– Нос… – сказала я. – Ящерка спустилась к артиллерийским платформам. Креллы загнали ее. Мы пытались спасти ее, но…

– Поняла тебя, ФМ, – ответила Нос. – Ты уверена, что она не выжила?

Я сглотнула.

– Так точно. Она по спирали приблизилась к орудийной платформе. Ее корабль был уничтожен.

Рация снова замолчала. Нос была командиром звена Ящерки. Мне не удалось спасти Ящерку, но Носа там даже не было.

Она будет чувствовать себя такой же виноватой в этой потере, как и я, а может быть, даже больше.

– ФМ, Нос… – подала голос Сэди, только сейчас получив сообщение, что можно снова включить рацию. – Что это было?

– Я уверена, что скоро мы узнаем больше, – сказала Нос. – Нам приказано перегруппироваться, подождать, пока мы не убедимся, что враг уходит, а затем возвращаться на базу.

Это имело смысл. Мы не могли покинуть поле боя, если противники намеревались сплотиться и продолжать сражаться.

Беспокойство оказалось напрасным. Флот Верховенства собрался у корабля-носителя, а затем корабль-носитель исчез, как будто его здесь вообще не было.

– У них был гипердвигатель, – сообщила я Киммалин по выделенному каналу. – Наверное, нам следовало выкрасть его.

– Возможно, Юла его уже добыла, – сказала Киммалин.

Я надеялась, что она это сделала, потому что неразбериха, царившая в этой битве, яснее, чем когда-либо, показала, что происходящее нам не по зубам. Да, как пилоты мы были лучше, чем враг, и мы добились определенных успехов, выйдя в космос. Платформа Прима была удобным местом для боя, но она тоже была уязвима для атак. Это был один маленький шаг, едва ли имеющий смысл, если мы не нашли способ выбраться с этой планеты, если мы не смогли найти способ сражаться с врагом, а не просто защищаться.

В общем, я считала самооборону гораздо более достойным занятием, чем вторжение, но рыба может жить в чане только до тех пор, пока ее не поджарят.

Мы оказались в ловушке на Россыпи, в то время как враг мог путешествовать в любую точку Вселенной, имея в своем распоряжении все ресурсы. Нам нужно было больше. Больше ресурсов. Больше пилотов. Больше помощи. Больше, чем осталось от флота «Непокорного», разбившегося здесь почти столетие назад. Больше, чем мы вообще могли собрать.

Сегодня мы потеряли Ящерку, нас становилось все меньше. Я была пилотом. Я могла выполнять приказы. И моя команда была лучшей, даже когда была неполной. Но я и не была глупа.

Пускай у меня нет опыта Кобба или видения Спенсы, но я знала: если мы не придумаем, как изменить ход войны, и поскорее, человечество не выживет.

3

Через четыре дня после битвы я брела в столовую сквозь лабиринты платформы Прима. Не знаю, для чего было построено это сооружение, но тот, кто его построил, очевидно, не чувствовал острой потребности быстро или легко добраться куда-либо без очень подробной карты.

Я все еще была в каком-то тумане. Почти все сочли битву большим успехом, потому что делвер не стер нас с лица Вселенной. Но это было всего лишь удачей – мы оказались удачливее тех, кто умер во время предыдущего визита делвера на Россыпь, когда он полностью уничтожил цивилизацию, существовавшую здесь до нас. И хотя мы не знали толком ни почему он явился сюда, ни почему ушел, мы были живы – ни делвер, ни Верховенство нас не уничтожили. Мне следовало бы чувствовать себя счастливой.

Но не все мы были живы. Ящерка была не первым другом, которого я потеряла в бою, и даже не первым, за которого я винила себя, хотя логически я понимала, что ни в смерти Бима, ни в смерти Биты не было моей вины. Делвер исчез, но он мог снова появиться в любой момент. Силы Верховенства скрылись, но они тоже могут вернуться без предупреждения. И когда это случится, мы с друзьями будем сопротивляться. Мы – пилоты. Мы – единственное, что стоит между последними представителями нашего вида и полным вымиранием.

Я знала, почему мы так действуем, и верила в это с той же силой, с какой ненавидела то, во что это превратило нас как народ. Казалось бы, я должна почувствовать себя лучше.

Но мне не было лучше. Единственное, что я чувствовала, – это опустошенность.

После смерти Биты всему нашему звену дали обязательный отпуск. Но на этот раз отпуск не дали никому – ни звену «Кошмар», ни нам, – вообще никому. А значит, командование опасалось, что делвер вернется, что Верховенство снова атакует. Однако при этом Йорген, Нед и Артуро по-прежнему пребывали в своем загадочном путешествии по планете. Спенса исчезла снова, вслед за делвером, и Киммалин сказала, что на этот раз даже Кобб не знает, куда она отправилась.

Поэтому, когда я в первый раз услышала негромкую трель любимицы Спенсы, Погибели, я подумала, что она мне мерещится.

Звук доносился из-за угла, в противоположной стороне от столовой. До того как Спенса отправилась на свое секретное задание, Погибель попадалась то тут, то там на всей территории базы на платформе Прима. Однажды я нашла ее в женском туалете спящей в одном из вентиляционных отверстий, рядом с чистящими капсулами. Ей понравилось сидеть у меня на плече и слушать музыку из моего передатчика через наушник, и, пока я предлагала ей икру камбалы, она просидела так целый час.

Мои родители, возможно, пришли бы в ужас, узнав, что я скормила их дорогой подарок слизне, но Погибели нравилась икра, мне нравилось делиться, а мои родители ничего не узнали, так что все остались в выигрыше.

Я повернула за угол и увидела Погибель, свернувшуюся у вентиляционной решетки; теплый ветерок обдувал ярко-голубые шипы, сбегающие по ее спине.

– Привет, малышка, – сказала я, присев рядом с ней.

Слизня повернулась на звук голоса – я точно не знала, видит она меня или только ощущает, – и я отдернула руку.

У этого слизня по бокам мордочки были голубые пятна, формой похожие на жабры, а у Погибели мордочка была целиком желтая. Это была не Погибель, а другой слизень такого же вида.

Я удивленно моргнула. Я никогда не видела подобных существ до того, как Спенса принесла своего питомца на платформу Прима. Она нашла его в пещере у поверхности планеты – она жила там, когда ей отказано было в праве жить на базе Альта вместе с остальными кадетами.

– Эй, приятель, – сказала я, вытянув пальцы и позволив слизню изучить их своей выпуклой мордой.

По правде говоря, я понятия не имела, как определить пол слизня – и вообще, есть ли у этих существ пол. Я даже не знала, то ли Спенса как-то определила пол Погибели, то ли по своей прихоти назвала ее девочкой.

Я протянула пальцы к подбородку слизня – у него была скорее мясистая луковица, чем голова, без каких-либо костей внутри, но там, где мог бы располагаться подбородок, действительно имелся небольшой выступ. Сначала его плоть отодвинулась от моего прикосновения, а потом слизень скользнул вперед и наклонился, пока я почесывала его кожистую шкурку.

– Что ты здесь делаешь?

– Делаешь, – тихонько пропел слизень.

Погибель тоже так делала – повторяла слова и звуки. У этого экземпляра голос был потише, ну или он был поспокойнее.

В соседнем коридоре раздались шаги, и слизень вздрогнул. Шаги приблизились, и слизень скользнул к моим коленям и прижался ко мне всем телом – хотя он был великоват, чтобы спрятаться так. Из-за угла вылетел Йорген Уэйт, мой командир звена. Мы с Йоргеном росли в одной пещере и ходили в одну школу, так что были знакомы с детства. У Йоргена были темно-коричневая кожа и вьющиеся черные волосы, и сейчас он вспотел так, будто только что наматывал круги вокруг фруктового сада на базе Альта. Он резко остановился и уперся руками в колени, тяжело дыша.

– Вот он! – сказал Йорген, глядя на слизня. – Это последний. Надеюсь.

– Последний?

Слизень снова прижался ко мне, и я взяла его в руки, держа пальцы подальше от мордочки. Его рта не было видно, но у Погибели там появлялось отверстие, когда она поедала икру. Я видела два ряда острых, но гибких зубов и не знала, склонны ли это зверюшки кусаться, но проверять не хотела.

– Собираешь еще питомцев для Спенсы? – спросила я.

Это казалось немного жалким, даже для Йоргена. Они со Спенсой были без ума друг от друга еще до того, как мы покинули Альту. И я почти уверена, что Йорген считал это тщательно охраняемым секретом.

– Не совсем, – сказал Йорген.

– Серьезно, где вы были? – Должно же быть какое-то объяснение, помимо того, что сказало нам командование.

Йорген вздохнул:

– Ладно. Если ты сможешь вернуть эту зверюгу обратно в ящик к остальным, я тебе расскажу, в чем дело.

Я посмотрела на слизня, и его мордочка послушно повернулась ко мне. Я хотела знать, что Йорген и остальные делали на планете, а вернуть слизня в ящик не казалось особенно сложной задачей. Я умела узнавать хорошую сделку, когда видела ее.

– Договорились. – Я пошла следом за Йоргеном.

Мы пришли в почти пустую комнату, в центре которой стояло два больших ящика и еще несколько у стены. На верхнем ящике в центре сидел Нед, один из заместителей командира звена. Он был высоким и широкоплечим – рядом с ним я чувствовала себя маленькой, а это чувство мало кому удавалось мне внушить. Артуро, второй заместитель командира, прислонился к стене у дверей. Он был на несколько дюймов ниже меня, смуглый и черноволосый.

– ФМ! – воскликнул Нед куда громче необходимого. – Рад тебя видеть!

– И я тебя, – произнесла я с куда меньшим энтузиазмом.

Артуро бросил взгляд на Неда. Нед не умел понимать намеков. Примерно месяц назад во время увольнительной он загнал меня в угол и спросил, не хочу ли я куда-нибудь сходить. Я уже какое-то время знала о его интересе. Нед милый и все такое, но он не в моем вкусе, так что я наконец прямо сказала ему, что предпочитаю, чтобы мы с ним остались друзьями. Нед воспринял это довольно хорошо, но с тех пор относился ко мне с чрезмерным дружелюбием, словно хотел доказать, что ситуация не странная, делая ее… еще более странной.

Именно поэтому я с самого начала и проигнорировала его заинтересованность.

Йорген жестом велел Неду слезть с ящиков высотой по колено.

– Ну что, теперь все на месте?

– Не знаю, – сказал Нед. – Я подумал, что, может, если сесть сверху, они останутся на месте, но крышка была закрыта с самого начала, так что я не знаю, как мы их растеряли.

– Они скользкие, – сказала я. Хотя это было не так – ну, в буквальном смысле. Когда я провела рукой по спинке слизня, по ощущениям было похоже, будто я глажу хорошо начищенный ботинок. – Погибель постоянно выбиралась из комнаты Спенсы даже при закрытой двери. – Я повернулась к Йоргену. – Кажется, ты задолжал мне объяснение.

– Только после того, как слизень окажется в ящике, – сказал Йорген, поднимая крышку и показывая внутрь.

– Ящике! – пропела парочка слизней; их голоса перекликались друг с другом.

Я так и не поняла, что такого особенного в том, чтобы поместить слизня в ящик, но еще раз погладила его по голове и положила в ящик, где оказалось так много слизней, что они заполнили его почти целиком, ползая друг по другу. Там было несколько желто-голубых, но были и цветов, которых я никогда не видела, – фиолетовые с оранжевыми шипами и красные с черными полосками.

– Где ты их взял? – спросила я. – И почему они здесь?

Вряд ли Кобб организовал какую-то программу поддержки пилотов посредством животных – не то чтобы я была против того, чтобы обзавестись слизнем. Для существ, настолько отличающихся от людей, они были чрезвычайно дружелюбные и располагали к себе.

Ну или я слишком истосковалась по домашнему уюту.

– Я не знаю, что Кобб говорил вам насчет того, где мы были… – начал Йорген.

– Что вас отправили отдохнуть, – сказала я. – Всех троих. Одновременно. Чему я ни на минуту не поверила.

– Хорошо, – сказал Нед. – Потому что если это путешествие должно было пройти спокойно…

– Мы кое-что искали внизу, в пещерах, – сообщил Йорген. – Нечто, издающее такие же вибрации, какие Спенса улавливает от звезд.