поговори со мной, Дин.

– О чем? – приглушенным голосом отозвался Даниэль. – Разве нам есть, что сказать? Меньше всего я хотел бы видеть тебя сейчас.

– Ты должен был мне рассказать, Дин. – печально произнесла Джил, игнорируя его показушное презрение. – О своей матери, об исколеченном детстве. Когда Майкл все мне рассказал, я за несколько минут вдруг поняла о тебе столько, сколько не удалось узнать за семь лет.

– Шесть с половиной. – поправил ее Даниэль. – Мне было двадцать три, когда я вернулся из Кембриджа. Но лучше бы я остался в Англии.

– Может быть. – задумчиво согласилась Джиллиан, медленно приближаясь к нему. – Никогда бы не встретил меня.

– Разве, что на вашей свадьбе с Майклом. Кстати, вы еще не планируете церемонию с фатой и цветами? – и снова в его голосе стальные отчужденные нотки.

– А как бы ты отнесся к этому? – хрипло спросила Джил.

– Мне абсолютно все равно. Ты теперь свободна.

– Я не выйду замуж за Майкла.

– Что так? – безразличный вопрос, никаких эмоций. Она сжалась, почувствовав, как ком в горле нарастает.

– Не думаю, что из этого что – то выйдет.

– Понимаю. Когда запретный плод становится доступным, все волшебство исчезает. Так?

– Тебе лучше знать. Ты же прошел через это, – с горечью ответила Джил.

– Для меня ты никогда не была доступной! – бросил Даниэль, резко поворачиваясь и глядя ей в глаза. – Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я никогда не получу тебя на моих условиях.

– И какими же были твои условия? – спросила Джил печально.

Дин тряхнул головой, темная прядь упала на высокий лоб.

– Это неважно. Ничего не вышло. Ты просто не способна любить кого – то, кроме себя.

– Неправда. – отрицательно покачала головой Джил. – Я просто боялась и не доверяла тебе. И, как оказалось, небеспочвенно. Я не сержусь из – за Дейзи. Тебя всегда окружали женщины, жаждущие твоего внимания, готовые за один благосклонный взгляд облизывать твои ботинки … и не только. А у нее оказались козыри на руках, способные исполнить ее желание. Но все сложилось бы иначе, поделись ты со мной своей страшной тайной, и мы нашли бы выход вместе. И тебе не пришлось бы лгать мне.

– И что же изменилось бы, Джил? – его тяжелый взгляд скользил по ее лицу, усталая горькая улыбка тронула красивые чувственные губы.

– Мне бы не было так больно. И я бы не чувствовала себя преданной и обманутой, не сбежала бы от тебя и не стала требовать развода.

– Ты забыла об одном маленьком ‘но’. – взгляд Дина стал твердым, даже жестким. – Не пудри мне мозги, Джил. Я не дурак, хоть и связался с такой отъявленной лгуньей и лицемеркой. О какой боли и предательстве ты говоришь, когда долгое время сама вынашивала планы уйти от меня к Майклу, не говоря уже о ваших тайных интимных встречах. Или ты забыла о своих откровениях в приступе гнева, когда застала меня с Дейзи?

– Я помню. Все, что сказала. – подтвердила Джил, выдерживая натиск его неумолимых глаз. – Ни одного слова правды. Во мне говорила гордость, и желание уязвить тебя.

– Брось, Джил. К чему сейчас снова ворошить прошлое. – Даниэль пожал плечами, сунув руки в карманы джинсов. На лице его крепко сидела отчужденная маска безразличия. – Чего ты хочешь?

– Стать твоим другом. – осмелившись, быстро проговорила Джил, приподняв подбородок. – И не вижу причин, препятствующих новой ступени наших отношений. Если, ты считаешь, все наши обиды в прошлом, почему бы не закончить тем, с чего мы начали? Мы уже были друзьями. Помнишь? Работали вместе, разговаривали, ходили на деловые обеды и в кино, пока Майкл пропадал в мастерской. Ведь это было неплохо, Дин. Мы умели смеяться вместе, дурачиться и поддерживать друг друга в сложный момент.

– И ты считаешь, что так просто вернуться к тем отношениям, после всего, что мы оба наворотили за последние годы? – ироничная ухмылка затаилась в уголках губ Даниэля.

– А почему нет? Мне нравилось быть твоим … другом. – Джил нервно облизала пересохшие губы, невольно скользнув по обстановке гостиной, которая хранила так много воспоминаний об их прошлой жизни, и канувших в лету отношениях, отнюдь не дружеских.

В апартаментах Даниэля Фонтейна не было уголка, в котором бы они не предавалась страсти во всевозможных позах и комбинациях. Она и сейчас хотела его. Бездумно и почти инстинктивно. И особенно остро после трех месяцев воздержания. И взглянув в его глаза, девушка поняла, что впервые ее страсть безответна. Он не лжет и не притворяется. Даниэль Фонтейн принял решение. Он вычеркнул ее из своей жизни. И она не имела права осуждать его. Но отчаянно трепетавшее сердце думало иначе.

– Я никогда не был твоим другом. – нарушив ее молчаливые страдания, спокойно произнес Дин.

Джил удивленно посмотрела на него. В синих с фиолетовым отливом глазах мелькнуло недоверие.

– Ты не был со мной откровенен, как подобает другу, но между нами определенно были приятельские открытые отношения.

– Не были, Джил. – отрицательно мотнул головой Даниэль. – Я позволял тебе думать, что это так. С первого взгляда, брошенного на тебя, спускающуюся по лестнице в рубашке моего брата, с голыми длинными ногами, распущенными взлохмаченными волосами и заспанными фиолетовыми глазами в пол лица, я испытал странное, незнакомое мне ощущение, которое не давало покоя до тех пор, пока не ты мне не дала, спустя полтора года, на кухонном столе, когда мой брат ушел, хлопнув дверью, потому что, в отличии от тебя, раскусил мои планы. Я играл нечестно, Джил. И наверное, поэтому проиграл. Я не дал тебе права выбора. Я просто взял тебя и больше не отпускал. Только золотая клетка и регулярный хороший секс не удержали тебя.