Ирина Малаховская-Пен: Безнаказанных не бывает

Солнечным московским днём Джейн, она же Женя Зимина, стояла в помещении ресторана на выходе из коридорчика, в котором находились туалеты. Из-за серенькой холщовой шторки она разглядывала мужчину, который сидел за угловым столиком. Стол Борис нашёл сразу правильный, за которым она и назначила ему встречу. Не метался по залу, не озирался, к хостес и менеджеру с вопросами не подходил. Именно это, наверное, в нём и смущало Джейн. Слишком уж всё четко. Волноваться приходилось каждый раз. Любой новый клиент – тёмная лошадка, кто бы его не порекомендовал.

За штору зашёл официант. Обнаружив Джейн, остановился и шумно выдохнул:

– Напугала!

– Да тише ты!

– Хорош кошмарить гостей. Найди себе другой наблюдательный пункт.

Она перевела взгляд с Бориса на дерзкого официанта. Имя не вспомнила – прочла на бейдже. Тимур. Джейн не успела ничего сказать. Просто посмотрела парню в глаза и тот стушевался. Отправился дальше, куда шёл.

Ладно! Она вышла из-за шторы и пошла к угловому столу. Как говорится, взялся за гуж…

– Борис? Добрый день. – она присела за стол.

– Да, это я… – мужчина очевидно был удивлён.

Стройная, даже худенькая девушка с длинными русыми волосами, одетая во всё чёрное. На руках чёрные перчатки, как у мотоциклистов. Хлипкая – так бы охарактеризовал её Борис. Какой уж там мотоцикл.

– Вы Джейн? Та самая Джейн?

– Я та самая Джейн, но кричать об этом не стоит. Смотреть с недоверием тоже. Нужна помощь – излагайте.

Он помолчал с минуту. Джейн ему посоветовал одноклассник, друг детства. Пути-дорожки их с Николаем разошлись после школы, аккурат перед армией. Боря пошёл в армию и связал с ней свою жизнь – стал военным. А Коля, Николай Фербер по кличке «Ферзь», подался в братву. Так и не виделись они всю жизнь, пока не пришло в семью Бориса горе.

Отчаявшись получить законную помощь, Боря вспомнил про друга детства. Тот далеко пошёл по своей кривой дорожке. Выслушав друга детства, Фербер сказал, что помочь ничем не может.

– Я же тебе не киллер, Борян. Ну чего ты как маленький? Могу помочь нанять киллера, но если проболтаешься – хана тебе.

– Киллер – это не совсем то. Я хочу, чтобы он понял. Хочу, чтобы знал, за что! Понимаешь?

– Да я-то понимаю! Но помочь тебе не могу. Не занимаемся мы мокрухой. Тем более такой. В стиле «Вендетта».

Борис уже почти ушёл ни с чем, как вдруг Коля хлопнул себя по лбу!

– Черт, я ж чуть не забыл! Женька!

– Что – Женька? Какой Женька?

– Какая. Вообще, она предпочитает, чтобы её звали Джейн. Она не совсем киллер, но убивает. Если объект – очень плохой человек. Для неё это принципиально. В общем, для Женьки главное – справедливость. Так что, думаю, она возьмётся за твоего Сысоева.

Гад и мерзавец, Дмитрий Сысоев, был неуловимым похитителем юных красивых девушек. Он не убивал их – нет. Отпускал. Развлекался с девушками какое-то время в своём особняке, держа их в неволе, в подвале, а потом – отпускал. Сломленных, зависимых от запрещённых веществ. В этот кошмар попала младшая дочь Бориса, Алёна. Родители искали её два месяца, подключив полицию и поисковые отряды, не чаяли увидеть живой, но дочь вернулась сама.

Понадобилась помощь нескольких психотерапевтов, чтобы Алёна смогла рассказать, как провела время, когда родители искали её, сбившись с ног. Вот только рассказ Алёны ничего не дал. Полиция не приняла заявление. Когда Борис, потрясённый до глубины души, стал добиваться, почему именно, ему сказали: «Улик нет, свидетелей нет. Дохлое дело».

– Так ищите! – возмутился Борис. – Улики ищите. Свидетелей ищите! Других потерпевших. Девчонка два месяца провела в этом аду! Вы же не думаете, что моя дочь – его первая жертва?

– Я с вами терпеливо беседую, Борис Викторович, потому что вы – уважаемый человек. Подполковник армии. Но шансов правда нет. Не будет никто заявлять на Сысоева. Тем, кто пытался, он рот деньгами заткнул, и всё. – майор полиции понизил голос и сказал. – Он – серьёзный бизнесмен. И у него связи везде, где только можно. Ну не будет вам тут справедливости. Хотя лично я вам верю.

– Но если верите – примите заявление. Дайте делу ход!

– Улик нет, свидетелей нет. – майор снова заговорил громко. – Её слово против его. Дохлый номер.

Слово… Алёна и сама не особо хотела говорить о случившемся. Она сидела в своей комнате, почти не выходила, а при попытке выяснить у неё какие-то подробности, плакала.

– Папа, хватит! Я всё уже рассказала! Оставьте меня в покое.

Ага, оставьте в покое… а подонок утащит в свою темницу новую жертву, и так до самой старости или смерти. Его необходимо остановить!

Джейн выслушала и спросила в лоб:

– У вас есть доказательства, что он занимается этим на постоянной основе? Что это система? Что ваша дочь – не единственная жертва?

– Вы о чём? – не понял Борис.

– Ну… может он за ней так ухаживал. Неудачно. А получив отказ, повёл себя не слишком адекватно. Но в целом – обычный законопослушный гражданин.

– Хорошая шутка. Смешная. – невеселым голосом сказал Борис.

Ему стало обидно. Скрывая эмоции, он сказал Джейн, что про систему ему неизвестно.

– А я не детектив. – ответила она. – Доказательства не собираю.

– А что, моей дочери вам недостаточно? Николай сказал, что вы с пониманием. Что для вас главное, чтобы человек был плохим. По-настоящему плохим.

– Это я и пытаюсь понять…

– Я думал нанять детектива. – помолчав, признался Борис. – Но этот мерзавец действительно почти недосягаем. Как можно в чём-то его уличить, если он ездит на тонированной и бронированной машине, и забор у него до небес?

– Я дам вам контакт хорошего детектива. Их двое. Лена и Женя. Они раздобудут любую информацию, высота забора этих людей не смущает.

Она вытащила лист бумаги и записала довольно странное название детективного агентства и адрес.

– Идите лучше вечером. Точно их застанете.

– Если они накопают информацию…

– Да. Тогда я возьму заказ.

– И он узнает, за что? Узнает, что его настигла справедливость?

– Даже не сомневайтесь. – усмехнулась она.

Тем же вечером Лена и позвонила Джейн.

– Надо же. Так быстро? – удивилась она.

– Да я не собираюсь за ним следить. – фыркнула Лена. – Я знаю эту мразь. К Женьке по его поводу обращались ещё лет пятнадцать назад. Можешь быть уверена, всё, в чём его подозревает клиент – правда. Он действительно похищает девчонок и развлекается с ними в своём загородном доме.

Джейн валялась на диване и читала книгу, когда позвонила Лена. Она потянулась и лениво спросила:

– А ты не хочешь этим заняться? Ну… разве плохо, слопать мерзавца на ужин?

– Спасибо, мы уже поужинали. И у нас куча своих дел. Работай, детка. Труд облагораживает человека!

Вампирша хихикнула и сбросила звонок.

– Так то человека! – сказала Джейн и постучала новеньким айфоном себе по носу.

Потом она позвонила Борису и сказала, что берётся.

Оставались сущие пустяки. Выяснить, где, кроме как у себя дома с невинными девицами, развлекается господин Сысоев. И на всякий случай прикинуться таковой, грим ей в помощь.

Сысоев стоял с бокалом на благотворительном вечере и думал о грустном. О том, что неумолимо стареет. О том, что чем больше он стареет, тем более молодые девушки его привлекают. О том, что на современных тусовках встретить юную невинную девушку практически невозможно. Один эскорт, прости Господи… как вдруг.

Она стояла с бокалом сока и растерянно смотрела по сторонам. Юная блондинка со стрижкой каре. В черном закрытом платье, в черных шёлковых перчатках и с небольшой сумочкой. Фарфоровая нежная кожа. Невинный взгляд – что-что, а в этом Дмитрий разбирался.

– Простите, вы тут одна? – удивленным тоном спросил он.

– Что? – испуганно вздрогнула девушка.

Сысоев почувствовал знакомое тепло внизу живота. Да, это то, что ему надо. Но что такая девчушка забыла на подобном мероприятии?

– Вы одна?

– Я… мы должны были встретиться с мамой. Но она задержалась, не отвечает на звонки. Я уже волнуюсь…

– А кто у нас мама? – спросил Сысоев.

Но она не ответила. Посмотрела на него своими невероятными глазами и спросила:

– Простите… не знаете, где тут туалет?

– У самого выхода.

– Спасибо!

Юная нимфа двинулась в сторону выхода, к туалетам.

– Я провожу вас. Хотите? – спросил Сысоев.

Девушка не оглянулась. Тогда Дмитрий дал знак своему охраннику, чтобы был наготове, и пошёл следом за прекрасным видением. У двери в туалет он осмотрелся и понял, что никто не обращает на него внимания. Сысоев бы потом подумал, почему свалял такого дурака, и пошёл за ней сам. Не послал охранника Володю. Обязательно бы подумал, если бы у него была такая возможность…

Она просто манила его, вот он и пошёл. Однако, едва Сысоев зашёл в тамбур туалета, всё произошло очень быстро. Почти мгновенно. Девушка закрыла дверь за его спиной на шпингалет. Левой рукой. А правой она ловко заклеила ему рот каким-то непроницаемым пластырем.

– Ну вот, дядя. Теперь слушай, у меня мало времени.

– М-м-м-м-м! – возмущённо замычал Сысоев.

И она пнула его коленом в пах. Возмущение сменила острая боль. Он попытался рефлекторно согнуться от боли, но девушка не дала. Она сильной рукой прижала его за шею к двери. Левой рукой. А в правой у неё невесть откуда взялся нож. Смешной, цветной, похожий на игрушечный.

– Пластик. – сказала нимфа. – Можно пронести через любой металлоискатель. Но он очень острый, ты не бойся. В общем, ты сейчас сдохнешь. За Алёну Демьянову, и всех остальных, которых ты похищал, удерживал в неволе, насиловал и мучил.

И ни о чём не успел подумать Дмитрий Сысоев. Пластиковый нож положил конец его жизни на земле.

– Отправляйся в ад. – ласково сказала Джейн.

Тело Сысоева она закинула в кабинку и закрыла там.

Снять парик – секунда. Вторая – стереть салфеткой макияж с лица. Снять запачканное кровью платье, под которым надето ещё одно – третья секунда. На четвертой Джейн тряхнула маленькой сумочкой, и она превратилась в большую. Сумка-трансформер, ничего особенного. Она закинула туда ножи, платье и парик. Бумажными салфетками стерла кровь с пола, их тоже закинула в сумку. Неслышно открыла защёлку и вышла за дверь, демонстративно тряхнув гривой русого цвета. Она не блондинка. Она не при чём. Ещё через пять секунд Джейн уже не было в здании.

Борису она отправила короткое сообщение в телеграм. «Done» – всего одно слово. Джейн надеялась, что сегодня ночью отец несчастной девушки будет спать чуть спокойнее, чем долгие несколько месяцев до того.

Джейн приехала на Ваганьковское. Нашла парковку, и даже оплатила. Как раздражало её это – не передать словами. Почему она, прожив в столице чёрт знает, сколько лет, должна платить за парковку? Ерунда какая!

Но она оплатила. Против лома нет приёма. Против системы в компьютере тоже. Машина оформлена официально, человеку просто придёт штраф. И всё. Пять тысяч. Плати, или будут приняты меры. Про меры думать совсем уж не хотелось. А ведь всего каких-то жалких десять лет назад платные парковки были редкостью. Всего две-три, и те в пределах Садового…

Джейн вытащила с заднего сидения букет белых роз. Мама так их любила. Джейн помнила, как сейчас, что мать сокрушалась по поводу невозможности сделать себе свадебный букет из белых роз. Нет, технически она могла его собрать. Взять в руки и пойти с этим символом невинности и чистоты в храм. Венчаться с букетом из белых роз. Но совесть маме не позволила. Они с Михаилом тихо обвенчались в деревенской церквушке. Джейн не присутствовала на таинстве – мать предпочла оставить дочку с соседкой. Пятилетняя девочка тогда мало что понимала, но обиделась. Почему её не взяли с собой на такое важное мероприятие? Потом-то, конечно, она узнала, почему…