Старичок говорил долго и увлечённо, всего один раз отвлёкшись на припозднившегося студента. Но студент зашёл молча, быстро и бесшумно пересёк комнату и встал чуть в стороне от группы, уставившись на пациента через стеклянный потолок. Старичок не стал прерывать рассказ, лишь осуждающе покачал головой.

– …мы с уверенностью можем заявить, что перед нами всего лишь уникальный случай коматозного состояния, и не более того. Возможно, когда-нибудь Соня проснётся и расскажет нам, что он чувствовал, слышал ли он нас, осознавал ли течение времени…

***

Я никак не контролирую, где окажусь, когда открою следующую дверь. Меня может ждать всё, что угодно – от пустыни до острова среди океана, от динозавров до космических кораблей, от всеобщего благоденствия до кровавой бойни.

И есть только одно место, куда я гарантированно могу попасть, если захочу. Туда ведёт простая белая дверь, всегда одинаковая, без украшений, с пластиковыми чёрными цифрами «210» на уровне глаз. Я призывал её под сотню раз, в половине из которых я брался за ручку, раз десять я её открывал и всего трижды шагал за порог. Мне кажется, если когда-нибудь моё путешествие и прервётся, то только за этой белой дверью – и я окажусь в начальной точке маршрута. Наверное, не худший исход, если вспомнить адские местечки, в которых мне довелось побывать, но пугает только одно – путешествие прекратится, а я так и не узнаю, для чего…

Но сегодня надо.

Я открыл белую дверь, как только она появилась, и шагнул в черноту.

Пустой коридор со стенами, выкрашенными в белый, серым полом и яркими лампами дневного света на потолке. Через равные промежутки закрытые двери с номерами, такими же, как на моей. Здесь ничего не изменилось. Я знаю, куда мне нужно.

Одёргиваю белый халат, поправляю медицинскую маску и захожу в одну из дверей.

Ого, сколько народу! Пожилой профессор, Караманов, кажется, читает лекцию паре десятков студентов. Я прошмыгнул к окну, а он не стал прерываться, только покачал головой. Ничего, я не помешаю.

Я посмотрел на себя.

Ничуть не изменился, разве что похудел ещё больше.

А знаете, есть всего одна причина, по которой я рискую возвращаться в родной мир. Я хочу убедиться, что всё, переживаемое мною, не является плодом моего воображения. Я смотрю на своё тело и убеждаюсь, что всё взаправду.

Если, конечно, это тоже не сон.