– Может, ты уверуешь, когда огонь оставит такие же знаки на твоей коже? – вкрадчиво поинтересовался Лио и, когда Сэмсон не ответил, указал на парящее в воздухе изображение: – Истории можно переврать. Подделать. Однако огонь есть огонь. Он не лжет. Ты понимаешь? Что-то грядет, и неважно, будет это Пророк или нет. Я не собираюсь пускать дело на самотек, особенно когда нам предстоит разобраться с угрозой арохассинов и джантарцев.

– Ваше величество, – подал голос Ариш, – но почему вы так уверены, что седьмой Пророк непременно сожжет мир, как и его предшественник? Ведь все пять Пророков до этого были святыми – можно сказать, богами. При них царила юга мира и благоденствия.

– Увы, Ариш, – грустно улыбнулся Лио. Его Астра был человеком глубоко верующим и оттого цеплялся за религиозные догматы, как путник, попавший в песчаную бурю, цепляется за свой фонарь. – Юга божественных благодетелей закончилась на шестом Пророке. И седьмой будет не лучше… Где девчонка? – спросил он, обращаясь к Муфтасе.

– В трущобах на западе столицы, – ответила та. – Ее зовут…

– Не надо, – резко оборвал ее Лио. Невидимая рука снова скрутила ему внутренности. – Я не хочу знать.

Пускай остается безымянной. Имена тоже обладают силой; они могут смутить разум, сбить с намеченного пути. То, что Лио видел ее лицо, и без того усложнило задачу – незачем усугублять дело еще сильнее.

– Так привести ее? – спросила Муфтаса.

Лио смотрел на девочку с волосами, в которых струились звезды. Ее необычайно ясные глаза будто бы видели его насквозь. Сердцем он ощутил укол вины – возможно, даже раскаяния, – но заглушил в себе это чувство.

– Да. И прочешите столицу. Всех, кого еще найдете, тоже ко мне. Пророка необходимо отыскать.

«Прежде чем она нас уничтожит», – договорил он уже про себя.

Глава 9. Яссен

Юми – народ гордых и сильных воителей. Смертоносные волосы-лезвия передаются только по женской линии. Веками они вели в бой непобедимые армии, некоторые даже становились правительницами. Немногим избранным доставалось божественное могущество. Их называли ямуна, повелевающие огнем. Шестой Пророк поголовно истребила ямуна и почти уничтожила юми. Выжили всего несколько сотен, и большинство из них затворились в Мокше – королевстве юми, отделенном Ахийским морем от внешнего мира.

Полная история Сайона, гл. 30

– Готов? – послышался из-за двери раздевалки голос распорядителя арены.

Яссен, закусив губу, неуклюже натягивал громоздкое магнитотрико на правое плечо. После утреннего перелета рука совсем не двигалась. Яссен чувствовал себя дряхлым и неповоротливым. Как в таком состоянии драться? Когда он рассказал Сэмсону о вызове принцессы, тот обеспокоенно заходил кругами по комнате.

– Это проверка, – заключил он. – Побеждать нельзя.

– Но если проиграю, меня не возьмут в ее охрану, – возразил Яссен.

Дело было даже не в самой проверке, а в ее безвыходности. Стоит проиграть – и Элина с радостью вышвырнет Яссена вон. Стоит победить – и принцесса, и ее Копье будут посрамлены.

А нет ничего хуже, чем уязвить гордость монаршей особы.

Зашипев от боли, Яссен застегнул молнию и вышел из раздевалки. Распорядитель арены дважды хлопнула его по груди, и трико туго обтянуло тело, подчеркивая каждый выступ и складку. Яссен размял пальцы – костюм податливо, словно шелковый, подернулся рябью в ответ.

– Неплохо, – хмыкнула распорядитель, разглядывая точеные мышцы Яссена.

Он позволил себе усмехнуться уголком губ. В последний раз он надевал магнитотрико, когда проходил подготовку у арохассинов.

Там пользовались специальной моделью под названием «кавач» – доспех.

Этот доспех отслеживал все жизненные показатели организма: от частоты сердцебиения и перепадов температуры до скорости реакции. На основе полученных данных техники создавали индивидуальное оружие для каждого новобранца, прошедшего обучение. Яссен получил свой пульсер первым, поскольку был лучшим в наборе – это выяснилось довольно рано. Там, где другие сдавались, он стоял крепко и твердо, словно корень баньяна. Даже Сэмсон при всей своей смекалке и очаровании уступал Яссену в меткости.

Распорядитель привела его в стеклянную ложу, нависающую над тренировочной ареной. Пол арены был засыпан черным песком, который взметнется вверх при включении магнитного поля, создавая дополнительные препятствия для бойцов.

Зажглись бледно-голубые лампы, вделанные в ониксовые и гранитные цветки лотоса. На дальней стене тлел знак Феникс.

Сэмсон сидел перед панелью с экранами, но при появлении Яссена вскочил ему навстречу.

– Я думал, у тебя аудиенция с королем, – сказал Яссен.

Сэмсон прижал его к себе и прошептал:

– Не теряй голову. Один неверный шаг – и нам обоим крышка.

На большее времени не хватило. В ложу вошла Ферма; от ее магнитотрико струился пар.

– Твоя очередь, – сказала она.

Распорядитель арены закрыла за Яссеном дверь. К разъемам в трико подключились сенсоры, и кожу со знакомым ощущением кольнул электрический разряд.

Лазер сканировал организм Яссена, а костюм то сжимался, то расширялся, проверяя давление и считывая жизненные показатели. Правую руку сдавило, раздался тихий писк датчика. Распорядительница, нахмурившись, взглянула на монитор, затем на Яссена, но ничего не сказала. Она ткнула в пару кнопок, и рукав стал плотнее, добавляя защиты.

Процедура заняла не больше минуты. Яссен вернулся в ложу и оглядел себя. Теперь трико ощущалось еще более невесомым – будто родная кожа. Только безупречная и невредимая.

– Ты словно призрака увидал, – послышался певучий голос.

Рядом с Фермой стояла Элина. Принцесса смерила Яссена оценивающим взглядом, отдельно задержавшись на его груди и плечах.

– Я уже давно не надевал трико, – ответил он.

– Почему?

– Это личное.

Яссен вспомнил, как легко в руке ощущался пульсер, который ему вручил наставник Акарос. Как естественно и плавно осуществлялась перезарядка. И как больно было обо всем этом думать теперь.

– Итак, бойцы, прошу на арену, – произнесла распорядитель, и двери в дальнем конце ложи разъехались.

Проходя мимо Сэмсона, Яссен сжал другу локоть и сказал вполголоса:

– Скорее уж: один неверный шаг – и я не жилец.

Голубой свет вспыхнул ярче. Лампы-лотосы на потолке стали вращаться, загудело активированное магнитное поле. Ферма стояла напротив Яссена. Трико плотно обтягивало ее поджарое тело, всё в буграх мышц – результат постоянных тренировок, боев и службы. «Интересно, – подумал Яссен, – какие болевые точки скрывает ее костюм?»

Ферма распустила волосы, и те упали на плечи длинными шелковистыми прядями.

Яссен знал, что волосы служат юми источником силы и щитом. Они могут превращаться в миллион острых игл, способных пронзить человека насквозь. Яссен однажды видел такое, когда был воришкой на улицах Рани. Воительница-юми, будучи не в патруле, задержала мужчину, который хотел изнасиловать девочку. Она волосами проткнула ему ладони и протащила за собой через Монетную площадь, чтобы все увидели. И только после этого надела на нарушителя наручники и отвела в больницу.

– Бойцы, приготовиться! – раздался голос распорядителя арены.

Ферма церемониально опустилась на колено, Яссен тоже. Коснулся пальцами песка – теплый. Сверху, из ложи, наблюдала Элина. В ее глазах горел молчаливый вызов, но также и интерес. Яссен задержал взгляд на принцессе… Раздался звук гонга, и Ферма ринулась в бой.

Двигалась она быстро, даже удивительно. Не успел Яссен распрямиться, а волна волос уже летела к нему. Острые лезвия исполосовали песок, но Яссен вывернулся и пнул Ферму по голени. Волосы плетью ударили его по щиколотке.

Сдерживая вскрик, Яссен отскочил. Умное трико ожило, снимая боль и восстанавливая надорванную мышцу. Ферма медленно развернулась. Ее волосы свились кольцами, темно-желтые глаза светились. Она стала наступать на Яссена, и он пожалел, что у него при себе нет столь же смертоносного оружия.

Он глубоко вдохнул, готовясь отражать удар, но тут песок под ногами загудел и зашевелился. Яссен отскочил назад, а в следующее мгновение на том месте, где он стоял, образовался провал. Ферма оступилась, и песок начал ее засасывать. Рыча, она мотнула головой, сумев-таки уцепиться волосами за край ямы. Яссен решил воспользоваться представившейся возможностью.

Когда Ферма выбралась из провала и встала на ноги, он наконец ударил ее в полную силу, прямо по хребту. Юми пошатнулась, но равновесия не потеряла. Черные лезвия волос взметнулись вверх, и одно из них рассекло Яссену щеку. Кровь теплой струйкой потекла по лицу.

«Хитро́».

Яссен попробовал сделать подсечку, но Ферма оказалась проворнее. Легко отскочив в сторону, она перешла в наступление. Яссен уворачивался от ударов и летевшего в глаза песка. Постепенно он почувствовал ритм в движениях Фермы и последовательность в ее атаках.

Схватка превратилась в танец. Она нападала – он отступал. Он делал выпад – она уворачивалась. А Элина, распорядитель арены и Сэмсон наблюдали за ними из ложи.

На лбу выступил пот, и все же Яссен наслаждался происходящим. Эта пляска заставила его вспомнить, что такое жар боя. Восторг нанесенного удара. Пульсирующий в жилах адреналин.

Да, он раскаивался в том, что делал для арохассинов. «Но нет ничего, – думал он, глядя, как Ферма, пригибаясь, уходит от очередного удара, – способного превзойти азарт схватки».

Песок снова загудел, вздымаясь столпами. Ферма тенью скрылась за одним из них, только волосы свистнули. Яссен стал осторожно обходить песчаную колонну, и вдруг Ферма напала на него со спины. Волосы резко и с силой полоснули его по правому плечу.

В обожженной руке вспыхнула боль. Яссен как мог сдержал крик и нырнул за колонну, чтобы избежать очередного удара. Ферма развернулась, и он заметил, что ее дыхание стало тяжелее, а движения – медленнее.

Яссен подпустил ее поближе и вдруг схватил за руку. Ферма удивленно ахнула, но остановиться и вывернуться уже не успевала. Яссен поднырнул под копошащиеся волосы и мощным апперкотом угодил Ферме точно в челюсть. Юми рухнула на песчаный пол, и звякнул гонг.

– Раунд! – объявила распорядитель арены.

Яссен тяжело дышал, а юми тем временем поднималась с пола. Вид у нее был ошеломленный, а взгляд пылал злостью.

– Мы с тобой одинаковы, – тихо, чтобы никто, кроме нее, не слышал, сказал Яссен.

– Ничего подобного, – гневно возразила Ферма.

– Мы оба воины. И у нас общий интерес – благо Раванса.

– У тебя только один интерес – свой личный, – прошипела юми, усмиряя волосы.

Дверь открылась, и на арену вышла Элина.

– Спасибо, Ферма, ты свободна, – сказала принцесса. Она тоже облачилась в магнитотрико, подчеркивавшее упругие груди и бедра, а также крепкую мускулатуру. – Дальше я сама.

В суровом взгляде Фермы читалась молчаливая угроза. Он не посмеет тронуть принцессу, а если оставит хоть царапину – жестоко поплатится. И Элина это знала. Взгляд ее темных глаз был холодным и злым. Она определенно намеревалась сделать Яссену как можно больнее, а ему оставалось лишь покорно сносить удары.

Юми, ковыляя, покинула арену, и Яссен остался один на один с будущей королевой Раванса.

Противники поклонились друг другу. Ударил гонг, и Элина тут же вскочила. Только не грациозно и ловко, как Ферма, а стремительно и с хирургической точностью движений.

«Мать моя золото, она владеет унсунгом!»

Яссен знал эти стойки, когда вес тела удерживается не на пятках, а на носках. Однако кружение принцессы по арене напоминало еще и танец. Песчаный вихрь на ветру. Ноги двигаются легко и быстро, руки подняты и напряжены. В одно мгновение она готова отскочить, увеличивая дистанцию, в другое – рвануться вперед и заехать коленом в челюсть.

Яссен встряхнул и размял кисти. Обожженная рука по-прежнему ныла, а от локтя расползалось онемение. Он понимал: Элина ищет возможности нанести удар, как и он только что в схватке с Фермой.