Две длинные тени, окружённые переливающимися, красивыми и здоровыми салатно-голубыми-жёлтыми аурами, скользнули ко мне из глубины, и в следующее мгновение я увидел перед собой, на расстоянии вытянутой руки, две смеющиеся морды.

Дельфины!

Ну конечно, кто же ещё. Кажется, мои предположения были верны, и эти животные не такие уж и животные.

– Ты – Понимающий, – услышал я. – Большая редкость. Мы ощутили твое присутствие и позвали.

– Я пришёл. Что вы хотите?

– Пусть люди перестанут нас убивать. Для начала. Мы не убиваем людей. Зачем они убивают нас?

– Сделаю всё, что смогу. Обещаю. Хотя могу я пока не очень много.

– Скоро сможешь больше. Мы знаем, мы чувствуем. Ты не только Понимающий. Ты – Древний.

– Мне пятнадцать лет!

– Мы видим. Но ты всё равно Древний. Все Древние были Понимающими. Это было очень, очень давно. В те времена люди не убивали Морской Народ, мы жили в мире, дружбе и понимании. Потом пришла Большая Звезда, и люди изменились. Понимающих стало меньше. Потом – ещё меньше. Потом ещё. Сейчас их почти не осталось. Но ты – Понимающий и Древний. Мы не знаем, как это может быть, но мы видим. У тебя есть вопросы?

– Да.

– Задавай.

– Где мы сейчас находимся?

– Особое место. Защищённое. Купол искажения реальности.

– Кто его создал?

– Мы.

– Зачем?

– Морской народ иногда использует его, чтобы отдохнуть, поиграть и поразмыслить.

– Те люди, которые случайно попадают под Купол, гибнут?

– Так иногда бывает, увы. Повторяем. Морской Народ не убивает людей целенаправленно. Никогда.

– Что будет со мной и моими друзьями?

– С вами всё будет хорошо. Завтра утром Купол исчезнет, и вы сможете продолжить свой путь.

– Что такое Большая Звезда?

– Звезда, которая приблизилась к нашему солнцу так близко, что ночи исчезли.

– Когда это случилось?

– Около двух с половиной миллионов оборотов Воды вокруг солнца. Вода – так мы называем нашу планету. Вы, люди, называете её Земля.

– Морской Народ помнит события, происшедший так давно?

– Морской Народ помнит всё.

– Получается, когда пришла Большая Звезда, люди уже были?

– Да.

Я задумался. Большая Звезда, которая подошла к Солнцу так близко, что ночи исчезли. Случилось это, по словам дельфинов, около двух с половиной миллионов лет назад. Ничего невероятного в этом не было – многие звёзды блуждают по Галактике вместе со своими планетами и куда их только не заносит. Интересно было другое. Если предположить, как говорится, в порядке бреда, что Большая Звезда – это Крайто и Гройто (теория о том, что система Крайто-Гройто некогда «бродила» по Галактике, прежде чем занять нынешнее место, не считалась маргинальной среди гарадских учёных), то единство происхождения людей и силгурдов получало новое подтверждение. Потому что одно дело перенести племя древних людей на расстояние двести тридцать девять световых лет и совсем другое – пары тысяч астрономических единиц. Осталось только понять, кто это сделал и зачем…

– Как мне с вами связаться?

– Позови, когда нужно, и тот, кто ближе, приплывёт.

– Спасибо.

– Помни, ты обещал.

– Помню.

– Хороших снов и доброго будущего всем нам.

Дельфины развернулись на месте и бесшумно канули в темноту.

Словно и не было никого.

Я провисел под водой ещё с минуту, вслушиваясь и всматриваясь.

Затем развернулся и поплыл к берегу.

Вышел на песок. Постоял под тёплым ночным ветерком, обсыхая. Потом оделся и пошёл к лагерю.

В костре потрескивали новые ветки, оранжевое пламя плясало на лице Аркадия Натановича, который не спал. Сидел возле костра, курил, пускал дым в усы, смотрел на меня с прищуром.

– Решил искупаться? – спросил негромко.

– Ага, смыл пот. Хорошо.

– Акулы?

– Да нет их, они за рифом, дальше. Только дельфины. Встретил их.

– Что говорят? – ухмыльнулся Аркадий Натанович.

Вот же чертяка, подумал я.

– Говорят, завтра можно будет двигаться дальше.

– Прямо так и говорят?

– Прямо так. Не переживайте, Аркадий Натанович. Всё хорошо будет. Давайте спать, утро вечера мудренее.

– Ты ложись. Я ещё посижу, покурю, поразмыслю.

– Хорошо, – пробормотал я, ложась на одеяло и закрывая глаза. – Только купаться не ходите. Отлив уже начался. Опасно…

В следующую секунду я уже спал.

С рассветомрадио и компас не заработали. Видя, как я купаюсь, остальные тоже осмелели и полезли в воду.

– Окунулись – и назад, – предупредил я. – Отлив продолжается. Не хочу, чтобы кого-нибудь утащило к рифу, где акулы.

– Старый шкипер Вицлипуцли!
Ты, приятель, не заснул?
Берегись, к тебе несутся
Стаи жареных акул!^[14] —

немедленно процитировал себя с братом Аркадий Натанович.

Впрочем, предупреждение было избыточным, – никто не рисковал. Сказывалось отсутствие настроения и куража. Я и сам был расстроен, хотя старался не показывать вида и утешал себя тем, что дельфины не обещали, что всё заработает прямо с рассветом. Сказано было «завтра утром». А это вполне может растянуться и до двенадцати.

Мысль о том, что дельфины могли обмануть, и всё это – тщательно подстроенная ловушка, приходила мне в голову, но я её отмёл. Просто потому, что дельфины не лгали – я бы увидел, почувствовал. Думать же о том, что вчерашняя встреча мне просто привиделась, было и вовсе глупо, – я не сумасшедший, не истерик и галлюцинациями не страдаю.

Были дельфины, были.

Более того. Само их появление и та информация, которую они мне передали, накладывало на меня ещё больше обязательств. Хотя, казалось бы, куда уж больше…

Моя задумчивость и, связанная с ней молчаливость, была замечена. Несколько раз я ловил на себе внимательные взгляды Аркадия Натановича, который явно начал что-то подозревать ещё с ночи, но вопросов пока не задавал.

Позавтракали, попили чай-кофе, покурили, кто курил.

Часы показывали почти одиннадцать утра. Солнце палило напропалую, день обещал быть привычно жарким.

Я стоял на берегу океана и чувствовал, как в глубине меня нарастает нетерпение.

Какого чёрта, ребята, снимайте уже ваш купол! Надоел. Нам в Аресибо надо. По делу. Срочно.

Мне показалось, или кто-то хихикнул?

– Есть! – заорал Нодия, который уже час сидел в гравилёте, шаря по всем частотам. – Есть связь, генацвале! И компас заработал! Летим!

– Спасибо, – произнёс я мысленно.

– До скорых и радостных встреч, – ответили мне весело, и я прямо таки увидел внутренним взором дельфина, машущего мне плавником.

Я неопределённо махнул рукой, развернулся, и, увязая в песке, побежал к гравилёту.

Мы взлетели через десятьминут, не желая задерживаться в этом месте.

– Вижу развалины какого-то поселения и остатки железной дороги, – доложил Аркадий Натанович, глядя наружу.

– Где?! – спросил младший брат.

– Вот они, смотри.

– Действительно… – пробормотал Борис Натанович. – Вы, как хотите, а я не понимаю, как это может быть.

– Искажение реальности, – сказал я. – Ушло искажение, и снова всё нормально. Сам не понимаю, что это такое и как работает, но когда-нибудь надеюсь понять.

Но самое странное произошло, когда мы связались со всеми, кем надо, наш штурман уточнил курс, и мы поняли, что никто не задаёт вопроса, где мы пропадали целые сутки. Вскоре выяснилось, что наши радиособеседники – как в Аресибо, так и в Сан-Антонио-де-лос-Баньос на Кубе свято уверенны, что сегодня десятое августа одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года, пятница.

В то время, когда мы точно знали, что сегодня одиннадцатое августа того же года, суббота.

Знали, но ума хватило не кричать об этом знании в радиоэфире.

– Оно нам надо? – философски заметил по этому поводу Сергеев. – Не хватало ещё, чтобы психами сочли. Смотрите. Сейчас одиннадцать часов пятнадцать минут. Примерно в это время вчера случился Бермудский треугольник. Очень удобно. Для нас. Для всех остальных мы просто продолжаем полёт, и только мы знаем про эти лишние сутки.

– Мы постарели на сутки, а мир этого не заметил, – заметил Аркадий Натанович с философской печалью.

– Посмотрим на это с другой стороны, – сказал я. – Мир не заметил, что мы стали мудрее и обрели новые знания. Значит, у нас преимущество.

До Аресибо долетели без приключений в начале четвёртого. На вертолётной площадке радиотелескопа нас встречали двое мужчин: один высокий круглолицый и улыбчивый, в очках, светлых летних брюках и тенниске с короткими рукавами, второй невысокий, плотный, словно Колобок из сказки, в сером костюме, рубашке без галстука и с ёжиком коротко стриженных волос.

Нодия плавно посадил гравилёт на бетон и выключил двигатель.

Мы вышли.

– Генри Митчелл! – протягивая руку, подкатился к нам Колобок. – Заместитель директора. К сожалению, господин директор был вынужден улететь в Штаты по делам, не терпящим отлагательств, но обязал меня принять вашу делегацию со всем возможным гостеприимством и обеспечить условиями для рабаты.

Последовало масса рукопожатий и улыбок, в ходе которых выяснилось, что мужчина в очках никто иной, как Фрэнсис Дрейк – известный астроном и большой энтузиаст поиска внеземных цивилизаций.

– Давно мечтал познакомиться с вами, – сказал я. – Можно сказать, я ваш фанат. Одна ошибка. На частоте один и сорок две сотых гигагерца мы ничего не поймаем. Сигнал затухает с увеличением мощности. Но догадка про длину волны в двадцать один сантиметр гениальна!

– Спасибо, – сказал Дрейк несколько растерянно. – А какая должна быть частота?

– Господа, господа! – воскликнул Генри Митчелл. – Сначала устраиваем гостей, потом обед, потом отдых…

– Мы не устали, Генри, – сказал я. – Правда, товарищи?

Товарищи с энтузиазмом закивали, подтверждая мои слова.

– Размещение и обед – это правильно, – продолжил я. – После этого отправляем гравилёт назад и предлагаю сразу начать работу.

– Да, гравилёт… – пробормотал Фрэнсис, обходя машину кругом. – Я, конечно, читал разные фантастические романы, но никогда не думал, что увижу подобную машину своими глазами.

– То ли ещё будет, – пообещал я.

Мои предположения, что наше прибытие на гравилёте вызовет определённый ажиотаж, который принесёт нам, советским, какие-то преференции, не оправдались.

А чего ты хотел? подумал я. Это – обсерватория. Радиотелескоп. Закрытый объект. Даже для американцев с их хвалёной безудержной свободой. Если хотел ажиотажа и репортёров – надо было в аэропорту Сан-Хуана садится. Хотя то, что гравилёт увидят именно учёные – люди сдержанные и доверяющие исключительно фактам, тоже хорошо.

– Все работают, – словно угадав мои мысли сказал Митчелл. – Но все очень просили меня попросить вас задержать гравилёт, хотя бы ненадолго. Мечтают посмотреть.

– А? – посмотрел я на Нодия и Сергеева. – Что скажете?

– Нет проблем, генацвале, – ответил Нодия, пригладив усы пальцем. – Мы и завтра с утра можем стартануть. А сегодня вечером покажем людям машину.

Так и задумывалось с самого начала, но важно было сделать вид, что эта идея только что появилась.

– Хорошо, – кивнул я. – Так и сделаем. Вы не против, Генри?

– Ну что вы, – расплылся Митчелл в улыбке. – Люди будут счастливы!

Охранники Борис и Антон синхронно вздохнули – они уже поняли, кому придётся обеспечивать безопасность гравилёта ночью.

Так что фурор гравилёт всё-таки произвёл. Нодия даже покатал самых любопытных сотрудников, сделав круг над обсерваторией на высоте трёх сотен метров. Сотрудники были в восторге.

Время для нас на радиотелескопе освобождалось уже завтра. Поэтому вечером мы окончательно уточнили диапазон частот и область пространства, которую собирались прослушивать.