– По закону эльфов Койдвиг Маур, – сказала я, – земля не принадлежит никому. И если ты хочешь, чтобы я служила тебе, докажи, что твой клан сильнее моего, что твоё место в клане выше.

– А это разве не доказательство? – Вельд прищурился, и наложенные им магические путы стянулись крепче. – Ты пленница. Ты дралась. Ты проиграла. Твое оружие – мое оружие, – Вельд протянул руку и стиснул сильными пальцами мою шею. – Твоя жизнь в моих руках. Твое тело принадлежит мне. Надеюсь, это понятно? Теперь ты примешь мою волю?

Я вздрогнула, услышав древние ритуальные фразы. Конечно, этот дикарь Койгреах немного переврал их, но я слышала эти слова слишком часто, чтобы с чем-то спутать. Каждый хранитель, который принимал меня в клан, произносил эту знакомую каждому эльфу Койдвиг Маур формулу. И все они после от меня отказались. Теперь я слышала те же слова от дикаря, который и знать их не мог. Не мог… И все же произнес… А мои губы ответили сами собой:

– Я принимаю.

Вельд

Наглость ее не знала предела. Что-то пробормотав в ответ на мои слова, дикарка наконец перестала брыкаться в магических путах и теперь стояла и улыбалась, как ненормальная. Ни один лунный эльф не смел вести себя так со мной. Не смел говорить со мной подобным образом. Ни один пленник не смел просто стоять при мне на ногах, а не на коленях. Но дикарка бросала мне вызов, и мне это нравилось. Если бы только у меня не было других проблем…

– Почему не убила меня ночью? – спросил я, резко поворачиваясь к Альдэ. Она непонимающе посмотрела на меня. Я вытянула из-за пазухи потерянный нож. – Я нашёл его возле покрывал.

Она моргнула.

– Я забыла, – сказала дикарка тихо, и я расхохотался, отпуская её на волю и одновременно отбирая копье, которым она, как оказалось, владела весьма ловко.

Первый раунд остался за ней, и мне это не нравилось. Будь я у себя дома, каменный каземат и плети быстро решили бы дело. Но здесь у меня была лишь магия и тонкие стены шатра. А ещё у меня оставалось очень мало времени до того, как отправиться в новое патрулирование. Я приказал пленнице взять доспех и отнести в шатёр. Дикарка подчинилась. Кажется, даже обрадовалась. Напоследок пригвоздив взглядом пятерку солдат, которые пытались посягнуть на мой трофей, я отправился следом.

В шатре я усадил свою дикарку на покрывала и подлечил ей отвратительный синяк на скуле, который расцвёл на её лице с утра. Она не сопротивлялась. Даже тянулась к моим рукам.

– Всё, – я в последний раз провёл пальцами по коже, не желая их убирать. – Ты умеешь обращаться с животными?

Альдэ кивнула.

– Будешь следить за моей виверной. Её нужно чистить каждый день и давать ей дичь – только не забывай освежевать! Иначе Вернель не станет есть! А чтобы тебе больше не хотелось сбежать… – я достал из складок между одеялами ларец и открыл его, удерживая крышку так, чтобы Альдэ не увидела содержимое раньше времени. Извлёк оттуда гибкую серебряную полоску с замком в виде сокола и быстрее, чем мой трофей успел шевельнуться, защёлкнул у неё на шее.

Она тут же схватилась за горло и закашлялась. Я мысленно слегка растянул ошейник.

– Так?

Глаза дикарки сверкали обидой и непониманием.

– Где бы ты ни была, если я прикажу… – я опустил веки, подтверждая сказанное мысленным приказом.

Альдэ вскрикнула. Открыв глаза, я увидел, что её кожа рядом с ошейником слегка дымится, и опустил руки ей на горло, снимая боль.

– Если я прикажу, ты умрёшь.

Альдэ

«Зачем?» – билось в груди. Я не сопротивлялась. Да и как я могла? Этот лунный принял меня в клан, я присягнула ему на верность, приняла его закон. Да и до того я была согласна… Почти согласна… Почти на все… Теперь у меня был клан. Маленький, состоявший всего из одного эльфа, но от этого на душе становилось тепло. Причем, если тепло там, в далёкой стране, о которой я мечтала, отправляясь в путь, про которую думала, что там все эльфы живут счастливо, было призрачным, то тепло здесь, то тепло, которое дарил мне Койгреах – было живым и настоящим. Только на каждом шагу оно превращалось в обжигающее пламя.

– Ты можешь осмотреть лагерь, – сказал Койгреах, вставая, – но в этом нет смысла, через два дня мы снимемся.

– И что потом? – мрачно спросила я. А кто бы на моём месте радовался металлическому ошейнику с подогревом?

– Потом мы снова пойдём вдоль границы. Пока через неделю не доберёмся до такого же лагеря.

– Бессмысленно. Ради чего? Чтобы поймать ещё несколько несчастных?

– Вроде того, – злая улыбка заиграла на губах Койгреах. – Я буду рад, если мы прекратим ходить туда-сюда. Но пока такого варианта нет.

Он помолчал, а затем добавил.

– Твой народ тоже кочует. Ты должна была привыкнуть.

– Мой народ кочует, когда того требует природа. Сейчас природа настойчиво говорит – пора найти укрытие в пещерах и переждать зиму.

– Точно, – Вельд отвернулся. – Но мой брат требует другого. Ладно, – он встал, – оставайся здесь или уходи, но к закату ты должен быть в моём шатре, иначе испытаешь боль.

Я воспользовалась его предложением и остаток дня провела, изучая окрестности.

Жизнь в лагере шла своим чередом.

Кто-то ухаживал за конём, кто-то чистил меч или шлем. Один измученный эльф перевязывал белой лентой ссадины на стоптанных ногах, другой смазывал обнажённое тело кунжутным маслом. Кто-то латал ботинки или пришивал подошвы к сапогам, кто-то чинил одежду или писал письмо домой. Несколько эльфов, собравшись в кучу, играли в кости прямо на траве и сплетничали, то и дело поминая незнакомые имена.

– Говорят, скоро нас назначат сопровождать караван, уходящий на восток, – услышала я голос одного, но дослушивать не стала.

Меня не столько интересовали солдаты, сколько животные и погодные знаки. Скоро должны были начаться заморозки. А потом подкатит веселый Йоль… Празднуют ли его Дети Луны?.. На глаза пограничникам я почти не попадалась, но те, кто встречал меня, обходили по широкому кругу, будто прокажённую, только завидев ошейник. К такому обращению я давно привыкла и не слишком удивлялась. К закату, как и приказал Вельд, я вернулась. Койгреах сидел на одном из сундуков, широко расставив ноги, на его предплечье устроился серый сокол. Оба были мрачны.

– Раздевайся, – бросил он, едва я показалась на пороге. Я замерла, как вкопанная. Такое не приказывают. В этом я была твёрдо уверена. О таком можно лишь просить.

Пока я открывала и закрывала рот, Вельд шагнул к насесту и ссадил сокола на него.

– Я сказал что-то непонятное? Раздевайся!

– Нет.

Вельд не стал спорить. Резко развернувшись, он приблизился и рванул в стороны ворот моей рубахи. Холодок прошёлся по груди, а следом – жёсткие цепкие пальцы. Я попыталась отвести его руки, но они налились нечеловеческой силой. Всё же я отбросила его назад, но и сама полетел следом, увлекаемая его рукой. Вельд скинул меня на шкуры, перевернул на живот и вывернул руку за спину. Я рванулась, но без толку.

– Ты будешь делать, как я скажу, – прозвенело у самого моего уха.

– Нет, – выдохнула я, хотя тело прогибалось, позволяя Койгреах делать всё, что он хочет.

Вельд

Сокол вернулся ни с чем. Он не сумел и близко подлететь к замку, где жил род моего настоящего, к сожалению, уже давно мертвого отца. Почему – я понять не мог. Это привело меня в ярость. Уже не первый день я был близок к тому, чтобы начать крушить всё вокруг, а теперь плотина внутри меня рухнула – именно в тот момент, когда этот проклятая дикарка сказала: «Нет». Гибкое тело извивалось в моих руках, пробуждая инстинкт к обладанию.

Находиться с ней в одном шатре было слишком тяжело.

Эта дикарка… Странно действовала на меня. От неё пахло лесом, живой травой… Той жизнью, которой я не видел никогда.

Убедившись в том, что она уснула и не последует за мной, я встал и, накинув на голое тело плащ, вышел за полог шатра.

Лагерь уже спал. Только вдалеке горел костёр постовых.

Я огляделся по сторонам и двинулся к реке – от моего шатра до неё было не более десятка шагов.

Покидать лагерь я не боялся – что может случиться со мной? Вряд ли на много миль вокруг есть хоть один маг, который мог бы тягаться со мной….

Последняя мысль оборвалась, когда по лицу меня ударили кожистые крылья.

Я выругался, послал импульс силы к кончикам пальцев и приготовился направить в них огонь – но не успел.

Стая летучих мышей пронеслась сквозь меня и сложилась в замысловатый силуэт. Они метались туда-сюда, вычерчивая в воздухе спирали своими телами, пока я не различил контуры чёрного плаща.

– Ваше… величество? – я торопливо припал на одно колено, узнав её.

– Встань, – Эвелина была холодна, как всегда.

Эвелина. Королева-мать. И просто – моя мать. Впрочем, я никогда её так не называл.

Край парчового рукава коснулся моей щеки. Она прошла в лайне* от меня, чтобы остановиться у обрыва, глядя на серебристую рябь реки.

– Здесь так… холодно… – капризно сказала она и повела плечом. – Селена, как ты можешь здесь жить, Вельд?

Я не спешил вставать. Куда удобнее и безопаснее было сохранять дистанцию, чем принимать её игру.

– Таков приказ короля, – сказал я и опустил лицо.

– Всемогущая луна, ты это всерьёз?

– Да.

– Он обманул тебя!

– Это приказ короля, – упрямо повторил я.

– Ты, – Эвелина скользнула ко мне и пальцами приподняла мой подбородок, – должен был стать королём.

– Король не был моим отцом. И никто не знает этого лучше тебя.

Эвелина закатила глаза.

– Иногда мне кажется, что я в самом деле ошиблась в тебе.

– Определённо это так.

– Ты не выдержишь зимовки здесь, Вельд.

– Я не такой слабак, как ты привыкла считать.

Вдали послышались шаги, и я инстинктивно повернулся на звук – один из солдат поднялся от костра и, звеня мечом, направился к утёсу, видимо, отлить.

Я дёрнул плечами и повернулся туда, где только что стояла мать – но меня окружала темнота. Я был один.

Я резко открыл глаза и сел. В шатре было темно.

Отлично, даже здесь, на берегу Проклятой Реки, от которой сыростью тянет всю ночь напролёт, семья не оставляет меня в покое.

Огляделся по сторонам, понемногу приходя в себя. Марево сна постепенно отпускало.

Дикарка лежала рядом, обнимая рукой плащ. Мой плащ.

Мне стало неуютно. Она выглядела такой уставшей… В конце концов не она же виновата в том, что я никому, к демонам, не нужен в этом проклятом королевстве. Надо будет утром извиниться перед ней. Хотя… С какой стати я буду извиняться перед пленницей?..

С этой мыслью я устроился на постели поудобнее и мгновенно уснул.

* 1/10 дюйма

Глава 4: Голоса птиц

Альдэ

Я проснулась среди сбившихся одеял. Рука Вельда лежала на моем животе, прижимая спиной к его телу, но у меня не было к нему ни капли симпатии. Всего два дня, а он почти уничтожил меня. Или думал, что сделал это. Но один лишь ошейник не превратит меня в рабыню. Я найду способ его снять и затолкать в глотку самонадеянному лунному.

Я шевельнулась, и рука Вельда крепче прижала меня. Я замерла, не желая его будить. Под одеялами было тепло. Только сквозь занавешенный плотной тканью вход в шатер задувал ледяной сквознячок. Я осторожно подвинулась, вытаскивая из-под себя затёкшую руку, и тут увидела, что глаза Вельда открыты. Он внимательно разглядывал меня, словно пытался угадать, что я сделаю дальше.

– Не бойся, не убегу, – буркнула я и отвернулась.

Мягкие губы коснулись плеча, заставив вздрогнуть.

– Как ты? – спросил Вельд.

Его наглость поразила меня настолько, что я повернулась к нему лицом… И утонула в синих глазах, полных тепла. Резко выдохнула.

– Зачем ты это сделал? – спросила я мрачно.

– Я был зол, – Вельд опустил голову.

– На меня? – я отвернулась.

– Нет. Мне жаль, что ты попалась под руку.