Их взгляды встретились, и время на мгновение прекратило свой ход. Глаза Элины пульсировали холодной яростью, будто готовые вспыхнуть угольки. Но было в них и кое-что еще. Страх.

Всякий боец перед спаррингом нервничает, а кто утверждает обратное – врет. Однако нервничать не значит бояться. Страх – удел солдат, воров, убийц. Вися на уступе над бушующим морем, Яссен чувствовал именно страх. Боятся те, кому есть что терять.

А что боится потерять наследная принцесса Раванса?

Песчаные столпы гудели и вихрились. Яссен сделал обманный шаг влево – настолько очевидный, что, когда Элина возникла справа, он едва успел приготовиться к удару.

Прямой рукой она врезала Яссену по ребрам, отчего из легких вышибло воздух. Он отпрянул. Песок, шипя, осыпался. Элина пошла в наступление, Яссен откатился в сторону. Принцесса двигалась легко и уверенно. Яссен попытался ее упредить, схватив за руку, но она распознала маневр и коленом блокировала выпад.

Тяжело дыша, он отскочил от очередного удара. Элина усмехнулась. На этот раз, когда она ринулась вперед, Яссен сделал шаг навстречу и принял удар ногой в живот. Тело пронзила боль, дыхание перехватило. Дальше все прошло быстро; не встречая сопротивления, Элина принялась осыпать Яссена градом пинков и тычков.

В каждом выпаде чувствовались точность и расчет. Яссен вскинул руки, защищая лицо, а Элина, развернувшись, с размаху засветила пяткой ему прямо в грудь. Яссен полетел на песок.

– Довольно! – послышался окрик Сэмсона.

Сквозь пелену перед глазами Яссен увидел, что друг стоит у самой стеклянной перегородки. Его губы были плотно сжаты.

– Думаю, ваше высочество, на этом испытание можно прекратить.

Элина встряхнула руками и посмотрела на Яссена, который, распластавшись по черному песку, ловил ртом воздух.

– В следующий раз, убийца, – очень тихо, только для него одного, проговорила принцесса, – пользуйся унсунгом, а не прикидывайся куклой для битья.

Поморщившись, Яссен стукнул себя кулаком по груди.

– Рад служить, ваше высочество.

Элина замерла. На мгновение по ее губам как будто пробежала улыбка, но тут же лицо принцессы посуровело.

– Привести его в порядок, – приказала она, оборачиваясь. – Побитый охранник мне в свите ни к чему.

Элина вышла с арены, что-то бросила Сэмсону за стеклом, потом удалилась в сопровождении Фермы. Только после этого Яссен медленно поднялся на ноги. Грудь сдавливало от боли. Очень давно он не подвергался подобному избиению – и последний обидчик был уже мертв.

Сэмсон дождался, пока Яссен примет душ и переоденется в чистое. Распорядитель арены приняла у него трико и с сочувственным видом протянула кусок льда. Яссен приложил его к щеке.

– Рука, – сказала распорядитель вполголоса. – Тебе нужно показаться врачу.

– Спасибо, обязательно.

Женщина лишь покачала головой.

– Все вы так говорите…

С этими словами она ушла. Яссен остался наедине с Сэмсоном.

– Прости, – сказал друг после некоторого молчания.

– Все в порядке.

– Нет, Касс, не в порядке. – Сэмсон покачал головой. В глазах у него зажегся тот же дерзкий огонек, как и в ту ночь, когда он пообещал вытащить Яссена из лап арохассинов. – Я дал слово, что спасу тебя, но эти люди…

– У меня есть когти, Сэм. Хватит жалости. – Яссен бросил лед в мусорную корзину и сжал другу плечо. – Если мы всё это выдержим, то ты станешь королем, а меня помилуют.

Сэмсон открыл рот, как будто хотел что-то возразить, но лишь вздохнул.

– Ты прав. Иди, тебе полагается отдых. Я пришлю за тобой позже.

Яссен хлопнул друга по спине и ушел, оставив его одного в освещенной голубым светом каморке.

Он быстрым шагом направлялся к себе в комнату, стараясь не замечать слуг, удивленно пялившихся на его изукрашенное кровоподтеками и царапинами лицо. Яссен подвернул рукав. Отметины на руке изменились: покраснели и стали теплее на ощупь. Он чувствовал, как жар медленно, с покалыванием поднимается вверх от пальцев к плечу.

Перед глазами поплыли черные точки. Яссен как раз успел свернуть в коридор, ведущий к его комнате, когда мир вокруг начал вращаться. Яссен пошатнулся, колени у него подкосились. Во рту стало металлически солоновато.

Держась здоровой рукой за стену, он осторожно двинулся вперед. В глазах потемнело. Правую руку пронзила обжигающая боль. Пальцы нащупали что-то гладкое и холодное. Панель! Яссен приложил ладонь к считывателю. Дверь открылась, и он ввалился в комнату.

Лица коснулся теплый и невесомый пустынный ветерок. Дуло, кажется, из распахнутого окна. Странно: перед уходом Яссен точно его закрывал. Он попытался проползти дальше, но не смог пошевелиться. Ветерок зашелестел у него над ухом, неся с собой сладкий запах летней грозы и влажного песка, – а потом все пропало.

Глава 10. Лио

Пламя бывает трех видов. Есть пламя Феникс – безжалостное и необузданное. Есть драконье пламя – холодное и надменное. Но есть и третье, которое дарит жизнь, питает и исцеляет. Я не знаю, откуда берется у огня такая сила. Мне еще предстоит это выяснить.

Из дневников Ному, жрицы Пламенного ордена

Лио с Аришем вошли в личный королевский кабинет – не парадный, что за тронным залом, а настоящий, примыкающий к опочивальне. Войдя, Лио сразу почувствовал запах мокрого песка: скоро будет ливень. Хорошо. Немного дождя городу не повредит.

Кабинет представлял собой круглое помещение. Пол был устлан любимым дедовым ковром с затейливой вышивкой; у огромного, во всю стену, окна, завешенного роскошными алыми портьерами, стоял стол из черного с золотыми прожилками гранита. Под стеклянным куполом, рассеивающим солнечный свет, располагалась зона с сандаловыми креслами и кушеткой, на которой могли усесться трое.

Однако больше всего в обстановке Лио нравился огонь, пылавший по периметру кабинета.

Треск пламени умиротворял. Поначалу Лио недолюбливал жар и непредсказуемые ослепительные вспышки, после которых перед глазами еще долго плясали тени. Постепенно, впрочем, он проникся величием и мощью огня, его изменчивой красотой. Предки, основавшие Раванс, преклонялись перед пламенем – такое же уважение отец привил и Лио.

Он подошел к столу и положил ладонь на инкрустированную панель.

Пол задрожал, и плита с эмблемой Феникс отъехала в сторону, открывая взору уходящие в темноту каменные ступеньки. Ариш взял лампу, парившую возле кушетки, и отправил ее вниз освещать путь.

– Погоди, – сказал Лио и махнул рукой. Пламя вдоль стен взметнулось к потолку: теперь никому в кабинет без спроса не войти.

Вслед за Аришем Лио спустился в подземные тоннели.

Этот ход прорыли двести оборотов назад по приказу короля Фарзанда на случай, если понадобится бежать из дворца. Тогда джантарская армия пересекла пустыню и осадила столицу. Ходом, впрочем, так и не воспользовались. Ночью, когда враг подступил к стенам, грянула буря. Началась она с легкого, как шепот, ветерка, едва касавшегося кожи, но затем за несколько минут разметала джантарцев, после чего опытные пустынные отряды Фарзанда без труда с ними расправились. К утру никого из захватчиков не осталось.

Королеве Джуми, наследнице Фарзанда, так понравился подземный ход, что она велела его расширить, и вскоре под Дворцовым холмом образовалась целая сеть залов и тоннелей, ведущих в пустыню и в город. Именно там была обустроена Королевская библиотека – высокое прохладное помещение, где хранились древние свитки и бесценные книги.

Войдя туда, Лио вдохнул прелый запах полуистлевшей от времени бумаги.

Ариш подтолкнул шар-лампу вверх, чтобы осветить уходившие далеко в темноту книжные стеллажи. На пыльных полках громоздились стопки свитков и тянулись ряды корешков. Ощущая движение, зажигались всё новые лампы, мирно парящие у стен, и наконец по библиотеке разлился теплый и мягкий свет.

Лио с ужасом взирал на бесконечные стеллажи. Силы небесные, как можно расшифровать руны, если не знаешь, с чего начать?

Он никогда особо книгами не интересовался, а в библиотеке бывал редко и почти всегда на бегу. В первый раз он попал сюда еще мальчишкой: отец показывал будущему наследнику накопленное предками. Во второй раз – когда демонстрировал молодой супруге тот кладезь знаний, который теперь принадлежал и ей тоже. А в последний – через несколько циклов после смерти королевы, чтобы немного побыть в месте, приносившем ей столько радости.

Ахна обожала книги, читала и перечитывала свитки, умело ориентировалась среди полок. В какой-то момент она узнала некую правду о Равансе – но унесла ее с собой в могилу.

А в библиотеке остался призрак Ахны. Лио повсюду чувствовал след своей возлюбленной, своей королевы. Вот этих полок она касалась. Вот эти свитки перебирала ловкими пальцами. Одна мысль о ней, самое мимолетное воспоминание причиняли душе Лио мучительную боль.

Сколько раз Ахна просила его поработать здесь, в библиотеке, подле нее? И сколько раз он игнорировал эти просьбы, слишком поглощенный государственными делами?

Дрожащей рукой Лио провел по краю полки. Он бы все отдал, чтобы увидеть, как Ахна сидит тут за чтением. Он отложил бы любые встречи, лишь бы еще разок услышать ее тихий, убаюкивающий голос, рассказывающий о чем угодно – да хоть о тайнах Алабора Раванса – так, что даже самые несусветные выдумки казались правдивыми.

– Думаю, стоит начать поиски со сведений о Бессмертных, – мягко предложил Ариш, возвращая Лио в настоящее.

Разумно. Феникс – Бессмертная, и на спине молодого жреца выжжено Ее перо.

– Хорошо, – сказал Лио, и они пошли вдоль изгибающихся стеллажей в самый конец библиотеки.

Золотая табличка гласила, что на полках с первой по триста двадцать вторую хранятся тексты и хроники, посвященные Бессмертным.

При взгляде на высоченный стеллаж сердце у Лио скрутилось, словно грязная сырая ветошь. Усилием воли он загнал горе поглубже и приступил к поискам. Не стоило задерживаться здесь дольше необходимого.

* * *

В самом начале его правления, спустя всего несколько оборотов после коронации, Ахна сказала, что нашла один любопытный свиток.

– В нем повествуется о сотворении мира. Оказывается, все началось не с Феникс, а с трех видов пламени.

Лио слушал жену вполуха; его внимание было поглощено свежими сводками об анархистах, призывающих свергнуть королевскую власть. В последние циклы они осмелели, и, хотя Ариш предлагал не обращать на них внимания, Лио не мог допустить беспорядков, особенно когда у него вот-вот родится ребенок.

– Неужели? – спросил он, жестом приближая голографическое досье юного монархиста по имени Джангир.

«Ты должен окружить себя людьми, которые верны лично тебе, а не трону, – наставлял отец. – Они станут твоими глазами и ушами».

Лио нечасто прислушивался к хиреющему, выживающему из ума старику, но этот совет, следовало признать, был дельным. Возможно, за деньги Джангир согласился бы внедриться в ряды бунтовщиков. Стоит обсудить с Муфтасой…

– Ты меня вообще слушаешь?

– А? – Лио посмотрел на супругу, глаза его упали на очерченную под куртой округлость.

– Мать моя золото… – Ахна со вздохом потянулась за стулом. Лио вскочил помочь, но она лишь отмахнулась.

– Ахна, ребенок…

– Да, да, драгоценный продолжатель рода правителей Раванса. Только об этом ты и готов слушать, – говорила она ворчливо, но на губах играла нежная улыбка. – Я чувствую, как она толкается.

– Прямо сейчас?

– Нет, когда я читаю. А когда я нашла тот свиток, она стала толкаться сильнее.

– Ну, и о чем в нем речь? – спросил Лио.

Глаза Ахны, тогда еще ясные, загорелись. Сплетя пальцы, она подалась вперед и начала говорить, с каждым словом все больше распаляясь. Лио ощутил прилив любви, мощный и теплый.

Так завораживающе, как она, не рассказывал истории никто.