Если еще и представить, как она мой елдак ножкой разминает, можно и в трусы спустить преждевременно или… быть непременно остуженным, ведь ноги – точно ледышки.

Сосульки.

Я бы их с удовольствием…

Стоп. Дрожь приходится сдерживать.

Поначалу я просто перемещаю ладони по ступне, согревая. Ощутив, как от тепла моих рук лед тронулся, начинаю разминать пальцами.

Аккуратно, неторопливо, проходясь во всем участкам.

– Спасибо. Но это… лишнее?

Взгляд Рори становится дымчатым. Она тянет ножку на себя, я не отпускаю. Выпустить из рук объект сексуальных фантазий, когда едва приступил? Вот еще!

– Все в порядке. Это всего лишь первая помощь при переохлаждении, – пауза. Добавляю с усмешкой. – И не свисти, что недолго стояла. Промерзла насквозь.

– Первая помощь?

– Да. Любому бы помог так же.

Но вряд ли с такой же охотой.

– Сейчас пойду глубже…

Прозвучало как-то… кхм… двусмысленно. Мне кажется, или дыхание Рори сбилось немного.

– Буду глубже прорабатывать. Настойчивее. Тебе может стать немного неприятно, появится покалывание и сильный жар. Ощущение, словно под кожей иголки. Нужно потерпеть. Потерпишь?

– П-п-постараюсь, – шепчет Рори, не сводя взгляда с моих пальцев.

Стопы – одна из самых чувствительных зон. А сколько здесь точек… На миг шальная мысль возникает, вдруг ножки – ее самая чувствительная зона, эрогенная…

О, не стоило бы так думать. Однако мыслями уже уносит! Ведь если ее эрогенную зону помножить на мою самую возбудимую слабость, будет взрыв… И я бы охотно прижался. Сложил две ступни лодочкой и трахнул бы, обильно залив спермой.

С губ Авроры срывается приглушенный стон с выдохом.

И хоть стон – немного болезненный, но стон… Моя фантазия на полную катушку работает.

У меня по спине потек пот и по груди тоже заструился.

Ступня Авроры в моих ладонях дергается, оживая. Удерживаю, поглаживая.

– Действительно, колет! – вспыхивает, опускает взгляд ниже. – Как будто там лед трескается.

– Значит, помогает. Так и надо. Потерпи. Потерпишь?

Аврора немного шевелит пальчиками, разгоняя свою кровь и мою лютую похоть. Соблазн игриво покусать эти пальчики – велик. Держусь лишь чудом.

– Да, потерплю, – опускает веки, зажмуриваясь.

Прячет эмоции? А я бы хотел смотреть в ее глазки, наблюдая, как взгляд меняется, как из него пропадает настороженность и появляется…

Воу-воу, притормозить бы не помешало, дымлю!

Завершаю массаж проработкой пальчиков, погладив каждый из них, еще раз пройдясь пальцами по мягкой стопе.

– Спасибо! – блестит взглядом из-под ресниц Аврора.

С трудом разжимаю пальцы, она опускает одну ногу и протягивает мне вторую.

Ай бала, что вытворяет!

Сама же в руки мои… Шельма… Заводит!

– Пей, – бросаю коротко. – Напиток уже остыл. Только помешай немного.

– Спасибо.

Наблюдаю, как пьет осторожно. Разгоняю ее кровь, а свою – уфф… приостановить бы! Сердце бахает в груди встревоженным барабаном.

– Что стряслось? Телефон не просто так пропал. К тому же долго на морозе торчала.

– Скажем так, пропал телефончик, – усмехается.

– Больше ничего добавить не хочешь?

– Не-а, – делает еще один глоток. – Вы из праздного любопытства спрашиваете.

– Вот как?

Заинтересованно смотрю на девчонку.

– Да.

– Откуда такая уверенность?

Массаж завершен. Можно и прекратить. Теперь ее ножки мягкие, кожа розовая, не чета тем посиневшим култышкам. Но я неспешно делаю еще один круг, скольжу пальцами чуть выше, на щиколотку. Под тонкой кожей отстукивает пульс. И мой – тоже – с ума сходит.

– Люди вообще часто задают много вопросов. Особенно едва знакомые. Много вопросов, на которые даже близким отвечать неудобно. Но чужие почему-то уверены, что им – можно. И они спрашивают. Просто потому, что молчать в обществе другого считается… неприличным. По сути, как бы ни выложился в ответе, всем глубоко плевать.

– Вот как?

– Да.

– Люди любят говорить о себе. Поэтому спасибо, я помолчу.

Еще раз смотрю на нее. Молодая, яркая, острая…

Не глупая.

С породой…

Блестящая. Для меня она вся – блестит и сверкает, только сейчас немного потускнела. Но это поправимо.

– Значит, телефон пропал не сам по себе. Посиди здесь, сейчас вернусь.

* * *

Аврора провожает меня немного удивленным взглядом. Я же надеюсь, что она не заметила мой стояк. Не то чтобы я стеснялся. Просто все еще в голове кручу мысль, что Аврора – подруга, черт, моей дочери!

И только эта ниточка удерживает от решительного шага. Так-то я не из терпеливых. Нравится девчонка – беру в оборот, своего добиваюсь быстро…

* * *

– Держи, – протягиваю коробку.

Аврора не протягивает руку.

– Это что?

– Телефон.

– Я вижу. Но зачем?

– Телефон, говоришь, потеряла. Нужен новый. Бери. Знаю же, что без телефона сейчас, как без рук.

Тем более ты, хочется добавить. Явно же музыку слушает, подбирает, выступления записывает или пересматривает.

По учебе, опять же…

В целом, без телефона никак.

Но Аврора подарок принимать не спешит.

Смотрит на коробку взглядом голодного, но воспитанного и крайне принципиального питомца.

– И вот так просто… Вы… Телефон мне подарить решили?!

– Бери, говорю, – теряю терпение.

– У вас склад телефонов дома, что ли?

– Это старый телефон Амиры. У нее их как грязи, все модели. С этой и года не проходила. Он чистый. Мигом восстановишь свое.

– А-а-а… – кивает. – То есть это подачка!

– Что-о-о?!

Выпрямляюсь. Я же как лучше хотел!

Чего она обижается.

– Новый хочешь?

Аврора качает головой. Кажется, смолчит. Но потом вскидывает взгляд и шарашит.

– А что? Моим спонсором стать хотите?

Вымолвив, тушуется мигом.

Мой взгляд кипятком прокатывается по ее телу, манящему и звонкому, даже под пледом.

– Осторожнее с такими предложениями, девочка. У меня запросы большие.

– Это было не предложение! Шутка! – поспешно пытается исправить.

Я опускаю телефон на низкий столик и наклоняюсь к девчонке.

Мало.

Мало расстояния.

И его становится еще меньше, когда я опускаю большие ладони на подлокотник кресла, нависнув сверху.

– Я, может быть, шутки не понимаю совсем, все всерьез воспринял. И что теперь будешь делать?

Глава 8

Аврора

Нечем. Дышать.

Пить.

Воды! Воды…

Я будто в пустыне оказываюсь, в самом ее сердце, когда этот высокий, крепкий мужчина нависает надо мной грозным утесом.

Наклоняется максимально близко, горячее дыхание задевает мое лицо. Я словно язык проглотила.

Пошутила, называется.

Подколола, а меня… поймали.

И, кажется, отпускать совсем не собираются.

Кожа горит, губы полыхают – ведь именно туда «прилип» взгляд взрослого мужчины.

Еще немного…

Мне некуда двинуться! Ой, что творится… У него такой вид, будто готов меня… взять… Здесь.

И будто бы в подтверждение моих мыслей Рахман отрывает одну руку от подлокотника, хватается за край пледа и тянет его вниз.

Тянет-тянет, обнажая.

Я не голая. Нет, не голая. Но мне нужно себя осмотреть, чтобы в этом убедиться.

И, честно признаться, одежда совсем не спасает от его взгляда.

Напротив.

Я чувствую, как на мне эта одежда тлеет, превращаясь в пепел, который так легко сдуть… дыханием.

Грудная клетка вздымается и опускается часто-часто.

Рахман – я напоминаю себе, что он – Исаевич, выпускает вслух несколько слов, на родном языке. От этих гортанных звуков тело получает еще один порочный сигнал, и вот я уже мысленно вижу, как этот мужик вбивается в меня, придерживая за ягодицы, шепча на ушко… Вот это самое… И что-нибудь еще.

Наваждение какое-то! Нужно что-то срочно сделать, сказать.

– Что думаешь?

Пальцы задевают мои волосы, подушечки пальцев скользят по лицу, поддевают подбородок.

Язык припекся к небу, сглатывая слюну.

Большой палец мужчины тянет пылающую дорожку чуть-чуть ниже губы, совсем немного задевает ее.

Меня будто током пронизывает насквозь.

В голову бьет пьянящий коктейль мужского запаха и парфюма, не пойму, чего больше. Просто вдыхаю эту ядреную смесь.

Нужно вымолвить хоть что-то, иначе…

– Согласна?

Глаза пытливо смотрят, задевают струны души. Внутри, у самого сердца, звенит горечь. Она сильнее всех прочих эмоций.

Думает, что вот так просто? Он щелкнул пальцами и – все?!

Послать бы его, но… Тогда придется уматывать, а мне, если честно, только-только потеплело.

Уходить не хочется. Болтаться по городу – тоже. Медитировать весь вечер в дешевых кафе над чашкой чая?

С подруги мужик может всю ночь не слезать, а мне и податься некуда. Денег снять хату на сутки нет.

И поэтому вместо того, чтобы дать выход той горькой злости, которую вызвало во мне предложение Рахмана, мать его, Исаевича, я выпаливаю.

– Я хромаю. Не думаю, что вам… нужна… хромоногая содержанка!

Пялюсь на лицо мужчины, губы расплываются в легкой усмешке. Крупные пальцы крадутся выше, заходят за голову, обхватывают затылок.

Лицо мужчины оказывается совсем близко от моего.

– На ноги поставлю. Ерунда. Ты просто не представляешь, с какими серьезными травмами приходится иногда сталкиваться тамошним специалистам. Не пройдет и года, как ты и не вспомнишь о временном недуге. Оплачу восстановление.

Пальцы Рахмана поглаживают затылок. Губы зависают над моими.

– Это было да?

– Это было…

Успеваю выставить ладонь, жаркий, требовательный поцелуй приходится именно туда, и меня потряхивает. Тело вибрирует от касания его губ к моей руке.

– Нет, – отвечаю хрипло. – Восстановление вы мне оплатите, чтобы я к вашей дочери не приближалась. У нас уже есть… уговор.

Мужчина с рыком вжимает губы в мою ладонь и скользит ниже, захватывая прикусывающими движениями запястье.

– Словила. Подсекла. Шельма… – поднимает на меня горящий, тяжелый взгляд. – Все так. Верно. Так что ты хочешь? Что еще ты хочешь?

Голова идет кругом. Он так близко.

Так смотрит.

В груди вихрь.

Немножко страшно, но предвкушения и острого, захватывающего дух волнения намного больше.

Я привыкла к мужским взглядам. Они все – ужасно похотливые бабуины. К выкрикам «я бы вдул» и «покатайся на моем банане» я уже привыкла. Но так, как смотрит на меня отец Амиры, еще никто не смотрел.

Обещания кружат голову.

Он вроде торгуется, но я не чувствую, что он меня покупает.

Предлагает другую жизнь?

Это же самообман.

Ты обманываешь себя, Рори. Об-ма-ны-ва-ешь…

Ему просто хочется тебя… натянуть.

Стараюсь мысленно обозначить как можно более грубо и пошло это действие, внутри растекается лава.

Ох, да…

Глаза бесстыже падают на мощные бедра мужчины. Стыд? Нет, не слышали… Его ширинка напоминает палатку…

– Квартиру? – предлагает сам.

Снять? Купить?

Не все ли равно?

У меня сердце вот-вот разобьется о грудную клетку от волнения и жара.

– Хватит, – прошу. – И телефон Амиры тоже… Тоже себе оставьте. Я пришла, только чтобы сохранить номер, и все.

Обхватываю себя за плечи, больше всего хочется коснуться плеч мужчины, но я не позволяю себе этого сделать. Неясно, какая будет у него реакция. Он дикий, необузданный, горящий, как факел.

Мне следует держаться от него подальше. Слишком опасно.

Слишком волнительно и… соблазнительно.

– Пусть будет по-твоему.

Мужчина медленно выпрямляется, сложив руки под грудью. Смотрит на меня сверху вниз, я все еще в его тени.

Тону? Вязну? Сгораю?

С ума схожу…

Задыхаюсь.

– Записывай номер, – командует.

Я вынимаю из кармана спортивных штанов древний кирпич, нажимаю. Он не включается.

– Разряжен! Есть зарядка?

– Какая у нее…